— Николай! — тётя Валя, опираясь на забор обеими руками, заглядывала на соседний участок. — Снова ерундой занимаешься?
Валентина была из тех соседок, про которых можно сказать — она и не соседка почти. Возникает стойкое ощущение, что вы как будто даже живёте на одной территории, до того она любит вмешиваться в ваши дела или по крайней мере быть в курсе всего происходящего.
Над забором, который давным-давно всем своим шатко-хрупким видом напрашивался на починку, но починяем не был ввиду того, что играл функцию скорее формальную, чем практическую — ведь он разделял огороды Николая и Валентины, покачивались ещё зелёные и не думавшие обзаводиться маслянистыми семенами подсолнухи.
Вообще, всякий мастер, дороживший своим делом, на подобное построение вопроса обиделся бы, но только не Николай Петрович Земляничкин! Во-первых, потому что у него как-то с детства так повелось — что над его любыми увлечениями частенько посмеивалась. Во-вторых, потому что он сам так часто отвечал, когда его спрашивали, а что он такое, собственно, делает?
— Да так, — отмахивался Коля. — Ерунду всякую! — и продолжал таинственно отмалчиваться, особо в подробности не посвящая.
Единственным человеком, который знал о многочисленных хобби Николая по-настоящему много, была его супруга — Наталья. Но её теперь с ним не было. Потому что они развелись. Внезапно и после тридцати пяти лет брака.
— Ну и как дела идут, Николай? — задала с другого края темы вопрос Валентина, потому что ответа не услышала и ей было непонятно — то ли так увлекся человек, что не обращает на окружающий мир внимания, то ли невежливо игнорирует… Впрочем, последнее было маловероятно — потому что Коля всю жизнь, что называется — по природе своей был человеком крайне вежливым.
— Потихоньку, — наконец, ответил он, разгибаясь от своего творения и окидывая его критическим взглядом.
Творение это представляло собой длинный и надежный для вертикальной установки в землю шест, с одно конца которого под руками Николая возникло нечто причудливое. На первый взгляд это можно было принять за искусной резьбы скворечник, но входа в нём не было. А вот фигурка птички, созданной из причудливо закрученной проволоки — была и была она к тому же покрашена Николаем в золотой цвет — он такую краску один раз увидел, влюбился в неё, как мальчишка в первую красу деревни и заказал с доставкой на дом! Стоило это, кстати, немалых денег… Наталья, в пору покупки краски ещё бывшая супругой Кольки, гонялась за ним и орала, что она ему эту краску на голову дурную выльет! А творческий человек — убегал крайне резво для своего пенсионного возраста. Спасая, между прочим, в первую очередь не собственную персону, а баночку краски!
— Это что же такое будет? — прищурилась Валя. — Флюгер, что ли?
— Никакой это не флюгер, — ответил Николай, впрочем, ещё удерживая градус загадочности и принялся прилаживать к странной верхушке шеста — то есть на скворечник, очередную гибкую ленту из блестящего синтетического материала.
Ленты эти снизу он укреплял так, чтобы они малость поднимались вверх, а дальше уже — хаотично распускались, рассыпались в стороны, точно лепестки какого-то диковинного цветка или же шуршащие полоски на помпонах девочек-танцовщиц из групп поддержки разных спортивных команд. И ещё на этих как будто металлизированных лентах очень сильно сияли блики солнца.
— Это от птиц! — наконец сказал Николай. Но Валентину такой ответ не устроил.
— Как же от птиц? Что, вот столько трудов… Ты который день корпишь на этим?
— Третью неделю…
— Воот! И что, ради птиц? Не проще ли банки-жестянки на палке повесить или там, это… чучело обыкновенное?
— Проще, — согласился Николай и ойкнул — попал одним из инструментов по пальцу и теперь глядел на него, себя жалеючи. — Но это красиво будет, со вкусом!
— Понятно… — протянула Валентина и покачала головой. — И как только додумался! — бросила она то ли комплимент, то ли намёк на то, что кое-кто совсем зачудился, а потом, повернувшись, неспешно направилась к своему дому — точно каравелла поплыла среди густых огородных посадок, поддерживаемых в идеальном порядке трудами многочисленного семейства Валентины — дочки с зятем, неженатого пожилого брата и ещё троих внуков.
— Кажется, сгодится, — сам себе сказал Николай, вновь со всех сторон оглядев своё творение. А потом, бережно — точно вазочку хрустальную, потащил его под навес — чтобы попозже уже установить, как полагается.
Покончив с этим творческим делом, Коля стал размышлять о том, чем бы ещё заняться. Нужно вечером обязательно полить огород, потому что погода хоть и не жаркая, а дождика легкого, призрачным хрусталем обрушившегося на деревню накануне, было маловато. Это во-первых! Во-вторых, нужно было ещё сходить до почты и заплатить за электричество — чтобы не было просрочек. Николай знал, что все платежи можно делать современно — через смартфон, но такого чуда техники не держал принципиально и даже отказался принять его в дар в прошлом году, когда отмечать его день рождения и поздравлять с круглой датой приехали из города бывшие коллеги — работники завода. Вообще, Николай не особо любил вспоминать ту часть своей жизни — до того, как они с супругой перебрались в деревне. В городе, конечно, были свои плюсы, взять хотя бы театр, но ещё там было на вкус Николая слишком пыльно, грязно! Но Наталья была городская жительница. Она не то, что не знала, как корова выглядит, но… К деревне относилась эдак даже с некоторым оттенком пренебрежительности. И поэтому, когда супруг заявил о желании перебраться туда, стала очень, очень протестовать!
— А чего в городе-то сидеть дальше? — сказал тогда Николай. — Денег, к счастью, мы с тобой поднакопили… Можно, значит, себе отпуск устроить, аж на несколько лет, если экономно расходовать, а потом, значит и пенсия будет.
— Совсем сдурел? — покрутила у виска пальцем Наталья. — Все сбережения проесть предлагаешь? А на чёрный день тогда что останется?!
— Хоть бы в белом дне пожить, а там и чёрный не страшен, — усмехнулся Николай.
В ту пору он вообще был очень грустен. Потому что на заводе случилась производственная травма и врачи сперва вообще напугали, что инвалидом по спине останется и ходить не сможет! Потом, через недельку, собрали консилиум и утешили, сказав, что подвижность, мол, вернётся… И так и вышло! Но ещё параллельно Николаю велели воздерживаться от интенсивных физических нагрузок. Вот и пришлось так ему уйти с завода. И в принципе, семейство не бедствовало ранее — Наталья ни дня с тех пор, как поженились, не работала, а Николай — трудился усердно, большим специалистом стал. Родили, вырастили и отправили учиться в другой город дочку. Она там быстренько выскочила замуж и потребовала размена родительской квартиры. Супруги подумали и согласились. Жилье продали — сами перебрались в однушку, а оставшиеся деньги после продажи трёшки отдали дочке и они вместе с мужем вложились в ипотеку.
Николай же в отличии от своих семейных родился и вырос в деревне и очень этот край любил! Он бы и остался там после школы, благо, можно было запросто пойти, допустим, в комбайнёры… Но родители настояли, что нужно обязательно первому человеку в их роду получить высшее образование и вообще стать горожанином!
Николай так и поступил. Но исполнил, по сути, чужую мечту, а не свою собственную… Квартиру от завода получил. Женился… В общем, годы и всяческие цепочки и отдельные элементы жизненных событий пролетели как один день.
И что теперь? Николай этого не планировал, но начал подводить итоги. И принял решение — не хочет он больше вот так жить, хочет вернуться в деревню! И жить было где — родители давно уже ушли из жизни — у обоих было неважно с сердцем, дом стоял опустевший, с заколоченными окнами… И пока Николай был, что называется, на ногах и в полной силе, то ездил он туда несколько раз в год лишь для того, чтобы не допустить, чтобы совсем там все развалилось и в запустение пришло — нужно было и траву выкашивать, и крышу чинить… Теперь же Коля подумал так — да ведь это, как говорят всякие там в паранормальном подкованные люди, сама Судьба ему даёт шанс! Начать всё сначала! Ну, пусть не всё и не сначала, надо смотреть правде в глаза — не мальчик уже… Но всё-таки! Это его шанс. И как можно такое упускать?! Наталья, правда, протестовала и говорила, что и в городе ей хорошо, а Коля может, вот хотя бы на проходную на родной завод устроиться.
— Я тогда разведусь, — сказал он просто. — Но в деревню я всё равно еду!
— И ты меня одну кинешь? — спросила Наталья и губы у неё задрожали.
— Я на тебе женился по любви, — ответил Николай. — Но в городе, пойми, не могу больше так сидеть!
И вот так было принято это решение. Потом состоялся хлопотный переезд. Квартиру в городе решено было не продавать — Наталья бы этого ни в жизнь не позволила, а сдавать каким-нибудь приличным людям — студенткам или семейной паре ещё лучше. Но без детей маленьких и домашних животных!
А потом, когда Николай оказался в деревне и понял, что это — не на выходные, а навсегда… То как подменили человека! Во-первых, он исключительно быстро пошёл на поправку и вскоре так уже носился и хозяйничал, что Наталья косо на него смотрела и даже пару раз намекала на то, что а не был ли кто-то симулянтом в городе ради переезда в деревню?! Но Коля быстро её осадил, напомнив, что врачи подтверждали его недуги всякими обследованиями и анализами.
— Ты что же, не рада, что я выздоровел?
— Рада, конечно, — пожимала плечами Наталья.
Она не просила вернуться назад в город. Хотя и не была бы против… Но раз решение приняли уже, раз все сделали… Наталья решила остаться. И началась новая, такая причудливая для тех, кто десятилетия провёл в городе, деревенская жизнь!
Николай горел желанием стать тут своим и жить, как положено! Наталья согласилась на огород. И даже на несколько кур, но — строго яичной породы!
— Коровы, свиньи, козы, овцы, лошади, индюшки, — загибала Наталья пальцы. — Этого у меня тут не будет! На это я не согласная!
— А если кроликов? — с хитрым прищуром спросил Николай. — И потом, про уток и гусей ты ничего не сказала…
— Да тьфу на тебя! — взбеленилась Наташа. — Вот, достался же муженёк…
Впрочем, Николай не особо рвался заводить живность. И в огороде хозяйничал, но без особого энтузиазма — строго в рамках необходимого. Потому что тут его вдруг накрыл особый интерес! Он вдруг занялся всяческими поделками.
Началось всё с того, что Николай попробовал выжигать по дереву… Ему понравилось! Но ненадолго… Потом, прочитав один старый журнал — ещё за семидесятые годы, который нашёл в старой коробке с вещами родителей, он вдруг загорелся идеей поиском старинных монет или ещё чего-то из сокровищ, потому что какие-то там историки-академики писали, что проходил тут раньше торговый тракт. Наталья была просто в ярости, когда Николай не спросившись купил металлоискатель.
— Нашёл куда деньги девать! Да я твой металлолом в речке утоплю!
— У тебя пирог сгорит, — вовремя заметил Николай, учуяв характерный запах с кухни. Наталья кинулась спасать выпечку, а потом, за чаем с подгорелым пирогом сказала, что если через неделю Николай не бросит ей под ноги минимум золотое ожерелье эпохи неолита, то они ерундовину, которая так странно пищит, вернут обратно в магазин! Николай согласился… Он, кстати, ничего такого ценного не нашёл… Только из речки кучу хлама навытаскивал! А магазин, кстати, принимать металлоискатель отказался и пришлось с солидной скидкой продавать его через интернет.
Были у Коли и другие хобби, не такие затратные, но всё равно — не находившие понимания у его супруги и порой дававшие его соседям массу поводов для сплетен. Так, в какой-то момент он научился мастерить одну вещицу под названием «ловец снов» — происходящую из культуры североамериканских индейцев и для неё искал по всей округе какие-нибудь необычные перья… Потом Николай решил делать мебель своими руками и целыми днями чего-то строгал, пилил и шлифовал… Получилось одно кресло из корявого пня, которое он даже лакировал кое-как.
— Страшенько вышло, — честно выразила мнение Наталья, когда он ей презентовал своё творение, ножки которого были в виде лап волков, а с подлокотников — скалились медвежьи морды.
— Нет в тебе чувства прекрасного! — оскорбился Николай. — Могла бы хоть из вежливости похвалить…
— Хорошая жена — она всегда правду говорит!
А потом, вот Николай стал изобретать всякие системы для отпугивания от культурных посадок птиц. И говорил, что может, даже запатентует одно своё такое изобретение и продаст за большие деньги!
Время в деревне летело незаметно, каждый сезон был по-своему прекрасен… Но Николаю больше всего нравился закат лета — когда до холодов ещё далеко, но уже чувствуется намёк на скорую осень в природе… И вот как раз в такую замечательную, поэтичную пору, от него ушла Наталья.
— Я так больше не могу! Я ещё не старая, по сути, женщина, а ты из меня бабку сделать хочешь! — выговаривала она всеюё честно мужу. — Извини, но я хочу, чтобы мы вернулись в город.
— А если я не хочу? — спросил Николай. — Я бы себя клонировал, если бы мог, чтоб ты была счастлива, но не могу, нету у меня такой учёной степени!
— Дурак совсем… — вздохнула жена. — Коля… Давай серьезно поговорим, а? Как квартиру делить будем?
— Никак, — ответил, опустив глаза, мужчина. — Забирай себе! Прям переписать могу, если хочешь… Только мне мой дом, моя сторона дороги и я отсюда никуда не уеду! Меня, вот, уже и почтальоном зовут работать… Руками многое умею, с проводкой там и вообще по электричеству, а значит, как-нибудь прокормлюсь, да и пенсия идет…
Наталья уехала. Потом Николай съездил в город — он действительно посетил вместе с Натальей нотариуса и переписал на неё квартиру. А когда вернулся домой, то выбросил последнюю свою творческую работу — резную шкатулку, которую так и не успел подарить жене…
К тому, чтобы жить одному, нужно было привыкнуть. Соседи, от которых всю эту историю, естественно, было не утаить, в основном жалели Николая. Потому что в принципе, он всем нравился — был непьющим и хоть крепкого хозяйства не заводил, а больше своими чудачествами занимался, но ясно было — что трудолюбивый человек, просто вот не в практичные, не в самые выгодные направления свои силы вкладывает.
Самому же Николаю было ох, как непросто! Порой ему так тоскливо, да одиноко становилось, что хоть волком вой! Он упрекал себя в том, что жена ушла. Не мог, что ли, свои хотелки убрать и жить нормально?! Тогда бы не бросила… Но потом Николай понимал в очередной раз и осознание это было, как удар по голове — не мог, не мог! Потому что только вернувшись в деревню, зажив тихо и спокойно, почувствовал себя по-настоящему живым… А потом, в какой-то момент всё так накатило, так тошно стало, что Николай взял — и расколотил то, что собрал, чтобы отпугивать птиц! И впервые расплакался.
— Здравствуйте, — на следующее утро после нервного своего срыва покинутого мужа, Николай отправился в деревенский магазинчик. — Колбасы копчёной, вон той, три банки тушёнки, ещё чего там? Фасоль красная, что ли, появилась? А сыр хороший?
— Очень, — улыбнулась из-за прилавка продавщица. Она Николаю была незнакома. — Хлеб вот, тоже очень хороший сегодня…
Но прошло совсем немного времени, и он узнал, что это за птица — просто в их деревню приехала из города, чтобы присматривать за престарелыми родителями, женщина по имени Анастасия. Была она на восемь лет младше Николая и он при встрече следующей сделал ей комплимент, сказав, что выглядит она никак не старше тридцати пяти! В городе у Анастасии никого, ничего не осталось — жила там с одним мужчиной, но он ни детей не хотел заводить, ни замуж ее звать…
— Чем это вы занимаетесь, мадам? — шутливо обратился Николай к Анастасии, когда в один из последних дней лета встретил её на берегу реки.
— Камушки собираю, — улыбнулась она. — Я гальку с пляжей коллекционирую… Я однажды в Турции была, а ещё — на Волге и вот, теперь отсюда будет, — ответила она и Николай уважительно покачал головой — это хобби казалось ему весьма примечательным.
Потом выяснилось ещё кое-что… Так, Николай оказался Анастасии очень полезен — ей в доме родителей нужно было поменять розетки и вообще проверить проводку. Она его отблагодарила искренней улыбкой, от которой на щеках у неё появлялись очаровательные ямочки, а ещё — банкой домашней сметаны — её родители держали корову.
И как-то так вышло легко и незаметно, что Анастасия и Николай стали видеться часто не только в магазине… А когда землю укрыл первый снег, он явился к ней домой и чинно, со всеми церемониями, попросил руки у её родителей. Те немножко были в шоке — потому что это был весьма старомодный поступок! Но сказали, что ничего против такого зятя не имеют, если только, конечно, сама Анастасия не против… А она совсем не была против.
Свадьбу отметили скромно, но очень душевно и красиво — Николай потрудился собственноручно над тем, чтобы украсить телегу, запряжеюённую парой лошадей, в эдаком старорусском стиле — с лентами, бубенцами и бумажными цветами. Невеста была в восторге! Николай, кстати, известил Наталью об изменении своего семейного статуса… Она ответила сухо, что рада за него и добавила, что она к дочке уезжает жить — у той родился первенец и нужна помощь. Николай пожелал бывшей второй половинке счастья.
А сам он уже был счастлив. Анастасия оказалось тем самым человеком, про которого можно было сказать, что это — родственная душа. Она никогда не ругала Николая за его чудачества, не высмеивала его, а он стал более хозяйственным в своих владениях и осмотрительным в делах и в том, как тратить деньги.
А потом, на следующий год после свадьбы, в огороде Николая появился тот самый шест с позолоченной фигуркой скворца и сверкающими лентами. Это Анастасия однажды изобретение сие обнаружила и спросила, а что это?
— Да так, ерунда! — отмахнулся Николай.
— Не ерунда, — возразила Анастасия. — Можешь починить? Ради меня…
Против того, как мягко умела просить эта супруга, Николай никогда не мог устоять! И он всё починил. И оказалось, что такая вот диковинка — больше украшение угодий, чем пугало, замечательно отгоняет птиц от культурных посадок! И потом кое-кто из соседей попросил им сделать такие же штуки и даже предложил заплатить за них немножко денег.
Автор: Татьяна Улитина
