Семья у Светы была дружной. Родители никогда не ругались и не повышали на нее голос. Вместо этого интеллигентные муж и жена, на тот момент уважаемые преподаватели в техническом вузе, всегда разговаривали с ней и наставляли, объясняли, что правильно, а что нет. С ее младшим братом, Юрой, дела обстояли так же. Оба ребенка росли и воспитывались в атмосфере любви и заботы и ни в чем не нуждались.
Однако случившаяся внезапно трагедия в семье перевернула все с ног на голову.
От инфаркта умер Владимир Иванович, глава семьи.
Горевала вся семья. В конечном итоге каждый внес свою долю с зарплаты, чтобы устроить отцу семейства достойные похороны и поминки.
Следующие два года Ольга Анатольевна плакала каждую ночь и рвала волосы на голове: женщина не могла смириться со смертью мужа в столь раннем возрасте, ведь Владимиру не успело исполниться и пятидесяти пяти лет. Дети, удрученные горем, старались поддерживать мать во всем. В особенности Юра.
Парень всерьез обеспокоился состоянием матери и сильно переживал за ее здоровье.
— Мама! Возьми себя в руки! — умолял молодой человек, утирая платком заплаканные щеки Ольги Анатольевны. — Столько времени прошло, а ты все никак не начнешь жить дальше! Плачешь каждый день, саму себя съедаешь! Негоже так! Посмотри, как осунулась!
— Сердце болит, сынок! — всхлипывая, отвечала женщина и клала руку на грудь. — За батьку твоего!
— Знаю, мам, знаю! И у нас со Светкой болит! Да только нету отца больше, мам, жить нужно дальше! А ты того и гляди сляжешь еще, с сердцем своим!
— Что мы без тебя делать-то будем, мам? — поддерживала Света, положив голову на плечо женщины и нежно поглаживая ту по спине.
Впоследствии слова детей сильно повлияли на Ольгу Анатольевну
Они заставили ее задуматься над тем, каким еще большим горем обернется для них и ее внезапная смерть. Женщина испытывала стыд: ей было обидно осознавать, что вместо поддержки, которая так требовалась ее детям, своими страданиями она приносила в их жизнь еще больше проблем.
Со временем, взяв себя в руки, Ольга Анатольевна вернулась к прежнему ритму жизни. Она с головой погрузилась в работу, дабы отвлечься от мыслей о покойном муже, а на досуге баловала себя вышиванием и посиделками с подружками-коллегами.
Былая реальность вернулась на круги своя. Семья вновь была счастлива. Света продолжала жить с матерью в родительском гнездышке, ухаживала за ней и всячески помогала. Одно оставалось неизменным — гиперопека со стороны брата.
Света все чаще замечала, что Юра без конца названивает Ольге Анатольевне
То самочувствием ее поинтересуется, то местоположением. Мать рассказывала дочери, что Юра строго настрого наказал ей всегда быть с ним на связи, ведь он очень переживал о ее здоровье и психическом состоянии.
Поначалу такое внимание со стороны сына радовало женщину. В конце концов, какой матери не будет приятно, когда ее ребенок так печется о ее жизни? Да и поболтать Ольга страсть как любила, а со Светой такая возможность не представлялась: девушка работала, и поговорить толком с матерью могла только в выходные. И поэтому женщина часами могла висеть с сыночком на телефоне, рассказывая тому подробности своей обыденной жизни до самых незначительных мелочей.
— Чем занимаешься, мамуль?
— Да вот, в магазин, Юрушка, собралась. Одеваюсь.
— Как в магазин? А что, Светка сходить не может? — возмутился парень.
— Так она же на работе, родный!
— И ты собралась тащить эти баулы в одиночку? Совсем с ума сошла?!
— Сынок, не переживай! — пыталась успокоить Юру мать. — Мне только молока да хлеба купить! Уж не такая мать у тебя старушка, чтобы согнуться от этого! — рассмеялась Ольга.
Однако юмора матери Юра не оценил.
— Никуда ты не пойдешь! — строго заявил парень. — Часик подожди — я с работы отпрошусь, сам тебе все куплю и завезу!
— Да чего ж ты утруждать-то себя будешь ради буханки какой-то?! — воскликнула женщина. Но спорить с Юрой было бесполезно: тот уже положил трубку.
Вскоре гиперопека над здоровьем матери со стороны Юры превратилась в самый настоящий тотальный контроль
Парень названивал женщине каждый божий день.
– Мама, делай, как я говорю, или я за себя не ручаюсь, запру тебя в твоей квартире и ключи заберу! Из дома лишний раз не выходи, с подругами не встречайся, – настаивал сын , — никаких походов в супермаркет, только дорога до университета и обратно. Не нужно с больным сердцем без дела по городу шататься, — сжимал челюсти сын.
— Вот станет тебе плохо в автобусе, а меня рядом нет! И что тогда? Кто тебе поможет? Сейчас время такое нелегкое: мир прогнил и на людей положиться нельзя! Еще с сердцем больным завалишься где-нибудь, а они и будут мимо проходить, даже скорую не вызовут! А так хоть Светка дома. А если и на работе, так у тебя телефон под боком, меня набрать успеешь. Да и я сам тебе звоню постоянно, проверяю, как ты там. Чуть что, так сразу о неладном узнаю.
Света такой необоснованной тревогой брата была недовольна.
Она не понимала, к чему весь этот контроль и постоянные отпрашивания Юры с работы из-за пустяковых проблем, которые он сам себе и надумал. Поначалу девушка не спешила вызывать брата на серьезный разговор: мама была счастлива вниманию сына, так чего ей влезать в их отношения? Однако со временем и сама Ольга Анатольевна начала жаловаться на невозможность спокойно продохнуть в общении с Юрой.
Так, женщина рассказала о том, что однажды уснула под любимый сериал, забыв поставить телефон на зарядку. Проснулась Ольга под страшный металлический звук, доносившийся из прихожей.
Это Юра, не сумевший дозвониться до матери, не нашел лучшего решения, чем приехать к ней и выломать дверь в квартиру. В тот день женщина не на шутку перепугалась и, ко всему прочему, была крайне расстроена вырванными с концами дверными петлями. Сын извиняться не спешил. Наоборот, место этого он вновь завалил мать нравоучениями, обвинив ее в безответственности: «Не зарядила телефон! Да как это так!».
Однако в знак раскаяния все же потратился на новую дверь и сам же ее установил. Света, вернувшаяся в тот вечер, при виде «обновки», мягко сказать, была в шоке. Узнав у матери о случившемся, она пришла в ярость и была твердо настроена поговорить с Юрой.
А очередным хорошим поводом для серьезного разговора с братом стал вопиющий инцидент в больнице.
Тогда Ольга Анатольевна, по наказу сына и за его же счет, должна была пройти полное медицинское обследование. Как рассказывала сама женщина, на протяжении всех часов, проведенных в кабинетах и очередях, Юра был взвинчен и крайне нервозен. Он не мог усидеть на месте, то и дело ходя из стороны в сторону и кусая ногти.
— Я говорила ему: «Юрочка, ну что ты так переживаешь, родной? Со мной же все хорошо! Я прекрасно себя чувствую!» — рассказывала взволнованная Ольга, сидя на кухне в компании дочери. — А он никак не успокаивался! Во все кабинеты меня сопровождал, ни на шаг от себя не отпускал! И все бубнил да бубнил себе что-то под нос. Кажется: «Лишь бы с мамой все было хорошо», но я не расслышала точно…
И все бы ничего, да только больше всего Свету возмутил эпизод с посещением гинеколога.
Тогда Юра внаглую напросился в кабинет вместе с матерью, пообещав, что никуда смотреть не будет и только послушает рекомендации врача.
Врач, вкупе с двумя молодыми медсестрами, до последнего пытался отговорить молодого человека и не пускал того на прием, однако тот словно с ума сошел, никак не унимался. В конечном счете усадили его, обезумившего, возле двери, подальше от ширмы, чтобы не вздумал в процесс осмотра вмешаться.
Узнав о скандале в поликлинике, Света немедленно позвонила брату и позвала того на личную встречу в кафе, чтобы поговорить. Она настаивала на том, чтобы Юра прекратил так усердствовать и контролировать мать, ведь той такое поведение сына приносит только дискомфорт.
— В конце концов, Юр, она взрослая женщина! Не пожилая, не немощная, не беспомощная! Иногда мне кажется, что ты специально так делаешь!
— Делаю что? — хмыкнул недовольный парень, сплетя пальцы в замок.
На лице его играла ухмылка. Юра искренне верил в свои благие намерения в отношении здоровья матери, а вот спокойствие Светы вызывало в парне презрение.
— Да то! Внушаешь маме мысль, что она без твоей помощи совсем сляжет. А мама у нас, между прочим, цветет и благоухает! Только-только от смерти отца отошла, в люди вышла, жизнь новую начала! А ты ей проходу не даешь, она вздохнуть спокойно не может!
— У нее сердце больное, Свет! Как ты не понимаешь?!
— А ты все успокоиться никак не можешь с этим сердцем! — девушка с досадой хлопнула ладонью по бортику стола и скрестила руки на груди, сурово уставившись на брата. — Маме отдых нужен, это правда. Вот только не от работы, а от тебя, сумасшедшего. Так что в ближайшую неделю я покупаю матери путевку в санаторий. Пусть хоть там она поживет в тишине и спокойствии, без твоих бесконечных звонков и нравоучений.
Слов на ветер Света не бросала — купила матери путевку, вопреки недовольству Юры.
Ольга Анатольевна долго сокрушалась о бессмысленной трате денег, но в душе была крайне благодарна за подаренную возможность отдохнуть от приевшейся рутины, а главное, от опеки сына. Следующие несколько дней женщина прекрасно проводила время в новой компании и даже обзавелась симпатичным ухажером своих лет.
Она также ежедневно созванивалась с дочерью, так как накануне отъезда ей пришлось солгать Юре, что на территории санатория связь почти не ловит, а интернет, как таковой, и вовсе отсутствует.
Все шло прекрасно, однако через неделю мать вдруг позвонила дочери и в панике шепотом сообщила ей, что Юра стоит за дверью в ее номер и требует немедленно впустить его.
Мол, решил приехать и навестить мать, а то разлука с ней совсем его угнетает.
И все бы ничего, да только в комнате женщина была не одна, а с новым «знакомым», обольстившим ее накануне вечером. Ольга не знала, как сын может отреагировать на ее попытку заново построить личную жизнь спустя долгое время после смерти мужа, а потому очень боялась открывать дверь.
Шокированная Света тут же бросила трубку и набрала брата.
— Ты где?
— Я за городом, в санатории.
— И что ты там забыл? — недовольно хмыкнула девушка.
— Тебе какое дело? К матери приехал! — громко произнес в трубку напряженный Юра. — Она дверь не открывает!
— Да она в столовой где-нибудь сидит!
— Что ты ерунду-то несешь?! И вообще, зачем ты отправила ее в этот санаторий? А если с ней случится чего?! У нее сердце больное, сколько можно тебе повторять!
— Если маму и хватит удар, то только из-за тебя! Оставь ее в покое! Катись оттуда и дай матери побыть в спокойствии эти пару недель…
— Сколько?! — ошарашено воскликнул Юра. — Знаешь, что? Я немедленно иду к стойке регистрации и оплачиваю проживание. Буду сам приглядывать за матерью, раз тебе, родной дочери, на нее наплевать!
***
Не успела Света и слова вставить, как брат бросил трубку. Еще несколько раз она пыталась дозвониться до него, но тот отключил телефон. Ситуация вышла из-под контроля. Света была напугана: она не знала, чего стоило ожидать от слетевшего с катушек брата. А тот тем временем пошел в самый настоящий разнос.
— Мам! Мам, я знаю, что ты там! Немедленно открывай! — басисто настаивал Юра, ударяя кулаком по двери. — Если ты сейчас же не впустишь меня, я выломаю эту чертову дверь, богом тебе клянусь!
Не дождавшись ответа, молодой человек приступил к действию. Несколько раз Юра успел ударить ногой по шаткой двери, пока на шум не сбежался персонал санатория. Двое мужчин тут же скрутили вырывавшегося парня, пока хрупкая девушка-администратор вызывала полицию. До ее приезда Юру оставили в кабинете директора, и парень, в процессе поучительного монолога, немного унялся.
В конечном счете приехавшие сотрудники полиции забрали молодого человека в отделение и выписали протокол в связи с хулиганством.
***
Ольга Анатольевна так и не решилась выйти на встречу с сыном, однако материнское сердце все же болело за его судьбу. Женщина немедля позвонила дочери и все ей рассказала. К тому времени запыхавшаяся Света уже оделась и была готова выезжать в санаторий к матери. Однако, услышав о том, что брата забрали правоохранительные органы, облегченно вздохнула. Разумеется, она уточнила у матери местоположение отделения и тут же сорвалась на спасение непутевого брата.
Их встреча произошла в одном из душных кабинетов, и в этот раз Света попыталась сдержать свой гнев в руках. Вместо привычных претензий и оскорблений, девушка решила поговорить с Юрой по душам.
— Ну, скажи ты мне, чего ты добиваешься? — расстроенно спросила она, глядя в глаза брату. — Маму в подвале запереть, цепями приковать, в свет не выпускать? Ты понимаешь, что твоя опека доведет ее до ручки? Посмотри, до чего она уже довела.
— Я понимаю, Свет! Я все понимаю! — раздосадованно воскликнул Юра, сидящий напротив, и запрокинул голову к потолку, скрыв лицо в ладонях. — Но я ничего не могу с собой поделать! Смерть отца стала большим ударом для нашей семьи. В особенности для мамы, она же любила его до безумия… А тут совсем перестала есть, с постели вставать, впервые на сердце начала жаловаться… Я так боюсь за ее здоровье, Свет. Хочу сделать все от себя зависящее, чтобы маму уберечь, понимаешь?
Девушка тяжело вздохнула.
— Понимаю, Юр. Думаешь, я не боюсь этого? Пойми, я ни в коем случае не хочу обесценивать твою любовь к маме. Ради бога, люби ее. Люби и заботься, навещай. Но только перестань контролировать каждый ее шаг и портить жизнь и ей, и себе. В конце концов, сколько уже можно срываться с работы? У тебя должность престижная. Смотри, как бы кого посерьезней не нашли за прогулы твои.
Брат и сестра еще долго делились переживаниями, а под конец завершили душевный разговор крепкими объятиями. Так как в отделение Юра попал впервые, у Светы не возникло проблем с тем, чтобы уговорить полицейского отпустить молодого человека под свой личный контроль и ответственность.
Так, оба разъехались по своим домам.
Разговор с сестрой произвел на парня сильное впечатление и, наконец, заставил задуматься. Следующую неделю, которую Ольга Анатольевна прекрасно провела в санатории, он держал себя в руках и даже не стремился названивать матери по нескольку раз на дню, вопреки тому, что Света призналась ему в наличии в санатории сотовой связи.
Однако забрать маму из «отпуска» он все-таки вызвался сам. Приехал к воротам санатория с большим букетом цветов, ловя удивленные взгляды со стороны персонала. Перед ними, к слову, Юра также извинился.
Анна Медь
