Аленка возвращалась из школы веселым майским денечком, когда вдруг заметила присевших у куста мальчишек-первоклашек, которые что-то внимательно рассматривали.
— Что там у вас? — девочка с любопытством заглянула поверх их голов, и мальчишки тут же расступились. На проклюнувшейся травке лежал крошечный голый птенец, который постоянно разевал свой желтый ротик и жалобно пищал.
— Выпал из гнезда, — вздохнул соседский Андрюшка, — есть хочет, а у нас ничего нет. Травку не ест. Ему мама нужна. А мамы нету.
— Давайте его сюда, — распорядилась Аленка, — у меня мама в декрете с братишкой сидит, она знает, как с младенцами обращаться.
Она аккуратно взяла птенчика в ладошку и быстрым шагом отправилась домой. Раньше бы она кинула портфель на лавку и пошла бы с девчонками в классики прыгать или в мяч играть. Этот вечно орущий брат уже достал, домой совсем не хочется. Но тут надо — ответственность!
Мама как раз укачивала Никитку, когда Аленка заявилась домой.
— Смотри, у меня теперь тоже младенец есть, — похвасталась дочка и раскрыла ладошку.
Мама взглянула на птенчика, дрожавшего на дочкиной ладони и ласково улыбнулась:
— Воробышек… Какой крошка. Где ты его взяла?
— У мальчишек забрала, он из гнезда выпал, и маму потерял. Я вот подумала, ты ведь тоже мама, а значит, знаешь, как за ним ухаживать?
— Ну тогда тебе самой придется мамой для него стать.
— А я смогу? — обрадовалась девочка, — а что нужно делать?
Мама заглянула в кроватку Никитки, убедилась, что он спит и повела дочку на кухню. Там они вместе размочили немного хлеба, засунули птенчику в рот и напоили его из пипетки водичкой. Он тут же удовлетворенно уснул. Потом мама достала коробку из-под обуви, дала дочери маленький рулончик ваты:
— Вот, обустраивай ему тепленькую кроватку.
И Аленка принялась весело хлопотать, вскоре птенчик спал в уютном гнездышке. На следующий день мама с Аленкой кормили его сосиской, порезанной маленькими кусочками, и птенчик с жадностью ее глотал.
Он рос прямо на глазах. Через неделю воробышек уже стал прыгать, вскоре он весело скакал по всей комнате. Довольно быстро оперился, и Аленка учила его летать: посадит на ладошку и подкинет вверх. Он и летит…
А когда приходила со школы, стоило ей крикнуть: «Чив!», он тут же радостно подлетал к ней, садился на плечо и начинал ей нежно чирикать в самое ухо. Маму с папой воробышек тоже знал, не боялся их, но к ним не летел.
По утрам в 6 часов он будил Аленку, ласково теребя за щечку: дескать, вставай, хозяйка, кушать хочу. И девочка, которая обычно была тяжела на подъем, тут же вскакивала и мчалась кормить своего любимца.
У Никитки воробышек вызывал бурный восторг, стоило малышу увидеть летящего птенца, как он начинал радостно гулить и тянуть к нему ручонки. И Аленка с удовольствием демонстрировала брату свои дрессировки. Она стала с бОльшим интересом играть с Никиткой, развлекала его вместе с Чивом. А когда воробышек однажды уселся братишке на голову, Никитка залился счастливым смехом, а Аленка была на седьмом небе от радости. Чив полюбил его! Брат сразу же и безоговорочно покорил и ее сердце.
— Мам, пап, а Никитка у нас умненький, — все чаще подхваливала она братишку. А мама с папой только улыбались в ответ и обнимали ее.
Началось лето, воробышек вырос.
— Дочь, надо приучать его к улице, — как-то сказала мама, — ему надо строить свою взрослую жизнь, искать себе пару, выводить птенчиков.
Аленка, скрепя сердце, согласилась, хоть ей совсем не хотелось расставаться со своим любимцем. Вынесла его первый раз на улицу, посадила на ветку, а он тут же прилетел на ее плечо и прижался к ней, нахохлился… Испугался улицы.
Пришлось Аленке просто с ним прогуливаться, приучать его. Потом он стал вылетать в окно, но быстро возвращался и летел к своей коробке. Его прогулки стали более продолжительными.
А однажды он вернулся вдвоем со спутницей. Влетел по привычке в окошко, но спутница села снаружи, возле окна. Чив начал летать по всей квартире, зазывать ее в дом, но она не решалась.
Первое время воробей оставался ночевать в своей коробке, а спутница улетала. Потом и он перестал ночевать, прилетал только днем, чтобы проведать Аленку.
А потом… настал тот день, когда он больше не прилетел. Мама с тревогой поглядывала на дочь, но Аленка подошла к ней, обняла:
— Ну вот и вырос мой птенчик, — вздохнула она по-взрослому, — но значит, ему удалось создать свою семью? Да, мама?
Она смотрела глазами, полными светлой грусти. Мама кивнула и прижала ее к себе, погладила ласково по головке:
— Конечно, дорогая, ты его хорошо воспитала. Ты была прекрасной мамой, хоть и маленькой.
Аленка немного прослезилась, но тут же вытерла глаза и улыбнулась:
— Пусть у него будет такая же хорошая и крепкая семья, как у нас…
