Валентина увидела, что Гена задремал в кресле у телевизора. Пусть дремлет, он сегодня наработался в огороде, устал. Отдохнёт, может хоть ворчать перестанет, а то бубнит целый вечер,
— Опять дочка с зятем к свекрови поехали на выходные! И внуков увезли, я их уже месяц поди не видел! Ну не хотят к нам ездить, так и не надо, мне то и дела нету! А ты всё равно скажи им, Валя, что нехорошо так, отца с матерью забывать. Перед людьми стыдно, ко всем приехали, а к нам нет. И чего им там у свекрови, медом что-ли намазано? И всё едут и едут туда, обидно даже! Для кого мы тут всё устраивали? Внукам батут купили, бассейн надувной, игры всякие есть. А они приедут на денёк, не успеешь и поглядеть на них, да слова сказать. И шмырк — уже уехали. А туда на все праздники длинные едут, будто им там роднее. Ты скажи им Валя, ты же там с Анютой частенько шушукаешся, да переписываешься.
— Сам скажи или напиши, ишь секретаря себе нашёл, — Валя мыла посуду и говорила громче, шум воды мешал,
— Ты в прошлый раз на них накричал, что они куртки старые раскидали, а ведь Пашка нам весь огород мотоблоком перекопал. И на машине помог тебе колеса зимние на летние поменять. И в сарае потом с тобой разбирался, да ещё яблони обрезал. А ты вечно недоволен, Гена, не ценишь ты их помощь, а ведь дети стараются.
Да и внуки на великах по грязи накатались и у сарая их временно кинули, потому что котят смотреть побежали. А ты как на них ворчать стал? Что раз они за собой велики не убрали, ты им не дашь больше на них кататься. В сарае запрешь и не дашь! Вот они к свекрови и уехали, Полина Акимовна одна живёт, без мужика. Она всегда им рада без памяти и ни за что их не ругает. Что ни сделают — всему рада. Вот они там и себя хозяевами чувствуют, забор там новый поставили, какой захотели. Красят его, как хотят, а свекровь их только нахваливают, вот умная женщина! Аньке нашей свекровь блинчики жарит, когда та выспится, жалеет, что они на неделе устают на работе, да с детьми. Они выросли уже, взрослые стали, а ты всё их поучаешь, ну кому это понравится!
— Ты что сама то так на меня кричишь, тоже мне, самая умная нашлась! — под нос проворчал Геннадий и от плохого настроения и от досады вскоре задремал у телека.
— Вода у меня шумит, вот что я ору! — Валентина домыла посуду, заглянула в комнату и убедилась, что Гена её не слышит, задремал наконец-то.
Тогда она взяла мобильный и дочке набрала,
— Анютка, приветик, ну как вы там? Погода хорошая? Картошку уже Полине Акимовне посадили? Вот вы молодцы, труженики. А вечером что делать будете? Шашлыки жарить? А дети как? Мы с отцом по вам, да по внукам соскучились уже, вы к нам приехать то хоть собираетесь? Что молчишь, Анютка? Ну ты хоть папке позвони, поговори с ним, а то он меня извел своим ворчанием. Ты же знаешь, это он на словах сердитый, а так он за вас душу готов отдать, скучает, да ведь не признается, самому ему позвонить гордыня не позволяет. Считает, что раз он старший, так негоже ему просить, ну такой он у нас, сама знаешь. Так что, Анют, позвонишь папке то? Он сейчас задремал, ты ему лучше минуточек через двадцать набери, ладно? Ну целую вас, Паше и детям привет, да и Акимовне тоже.
Валентина положила мобильник и тихонько в комнату заглянула, не слышал ли Генка, что она дочке звонила.
Всю жизнь она между ними искорки гасит, ишь, характерные оба!
Гена всё ещё дремал, ну да пусть отдохнёт, весь день он то дрова колол, то компост из кучи на тачке возил, тоже уже не мальчик.
Валентина вернулась на кухню и достала муку, яйца и яблоки. Надо по быстрому тесто взбить на пирог, к чаю ой как хорошо мягонький. И быстро и вкусно. Валя включила блендер, взбила яйца с сахаром, потом муку добавила, тесто лёгкое, пышное будет. Яблоки нарезала, вот и духовка нагрелась. Поставила пирог в духовку, скоро Геночка проснется будут чай пить. Пока мыла из-под теста кастрюлю, Гена появился. Порозовел, отдохнул, и лицо какое-то уж очень сильно довольное,
— А ты что, Валя, всё тут топчешься? Помочь тебе чаю заварить? — и не удержался, выдал свою радость,
— Вот ты Валя с Анькой переписываешься, да перезваниваешься, да никак толком ни о чём договориться не можешь.
А она мне сейчас сама позвонила, мне, папке своему. Про здоровье спрашивала, про внуков рассказала. Скучает говорит по нам, слышишь, Валя, ску-ча-ет! Обещались на следующие выходные к нам теперь приехать, да ещё и хотят денёк один прихватить. О как! Хотят кое-что поделать, на рыбалку со мной поедут, Пашка крючки новые купил, да ещё тиски обещал привезти и поршень. Да что я тебе говорю, это наши дела, мужские. Хороший у нас всё-таки зять, и дочка хорошая, позвонила папке и мы с ними сразу обо всем договорились. Ничего ты, Валя, без меня не можешь, — завершил свою речь Геннадий, и довольно посвистывая, накинул телогреечку на плечи, и на улицу вышел на крылечко подышать.
Валентина ухмыльнулась, руки полотенчиком вытерла и взяла мобильник. Написала сообщение Анютке, — Молодец, дочка, что папке позвонила, целую, ждём вас!
Потом перекрестилась, улыбнулась своим мыслям, достала ароматный пирог из духовки и крикнула мужу, — Гена-аа, пирог готов, иди чай пить!
— Иду, Валюша, иду, вечер такой звездный, теплый, думаю к выходным клёв будет что надо! А это что, пирожок? И когда это ты успела, Валюша, любимая моя? Эххх, всё таки хорошо, что мы не одни! Ванька внук приедет — буду учить его на турнике подтягиваться, а то висит на нем, как тряпка. Эх, чаек вкусен, а пирог твой, Валя, лучше любого торта. И вообще, ну и умная ты у меня женщина, Валюша, лучше всех на белом свете!
