Витька к бабушке в деревню приезжать не любил. Другое дело в городе: здесь и друзья и интернет и работать не заставляет никто. Но родители сказали:
— Мы целый день на работе. Ты — предоставлен себе, а потому не обсуждается. Ты едешь в деревню. И мы будем спокойны, да и тебе свежий воздух и деревенское молочко на пользу.
В этот раз все было по-другому. Сразу же после того, как Витька пересек порог бабушкиного дома, к нему прибежал его прошлогодний друг Рустик. Как говорила бабушка: мальчишка озорной, но добрый. Однако, неуемная его энергия не давала спокойно спать всей деревне.
Весело прошел день. Утром кошке консервную банку привязали, она смешно мяукала, пыталась снять петлю с ноги. Но еще смешнее гремели банки. Полчаса её гоняли неугомонные друзья, пока в процесс не вмешался строгий сосед Егор.
— И что это вы придумали? – Спросил он, освобождая бедное животное.
— А че ей будет? – Непонимающим видом спросил Рустик. – Мы поиграем и отпустим. Смешно же, дядь Егор?
— Кому смешно? Тебе? И другу твоему городскому. Ну, он-то понятно, к животине не привык, не любит никого, не привязан. А ты-то? – указал он рукой на Рустика, — У тебя друг есть, Тарзан. Позволил бы ты так с Тарзаном своим поступить.
— А причем здесь мой пёс? – Рустик вытаращил глаза.
— Кошка-то тоже я вижу чистая и ухоженная. Значит, есть у неё хозяин, который её жалеет. Но потому, что ты так над ней потешаешься, точно не твоя.
— Нет, — подтвердил Витька.
— Свою бы так гонять не стали, жалости не имея. Это ведь последнее дело издеваться над теми, кто слабее. Хотите поглумиться, выберите себе ровню, или того, кто сильнее вас. Вон хоть Ваську Заикина.
— Ага, сказали тоже. Да Васька нас с землей сравняет.
— Понятно, страшно. А кошка, значит, не сравняет.
Витька все понял, поднял измученную кошку, стал оттирать ей места, где веревка натерла ногу. Больше для вида, кошка сама уже все раны свои зализала. Вырвалась из цепких Витькиных рук и убежала.
Подумав какое-то время над словами дяди Егора, Витька дал себе слово никогда не обижать тех, кто слабее.
Потом бабушкин огород поливал, потом на окраине деревни корову встречал. Уже темнело, когда опять Рустик пришел.
— Чё сидишь? Пойдем, погуляем.
— Куда?
— Ну, хоть яблок поедим.
— Так они же еще не поспели?
— Да, зеленые еще. У нас кислящие, есть нельзя. А вот у бабы Кати «золотая китайка» они уже вкусные!
Они вошли в сад через заднюю калитку, и Рустик быстро залез на дерево. Он срывал яблочки, надкусывал и бросал невкусные, а вкусные подавал Витьке. Они так увлеклись, так раскричались, что услышала баба Катя. Она выскочила с хворостиной в руке и закричала:
— Ах вы окаянные. Незрелые яблочки сорвали и бросили. Они же не созреют теперь. Пропал весь урожай.
— Баб Кать, тебе жалко? – спросил Рустик.
— А как ты думаешь?
— У тебя же их вон сколько! – Не понимал Витька.
— Вы попросили бы меня, я бы вам днем спелые сама дала. Хоть целое ведро, хоть два. Так вы что делаете? Ни себе ни людям. Пока из дюжины спелое яблоко выберете, остальные бросите. А когда они созреют, я сок яблочный приготовлю, вкусный, повидло и пастилу. Внуки в гости приедут, угощу. Вас угощу. А если останется, то продам на станции, на деньги эти куплю витамины для кур. Так у меня еще яйца будут круглый год. А вы несозревшие и на землю.
Витьке опять стало не по себе.
— Ты прости нас баб Кать. Мы так не будем больше.
— Ты-то может и не будешь, а вот друг твой… . Не уверена.
— И он не будет, я обещаю.
Настроение испортилось, и друзья пошли по домам. У калитки ждала бабушка.
— Бабуль, ты все знаешь? – Спросил Витька, ожидая наказания.
— Знаю.
— Бить будешь?
— Эх, Витя, — бабушка поцеловала его в макушку, — да если бы это помогало, у нас ни одного вора и хулигана бы не было. Ты мне скажи: когда дядя Егор и баба Катя тебя ругали, стыдно было.
Витька опустил голову.
— Стыдно.
— Вот ты сам себя и наказал. Если стыдно ты всю жизнь об этом помнить будешь. Да, — бабушка будто вспомнила, — если вам с Рустиком заняться нечем, дядя Егор вас завет на помощь. Он на пасеке мед качать будет.
— А у дяди Егора пасека есть? Он что же миллионер?
— Миллионер. У нас все миллионеры.
— Как это? И ты?
— И я. Что ж я хуже других. Вот корова 40000 стоит, пара поросят, дом с постройками. Вот тебе и миллион.
— А, нет, я о деньгах говорю. Нет же у тебя миллиона?
— Денег столько нет. Да только деньги – это бумага. Ты что ж о бумаге мечтаешь? Так купи себе пачку белой. На ней можно и лес нарисовать и речку, и деревню нашу. Да хоть город. А деньги, если их не тратить, они не богатство, а просто бумага. Помнишь Робинзона Крузо? А помнишь, что ему меньше всего на необитаемом острове понадобилось? Правильно, золото.
— Так, то на необитаемом! А здесь я бы потратил!
— Если есть на что потратить это же опять не миллион будет, а вещь какая-то. Так ты не о деньгах мечтаешь, а о покупках? Тогда другое дело.
«Интересно здесь, — думал Витька засыпая. — Я над слабой кошкой издевался, и яблоньку оборвал, а меня бабушка даже не ругала. А дядя Егор, так и вовсе на пасеку пригласил. И о деньгах, оказывается нельзя мечтать. Надо мамке рассказать».
Витька засопел. Впереди было целое лето. Лето, которое научило его простым вещам. Лето, которое он будет помнить всю жизнь.
