Однажды Алена случайно подсмотрела, как папа ее одноклассницы в парке подхватил на руки обеих дочек и закружил их под ласковым летним солнцем, а они смеялись и визжали, требуя опустить их. Тогда в Алене впервые проснулась жгучая зависть – она и не думала, что папы могут быть такими.
Мамы – да, мамы всегда ласковые. Алене казалось, что она помнит свою мать – с узким веснушчатым лицом, ямочками на щеках, коротким ежиком светлых волос. Скорее всего, это были настоящие воспоминания, хотя их было сложно отличить от других, которые она придумывала уже потом, позже, когда мама умерла. Алена закрывала глаза, зарывалась под одеяло, стараясь, чтобы ни один пальчик на ноге, ни одна волосинка не выглядывали из-под него, и в душной темноте представляла, что она младенец и лежит у мамы на руках, туго обмотанная пеленками.
Мама умерла, когда Алене не было и двух лет, и когда она говорила бабушке, что помнит ее, бабушка насмехалась:
— Да что ты можешь помнить, ты же малая тогда была!
Бабушка была не лучше папы, но если он просто молчал и хмурился, то она беспрестанно ругалась – то Алена громко топает, то ложку неправильно держит, а уж когда школа пошла… Больше у Алены никого и не было – только бабушка и папа.
Бабушка любила пугать ее мачехой, когда Алена особо плохо себя вела, по ее мнению, говорила:
— Вот приведет отец в дом мачеху, тогда запоешь!
А сама Алена даже мечтала, чтобы так случилось – это бы доказывало, что ее отец не какой-нибудь робот (иногда перед сном она думала, что на самом деле это не ее отец, а робот-инопланетянин, который просто его имитирует , а самого папу украли на космический корабль для опытов), раз он может полюбить женщину. А еще мачеха, возможно, родила бы Алене братика или сестричку, и можно было бы любить этого ребенка, а он бы любил ее, Алену. Но нет, папа и правда, видимо, был как робот, только так можно было объяснить его бесчувственность – раз Алена упала с качелей и расквасила нос и подбородок, кровищи было! Но отец даже бровью не повел – молча повел ее в ванну, смыл кровь и дал холодное полотенце. Алене хотелось, чтобы он хоть одно слово сказал, чтобы утешить ее, пожалеть, но куда там!
Может, именно поэтому Алена так рано вышла замуж – так ей хотелось хоть какой-нибудь любви, что она выскочила за первого, кто проявил к ней хоть какой-то интерес. Свадьба была по залету, и на фотокарточках хорошо просматривался круглый животик.
Родилась девочка, и Алена назвала ее Катя, в честь матери. Когда она принесла драгоценный кулек на знакомство к отцу и уже подслеповатой бабушке, Алена уже и не ждала ничего такого, так что не особо расстроилась, когда отец поморщился и даже на руки внучку не взял.
Бабушка долго рассматривала девочку сквозь толстые линзы своих очков и, наконец, возвестила:
— Ну надо же, как на Катьку похожа, одно лицо!
Алена думала, что это и правда мамина душа вселилась в ее дочку, чтобы хоть так быть вместе с Аленой. А мать ей была бы сейчас ой как нужна… Новоиспеченный муж и отец оказался человеком куда хуже бесчувственного робота, с которым раньше жила Алена – он выпивал, ругался, а в последнее время так и вообще начал поколачивать Алену. Тут нужно сказать, что ни отец, ни бабушка, несмотря на всю их суровость, руку на Алену никогда не поднимали, и первым ее порывом было встать и убежать от этого человека, который посмел ударить ее. Но муж принялся плакать, просить прощение, валяться у нее в ногах, и Алена простила – ребенку нужен отец, и вообще, куда она одна!
Потом это повторилось еще раз, и еще один… Алена терпела, уговаривала себя, что все дело в водке – нужно просто отучить мужа пить, и все будет хорошо.
В тот день, когда под руку ему попалась шестимесячная Катюша, отлетев, как кулек в угол комнаты и чудом не наткнувшись на торчащий из стены крюк, Алена, не успев даже сумку собрать, ринулась прочь из этой жизни. Прибежала к отцу и бабушке, попросила принять их с дочкой. Отец по обыкновению ничего не сказал, даже не поинтересовался, что случилось, а вот бабушка – та все выспросила, и сначала охала и голосила, а потом отчитала Алену, что та сама во всем виновата. Но все это было все равно лучше, чем еженедельные побои…
Зря она думала, что муж просто так оставит ее в покое – он пришел на следующий же день, тарабанил в дверь, но бабушка его выгнала. В другой раз дома был отец, и это тоже напугало его. А потом он подкараулил, когда Алена была одна, и пришел с требованиями немедленно вернуться домой. Что было потом – Алена плохо помнила. Кажется, он ударил ее, а она толкнула и… Темная лужица растекалась возле его головы. Алена опустилась рядом на колени и так и сидела недвижимая, не зная, что ей делать. Неизвестно, сколько бы она так просидела, но тут отец вернулся домой за документами. Обнаружив зятя с пробитой головой он, недолго думая, вызвал милицию и скорую. Алену отвел в комнату, где она схватила на руки дочь, да так и сидела, раскачиваясь взад-вперед. Отец стоял в проеме дверей и молчал. А потом сказал:
— Скажешь, что это я его толкнул.
И вышел из комнаты.
Ошарашенная, сбитая с толку, Алена продолжала качаться. А потом приехали медики и следователь, все что-то говорили, ходили туда-сюда… Алене кто-то сделал горячий чай, накинул на плечи плед. Она слышала, как в соседней комнате отец спокойно и уверенно говорит, что ее бывший муж ворвался в квартиру и ударил его дочь, он попытался оттолкнуть зятя, тот поскользнулся и упал. Алене хотелось выкрикнуть – это неправда, он врет, это все я, я одна, но спящая в ее объятьях девочка с узким веснушчатым лицом заставляла молчать.
Срок дали небольшой, вменили превышение необходимой обороны. Ни разу Алене не представился случай поблагодарить отца, хотя она ходила на свидания, но всегда с бабушкой, а она не знала правды. Бабушка, казалось, еще больше невзлюбила Алену, говорила, что это она во всем виновата – выбрала себе непутевого мужа, царствие ему небесное. Знала бы бабушка…
В тот день, когда отец вернулся домой, Катюша уже не только вовсю бегала, но и болтала как птица-говорун, ни на секунду рот не закрывался. Строгая бабушка и та таяла от этого лопотания, а уж сама Алена души в девочке не чаяла и все время думала – что было бы , если бы она в тюрьму села, кто бы укачивал ее крошечку на руках, кто пел ей песни перед сном, кто жалел, когда она разбивала в кровь коленки… Нет, никогда она не расплатится со своим отцом! Когда она увидела его на пороге, не сдержалась и кинулась на шею.
— Папа! – радостно выдохнула она.
Он, по обыкновению, молчал, и даже не приобнял ее за плечи. Но когда он отстранился, Алена успела уловить в его глазах тень какого-то чувства, проследила за его взглядом и наткнулась на Катю, которая держала в руках свою новую куклу. Узкое веснушчатое лицо, ямочки на щеках… И в этот момент она все поняла.
Алена взяла ее на руки, понесла к отцу.
— Катюша, – сказала она. – Дедушка вернулся.
И девочка протянула к нему свои маленькие ручки. А суровый мужчина, который никогда не улыбался, вдруг неуверенно раздвинул губы и взял на руки протянутую ему внучку…
