— Мам, посидишь с Алёнкой? Меня подружка зовёт в кафе посидеть.
— Но только часок. В девять тебя дома не будет, пойдём с Алёнкой тебя искать.
Подружки вышли на улицу.
— Марина, что это она с тобой как с маленькой? Ты же уже замужем и сама мама. Ну ладно бы муж так контролировал, а то мама.
— Да у мамы своя история, я её никому не рассказываю. Но для маминого спокойствия, я разрешаю себя контролировать, — ответила Марина.
Подружки ушли, а Ольга снова вспомнила ту давнюю историю.
Ольга была красавицей, ухажёров было много, но она ко всем была равнодушна. Михаил был настойчив, ещё в школе ходил за Ольгой хвостом. Он учился на год младше, и Ольга его не воспринимала никак.
Но когда он вернулся из армии красавцем — возмужал, повзрослел, вытянулся и приобрёл спортивную форму, Ольга и сама в него влюбилась. Они поженились. Родилась Маришка. Потом им удалось купить квартиру, хоть маленькую, но свою. И жизнь размеренно пошла своим чередом. Михаил работал водителем автобуса, Ольга устроилась в этот же автопарк диспетчером.
Началось всё, когда в автопарке появился водитель Степан. Сейчас Ольга бы и не объяснила, почему всё так получилось. Она была замужем, и Степан был женат с двумя детьми. Но… Степан был весёлый, обаятельный и уж очень разговорчивый. В результате, комплименты и подарочки сделали своё дело — у Ольги со Степаном закрутился роман. Ольге нравились тайные свидания, она ощущала себя шпионкой. И от этого была счастлива.
Через полгода Ольга предложила жить вместе, но для этого нужно было развестись. Сама Ольга тянула с разговором о разводе, она была уверена, что муж не знает о её измене, поэтому боялась его этим огорошить.
В этот зимний день Ольга собиралась на работу, у Михаила была вторая смена, поэтому он не торопился.
День был морозным, Ольга натянула шапку на глаза, шарфом замоталась до глаз. «Шпионка» — улыбнулась Ольга, увидев себя в зеркале, и вышла в подъезд. В подъезде опять кто-то вывернул лампочку, темно было. Ольга осторожно спустилась на первый этаж, и тут она увидела чей-то силуэт. Она даже не успела испугаться, как почувствовала сильную боль на лице. Ольга закричала.
Очнулась она в больнице, на глазах была повязка.
— Проснулась? — услышала она женский голос. — Не шевелись. Тебе плеснули кислоту в лицо. Это хорошо, что ты была укутана в шарф. Лицо почти не пострадало, а вот глаза… Мы вызвали специалистов из области. Они скоро приедут и дадут рекомендации по лечению.
В результате Ольге удалили один глаз, второй глаз лечили. Приходил у Ольги следователь, спрашивал, кто мог это сделать. Ольга и рассказала о романе со Степаном.
Жена Степана и не отрицала свою причастность: «К красивой захотел уйти. Так вот теперь пусть получает красавицу». Жену Степана осудили и отправили в колонию.
Ольга долго лежала в больнице. К ней приходили родители с дочерью, сослуживцы и подружки. Муж не приходил, он переехал жить к матери и уволился из автопарка. Степан тоже уехал с детьми из города.
Мир для Ольги рухнул. Ещё и не известно, восстановится ли зрение на втором глазу.
Когда Ольга начала различать силуэты предметов, она с дочерью переехала от родителей жить в свою квартиру. Шестилетняя Маришка стала для неё поводырём.
Ночами Ольга плакала: «Что мне не хватало? Была семья, любящий муж, любимая дочь. Всё же было хорошо».
И снились ей картинки из прошлого, как они всей семьёй гуляют в парке, как ходят по грибы, как отмечают день рождения дочки.
Со временем зрение стало лучше, и Ольга с Мариной гуляли уже по городу. Дочь заботилась о матери, говорила об опасностях.
Однажды Маришка увидела отца и закричала: «Папа, папочка!» И побежала к нему. Отец взял на руки и обнял дочь, подошёл к Ольге:
— Как ваши дела?
— Нормально. Видишь, гуляем. Ты как? Слышала, что ты теперь дальнобойщик.
— Папа, папочка, пойдём с нами. Почему ты с нами не живёшь? — обнимала отца Маришка.
— Мне вечером в рейс. Приеду, поговорим, — сказал Михаил. Отпустил дочь и решительно ушёл.
С этого дня жизнь Ольги стала налаживаться. Конечно, был тяжёлый разговор с мужем, но он простил её.
А когда Маришка выходила замуж, мать рассказала ей свою историю и добавила: «Извини, дочь, но я буду тебя контролировать. Совсем не потому, что я тебе не доверяю, а для своего душевного спокойствия».
