Никто и не знал, с чего тогда вдруг приехала в их деревню эта городская чужачка.
Приехала то она не сегодня, а уже несколько лет назад. Поселили ее в пустом доме на окраине. Да только для деревенских она все одно — чужачка и есть.
Взяли ее на работу в школу учительницей. Она и в городе детей всю жизнь учила. Ну и тут так же.
Детям эта Вера Михайловна сначала не понравилась. Говорит непонятно, тихо.
И очки такие у нее, что глаза в них огромные.
Но потом ученики к ней немного попривыкли и даже полюбили. И только и слышно было:
— Это же сама Вера Михайловна сказала! А мы с Верой Михайловной в город на экскурсию едем.
Многие в деревне правда только ухмылялись. Чему, мол, эта городская может детей наших научить!
Да она настоящего русского языка то и не знает.
Все только рассусоливает, да стишки читает.
И вдруг — как гром среди ясного неба!
Чужачка этот год учебный доработала и все, на пенсию собралась.
— Ну правильно, чего же ждать от нее. Да ей ни до кого дела нет. Ишь, работать не хочет, лентяйка. Прижилась, место заняла, и на тебе!, — судачили многие.
— Мам, — прибежал из школы Митька, — Вера Михайловна нам книжки свои раздает. Говорит, не нужно ей столько, все одно — глаза совсем плохо видят!
Я взял три, вот, смотри какие красивые!
Тут соседка заглянула:
— Слышь, Татьяна, поди ка сюда, что скажу! Нашей училке то годов знаешь сколько? Шестьдесят пять оказывается! Старая совсем. Я думала ей пятьдесят, не больше. Васька то мой расстроен, что уходит она. Ему ещё год в школе учиться. Потом дальше поступать хотел.
Не поступит он без нее, говорит.
А еще, не знаю, откуда мой Васька узнал, муж от нее к молодой ушел. Вот эта Вера Михайловна к нам и уехала, всё ему от обиды оставила. Брошенка она.
Только книги свои и забрала — ничего мол от него не надо. Детей своих у нее нет. Вот в школе и работает. Нравится ей с детьми. А тут зрение совсем пропадает, а на операцию денег то и нет.
Да я сама удивилась, — Татьяна огляделась, не слышит ли ее сын Митька и продолжила, — мне Митька мой по секрету сказал — не совсем даже вроде и чужая она. Помнишь, в ее доме дед Иван давно когда-то жил? Так вот, он ее какой-то дальний родственник.
Митька то книжки от Веры Михайловны притащил. Выпросил у меня варенья да соленья, да и к ней потащил гостинцы. Жалеют ее дети наши и любят.
Поговорили, посудачили деревенские, да и решили скинуться Вере Михайловне на операцию — пусть мол глаза поправит, да дальше детей наших учит.
А к осени в деревню вернулась Наташа Русакова. Она у Веры Михайловны выпускной класс закончила, в город подалась. На учительницу выучилась, да и в родную деревню вернулась!
— Вера Михайловна нас всех наставляет, мол учитесь, да на родину возвращайтесь. А не то вы-мрет тут все да быльём подрастет, — объяснила Наташа.
Не все, конечно, в деревню вернулись. Многие в городе судьбу свою нашли.
Но вернулся из первого выпуска Сережа Чурилов. На механизатора выучился — и на родину приехал жить и работать.
Поговаривают, правда, из-за Наташки он вернулся. Ну так и ещё лучше. Это же значит, что жизнь в деревне продолжается.
А благодарная Вера Михайловна глаза вылечила, да и осталась пока в школе. Упросили ее и дети, и родители, ещё хоть на годик остаться, чтоб ребят к поступлению подготовить.
Да и Наташу Русакову, молодую смену, направить.
Никто теперь ее «чужачкой» уже не называет. А только и говорят — это наша лучшая учительница деревенская — Вера Михайловна. Она детей наших выучила, да так направила, что они теперь в родные места стали возвращаться.
Вот так, где родился, там и пригодился! А как же. Город царство, а деревня то — рай! А коли деревня наша будет богата, так и город, и страна забогатеют!
Вон и Юрка, соседский сын, в деревню решил вернуться. На ферме собирается сыроварню организовать!
Вот как одна «чужачка» Вера Михайловна жизнь нашу перевернула.
Так что самая что ни на есть родная она всем теперь.
