Продукты уже лежали по ту сторону кассы, когда Соня обнаружила, что кошелька в сумке нет. Пришло осознание — он остался на квартире в рюкзаке.
— О, Боже! Я забыла кошелёк!
Продавщица с недовольным видом вздохнула и уже собиралась отменять оплату, как вдруг стоящий сзади парень предложил:
— Я оплачу, берите. Потом разберёмся.
Он провел оплату по карточке, затем расплатился за свой товар. Соня ждала.
— Спасибо Вам огромное. Вот я — растяпа! Сегодня же переведу Вам деньги. Телефон продиктуйте, пожалуйста.
— А могу я, вместо возврата денег, просить о встрече с прекрасной девушкой? — спросил парень, потупив глаза, как-то непривычно скромно и даже стеснительно.
Если б это было сказано непринужденно и развязно, Соня бы, наверняка, отказала. Но сейчас чувствовалось, что парень такие предложения делает не часто, и отказ его очень расстроит. Тем более вечером они с девчонками все равно собирались в кафе на набережной, почему бы и его туда не пригласить? Там и деньги вернёт. Сумма немаленькая. Соня накупила продуктов на полторы тысячи.
— Вам может помочь донести?
— Нет, спасибо, мне совсем рядом.
Договорились, что он придёт в кафе.
Шло лето. Их, несколько третьекурсников, заставили летом сидеть в приемной комиссии универа. Время было практически отдыхательно-развлекательное. Они снимали с девчонками квартиру на троих.
— А может не будем кошельки брать с собой? — уже шутила весёлая Наташка, — Придёт Сонькин Билл Гейтс и за нас в кафешке заплатит.
— Ага, жди! Сейчас проценты возьмёт. Скажет: с вас, девоньки, напитки, — пессимистично предполагала Ирка.
— Лишь бы пришёл! А то я даже телефон его не взяла. Вот неловко будет! — беспокоилась Соня.
Он пришел. Правда с опозданием. Не успели девчонки оглянуться, как он уже рассчитался за их заказ, а на возвращенные ему деньги купил им всем по букету цветов.
— А ты точно не Билл Гейтс? — спросила Наташка.
— Нет, меня Алексей зовут, Лёша, — сказал он и исподлобья взглянул на Соню.
— Нам на базу в воскресенье ехать, искупаться хотим. Вот думаем — на чём? — осмелела Ирина, — Может у тебя и автомобиль есть?
— Будет вам автомобиль, — сказал Алексей, — Говорите куда и во сколько.
В воскресенье Алексей позвонил, а вскоре подъехал на такси.
— Такси! Девчонки, это ж дорого очень — в такую даль на такси и обратно, — переживала Соня.
— Ну да! Может откажемся? Разорим парня, — предложила Ирина.
— Да чё вы раскудахтались: платит, значит есть у него деньги. Не такой бедный, как мы. Повезло Соньке. Билла Гейтса отхватила. Поехали!
Все, что выяснили о нем в этой поездке, так это то, что Лёша учился в том же универе, что и девочки. Но только окончил первый курс, хоть и был старше их на три года: позади техникум, армия. И ещё узнали, что есть у него какой-то бизнес.
Он был немногословен.
Осенью Соня и Алексей стали встречаться почти еженедельно по выходным. И всегда эти встречи были особенные. То он вёз ее в кафе, то катал на катере, то просто вёз в магазин и делал подарки.
Девчонки тоже были в восторге от щедрости Лёши, он и их задаривал.
— У него, наверное, папа — депутат, а может бизнес доходный.
Но эта сторона их отношений напрягала Соню: она не знала о Лёше практически ничего. Как только разговор заходил о его семье, о доходах — он отшучивался или переводил тему. Не было той открытости и доверительности, которая должна быть в нормальных отношениях.
Соня знала, что какой-то бизнес есть точно. Иногда Леша говорил, что работает. Но на все её вопросы отмахивался. Он постоянно почему-то не ходил на первую пару, говорил, что спит долго — сова. Спал он и вправду — повсюду: в совместных поездках, на длительном отдыхе, и даже в гостях успевал поспать.
Иногда, в пылу разговора, в его речи мелькали фразы типа «партнёр по бизнесу», «доставка груза».
Квартира у него была своя, отдельная, но туда он Соню, почему-то, не приглашал. Часто говорил о Саныче — начальнике с бывшей работы, который и заставил его учиться в университете, но о родителях — ни разу. Хотя к Сониным родителям они уже съездили.
Но зато, стоило Соне заикнуться о чём-то материальном: ну там — сапоги нужны, платье понравилось, Леша сразу пытался эту проблему решить.
— Поехали в магазин. Тебе же сапоги нужны?
— Ты не обязан. У нас что — товарно-денежные отношения? Мне отец деньги перевёл, я куплю сама.
Лёша смирялся, но в следующий раз опять решал ее материальные задачи. Соня чувствовала какую-то напряжённость в этом вопросе, как-будто у Лёши был комплекс, будто он все время боялся потерять её.
А девчонки только успокаивали:
— Обалдела! Он ей поездки оплачивает, подарки дарит, а она нос воротит. Радоваться надо — редкий мужик!
И Соня постепенно привыкла. И, уже не задумываясь, пользовалась помощью Алексея. Привыкла тратиться, иногда и чрезмерно, подключая к затратам и подруг.
И вот однажды случилось следующее.
Ирина уезжала домой к родителям, ее автобус выходил полшестого утра. И уже в шесть раздался от неё звонок. Соня спросонья взяла трубку:
— Ты чего? Случилось что?
— Сонька, Сонька! — шептала Ирина, стараясь не кричать в переполненном автобусе, — Угадай кого я увидела сейчас за окном? Твой Лёша на обочинах дороги мусор собирает. В жилете такой, Сонь.
— Может ты ошиблась?
— Нет, это точно он. Мы приостановились, я хорошо разглядела. Сонь, он что уборщик у тебя?
Соня не знала, что ответить. Но пазл сложился — отсутствие Лёши на первых парах было объяснено.
Надо было нормально поговорить. Ведь у него явно не всё в порядке. А он развлекает ее всеми возможными способами, тратя на это немалые средства, и задаривает подарками. Так нельзя.
Они сидели на скамейке набережной и Соня осторожно, взвешенно и спокойно рассказала Лёше о том, что его видела Ира, о своих сомнениях и непонятных тайнах.
Леша напряжённо слушал, потом ссутулился весь и как-то обмяк.
— Я, наверное, тебе не пара, Сонь.
И рассказал. Сначала несмело, а потом, подбадриваемый вопросами Сони, всё откровеннее.
В подростковом возрасте он остался один. Мать его — непонятно где. Давно гуляла, а тут вообще пропала из дома. Бабуля подержала его пару месяцев и сдала в интернат — у нее там своих головорезов немеряно. Мать нашли, лишили родительских прав, когда Лёше было тринадцать лет, и сейчас никто не ведает даже — где она.
Повезло ему в интернате с тренером по футболу. Пал Саныч не только брал под крыло своих пацанов, но и многое делал для них. В 14 лет Алексей уже был в очереди на жильё, и ещё до армии дали ему квартиру.
Но контингент дома был таков, что вскоре там были, к примеру, срезаны батареи, проданы унитазы. Помимо сирот, там жили какие-то неблагополучные переселенцы ветхого жилья из региона. Леша уходил в армию, а когда вернулся — дом не узнал: из новостройки тот превратился в сарай с тараканами и алкогольными запахами в грязных коридорах. И продать он квартиру ещё не может, не положено. Поэтому и не звал туда Соню.
Именно Саныч помог ему и на работу устроиться, и учиться направил. Там, в автодоре, требовались специалисты — дорожники. И Алексей учился на авто ранспортном. А сейчас он подрабатывал: то собирал мусор на обочинах, то водителем. А ещё на стройке подсобником работал — каждый день после учёбы. Зарабатывал неплохо. Денег ему вполне хватало. И смыслом его заработков стала Соня.
Вот только комплекс, что он не такой, как все, остался. Лёша был уверен, что недостоин встречаться с такой девушкой, как Соня — из благополучной обеспеченной семьи. Но влюбился. А тут ещё девчонки его на первой же встрече Биллом Гейтсом назвали. Вот и пытался доказывать он сам себе это право деньгами.
Соня слушала и понимала, насколько они с девчонками были легкомысленны.
Да и он хорош! С чего он решил, что деньги — это индикатор отношений в паре? Откуда такой комплекс? Почему не рассказал всё раньше откровенно? Все затраты их отношений он взвалил на себя, а она, по незнанию и легкомыслию, пользовалась этим.
Некоторое время они оба молчали. Потом Соня заговорила.
— Алёш, сейчас ты очень ошибаешься, потому что думаешь, что мы можем расстаться из-за того, что я узнала твой, как-бы это сказать, социальный статус. Но это не так. Скорее даже наоборот: если ты в такой трудный для тебя период смог меня обеспечить всем нужным и не очень, значит ты всегда сможешь заработать копеечку. Это же хорошее качество.
Обидел ты меня в другом: ты скрыл от меня свои трудности, то, что тебе нелегко было зарабатывать, прикидывался бизнесменом с большими заработками. Так делать было нельзя. Ты, как будто, покупал меня. Сейчас чувствую себя какой-то содержанкой! Дай мне время всё обдумать.
Соня ушла, а Алексей смотрел ей вслед и думал, что так оно и должно было быть — не может детдомовский парень быть рядом с такой девушкой. Не по статусу она ему.
И, хоть и понял, что Соня имела ввиду ложь, недосказанность, но в мозгу сидело: так и должно быть.
Он купил бутылку водки и отправился поддерживать коридорные запахи своего дома.
Наутро он прогулял работу, а потом решил, что учёба в университете ему тоже не нужна. Проживёт и так.
Его жизнь как-будто рассыпалась на кусочки. Все, что он делал в последнее время, было ради Сони и для неё.
Два дня он просто лежал пластом. Водка не была его решением вопросов — не помогла нисколечко. Соня не звонила, не звонил и он — зачем? Это конец.
На третий день ему позвонил Саныч, накрыл трехэтажным за то, что Леха не вышел на работу, и это, как всегда, подействовало. Надо было вставать на ноги.
Обнаружив пустой холодильник, Алексей направился в магазин. С голодухи набралась полная корзина.
На кассе он достал карточку, и вдруг услышал:
— Девушка, эту покупку оплачу я. Я задолжала тут молодому человеку.
Алексей обернулся — за ним стояла серьезная и немного осунувшаяся Соня. Она быстро оплатила его покупку своей карточкой. Они вышли.
— Привет. Я тут второй день тебя пасу. Не хотелось звонить. Все думала о нас. Я ведь тоже виновата — выдумала себе бизнесмена! Прости, и давай начнём сначала что-ли? Но чтобы без скрытностей. Ты как? Не против?
Соня проговорила все это быстро, почти шёпотом и заплакала. Алексей её обнял и так растерялся от её слез, что неожиданно вдруг сказал:
— Не плачь, Сонь, успокойся. Не плачь! Хочешь я тебе чего-нибудь куплю?
Соня подняла на него сердитые заплаканные глаза. Пару секунд они смотрели друг на друга, а потом, осознав парадокс момента, оба рассмеялись.
— Лёшка, ты неисправим!
