— Мам, я не хочу суп. Лучше дай мне пирожок, — капризы моего Саши кого угодно сведут с ума. Порой мне кажется, что мой сын делает все для того, чтобы я поскорее свихнулась.
Только я тоже не лыком шитая. Воспитана родителями есть то, что дают, и приучаю своего ребенка к такому же. А что такого? Меня родители тоже не слишком уж баловали. Если называть вещи своими именами, то мы с братьями и сестрами вообще не знали, что такое воротить нос от еды. Как говорится, в большой семье клювом не щелкают.
Нас было много, и было всегда, что поесть. Обычно это были отварная картошка, котлетки, тефтели, домашняя сдоба. Мама старалась наготовить побольше, чтобы нам надолго хватило. В смысле, мы ели приготовленную ею выпечку два-три дня. Привередничать с едой, как современные дети, не приучена. Вот и старалась собственному ребенку привить манеру есть то, что дают. Но как мне это далось, чего нам всем это стоило…
Саша с самого начала был малоежкой. Один раз ковырнет в тарелке, понюхал и уже сыт. Стоит, переминается с ноги на ногу за столом. Мямлит:
— Я не хочу… суп — это невкусно, там лук плавает… и морковку терпеть не могу… Я бы лучше пиццы поел.
— Я тебе дам пиццу, — говорю я в ответ. – Быстро есть свой суп, потом будет тебе пицца.
Иногда мне становится жаль сына, потому что всякий раз, когда я заставляю его есть то, что ему не нравится, он выглядит таким жалким и несчастным. Но я-то понимаю, если уступлю ему один раз – так будет повторяться постоянно. Он у меня со временем присядет на пищевой мусор в виде фастфуда, и все. Придется тогда вплотную познакомиться с гастроэнтерологом, пройти все круги ада, чтобы поставить ребенка на ноги.
Саша с детского сада терпеть не может каши. Приходилось буквально из кожи вон лезть, чтобы накормить маленького привереду. Я одно время шла на разные ухищрения: добавляла в готовое кусочки цукатов, сухофруктов, размолотые шоколадные печенюшки. Чем старше он становился, тем разборчивее. В последний год кашу не ест категорически, но я уже успела выработать безошибочную стратегию. Делаю отстраненное лицо и говорю:
— Ты либо ешь, либо выходишь из-за стола.
Первое время мне приходилось бороться с позывами бежать за мальчишкой с ложкой и тарелкой его любимой еды. Сразу возникали мысли, что моя обязанность – сперва накормить отпрыска, потом заниматься остальными делами. Потом, когда чокнутая мамаша во мне дала сбой, стали появляться другие мысли:
— Не приучу сейчас – намучаюсь потом. Вообще перестанет не только есть, но и слушаться меня.
В общем, я решила, что надо оставлять в прошлом мамские закидоны. Я спокойно ставила перед Сашей тарелку с кашей и как бы между прочим интересовалась:
— Что тебе дать после каши – яблоко, апельсин или шоколадку?
Саша понимал, что в вопросе кроется подвод, но не мог понять, где именно. А я стою напротив него с невозмутимым лицом и твержу, чтобы он быстрее ел и шел получать свой заслуженный десерт. Пара месяцев нервотрепки и ора со слезами, зато теперь мой мальчик – само совершенство в плане пищевого поведения. Если ставлю перед ним суп с перловкой или овсяную кашу – молча съедает, без всякого нытья, и не смотрит на меня круглыми, как блюдца, глазами. Потом встает и говорит:
— Спасибо, мамочка, было вкусно.
Как приятно убирать за ребенком пустую тарелку, вы не представляете. Как вспомню, сколько мы с ним промучились, сама себе диву даюсь, как только нервов хватило? Несколько раз каша оказалась у меня на лице и одежде. Саша тогда был поменьше и мог оказывать пассивное сопротивление. В смысле, наберет полный рот той же каши, не может толком ни прожевать, ни проглотить. Потом все это добро оказывается на мне, что кажется не самым приятным моментом в жизни. Сижу, счищаю с себя кашу и считаю вслух, чтобы не сорваться на крик. Особо не любил мой мальчик овощи, кроме сырой морковки и огурцов, которые я нарезала соломкой и складывала в чашке. Саша мог пробегать целый день с такой чашкой в руках и съедал все, что было в ней. Постепенно я стала делать разные нарезки, дополняя морковь брусками из яблок, тыквы, бананов, сельдерея.
Потом я обнаружила, что наш малыш научился меня дурить. Сделает вид, что ест, а сам потихоньку бегает к мусорному ведру и туда выбрасывает все, что ему не нравится. После этого я стала садиться возле Саши и присматривать, как бы опять не нашел лазейку для себя. Таковой не оказалось, но зато после этого вопрос с плохим аппетитом сына был решен раз и навсегда. По крайней мере, тогда я так думала…
Однажды мой благоверный, как бы между прочим, вскользь бросил:
— Мама звонила. Просит, чтобы ей Сашку привезли. Говорит, по внуку соскучилась. Отвезем?
Я ничего не имела против того, чтобы ребенок общался и с родителями мужа. Подумав, почему бы и нет, согласилась. На следующее утро Денис усадил сына в машину и отвез его своим родителям, которые живут в другом городе, на расстоянии пары сотен километров от нас. Не ближний свет, но и не так далеко. Как раз ровно настолько, чтобы позволять себе видеться с ними раз в квартал.
Отправила сына, потом, ближе к вечеру, думаю, что надо позвонить. Узнать, как наш сорванец там устроился, нравится ли ему, и тому подобное. Позвонила через видеосвязь, ответила свекровь.
— Не беспокойся, дорогая, у мальчика отменный аппетит, — порадовалась любящая бабушка. – Извини, мы сейчас хотели его искупать. Спокойно ночи. Ой, забыла сказать. Мы завтра уезжаем на дачу в деревню, пусть Саша отдохнет от городского шума и суеты. Там все свое, чистое и свежее, так что не переживай за его здоровье.
Я попрощалась с ними и подумала, что зря беспокоюсь. Свекровь у меня производит впечатление вполне разумного и адекватного человека, не давала повода думать о ней плохо. Когда мы с Денисом поженились и переехали сюда, потому что нам обоим предложили работу на новом месте, свекры отнеслись к этому очень даже спокойно. Я была счастлива, что мы можем начинать нашу семейную жизнь как по-настоящему отдельная ячейка общества, ни от кого не завися и не путаясь под ногами. Доходы у нас с мужем были примерно одного уровня, потом за несколько месяцев до рождения Саши Денису дали повышение. Он стал больше времени проводить на работе, но и больше зарабатывать.
Мне не за что было переживать.
Раза три-четыре за год виделись с родителями с обеих сторон. Денис обычно старался обеспечить приятный вечер в хорошем ресторане, чтобы все могли от души поговорить, вкусно поесть, при желании – попеть и потанцевать. Словом, я не знала, что такое иметь проблемы со свекровкой. Слушала остальных и удивлялась, почему они жалуются, ведь мне было нечего сказать про свою.
Когда родился Саша, она несколько раз приезжала, показывала, как ухаживать за новорожденным. Пожила у нас неделю, потом уехала. Денис согласился оплачивать услуги приходящей няни, когда я поняла, что еще чуть-чуть и чокнусь от хронического недосыпа. Муж пытался мне помогать, но потом понял, что быть мамой и быть папой – это две большие разницы. В итоге мы договорились относительно няни, и я смогла выдохнуть. Иногда ко мне приходили мои сестры, предлагая свою помощь, и в такие дни я просто закрывалась в спальне и отсыпалась. Сашу могли покормить, сменить подгузники, погулять с ним на свежем воздухе. Без помощи со стороны мне было очень сложно, как физически, так и морально. А так я смогла встретить ясельный возраст подросшего сына не вымотанной и с вполне здоровыми нервами. Поэтому с легким сердцем отпустила Сашу на месяц к бабушке с дедушкой.
Пока он отдыхает там, мы с Денисом тоже решили устроить себе небольшой отдых. Купили горящую путевку в Таиланд, сгоняли в Гонконг и вернулись обратно. Через четыре дня после нашего приезда свекровь сообщила, что они со свекром привезут Сашу домой.
Я даже не сразу узнала сына. Загорел, немного подрос и… испортился…
После того, как родители мужа на следующий день уехали, я приготовила вечером суп с брокколи и куриной грудкой. Накрошила зелени и подала Саше. И что вы думаете? Он вытаращил на меня глаза, полные слез, и заныл тоненьким голоском:
— А есть что-нибудь другое? Я не хочу суп, он мне не нравится…
Я чуть не села от неожиданности. Вот тебе и раз… За месяц мой послушный мальчик, который, как я думала, перестал быть привередой в еде, снова пришел к тому, с чего начинали несколько лет назад.
— Саша, это полезный суп, — стараюсь говорить с ним спокойно, но чувствую, что меня может надолго не хватить.
Сын скривился еще больше:
— Он невкусный… терпеть не могу эту зеленую штуку, она горькая и на вкус как мыло…
— Ты ел мыло? — стараюсь перевести разговор в менее напряженную плоскость, но Саша не унимается.
— Не буду это есть, не хочу… Лучше дай мне картошки, жареной. Чтобы была хрустящая корочка. Или макароны приготовь, я их с кетчупом съем…
— Нет, никаких макарон и жареной картошки, — я твердо стояла на своем. – Ешь суп. Или ложись голодный.
Саша посмотрел на меня, как на врага народа, встал и молча вышел из-за стола. Я осталась на своем месте, ошарашенная тем, что происходит. Мальчишка только что ушел, даже не притронувшись к тому, что я приготовила. Вот малолетний… не скажу, кто. Нет, я это так не оставлю. Пошла за сыном в его комнату и потребовала:
— Если ты не поешь, у тебя будет болеть желудок. Когда станешь взрослым, будут проблемы со здоровьем. Иди и покушай.
— Не буду, — надулся Сашка. – У меня желудок будет болеть, если я съем этот суп.
— Живо на кухню! – чуть не закричала я. Терпеть не могу, когда он себя так ведет.
Саша поплелся на кухню с таким видом, словно его заставили подниматься на эшафот. С видом великомученика ковырялся в тарелке, гримасничал, словно его тошнит. Полтарелки супа он ел целую вечность. Я просто не выдержала его умирающего взгляда и выгнала обратно. Убрала за сыном и задумалась. Чем же его кормили, раз он перестал есть нормальную еду?
Когда пришел Денис с работы, рассказала о поведении Саши. Муж не придал этому особого значения.
— Может, после деревенского питания у него действительно аппетит изменился. Не наседай на пацана, ему надо заново к этому привыкать.
Я решила поговорить с Сашей и выяснить, чем он питался, пока жил у бабушки с дедушкой. Глаза сына загорелись, когда он заговорил об этом.
— Мне бабушка ватрушки пекла, пончики, разные печенюшки и булочки, — с ностальгией вспоминал он. – А еще мне понравились жареные курочки, макароны с разной подливкой. Но больше всего понравилась хрустящая жареная картошка. У бабушки она получается очень вкусной, с румяной корочкой.
— А супы и каши ты ел? – строго спросила я.
Саша скривился:
— Зачем? Я сказал бабушке, что не люблю их, и она не готовила. У нас обычно было второе и много компота с выпечкой.
— Какой выпечкой? – судорожно спросила я.
Ответ просто убил:
— Кулебяки, жареные пирожки с картошкой и капустой, беляшики.
— Вот как? – я шумно задышала. Называется, отправила ребенка на здоровое, экологически чистое питание. А тут – пирожки и беляшики. Слов нет, одни эмоции.
Заставив Сашу съесть диетическое печенье, набрала номер свекрови.
— Здравствуйте, Татьяна Афанасьевна, — поздоровалась я. – Как поживаете?
— Прекрасно, Лиза, спасибо, — благодушно ответила свекровь. – Как там мой Сашенька поживает?
Тут меня и прорвало. Рассказала, как я приучала ребенка к полезной и здоровой пище, потратив на это столько времени и сил, а она за месяц сделала из него прежнего привереду.
— Вы бы вчера видели, с каким лицом он ел этот суп! – возмущалась я. – Как будто я его отравой пыталась накормить. Еле-еле половину порции осилил. Оказывается, вы его кормили всем, что я запрещаю ему есть и дома не готовлю.
— А чем я должна кормить внука, если он не ест каши и супы? — недоуменно спросила свекровь. – Зачем заставлять ребенка есть то, что ему не нравится? Это уже, знаешь ли, кощунство, дорогая моя. Что бы ты сделала, если бы тебя заставляли есть то, что не нравится?
— Я как бы прошла через это в детстве, — ответила я, — и ничего особенного в этом не вижу. Мой сын до поездки к вам не был таким разборчивым в еде, ел все, что ему давали. А вчера устроил целый спектакль со слезами и соплями, все вспоминал жареную курочку и беляшики. Это как называется?
Когда свекровь заговорила, я прямо видела, как она осуждающе поджимает губы.
— Лиза, пойми меня правильно. Я понимаю твое беспокойство за Сашу, но… тебе не кажется, что ты слишком сурова к нему? Нельзя заставлять ребенка делать то, от чего его выворачивает. Чего ты добьешься, если будешь силой впихивать в Сашу то, что он терпеть не может? А если бы с тобой так? Понравилось бы?
— Мне не понравилось, что вы потакали всем капризам Саши, — холодно ответила я.
— Любить ребенка — не означает потакать его капризам, — в тон мне ответила свекровь. –Может, я и неправа, но я не понимаю, зачем мучить дитя. Он прямо слезами заливался и говорил, что не хочет суп. И я не смогла заставить себя переступить через его желания. Неужели я пойду против собственного внука?
В общем, мы так и не пришли к единому мнению. Свекровь меня опередила – позвонила Денису раньше меня и успела нажаловаться, что я говорила с ней на повышенных тонах.
— Мама сказала, что ты отругала ее, — хмуро сказал муж, когда приехал с работы домой. Я усмехнулась:
— Вот уж чего не было. Я с ней всего лишь поговорила, пыталась донести до нее идею, что нельзя кормить детей чем попало. Хорошо, суп ему не нравится. Можно накормить чем-то другим. Например, несладким йогуртом с ягодами, котлетки на пару приготовить. Но зачем пичкать тяжелой жареной пищей? Ты забыл, что врач про него говорила? Что у Саши дискинезия желчевыводящих путей. Чуть поест что-то пожирнее и понаваристее, так сразу начинаются проблемы с животом.
— Ты все равно не должна была грубить моей маме, — Денис ушел в комнату.
Нормально, я ничего толком даже не успела сказать свекрови, а меня уже обвинили в грубости и непонимании. Все свекрови таким макаром портят жизнь своим невесткам?
Это была наша первая серьезная размолвка из-за несогласия с родительской позицией. Денис ушел спать в гостиную и устроился на диване. Я полночи прокрутилась без сна в нашей комнате. Потом вспомнила, что не поцеловала сына на ночь, и пошла к нему. Легла рядом, погладила по голове, прижала ребенка к себе… и меньше чем через пять минут отключилась…
Утром Саша сказал, что боялся пошевелиться, чтобы не разбудить меня. Я чуть не прослезилась – мой малыш беспокоился за меня, и это было безумно приятное чувство. Я быстренько испекла на завтрак сырники, и Саша согласился их попробовать. Причем в качестве соуса потребовал сгущенное молоко. Я чуть не сорвалась на крик, но потом заставила себя спокойным голосом предложить ребенку фруктовый джем без сахара.
Постепенно мне удалось снова приучить Сашу к прежнему питанию. Он уже не так рьяно требует себе пирожки и макароны. Больше просит разные фрукты и овощи, цукаты, чем я его и балую. Лучше так, чем есть всякую химозную ерунду неизвестного происхождения.
Спустя время, когда я уже забыла про эту историю, снова позвонила свекровь. Только не мне, а Денису. Попросила привезти им внука, но с условием. Что я буду приезжать к ним, готовить для ребенка отдельно:
— Не дай бог, испортим ее правильное питание для Сашеньки, — ехидно сказала Татьяна Афанасьевна. Видимо, ее тон произвел нужное впечатление на мужа.
Вечером он сердито сказал, чтобы я сама отвезла Сашу его родителям и оставалась приготовить для него отдельную еду. Что это на него нашло? С какого перепугу мне оставаться там, когда меня ждет работа здесь? Когда я позвонила свекрови, чтобы спросить, что за инсинуации она устраивает, меня ожидал вполне предсказуемый ответ:
— Если ты сомневаешься в моей способности присматривать за внуком, то можешь привезти его, остаться и готовить ему отдельно от остальных. А я буду только развлекать его. То есть водить по игровым площадкам, рисовать и лепить вместе с ним. Но только не кормить, ты же считаешь, что я с этим плохо справляюсь.
— Знаете, — я с трудом сдерживалась, — я не располагаю таким количеством свободного времени, чтобы мотаться к вам. Извините, но я отказываюсь возить сына туда-сюда, так не пойдет.
Вечером пришел хмурый, как туча, Денис и обрушился на меня градом обвинений. Первое состояло в том, что я окончательно оборзела, раз уж мешаю свекрови видеться с внуком.
— Почему и по какому праву ты лишила мою маму права любить и заботиться о своем внуке? Теперь ты не хочешь возить к ней Сашу? На каком основании, спрашивается? Моя мама тебя никогда ничем не напрягала, если ты забыла.
— До сегодняшнего дня – да, — я почти кричала. – Почему она наврала? Я не хочу возить к ней сына, потому что она выдвигает вообще нереалистичные требования. Это нормально –сначала привези, потом оставайся и готовь отдельно для него? А ничего, что у меня тоже работа и обязанности, за исполнение которых мне и платят? И сейчас заявляет, что я не пускаю к ней ребенка?
Слово за слово, и мы крепко поссорились. Я и Денис сидели с непробиваемыми взглядами. Я видела, как он косится на меня, и злилась. Потому что считала, что он не должен был принимать сторону своей матери, у которой, неожиданно для меня, оказалась настолько нездоровая фантазия. Нет уж, дудки! Одного питания за прошлую поездку мальчика мне хватило с лихвой. Что она на этот раз придумает — страшно представить.
Иногда мне кажется, что я не догадывалась, что из себя представляет свекровь, только потому, что слишком редко виделась с ней и смотрела на общение с родителями мужа сквозь розовые очки. Мол, мы любим друг друга, а на остальное можно наплевать. Как оказалось, нет.
В моем случае, свекровь показала свое истинное лицо спустя целых шесть лет… причем в такой форме, что у меня пропало всякое желание ездить к ней и тем более –привозить к ней ребенка. Сашу жалко – опасаюсь, как бы не стал жертвой нашей взаимной неприязни…
Ольга Брюс
