Одна Девочка заблудилась. Она помнила силуэт мамы — неотчетливый, расплывающийся, тянущий к ней руки. Помнила, как мама поцеловала её в лобик на ночь, пригладила непослушные вьющиеся волосы. Прошептала: «Спокойной ночи.» Помнила, как проурчала что-то довольное в ответ. И, не подозревая о том, что это будет её последним воспоминанием, бесстрашно закрыла глаза. Девочка не относилась тогда к снам как к чему-то серьёзному. Ей казалось, сон — это лишь семичасовой перерыв перед тем, как придётся снова вставать, чистить зубы, делать себе бутерброд с щедрым куском сыра и тащиться в школу, продираясь через сугробы с толстым ранцем наперевес.
Она оказалась в лесу — бескрайнем, словно зелёный океан, прекрасном. Девочка немного боялась лесов — однажды она умудрилась заблудиться даже в рощице возле своей деревни и никак не могла отыскать дорогу домой, пока мама не нашла её. Девочка помнила, как позорно она расплакалась тогда, прижимая к груди игрушечного медвежонка. Деревенские мальчишки неделю над ней смеялись!
Она быстро сообразила, что в её мире сейчас холодная, восхитительно-белая зима, а здесь — цветущее лето. Значит, она спит и видит сон. Девочка с любопытством окинула лес взглядом — деревья здесь были совсем чудные, они тянулись высоко-высоко, подпирая кронами небосвод. В их ветвях путались серебристые звёзды. Девочка села на траву (в реальной жизни мама начала бы за это ой как ругаться — и юбку испачкаешь, и застудишь то, что нужно беречь) и стала смотреть на сосны, жалея, что в походы во снах нельзя брать с собой бутерброды с сыром и колбасой.
Внезапно чей-то рог разрезал небеса. Из глубины леса к ней двинулось нечто светящееся, переливающееся, с каждой секундой приобретая очертания величественного белого коня с серебряной гривой. Девочка замерла, преисполненная восторга и трепета. Единорог неспешно вышел из леса. Опасливо оглянулся, готовясь в любой момент сорваться прочь. — Подойди! Подойди поближе, — прошептала Девочка, протягивая к нему руки. Единорог удивлённо взглянул на неё — в эти места уже очень-очень давно не ступала нога человека. Посмотрел на внимательно, видимо что-то взвешивая.
— Пожалуйста! Я только поглажу!
Девочка выглядела вполне безопасно, но единороги по своей природе очень пугливы, возможно, поэтому они и вымерли. Волшебный конь хотел ощутить прикосновение чистых детских пальцев к гриве, но страх, притаившийся в глубине его глаз, был сильнее. Конь ещё раз оглянулся и бросился прочь, в глубину леса.
— Подожди, — закричала Девочка, — подожди, не убегай, пожалуйста! Дай хоть на тебя взглянуть. Единорог нёсся, ломая ветки деревьев, Девочка бежала за ним, пока не поняла, что не видит тропинки. «Да, далеко же я забрела», — подумала Девочка. Глядя на диковинные деревья с человеческими лицами (в её мире таких точно не было), подумала: «Может быть, это другие заплутавшие?»
Вот дерево с утончённым лицом красивой девушки, вот — с воодушевленным лицом юноши, на нем застыло лицо восторженности и вдохновения. Наверное, это какой-то поэт. Вот — с лицом мудрого старика. Дотронешься до коры, а она тёплая, будто кожа… Девочка поежилась, чувствуя, как откуда-то из глубин поднимается тёмная волна страха.
«Пора бы уже и проснуться, — растерянно подумала она, — там, в школе первым уроком будет география. Или алгебра?» Она не помнила. Сон перестал казаться ей забавным, как диснеевский мультик. Он начал пугать. Девочка до боли щипала себя за руку, но не просыпалась и не просыпалась. Там, на другой стороне поляны, прошмыгнуло что-то тёмное, страшное, с раскосыми, торчащими в разные стороны крыльями. С другой стороны проскочил некто, напоминающий то ли человека с волчьей головой, то ли волка с туловищем человека. Как много лет назад в деревне, она забилась под ближайшее дерево, закрыла глаза, надеясь, что, когда их откроет, увидит родную комнату с розовыми обоями, на которых цветочки, и кукольным замком.
Кажется, она даже почти уснула, прежде чем услышала серебристый, будто перелив колокольчиков, голосок:
— Девочка, что ты тут делаешь? Пошевеливайся, а то застынешь, врастешь корнями в землю, как те деревья. Тогда оторвать ногу от земли станет намного сложнее. Перед ней стояло странное существо, напоминающее фею, какими их рисовали на детских картинках в старинных книжках, с остренькими ушками, дружелюбной улыбкой и полупрозрачными подрагивающими крылышками.
-Вы решили меня похитить? — с ужасом воскликнула Девочка. Она читала рассказы про фейри. Те злые, крадут девочек и мальчиков и подкладывают на их место своих уродливых детёнышей.
— Еще чего! — ужаснулась та, — зачем это мне? Ты — человеческий ребенок? — уточнила, взмахнув прозрачными крылышками.
-Да, — вздохнула Девочка.
-Тогда у тебя должно быть тело. Ну, где ты его бросила? Вспоминай! — фея говорила с ней ласково, как будто спрашивала: где ты бросила свою одежду, Девочка? И Девочке вдруг стало очень неуютно. Она попыталась прикрыться руками, как будто бы в том, что она находится здесь без тела, было что-то неприличное. Фея засмеялась. На секунду исчезла, а потом появилась снова, держа в руках кувшин:
— На, выпей. Здесь молоко Луны. Станет намного легче. Девочка пила, чувствуя, как с каждым глотком в неё проникает что-то тёплое, мягкое, как мамина колыбельная. Ей стало не так страшно. И лес больше не казался тёмным, и фея почти не пугала. «Подумаешь, фея как фея! — угрюмо подумала Девочка, — люди и до этого встречали их во снах. Не случайно же возникли мифы и сказки». — Кто ты? — спросила фея, внимательно глядя девочке в глаза. Казалось, она взглядом пытается просканировать её разум. — Кто твои мама и папа?
— Я не знаю.
— Куда ты идешь? Где твой дом, Девочка? — допытывалась фейри, осторожно присаживаясь рядом с ней. Девочка отчаянно пыталась вспомнить своё имя, но в голове, на том месте, где оно когда-то хранилось, сияла лишь холодная пустота. Она горько заплакала, каждой слезинкой подкармливая боль по потерянному Дому.
С тех пор каждый день девочка шла дальше, чеканя походкой эти вопросы: «Кто я?» «Кто мои ма-ма и па-па?», «Кто я?» «Ку-да я и-ду?» «Кто я?» «Где мой Дом?». На Пути она встречала разных существ — гордых эльфов, игривых фавнов, надменных нимф. Иногда ей встречались злые создания — тёмные тролли и гоблины, от них Девочка пряталась или убегала. Но чаще всего все были добры к ней.
Забавный маленький человечек, похожий на сказочного гнома, поделился с Девочкой яблоками; феи часто давали лунное молоко и мягкие, воздушные булочки, восхитительно пахнущие пыльцой и мёдом. А один огромный белый Кот размером с трёхэтажный дом даже позволил Девочке спать в его шерсти. Но она упрямо брела вперед, боясь останавливаться слишком надолго, чтобы не остаться здесь навсегда, не пустить корни, как странные волшебные деревья на той поляне.
Задавала себе под нос всё те же вопросы: «Кто я?» «Кто мои мама и папа?» «Кто я? Куда я иду?» «Кто я?» «Где мой Дом?».
Один путешествовал по мирам рассказал мне эту историю. Никто не знает, то ли он действительно великий маг, то ли сумасшедший.
— Встречал её на перекрёстке миров. В торговом квартале. Она считает, что вещи могут как-то помочь ей вернуться домой. Тащит всё, что может, с лавок на между мировой торговли. Сладости, оружие, предметы искусства. Ей почему-то кажется, что если увидит предмет из своего мира, она всё вспомнит. Её поймали на воровстве, хотели казнить, но я вступился, сказал, что она — моя сестра. Странная она, конечно, но всё же жалко ее. Решил помочь, думаю, она все-таки найдёт свой Дом. Уж больно упорная.
Я смотрела в его мудрые усталые глаза и думала: «Есть вещи пострашнее смерти. Например — не знать, что ответить, когда кто-то, протягивая кувшин тёплого, будто мамина колыбельная, лунного молока, спросит:
— Кто ты?
— Куда ты идешь?
— Кто ты?
— Где твой Дом?
— Кто я?
Иду, каждый день чеканя эти вопросы. Главное — не сбиться с пути, увлёкшись погоней за восхитительным, сияющим единорогом. Не обратиться в дерево, пока не дойду. Главное — не прирасти корнями к не своей почве..
