Утро снова как-то не задалось. Встал Геннадий поздно, отсыпался после ночного дежурства. Злая, нервная жена Надя уже и обед приготовила, и детей спровадила к бабушке с дедушкой, и заканчивала гладить постельное белье. Было воскресенье.
— Доброе утро, — буркнул муж, направляясь в ванную комнату.
— Кому доброе, а кому добрее не бывает.
И понеслась тирада про нехватку денег, про его никчемную работу.
— Сторожит он, видите ли. Всю ночь с книжечкой просиживает, а потом дома дрыхнет полдня. Молодой мужик, симулянт! В гробу я видала твою работу за гроши!
Геннадий плотно прикрыл скрипучую дверь, чтобы не слышать больше этого бреда. Да, работа у него пока такая и другой не найти. Заочный окончить не удалось из-за болезни, тяжелая работа тоже противопоказана.
Ему тридцать три, и жизнь не удалась. Все эти бесконечные интервью заканчивались одним и тем же ответом: «Мы вам позвоним».
После ванной он сделал небольшую зарядку, выпил горячего чая с каким-то кренделем. Огляделся, кухня имела, конечно, убогий вид. Потеки на потолке требовали побелки. Новенький чайник с вишнями, последнее приобретение Нади, стоял на колченогой плите, ровеснице хрущевской оттепели.
В углу противно урчал «Апшерон», потертая плитка на полу и старый добротный радиатор гармошкой, на котором сушилось вафельное кухонное полотенце. На облупленном подоконнике цвела Надина герань. Требовался ремонт, обновление, деньги, деньги, деньги…
И где их взять? Все, что они зарабатывали вдвоем, уходило с потрохами на еду, коммуналку и детей. Они росли, им приходилось покупать новую одежду и обувь, это само собой. А вот они с Надей интересно, когда покупали себе обновки? При царе Горохе.
Вот она и ругается на него: живем, как бомжи, заработать не можешь, книжки свои дурацкие покупаешь… И это говорит она, бывшая библиотекарь, которая теперь убирается в доме какого-то богатенького нувориша. Не честным же путем бывший служащий городской администрации огреб себе и свои хоромы, и все остальное.
И смирилась Надя со своей работой, со своей участью. А к книгам он в ее же библиотеке и пристрастился. И да, покупает иногда, целая книжная полка уже. Дети подрастут, читать будут, он их приучит именно к книгам, а не к этим гаджетам, будь они не ладны.
Допив чай и вымыв за собой кружку, Геннадий вышел на балкон, накинув на плечи старую, видевшую виды куртку. Жена пульнула вслед многозначительный взгляд, но он им пренебрег. Скажи хоть слово, и разразится новая тирада про его никчемность и ее загубленную жизнь.
«Деньги, деньги, деньги – родовое проклятье человечества», — вспомнил он вычитанную где-то фразу и закурил дешевую папиросу. К сигаретам решил себя не приучать, непозволительная роскошь.
Но мысли текли дальше, и наконец перед ним встал глобальный вопрос: «Зачем я, дypaк, женился? Жил бы себе спокойно, как хотел. Квартира моя, не ее. Работал бы и тратил только на себя…»
Но тут у него перед глазами появились две румяные мордашки его двойняшек, и он отругал себя за эти мысли. Нет, Бог дал, терпи. А с работой да, нужно что-то решать.
Он уже почти докурил, хотел было затушить папироску, как увидел внизу соседа с третьего этажа. Солидного, представительного Эдика.
Тот вышел из подъезда и вальяжной походкой направился к своей машине, внушительному джипу, который приветливо пискнул при его приближении. Мужчина включил мотор, достал щетку и стал счищать с машины снег.
На балкон вышла Надя и глянула мужу через плечо.
— Прогревает. Куда-то собрался, жлоб! Даже в выходной ему дома не сидится, — неприязненно высказалась она. — И все ведь напоказ, чтобы выпендриться! Ну купи себе Ладу какую-нибудь или Москвича, так нет же, иномарку навороченную ему подавай! Дом, говорят, еще строит себе в коттеджном поселке, ты слышал? А всего-то один ребенок…
— Я сплетни по двору не собираю и тебе не советую. Есть деньги и строит, кому какое дело!
— Вот именно, есть деньги! А ты…
И понеслись знакомые мотивы, но уже из-за закрытой двери, так как, к счастью, на балконе было холодно, а выскочила Надя в одном халате. Геннадию не хотелось возвращаться в теплую квартиру, пока жена хоть чуть-чуть не успокоится. Он достал последнюю папироску и снова затянулся.
Из подъезда вышла миловидная женщина с девочкой, одетые в яркие спортивные костюмы, в руках они несли лыжи, громко переговаривались о чем-то, весело смеясь. Затем уселись в машину, а Эдик стал крепить лыжи сверху. Но тут он поднял голову и увидел Геннадия, приветливо помахав ему рукой.
Тот ответил и даже крикнул: «Привет, Эдик». Мягко хлопнула дверца, с легким урчанием завелся мотор, и красавец джип исчез со двора, оставив на снегу красивый, узорный след от дорогих протекторов.
— Ты с кем поздоровался, дорогой? – спросила Ляля, жена Эдика.
— Да с соседом Геной. Хороший парень, я его давно знаю. Но вечно какой-то опущенный, несчастный. Знаю, что болел одно время, но потом вроде бы поправился.
— Это Надин муж? Да, не очень у них в семье. Двое замечательных деток, Надя, по-моему, у Савельева в домработницах. А Гена этот где работает?
— Не знаю, Ляля. Раньше сторожил где-то, а сейчас я просто не в курсе. Мы редко видимся.
— Так может им помочь как-то? – спросила Ляля, но Эдик не ответил.
Как помочь? Материально? Это унизительно, но другого ему ничего в голову не пришло.
Геннадий замерз, продрог даже в своей курточке на рыбьем меху и вспомнил добротный пуховик Эдика. Нет, он не завидовал этому бизнесмену, удачливому парню, у которого в жизни все сложилось. «Интересно, пилит ли его жена за что-нибудь?» — мелькнула в голове мысль, и он услышал:
— В магазин мне с чем идти? Последние гроши в кошельке. До зарплаты неделя. Деньги есть или все на свои книжонки потратил?
Геннадий вытащил кошелек и протянул Наде. Были у него деньги, небольшие, но на магазин хватит.
— Эти-то укатили? Ишь, расфуфырились. Видела я их в окно. Задницей виляет идет. Лыжница, блин! А вчера в такой шубе была, на всех смотрит поверх голов, цаца.
— Надя, иди уже в магазин, а? Хватит обсуждать людей.
— А что ты их защищаешь, собственно?! Они тебе кто, брат с сестрой? Или дядя с тетей добренькие. Что-то не больно они тебе того… привечают.
Дальше она не нашла, что сказать, а Геннадий вышел из кухни с глаз долой.
— Колбасу не ешь! – услышал он из прихожей. — Это детям на завтрак. Приду, обедать будем.
И входная дверь, наконец, захлопнулась. Непроизвольный вздох облегчения вырвался из его груди. Порой Надя была просто несносна. Да, он винил себя, что не может их обеспечить, что она зарабатывает больше него, тянет на себе хозяйство, детей.
Попутно стал думать об Эдике и его семье. Как они проводят свой досуг? Кто убирает их трехкомнатную квартиру. Неужели эта неженка, его жена. Вряд ли. Приходит, наверное, кто-нибудь. Ну что ж, раз могут себе позволить…
Да, они многое могут себе позволить, хоть Рим, хоть Париж. Только что они там увидят кроме магазинов, кутюрье и бутиков? Ну к Эйфелевой башне сходят, Колизей посмотрят. А Дюма, Гюго или Джакомо и Чезаре? Разве будут они знакомиться там с их истоками и творчеством? А он бы стал.
У Геннадия была мечта посмотреть мир, побывать в Египте к примеру. И вот что там увидит Эдик с женой кроме пирамид? Читал ли он когда-нибудь книгу «Иосиф и его братья» Томаса Манна? Знает ли что-нибудь про Аменхотепа или Эхнатона?
Под эти мысли он задремал. Вскоре вернулась Надя в довольно благодушном настроении, поход в магазин взбодрил ее немного. Она разгрузила сумку с продуктами и протянула ему книгу. «Вавилон. Сокрытая история» значилось на обложке. Автор был ему незнаком.
— В киоске купила. С собой возьмешь на следующее дежурство, — благодушно сказала жена.
Он подошел и обнял ее, но тут вдруг услышал:
— Ты не сердись на меня, Генка. Устала я, понимаешь. До чертиков устала!
Они сидели за столом, ели Надин наваристый борщ, на сковородке разогревались котлеты с макаронами, в рюмочках водка, соленые огурчики в миске. Разговаривали о детях, беседовали мирно.
А затем вместе смотрели телевизор, какое-то вечернее шоу. Так, ни о чем. Скоро им уже за детьми идти. И тут прозвенел звонок в дверь. На пороге стоял Эдик, снова в спортивном костюме, но уже в легком, не лыжном.
— Можно пройти? Разговор есть, — сказал он, и Геннадий пропустил его в квартиру.
Они прошли на чисто убранную Надей кухню. От чая Эдик отказался. Сразу приступил к делу.
— Слушай, Ген. Тут такое дело. Мне в фирме нужен помощник. Ты же в строительном учился?
— Да, не закончил учебу, заболел, не успел даже диплом защитить.
— Не беда. Защитишь, я обещаю. А пока давай ко мне, поработаешь, подучишься. На первых порах большую зарплату не обещаю, но у нас премии хорошие, когда объекты сдаем. Постепенно войдешь в курс дела, перспектива роста у нас имеется. Ну как, согласен?
Геннадий потерял дар речи. Сколько строительных фирм он обошел, и опыт работы на стройке имел неплохой, пока не покалечился на одной из них. Но результат был нулевой. Об Эдике он как-то и не подумал, а тут вдруг такая удача!
— Согласен он! – услышали они голос Нади. – Согласен. Чего тут думать?
Мужчины засмеялись, а Надя уже достала недопитую бутылку водочки и хрустящие огурчики.
И со следующего месяца приодетый в новый серый костюм и приличные ботинки Геннадий отправился на работу. Такое везение, такой шанс! Познакомился с коллективом и начал быстро вникать в дела бизнеса.
Он, конечно, не знал, что свободной должности у Эдика в фирме не было, но Ляля убедила его, что надо найти, помочь человеку. Да он и сам это чувствовал. Надо, значит надо. И нашел.
Иногда забегала Ляля, чтобы оставить свою дочку, когда они с Эдиком шли на какую-нибудь презентацию или в театр. Сблизились они, хоть и не подружились. Но приятельские соседские отношения ведь лучше сплетен и недомолвок.
А Надя тоже преобразилась. До Ляли ей, конечно, далеко. Да это и не обязательно. Главное в глазах перестали бегать злые чертики, и муж стал в доме уважаемым человеком. Все наладилось, ремонт не за горами, а там и поездка с детьми на отдых. С очередной премии.
Нет, пока не в Египет, а к отцу Геннадия в Кисловодск. Но жизнь ведь меняется, поэтому можно и помечтать. Дай только, Бог, здоровья.
