За окнами завывал, леденящий душу, ветер.
Казалось, что деревня погрузилась в тишину и спячку.
О том, что здесь кто-то живёт говорил лишь дым из печных труб, да лай, а то и вой собак, которым тоже приходилось несладко в такую погоду.
Баба Маша постелила на столе белую тряпицу, на неё поставила маленький чугунок с ещё дымящимся картофелем, пару ломтей свежеиспечённого хлеба, несколько шанежек и немного сальца, обмененного на с@могон по случаю.
Тряпицу аккуратно завернула, накинула тёплую фуфайку, сунула узелок за пазуху и вышла из дома.
Казалось, что природа сошла с ума, до такой степени на улице было жутко от завывающего и леденящего ветра, но б. Маню этим было не испугать, и она немного пригнувшись засеменила к соседскому дому.
Смеркалось. Из-за ветра совершенно не было видно дороги. Всё было занесено снегом, но б. Маня шла уверенно. Тропку до соседского дома она знала на отлично.
Зайдя во двор, она проскользнула к окну и тихонько постучала в закрытые ставни. Почти сразу же дверь приоткрылась и на улицу выскользнула девочка-подросток, кутаясь в большую, видавшую виды шаль.
— Возьми Настенька, покушайте с братиками. Тут и хлеб, и шанежки. Свеженькое, только недавно из печи.
— Ой, б. Маша, спасибо Вам большое. Не надо было Вам в такую погоду выходить, вон оно как метёт! Страшно глянуть!
— А ничё Настенька, ничё. Мне же разве привыкать? А ты беги домой, а то захвораешь.
— Спасибо Вам ещё раз б. Маша!
— Да кушайте на здоровье! Иди Настенька, иди. Не то хворо будет.
Б. Маша собралась было уже идти назад, но остановилась и вновь обратилась к девочке, которая ещё не успела закрыть дверь.
— Ты вот, что Настенька. Ты мне чугунок сегодня не носи, хворо на улице. Ты его спрячь, а завтра как погода успокоится, так принесешь.
— Хорошо б. Маша.
— Только гляди чтобы мамка не увидела. Ну её, от греха подальше.
Девочка согласно кивнула и б. Маша поторопилась домой.
Злой ветер тут же занёс следы, скрывая её прибывание возле этого дома.
Дома подкинула в печь дрова и легла на кровать, где до этого мирно дремал большой, лохматый кот.
— Двинься-ка усатый! Иди вона на печь, чего развалился!
Кот не предпринял никаких попыток, для того чтобы исполнить приказание хозяйки, лишь немного сдвинулся в сторону при этом недовольно мяукнув.
Б. Маня вздохнула и пригрозила коту пальцем.
— Ну дождёшься ты у меня лохматый! Ну дождёшься!
Однако попыток выгнать кота больше не предпринимала.
Кот мирно заснул, а она не могла сомкнуть глаз. Лежала, смотрела в потолок и вспоминала. Вспоминала и думала.
Б. Маня была одинока. Не было у неё ни родных, ни близких. Нет, когда-то и у неё был муж и дети. Мальчик и девочка. Сын был первенцем, а вот девочка- дочка второй. Долгожданной и любимой. Всегда б. Маня мечтала о дочери, но скажи судьбе о своих планах…
В общем, не прожила долго девочка. Заболела шибко и п@мерла. Ох, и долго горевала б. Маня. Да, что поделаешь? Времена были такие, тяжёлые. Остался сынок и то утешение! Но и тут подвела судьбинушка б. Маню. Сынок то уж большой был, пошёл вместе с отцом по дрова в лес, да там оба и сгинули. Б. Маня, тогда жить не хотела, наложить на себя руки не смогла, но и другую семью иметь не хотела. Так и прожила всю жизнь одна.
Жила, по большей части, затворницей. Никому не мешала, никого не трогала и её никто не трогал. Так бы наверное и прошла жизнь б. Мани, но вновь что-то или кто-то внёс коррективы в её судьбу.
В соседский, до этого пустующий дом, заехала семья. Женщина -Агата с четырьмя детишками.
Откуда и почему приехали они в их деревеньку, того б. Маня не ведала. Знала лишь, что Агата, как и она сама, вдова.
Неизвестно по какой причине, но Агата, б. Маню люто возненавидела. Прямо на дух её не переносила.
Б. Маня причины тому не видела, а выяснять не собиралась. Считала, что каждому мил не будешь.
В отличие от матери, дети Агаты, б. Маню очень даже полюбили, да и она с ними как-то таяла.
Деток было четверо. Девочка-Настенька и трое мальчишек-сорванцов. Б. Маня норовила их всегда чем-нибудь угостить, хоть и сама была нисколько не богата.
Агата, которая по большей части дома не находилась, а старалась где-то что-то заработать, когда об этом узнала, жутко ругалась и на деток, и на б. Маню. Вот именно поэтому теперь б. Маня старалась чем-то угостить деток, но так, чтобы Агата не знала. Так сказать, в тихую.
У них с Настенькой, уже была своя система.
Как только Агата уходила, б. Маня тихонько проскальзывала к соседскому дому и приносила деткам какой-нибудь гостинчик. Неважно, что. Будь-то ломоть свежеиспечённого хлеба, или что-то ещё, но всё всегда происходило по одной и той же схеме.
Б. Маня приносила, а Настенька потом так же тихонько возвращала посуду, в которой был гостинчик. Даже братья Насти, научились молчать и ничего не говорить об этом матери. Так и повелось.
В любую погоду б. Маня несла, соседским деткам, гостинцы и это было для неё в радость.
Время было тяжёлое, да ещё и зима в этом году, словно обидевшись на людей, была особенно лютая.
Агате и детям приходилось и вовсе не легко. Она бралась за любую работу, чтобы прокормить деток и поэтому дома её почти всегда не было. За хозяюшку оставалась Настя и очень даже неплохо справлялась со своей ролью. Ну, а б. Маня старалась, в свою очередь, помочь деткам чем могла. Ей и коту много не надо было, вот и относила, что могла, детям.
Глядя на них она вспоминала своих деток, которых не смогла уберечь и ей хотелось чтобы эти дети жили, как бы тяжело не было.
Вот и старалась она сделать для них всё, что могла.
Половину ночи б. Маня не могла сомкнуть глаз, но к утру изрядно намаявшись, всё же задремала, а проснувшись вдруг поняла, что ломит все суставы, а голова словно чугунная.
Б. Маня поняла, что вчерашняя прогулка не прошла для неё даром, и ледяной ветер сделал своё не доброе дело.
Кое-как она заставила себя встать и затопить, уже успевшую потухнуть, печь. Согрела кипяток и заварила лечебные травки, накормила орущего кота, а на большее её сил не хватило и б. Маша снова легла, укрывшись до самого подбородка, одеялом.
За день она вставала лишь раз для того чтобы подбросить в печь дрова, да выпустить кота, которому срочно понадобилось на улицу, остальное время лежала. Чувствовала, что становиться ей всё хуже и хуже.
Б. Маня слышала, что он потом скрёбся назад, но сил встать совсем не было. От собственного бессилия, б. Маша даже заплакала и вновь попыталась встать, но ноги совсем не держали и она не смогла.
Слышала она ещё и то, что кто-то тихонько стучал в окно, хотя дверь б. Маня не закрывала. Поняла, что это Настенька, видимо принесла чугунок, но и тут не смогла подняться.
Ночью стало совсем худо, а к утру б. Маня поняла, что не может даже встать, чтобы затопить печь и согреть себе кипятку.
Она лежала на кровати и по её сухонькому лицу текли слёзы.
— Вот ведь как, — думала б. Маня, — дверь открыта, а никто не зайдёт. Так и помру одна. Усатого вот жалко, пропадёт бедолага не за, что. Кому он нужен? Да никому! Ой бедный, бедный…
Так думала б. Маня, а потом вновь впадала в забытее.
К следующему утру, она уже почти ничего не осознавала. На короткое время приходила в себя, молилась, прощалась с жизнью, а потом снова проваливалась в пустоту…
Б. Маня открыла глаза и подумала, что померл@, потому как было ей намного легче, окружало её тепло, а рядом с ней мурлыкал её Усатый.
Первой мыслью б. Мани было, что кот тоже представился и теперь с ней на небесах. От этой мысли стало больно, ладно она, пожила, а кота было жаль. Мог бы ещё пожить. Ни в чём ведь усатый не виноват!
Проморгавшись, б. Маня поняла, что не на каком она не на том свете, а что не на есть на нашем, настоящем и кот живёхонек и здоров, а находится она в своём собственном доме.
Недоумевая б. Маня огляделась вокруг и услышала крик Настеньки, от которого у неё даже немного заложила уши.
— Мама, б. Маня глаза открыла! Мама!
— Да слышу я тебя, ишь разгалделась! Тише будь. Не до тебя бабушке сейчас.
Б. Маня не могла поверить своим глазам. Агата! Да как же?
Ещё несколько дней Агата и Настя усиленно ухаживали за бабушкой, а когда ей стало много лучше, то Агата подошла к её кровати и сказала.
— Вы на меня бабушка, так не смотрите и простите меня . А ещё…. Спасибо Вам за всё. Я ведь и не знала, что вы деток моих подкармливали, а то, что к Вам плохо отнеслась, так это потому- что Вы мне мать мужа моего почему-то напомнили. Она ведь меня с детьми, после его смерти, на улицу выгнала. Вот так я здесь и оказалась. И, что на меня нашло, не знаю. Стыдно, жуть как. Да сделанного не вернуть. Так, что если сможете, то простите, а нет… Так на то ваше право.
Б. Маня смотрела на Агату и по её щекам текли слёзы. Тихонько она сказала.
— Ну, что ты доченька. Что ты. Не за что мне тебя прощать. Совсем не за что. Это Вам с Настюшей огромное спасибо. Не Вы, так я бы давно уж на том свете была! А за Усатого моего отдельное Вам спасибо.
Агата наклонилась и обняла б. Маню.
Через неделю б. Мане стало и вовсе уже хорошо. Она уже ходила и могла сама себя обслуживать, но то Агата, то Настенька постоянно приходили её проведать.
В один из таких визитов б. Маня, посадила Агату напротив себя и сказала.
— Вот, что доченька. Ты собирай деток и перебирайтесь ко мне. У меня и дом получше, да потеплее. Да и выживать вместе много легче, у меня вон и запасы кое-какие есть. Я за детями буду приглядывать, а Вы за мной. Так глядишь и проживём!
Агата слушала и не могла поверить услышанному.
Она молча встала и крепко обняла бабушку.
— Спасибо Вам! Спасибо за всё!
Прошло время. Пережили люди лютую зиму и теперь радовались наступлению весны.
Б. Маня сидела на крылечке и приглядывала за своими внуками, только так она сейчас и называла детей Агаты. Дети веселились, а б. Маня думала.
— Терпеливой надо быть, терпеливой. И к судьбе благосклонной. Благодарить надо судьбинушку. Вот у меня она троих забрала, а пятерых вернула.
На крыльцо вышел кот и потёрся о спину б. Мани.
— Ну иди ты уж! Привязался, аки банный лист. Иди, иди гуляй.
Б. Маня потихоньку оттолкнула кота, тот недовольно фыркнув отошёл в сторону. Во двор вошла Настенька. В руках она держала крынку с молоком.
— Бабушка, гляди. Я тётке Ольге помогла во дворе убрать, а она мне за это молока дала.
— Так оно и должно быть, внучка. Так и должно. Ты с добром и к тебе с добром. Таков он закон жизни, Настенька. Написанный закон. Только по нему и жить следует.
Б. Маня подняла глаза и улыбнулась яркому солнцу, радуясь в душе, что и сама всегда следовала этому самому закону.
Диана Ди
