Ржавая, пробежавшая по перекрытиям общежития вода грязными подтеками скатывалась по стенам, собиралась на полу в маленькие лужицы, потом разливалась беспечным потоком, облизывая все на своем пути — чьи-то туфли, книжки, что стояли высоченной пирамидой прямо на полу, ножки стульев, оброненную сумочку…
-Ой! Девоньки! Девоньки, потоп у нас! — раскрасневшаяся от бега по лестнице Оля выбежала на улицу и замахала своим соседкам по комнате.
-Что? Что опять? — Галя устало вздохнула.
-Трубу на чердаке какую-то прорвало, вашу комнату залило, жуть как! Идите! Идите, вещи спасайте!
Галя, Даша и Марина, переглянувшись, припустились на третий этаж.
-Тетя Тамара! Слесаря вызывайте! — Галина на миг остановилась рядом с дежурной, сбросила с ног туфли и побежала дальше босиком.
-Вызвала, — развела руками тетя Тамара. — Ну, это ж… Это пока всё…
Она еще что-то кричала им вслед, но девочки уже не слушали. Они, обреченно шлепая по мокрому полу, старательно вынимали из рыже-бурой лужи свои вещи.
-Книжки… Мои книжкииии! — схватилась за голову Даша. — Сдавать в пятницу, а что ж теперь сдавать! Все испорчено… Вот говорила я вам, та черная кошка на дороге еще испортит нам жизнь!
-Просто не стоило бросать книги на полу, — Марина назидательно подняла вверх указательный палец. — И перестань верить в такую чушь!
-Тебя забыла спросить…
Галя тем временем распахнула дверцы шкафа. Старый, со скрипучими дверцами и торчащим из замочной скажены ключом, он легко раскрыл свое нутро, явив миру самодельные, проволочные вешалки с одеждой, которая теперь, как и все вокруг, стала неопределенного, горчично-коричневого цвета.
Сбоку висело Галино платье, нежно-кремовое, с россыпью голубых цветов по подолу и в цвет им пояском. Рукава-фонарики, аккуратная юбочка… Наряд для себя Галя сшила сама, благо, мама была заправской швеёй и научила девчонку нехитрому искусству превращения ровного, тонкого полотна в вещь, радующую глаз.
-Всё! — Галя обреченно вздохнула и присела на кровать, машинально взбалтывая ногой воду. — Всё.
-Да что всё!? Беги за тряпками, чего ты сидишь! — Даша брезгливо скривилась. — Вот это мы попали…
…На следующее утро Галина опоздала в институт.
-Галка! Тебя уже искали, ну, где ты была? — подруга Галины, Варвара, удивленно смотрела на девушку. — Что это на тебе такое?
Утром Галя, не найдя ничего другого, выудила из чемодана осенние, плотные, в мелкий рубчик, брюки, кофту и кроссовки. Так и пришла. На улице солнце шпарило так, как будто решило превратить в пепел все, что движется и колышется внизу; в метро было душно. Но Галя делала вид, что все нормально, и ее румянец, больше смахивающий на красноту жареного рака, тут совершенно ни при чем.
-У нас общагу затопило, пришлось надеть то, что не пострадало…
-Ужас! Галка, а как же сегодня? Мы собирались в Сосновый Бор… Но в таком наряде…
-Езжай без меня, я не обижусь. Надо что-то придумать с одеждой. Зарплата еще не скоро, может, что-то отстирается… Ты не переживай.
Варя отвела глаза, задумавшись о чем-то.
-Нет, я все решила. После лекций поедем ко мне, найдем тебе что-то приличное, и уж тогда погуляем. Благо, ты носишь тот же размер, что и я, только плечи чуть широковаты. Ничего, найдем!
-Неудобно. Я к тебе домой… В таком виде…
-Брось! Родители давно на даче, они там, считай, круглый год и живут. Дома только тетка, да она нам не помеха…
…Ближе к обеду девушки уже стояли на пороге Вариной квартиры.
-Заходи, ботинки сними. Вот тапочки. Что, нравится? Раньше, до революции, квартира была у какой-то богачки. Потом ее потеснили, разделили комнаты между переселенными из пригорода, а потом, благодаря моему отцу, квартира досталась нам, целиком. С люстрами, вензелями и мебелью.
Галина с интересом рассматривала стоящие везде статуэтки, салфеточки, изящные вазочки, держащие в своем хрустальном плену веточки душной, мелкоцветной сирени и белого жасмина с пушистыми желтковыми тычинками.
Варвара улыбнулась, поглядывая на подругу, и бережно расставила на столе чайный сервиз, вынула из буфета вазочку с вареньем, блюдце с «Курабье» и поправила браслет, трепещущий на запястье золотой змейкой.
-Деточка! — вдруг раздался откуда-то из коридора скрипучий, дребезжащий голос. — Пришла, умница? Давай, обед разогрею!
Галя обернулась. На нее смотрела мутными, почти прозрачными глазами женщина. Трудно было сказать, сколько ей лет. Лицо без морщин, стройное тело, закутанное в какие-то цыганские тряпки, и седые, абсолютно белые, без тени желтизны, рассыпавшиеся по плечам волосы. Женщина улыбалась.
-Не надо, пойдем Галка! — Варя затолкала девушку в гостиную, чуть не обдав ту кипятком из чайника, и захлопнула дверь.
-Что с ней? -тихо спросила Галя. — Она так странно выглядит!
-Сумасшедшая она, — помявшись, ответила Варвара. — Это сестра моей матери. Тетя Катя жила в деревне, чудила там, потом мама забрала ее сюда, чтобы… Ну, чтоб под присмотром была.
Галя кивнула. Она бы тоже забрала маму в город. Здесь было интересно, просторно, здесь кипела, пенясь страстями, другая, новая жизнь. Звенели по рельсам трамваи, в небо били струи фонтанов, женщины в белых косынках продавали мороженое, а магазины завлекали изящными, красивыми платьями. Маме бы тут понравилось. Хотя Галина мама никогда не стремилась стать «городской». Выросшая в деревне, она любила там все — и густые заросли орешника за забором, и прелый запах земли, что щедро дарила богатый урожай своим почитателям, и небо, глубокое, как озеро, высокое, с барашками облаков, что, цепляясь за вершины елок, рвались и пенились причудливыми узорами…
-Так, ладно. Нужно найти тебе наряд! — Варюша распахнула шкаф и начала тренькать вешалками, рассматривая цветастые обновки.
-Это не пойдет, это тоже не сядет… А! Вот, примеряй!
Ярко-красное, с черным поясом и красивой, искусно сделанной из шелка розой на груди, платье легло на диван рядом с присевшей Галей.
Девушка восхищенно смотрела, как переливается на солнце ткань, как ровно, тонко прострочены швы, и цветок, как живой, распахивает свои лепестки, показывая нежно-розовую серединку.
-Нравится? — Варя усмехнулась.
-А то! — Галя даже боялась прикоснуться к такой красоте.
-Так иди и меряй! Времени нет! Ребята уже ждут, наверное!
-Да-да! Спасибо! Ох, какое оно чудное!
Галя крутилась перед зеркалом, расправляя несуществующие складки, а подруга тем временем нашла для гостьи подходящие случаю туфли.
-Вот, у вас с матерью моей один размер, каблук высоковат, правда. Ну, ничего, снимешь, если что. Все-таки на пляже будем…
Тут раздался звонок в дверь.
Варя, зыкнув на подругу, быстро вышла.
-Тетя, ты готова? — услышала Галя голос Варвары.
-Да, детка. да…
-Да сядь ты, стол опять весь закидала! Зачем тебе эти тряпки, убери. Карты вынь!
А потом, уже совсем по-другому, приветливо, раболепно, Варя заговорила с пришедшим гостем.
-Добрый день! Очень ждали вас! Да, тетя готова. И помните, ее советы нужно выполнять неукоснительно, иначе быть беде…
Скрипнули половицы, кто-то, тихо поздоровавшись, зашел в прихожую, пошептался еще с хозяйкой и быстро простучал каблучками по коридору. Хлопнула Екатеринина дверь, и все затихло.
Варвара, довольная, улыбающаяся, зашла в комнату, открыла шкатулку и положила туда несколько купюр.
Галя отвернулась, чувствуя, что видит что-то запретное, чужое, тайное.
-Надела? Покрутись! — девушка взяла Галю за руку и повернула к солнечному свету. Охристо-лимонный, тонкий, пронизанный тенями от шторы, тот упал на красную ткань, и, как будто испугавшись ее, тут же переметнулся на лицо Галины.
-Красота! Как на тебя сшито! Ладно, ты тут посиди, я посуду уберу, и поедем!
Галина кивнула, лепеча слова благодарности. Варя вышла из комнаты, оставив девушку в восхищенном одиночестве.
Галя аккуратно шагала по скользкому паркету, то и дело оступаясь в новых неудобных туфлях. Она стояла пред высоким, в человеческий рост зеркалом и любовалась своим отражением, когда вдруг услышала бормотание за дверью, кто-то всхлипывал, женский голос шептал какие-то слова, но их было не разобрать.
-Что это? Кто-то плачет? — Галя сбросила туфли и выбежала в коридор.
-Горе безмерное, печаль глубокая… — шептала Екатерина, стоя в сумраке коридора, а ее гостья, статная, изысканно одетая дама, все пыталась открыть входную дверь, прижимая к лицу платок и всхлипывая.
-Страсть не угодная, бремя несчастья, — тетя Варвары перебирала в руках черные, отполированные тысячами прикосновений, четки, трясла головой и улыбалась. – От судьбы не уйдешь! Не уйдешь!
Она закричала, гостья еще больше затряслась и жалобно посмотрела на Варвару.
-Извините, я помогу! — девушка аккуратно отстранила посетительницу и повернула ключ.
-Я требую вернуть деньги! — вдруг, остановившись, сказала женщина. — Я прошу все вернуть!
-Но это невозможно, — развела руками Варя и украдкой посмотрела на Галю. — Правила вы знаете!
-Но! Но, тогда я расскажу…
-Бросьте, если вы услышали что-то неприятное, то задумайтесь! Теперь вы знаете, как избежать беды! Одумайтесь! Если проговоритесь о том, что здесь было, то тетя проклянет вас, вот тогда уж точно придется долго лить слезы!
Женщина передернула плечами, оглянулась, встретившись глазами с Екатериной, и вышла. Варина тетка безразлично развернулась и ушла к себе.
-Что это было? — Галя все оглядывалась. — Почему та женщина плакала?
Варя сделала вид, что задумалась о чем-то и не слышит вопроса.
— Что случилось? – Галя все никак не могла успокоиться.
-Ничего. Я не знаю. Пойдем, нас же ждут!…
…Вода приятно касалась ног, сосны, источая ароматный, тонкий смолистый аромат, щекочущий ноздри и дурманил эфирными маслами безмятежного летнего томления, на середине реки мчался катер, распахивая воду, врезаясь в нее и оставляя после себя клин, пенящийся осколками солнечных лучей.
Варвара шла чуть впереди, Галина за ней.
-Знаешь, — обернулась Варя к подруге. – Тетя говорит, что у нас уже все предопределено. Представляешь, ты живешь, мучаешься выбором, а ведь он уже давно сделан, все твои мысли и решения уже где-то существуют и ждут, когда ты их позовешь.
Галя на миг задумалась, а потом пожала плечами.
-Ерунда все это! Мы сами хозяева своей жизни. Ну, по крайней мере, я. Глупо слушать чьи-то домыслы о твоем собственном будущем, тем более, когда это зависит от карт, например. А если одна потерялась, тогда что?
Варвара сбоку осмотрела упрямый, остренький подбородок подруги, ее серьезно сдвинутые брови, широкий, красивый лоб. Может быть, и правда… Может, эта девчонка сама вершит свою судьбу, в отличие от Варвары…
…Девушки подружились еще на первом курсе. Простая, открытая Галина привыкла трудиться, не любила рассуждать о чем-то сложном, философском и не желала видеть полутеней и сложных переходов Она делила окружающих на плохих и хороших, не позволяя себе мириться с обстоятельствами. Варя, наоборот, всегда как будто снисходительно относилась к человеческим слабостям.
-Это жизнь, Галка. В ней все не просто. Здесь нет ангелов и демонов, мы все немножко и те, и другие…
Что свело вместе двух совершенно разных людей, Галю, приехавшую из маленького местечка, которое было отмечено не на всех географических картах, и Варвару, горожанку до кончика ногтя, верующую в мистику и пророчества? Разные миры, разные вселенные вдруг пересеклись, раскрыв друг друга, высветив из тьмы космического одиночества. Судьба…
-Варь, — окликнула Галя подругу и в который раз задала свой вопрос.- Почему та женщина плакала? Ну, тетка твоя.
-Ой, ну, ты никогда не угомонишься!- разомлевшая от солнца, Варвара устало вздохнула, бросила туфли на песок и уселась на скамейку. — Почему… Почему… Она, понимаешь ли, замуж хотела. А тетка моя гадалка хорошая, прям, талант у нее. Ну, вот люди к ней ходят за советами. И та пришла… Видимо, разочаровала ее наша старушка.
— Гадалка? И вы верите в это?! Варя, ты же взрослая, учишься в институте, как можно доверять каким-то там гаданиям?!
-Ха, знаешь, сколько людей, в частности, — тут Варя довольно улыбнулась. – В частности, женщин, верят во все это? Миллион! Потому что тетя Катя говорит правду. Все сбывается, до последней мелочи. Вот к ней и ходят, спрашивают, она предостерегает, говорит, как нужно сделать. Ты, Галка, как с Луны!
— А кто твоя тетя по профессии, кем работает?
— Ты надоедливая, как аспид, Галя! Смотри на реку, наслаждайся солнцем, своим кавалером, вон он за нами идет. А ко мне больше не приставай. Понятно?
-Да что ты обижаешься, Варюш?! Я просто так спросила, любопытно…
Больше Галина темы странной женщины в доме подруги не касалась. Но Екатерина, в своем цветастом платке, с потертыми четками и пустыми, как будто выцветшими, глазами, приходила к ней во сне, все что-то говорила, но слов было не разобрать. Только невнятный шепот, как будто о чем-то просила…
…Мать Варвары, Тамара, приехала однажды вечером, быстро поздоровалась с дочерью, спросила о том, как продвигается учеба и когда начнутся каникулы, потом прошла в комнату Екатерины и захлопнула за собою дверь.
-Катя!
Женщина, сидящая до этого на кровати и перебирающая четки, вздрогнула и, вся сжавшись, повернулась к вошедшей.
-Тамарочка? Приехала…
-Приехала, сестра. Ну, как ты тут живешь? Не обижает тебя Варька?
Екатерина поджала губы.
-Нет, все хорошо. Спасибо, что приютили.
-Катя! – Тамара бросила на стол сверток с безделушками – бусами, сережками, платком. – Вот тебе гостинцы. В субботу у нас будут гости. Меня интересует Матвей, сын друзей мужа. Я хочу, чтобы Варя вышла за него замуж. Что говорят карты?
Тут Тамара наклонилась над самым ухом сестры.
-Только всю правду, слышишь? А то не жить тебе больше в этом доме, если не сбудется!
-Хорошо-хорошо! – Екатерина подвинула сверток, задернула шторы и вынула из секретера колоду карт. Потрепанные, с замызганными, черными уголками, он легли веером на стол, тараща рисованные глаза на гадалку. – Всю правду, сестренка, всю правду! Ты сядь, пожалуйста, я не могу сосредоточиться.
Тамара прыгнула в глубокое, под коричнево-плюшевой накидкой кресло, поджала под себя ноги и закрыла глаза. Устала… Устала ехать, устала думать, как бы устроить жизнь дочери так, чтобы и им, родителям, иметь от этого выгоду. Сестру-то она давно взяла в оборот, а вот Варя постоянно ускользала, требуя свободы от всяческой связи с матерью.
-Ну? Что там? Матвеем парня зовут!
-Да, помню я, помню!
Женщина, перекладывая карты, улыбалась.
-Ох, и спасибо вам, спасибо, родненькие. Ну, порадовали, — шептала она.- Тамарочка! Все будет хорошо! Только свадьбу сыграйте осенью, пусть молодые привыкнут друг к другу, натянутся между ними крепкие нити, свяжутся сердца, а там уж и в ЗАГС.
-Значит, хороший союз будет? – Тамара вскочила.
-Хороший, как есть, хороший, сестренка!
-Спасибо.
Тамара хлопнула Катю по плечу и вышла.
-Варька, я уехала, вечером позвоню, — бросила мать через плечо…
Екатерина стояла у окна и, довольно щурясь, смотрела, как сестра идет по тротуару, как сворачивает направо, к метро.
-Иди, иди. Неверный твой Матвей, погубит он девчонку и тебя погубит. Да и хорошо. За меня будет месть!…
…Конец мая ворвался в жизнь Галины сливочными пирамидками цветущих каштанов, как будто специально развешенных на дереве чудаком-кондитером, звенящими от шмелиных мельканий цветков шиповника и запахом вареной кукурузы, что вынимали продавцы из больших, дымящихся телег.
-Галка! – Варвара поймала подругу в коридоре института. – Ты еще не уехала, как я рада! Ты же умеешь шить платье?
-Ну, немного умею.
-Не ври, ты хорошо шьешь. Так вот, помоги мне, а я заплачу тебе. Деньги же нужны? — Варя подмигнула. – Договорились. Тогда жду тебя сегодня вечером у нас дома. Ткань есть, сделать все нужно до пятницы.
-Что? До пятницы? Я не успею, это сложно…
-Я же сказала, заплачу! Все, до вечера!…
Галя растерянно смотрела вслед уходящей по коридору подруге…
…-Так, проходи. Тапки надень! – Варя, с чашечкой кофе в руках, встретила гостью в прихожей. – Проходи сразу в гостиную.
Галя разулась, повесила на крючок плащ и пошла за Варварой.
-Кофе, чай? Голодная? – Варька обернулась.
-Нет, спасибо.
Галя, замерев, во все глаза смотрела на стол, где уже был разложен кусок ткани. Плотный материал темно-сиреневого цвета, призванный хорошо держать форму, создавать резкие, вычурные складки и изгибы, Гале очень понравился. Но шить такую ткань тяжело, нужна сноровка…
-Что шьем? Ты выбрала фасон?- Галя вынула из сумочки «сантиметр», мелок для выкроек, портновские ножницы. Все инструменты она предпочитала использовать только свои.
-А шьем мы, дорогая, вот такое платье, — Варвара выудила из стопки журналов, сваленных на кресле, один и быстро раскрыла его на нужной странице. – Сможешь?
-Ну, давай посмотрим.
Галя внимательно изучала выкройку, схему, что-то писала на листочке бумаги.
-И в честь чего такой наряд? – наконец, спросила она, кивнув подруге, мол, вставай, мерки будем снимать.
-Я думаю, мне скоро сделают предложение. Я хочу быть готова к этому, — девушка улыбнулась. – У матери будет День Рождения. Отметим за городом, туда приедет один человек, я хочу, чтобы он не прошел мимо своего счастья. Мама очень его рекомендовала.
-Варя! Тебе, что, мама мужа выбирает? Ты меня удивляешь!
-А что такого?! Он из хорошей семьи, с образованием, культурный… Я видела его раза два, издалека. Симпатичный. А, еще разговаривали с ним по телефону. Приятный голос, чуть властный. Я таких люблю.
Галя поморщилась. Она бы никогда не позволила матери сватать ей, Галине, жениха, пусть он будет хоть принц.
— Даже карты сказали, что мы подходим друг другу, — прошептала Варвара, замерев и наблюдая, как Галя быстро что-то чертит на листе бумаги.
-Карты? Ох, Варька…Надо ж верить в эту чушь!
-Это не чушь. Все сбывается. Ну, не хочешь, не верь! А я все равно с Матвеем буду.
-А если кого-то еще встретишь? – не унималась Галина. – Нет, ну, мало ли…
-Тогда пойду к тетке и спрошу.
-А если тети не будет? Она ж не вечная! Кто ж тебе подскажет, когда рожать, куда идти работать, с кем дружить и покупать ли новый гардероб.
-Перестань, Галка. Не каркай. Ты веришь в одно, я в другое. А тетя мне не враг, плохого не посоветует. Ладно, что там с выкройкой?
-Давай закончим на сегодня. Глаза уже устали. Завтра приеду, доделаю.
-Хорошо. Вот, держи, за работу, — Варвара сунула Гале в руки скомканные бумажки. – Как будет платье, заплачу столько же.
-Варя, это очень много!
-Нет, поверь, профессиональные швеи берут еще дороже. Но ты же моя подруга, для меня скидку сделаешь!
Варвара, проводив сокурсницу, заглянула в комнату Екатерины. Та как будто спала, отвернувшись к стене и накрывшись лоскутным, самодельным одеялом. Девушка прикрыла дверь и ушла к себе.
Между Варей и Екатериной никогда не было той доброй, родственной связи, что существует обычно между племянницей и тетей. Варвара где-то даже презирала тетку, считая ее слабой рохлей.
-Вот жила б она в своей деревне, не тужила, — иногда лениво рассуждала Варя. – Если бы была чуть умнее. Но… ладно, зато гадает хорошо, прибыль вон какая от ее дельца!
В гадания Варя свято верила, так же, как и в силу исповеди, в крест, которым осеняла себя, входя в церковь и стыдливо накинув на голову шелковый платок. В ее юной голове как-то сами собой уживались дьявольские, ухмыляющиеся карты, что ложились на стол для открытия судеб, и нежная, кроткая вера в то, что «все в руках Божьих». Варина бабушка, Стеша, воспитывала внучку как умела, пока Тамара ездила по командировкам, «поднимая» заводы в русских глубинках. Степанида водила девочку в церкви, читала ей Евангелие, учила ставить свечки в полутьме холодной, каменной церкви. С ней Варя впервые услышала, как поет церковный хор, переливчато, строго, как говорит священник монотонную, усыпляющую своей устремленностью ввысь, к расписному куполу, службу…
Казалось, Варька прониклась Стешиным укладом, сама натягивала на реденькие, детские волосенки платочек и таращилась на иконы, ловя их отсутствующий и в то же время теплый, как свеча, взгляд.
А потом Тамара забрала дочь, открестившись от материнских, «темных», старушечьих повадок… И взрастила в дочери свои, исковерканные представления о мирском существовании…
А где-то в Калужской области, в доме с небольшими, подслеповатыми окошками, жила Екатерина, любовалась белыми и пунцовыми астрами, распушившими свои лепестки — копья, спокойно существовала в сколоченном своими руками мирке, сидела на крыльце в скрипучем, плетеном кресле и смотрела, как дрозды склевывают ягоды смородины в саду. А еще она гадала. Всем – родне, соседям, к ней даже приезжали люди из других сел. Брала с них Екатерина мало, а уж если видела черную, злую судьбу, то и вовсе прощала плату.
Материнское почитание церковных служб не привилось Кате, она тяготела к таинственному, страшному, хотела, казалось, потягаться с самим Господом Богом, вещая то, что Он хотел сокрыть от человека.
А потом на пороге сестриного дома появилась Тамара, женщина предприимчивая, хваткая, жадная до денег.
Недолго думая, сестра уговорила Екатерину переехать в город, посулив сделать пока ремонт в деревянной усадьбе. И сам черт не знает, отчего Катя тогда согласилась, почему не спросила свои карты, стоит ли уезжать. Тогда женщина много болела, а в городе Тамара обещала показать ее лучшим врачам. Катя согласилась. Но, когда вышла из больницы, то оказалось, что дом уже переоформили на Тамару, а Катя теперь должна была жить с сестрой и принимать у себя клиентов, гадать, высвечивая из мрака будущего их судьбу и получать за это лишь малую часть оплаты.
-Зачем ты так со мной? – удивленно смотрела на сестру Катя. – Я же ничего плохого тебе не делала!
-А что я сделала? — моргала длинными ресницами Тамара. – Просто с твоими заболеваниями лучше жить в городе.
Екатерина тогда замолчала, затаилась, спрятав обиду глубоко внутри. Отомстить явно она не могла, не хватало сил. Город как будто высасывал из нее жизнь. Однажды женщина заметила седину в некогда черных, как грива воронова коня, прядях, кожа стала сухой, тонкой, как пергамент. Кости ныли, и глаза стали видеть не так зорко, как раньше.
Женщины, старые и молодые, видевшие на своем веку многое или только начинающие открывать влажные от младенческих слез глаза – все в этой семье были скованы верой в силу ворожбы. Как будто жили они в двух параллельных мирах сразу – мирском, разложенном по полочкам с математической точностью, и мистическом, странном, сплошь состоящем из теней и недосказанности. И от чего бы обиженной Екатерине не воспользоваться этим…
…В четверг, вечером, Галина, наконец, закончила шить платье. Варя все крутилась рядом, как девчонка, что ждет разрешения открыть, наконец, новогодний подарок.
-Ну, все? – то и дело шептала она, наклонившись над Галиной головой. – Готово?
-Нет, потерпи! Ну, ты невозможна! – Галя устала, ей хотелось вернуться в свою комнату, лечь на кровать и закрыть глаза. А потом просто слушать, как мирно сопят во сне девчонки рядом, как тикают часы, что Даша принесла недавно с барахолки, как шаркает по коридору дежурная, проверяя, все ли в порядке…
Но Варвара обещала заплатить хорошие деньги, так что нужно постараться!
-Всё! Давай, примерь. Аккуратнее! – девушка протянула Варе наряд.
-Хорошо! Очень хорошо! – та улыбалась. Матвей точно заметит ее, он не пропустит такую красавицу!
-Галя! – вдруг Варе пришла замечательная идея. – А если нам завтра поехать вместе? Родители не будут против, и тебе не мешает поразвлечься! Соглашайся!
-Нет, извини. У меня другие планы, нужно убраться в комнате, потом, с девочками собирались в кино. Да и экзамены…
-Кино, девочки, уборка… -Варвара пренебрежительно скривила губы.- Тебя в свет хотят вывести, а ты!
-Я не хочу в свет. Я хочу покоя.
С этими словами Галина встала и, прибрав со стола, направилась в прихожую.
-Ну, как хочешь, — обиженно буркнула Варвара, взяла приготовленные деньги и протянула подруге. – Вот, мы в расчете.
-Спасибо! А швейная машинка у вас очень хорошая, стежки ровные такие выходят и нитки не рвутся.
-Да, это теткина. Привезли из деревни.
-Она шила?
-Нет, бабушка моя шила. Баба Стеша. Ладно, пока!
Варвара закрыла за Галиной дверь и тут заметила, как Екатерина, чуть высунувшись из своей комнаты, разглядывает ее.
-Красивое платье получилось, — сказала тетя.
-Да, красивое.
-К смотринам готовишься? – улыбнулась Екатерина. – А подружка твоя все равно лучше тебя.
-Чем же это? – Варвара сверкнула своими сердоликовыми глазами.
-Шить умеет. Когда по миру пойдет, есть, чем на жизнь заработать, — усмехнулась тетя Катя и захлопнула дверь.
Вот только «по миру» Галина не отправится, никогда не будет она чувствовать себя нищей, потому что и запросы у нее будут невелики, и будут рядом люди, которые поддержат, что случись…
Варя же мало что умела, много чего хотела и верила, что карты дадут ответ, как получить второе, не имея первого. Выгодное замужество было очередным шагом в Вариной жизни…
…Карты не солгали. Матвей увлекся юной красоткой. Платье выгодно подчеркнуло округлые бедра, открыло стройные ножки ровно настолько, чтобы молодой человек не отводил от них глаз, спрятало под дымом рюш маленькую, неразвитую грудь.
Как и обещалось, дело дошло до свадьбы. Любила ли Варвара жениха? Симпатичный, положительный во всех смыслах, родители – известные люди… Отчего ж не любить? Да и пророчества, наговоренные теткой, поддерживали невесту, вставая за ее спиной малеванными лицами с карт. Ну, и что, что говорить молодым людям было особо не о чем, ну, и пусть ее раздражала манера Матвея закусывать нижнюю губу, когда тот задумывался. Это все мелочи, впереди ведь счастливая семейная жизнь!
-Галь, приходи к нам на свадьбу! – Варя, наконец, решилась пригласить подругу. Они последнее время мало общались, Галя как будто избегала встреч с Варварой.
-Знаешь, Варюш, я не могу.
-Почему?
-Ну, во-первых, ты не любишь своего жениха, это видно. А во-вторых, я уезжаю. Мне предложили работу, место хорошее и к маме близко. На следующей неделе надо уже выходить.
-На любви далеко не уедешь, — Варя задумчиво следила глазами за бабочкой, пытающейся выбраться из паутинки, но ее лапки все больше увязали в сетях, а паук, притаившись рядом, ждал, когда можно будет приступить к трапезе. Варя попыталась спасти бедняжку, но только сделала еще хуже…
-Знать, судьба такая, — вздохнула девушка. – Ну, так что, Галка, приходи! Это будет суббота, всем удобно!
-Я подумаю, спасибо.
Тетя Катя смотрела, как племянница вертится перед зеркалом в свадебном платье.
-А венчаться-то будете? – спросила женщина.
-Будем, потом. Теть Кать, а у нас с Матвеем точно все будет хорошо?
Екатерина улыбнулась.
-Будет так же, как у твоей мамы – счастье безмерное и гармония…
Варвара на миг замерла. Тамара, ее мать, мужа вряд ли особо любила. Их многое связывало, но это не было сердечными чувствами… Зачем тетя так сказала?… Варвара расстроено сняла диадему с головы и вздохнула…
…Галина не попала на свадьбу, но потом приехала на венчание.
Она видела, как Варвара смотрит на лики святых, толпящихся по стенам, как серьезны их лица, как сомкнуты губы в тонкие линии. То ли изображения осуждали молодых, то ли просто не хотели портить торжественность момента лишними жестами.
Варя вдруг почувствовала себя маленькой. Вот она опять стоит с бабой Стешей в холодной, с узенькими окошками, церкви. Откуда-то сверху льется тонкой струей луч света. Он выхватывает из полутьмы лица прихожан, большие подсвечники, пылинки, витающие в воздухе. Пахнет ладаном, горячим воском, старыми красками и мокрой штукатуркой. Баба Стеша, шепча молитвы, крестится, сомкнув пальцы правой руки в священном жесте. Крестится и Варя, как умеет, неловко и быстро.
Нахлынуло, понесло воспоминание, застилают глаза горячие слезы. А баба Стеша, прозрачная, с высветленными до алебастровой белизны щеками, стоит в уголке и крестит молодых…Хотя уж который год нет ее на белом свете…
-Благословила, — пронеслось в голове невесты. – Бабушка благословила. Единственная из всех. Другие только просчитывали плюсы удачного бракосочетания.
После службы Галя подошла к молодоженам, подарила Варе букет, кивнула Матвею.
Тетя Катя, стоя в стороне, любовалась своею работой. Карты сказали все верно. Не будет счастья в этой семье, не будет покоя. Ведь рядом с Варварой переминается с ноги на ногу Галя, разлучница, соперница.
Матвей, действительно, невольно залюбовался простой красотой подруги жены.
Но вот только карты не смогли прогнать Стешину тень из-под покрова церкви. Степанида оказалась сильнее, одарив молодых супругов той внутренней трепетностью, без которой трудно жить вместе.
— Уходи, Катька! – услышала Екатерина знакомый, доносящийся из прошлого, голос за спиной. – Ничего у тебя не выйдет. Мстить сестре через ее собственного ребенка – нет большей глупости! Брось ты эти гадания, пусть судьбы будут несказанными, пусть разворачиваются постепенно, не спеша. Пусть люди перестанут знать будущее прежде настоящего. Не гневи Бога, дочка! Сказанное сбывается, а несказанное, не спрошенное дает шанс на перемены…
Катя резко развернулась и пошла по дороге прочь от церкви. Варя окликнула тетю, но та даже не обернулась…
Екатерина съехала от сестры в тот же вечер, как будто что-то крепкое, кованое порвалось и отпустило женщину на все четыре стороны, с маленьким чемоданом и пачкой денег, что Катя заработала на своих гаданиях. Больше к картам женщина не притрагивалась, бросив их в огонь осенней листы. Корчась и скручиваясь в пепельные рогалики, те лопались красными искрами, прощаясь с хозяйкой. Они больше не будут тянуть из нее жизненные силы в обмен на откровения. Пришло время Екатерине зажить своей настоящей жизнью.
Галя как-то случайно встретила Варину тетку на вокзале. Та, идя под руку с мужчиной, о чем-то рассказывала. Ее было не узнать, как будто помолодела Катя лет на двадцать. Галина улыбнулась. Ей нравилось, когда вокруг у всех все хорошо. И у нее самой все будет хорошо, и никакие карты ее в этом не переубедят!…
