Инна Юрьевна собралась утром на рынок. В воскресенье хоть и не подходящий день для таких прогулок, но у ее мужа Павла Сергеевича опять разыгралась язва, нужно было срочно купить куриные грудки и нежирную рыбу. В магазине дорого, заморожено и сомнительно, а рынку она доверяла.
Инна Юрьевна – пожилая женщина на пенсии, лингвист и переводчик. Она преподавала, была экскурсоводом у иностранных туристов и даже сама побывала несколько раз за границей в разных странах по работе. Она гордилась своим происхождением – предки Инны Юрьевны были благородных кровей, да и сама она очень воспитанная и интеллигентная женщина.
— Инночка, разве этим в наше время можно гордиться? — спрашивал ее Павел Сергеевич. – Чтобы выжить, надо толкать всех локтями, ходить по головам и уметь крепко выражаться, чтобы тебя не сожрали. А ты все – «простите», «извините», «будьте так добры».
— Я сама себя перестану уважать, если опущусь до уровня уличной хамки, — отвечала она мужу.
Но отчасти, он был прав. Еще в тех далеких 90-х, когда повсюду стояли огромные очереди, чтобы отовариться по талонам, она всегда была в конце хвоста. «Вас тут не стояло!» — слышала она и робко отодвигалась. Эту хрупкую женщину пугали все грубияны – хабалки, матерщинники и горлопаны, им она не умела давать отпор. Приходилось стоять в очередях самому Павлу Сергеевичу, он хоть тоже воспитанный человек, но с угрожающе-большой фигурой.
Вот поэтому и на рынок Инна Юрьевна не любила ходить в воскресенье – хоть сейчас не тяжелое время очередей, но в выходные там толкучка. То ли дело в будни после обеда – народу мало, редкие подходы к прилавкам по три-пять человек. Но муж важнее, диета – дело строгое, не терпит отсрочек «на потом».
У Инны Юрьевны была любимая продавщица Дашенька в мясном ряду: вежливая, улыбчивая, никогда не обвесит, поможет в сумку все сложить. Видимо все покупатели на рынке ее любят – очередь стоит длинная. Инна Юрьевна встала в хвосте очереди и стала терпеливо ждать. А вот уже и Дашенька ей улыбается, приветливо кивает и знает, что Инне Юрьевне нужны куриные грудки, килограмма полтора, и некрупные, а именно мелкие: они быстрее варятся и дешевле стоят.
За спиной послышалась какая-то возня с нецензурной бранью: две женщины выясняли отношения насчет очереди:
— Вы не видели, я отходила, вот мужчина может доказать! – шипела женщина в рыжей меховой шапке.
— Я ничего не видел, — возразил мужчина.
— Ничего вы здесь не стояли, я заняла очередь вот за этой старушкой! – девушка в красной куртке доказывала свою правоту.
Пока Дашенька набирала грудки в пакет, скандал между женщинами набирал обороты. Вот уже они скатились до хамства и оскорблений, начали нецензурно выражаться и распускать руки. «Рыжая шапка» явно побеждала – она была крупнее, и ее лексикон был обширнее — таких матов Инна Юрьевна еще не слышала. В пылу борьбы «рыжая шапка» случайно ударила пенсионерку локтем в грудь. Инна Юрьевна вся сжалась.
— Аккуратнее, женщины, что же вы творите! — взмолилась Дашенька. – Вы пожилую покупательницу ударили!
«Рыжая шапка» повернулась к Инне Юрьевне, даже не извинившись, закричала:
— Дома надо на пенсии сидеть! Вот из-за таких старух и очереди собираются.
Было очень обидно! Инна Юрьевна купила рыбу и отправилась домой в подавленном настроении. Мужу она ничего не сказала – он стал бы ее обвинять в мягкости и нерешительности, а потом бы пошел разбираться на рынок. Ну ладно, синяка нет, только слегка побаливает на месте ушиба, можно пережить.
К концу следующей неделе позвонила дочь:
— Мам, у меня обязательный корпоратив в пятницу на работе, я веду вечер, а муж в командировке. Сходи за меня, пожалуйста, на родительское собрание, Сережка там что-то скатился в учебе, ты узнай там что да как, ладно? Устала я за него краснеть. Учительницу зовут Кира Николаевна, деловая и энергичная женщина, преподает литературу и русский язык, тебе легче с ней будет пообщаться, чем мне.
Ах уж этот Сережка! Всего пятый класс, а какой хулиганистый! Но все равно – любимый внучок, надо бы сходить хоть один раз, выяснить – где у него там пробелы в учебе.
Когда Инна Юрьевна зашла в класс, где уже собрались родители, она глянула на учительский стол – на нем лежала рыжая шапка, но классной учительницы не было на месте. Закрались подозрения. Нет, это случайность, та рыночная хабалка не может быть преподавателем, это невозможно! И все же Инна Юрьевна ошиблась – в класс твердым шагом вошла Кира Николаевна и началось собрание.
«Неожиданное совпадение! — с ужасом подумала Инна Юрьевна. – Боже мой, это же она и есть – скандалистка в очереди! И она еще учит моего внука!»
И все же Инна Юрьевна в душе молилась, чтобы эта Кира Николаевна ее не узнала. Ей не хотелось перед другими родителями выяснять с ней отношения. Но, к счастью, учительница ее и не узнала. Да и как тут узнать – на рынке Инна Юрьевна была вся укутанная шарфом и шапкой на глаза, а здесь сидит с аккуратной гулькой на затылке. Энергичная преподавательница «прошлась» по всем родителям – кого-то из учеников она ругала, кого-то хвалила, не остался без внимания и внук Инны Юрьевны.
— Ну что ж – сплошное безобразие! Сережа иногда разговаривает на уроке, отвлекает своих одноклассников, хихикает. Делаю ему замечание, вроде бы понимает, но не проходит и пяти минут, и я опять слышу его шепот! Вот как с ним бороться? Примите меры! И уже тройки начал получать, пора подтягиваться!
— Да, с этим надо бороться! – согласилась Инна Юрьевна. – Особенно с болтливостью, мы примем меры.
Она покраснела – чувствовала, как на нее смотрят родители всего класса, хотя к ним тоже были претензии по поводу болтливости их детей. Кира Николаевна явно не терпела конкурентов – только ей одной было позволено разминаться в красноречии!
После собрания все стали расходиться, и только Инна Юрьевна осталась за партой.
— Еще какие-то вопросы? – обратилась к ней Кира Николаевна.
— Да! Мне хотелось бы узнать, как такая женщина как вы допущена к преподаванию? Вы позволяете себе нецензурно выражаться и драться в очереди на рынке, и даже не извинились, когда ударили меня локтем в грудь! Вы учите детей русскому языку и литературе, а сами в своем лексиконе имеете столько паршивых слов, что в обморок можно упасть. Как вы это объясните?
У Инны Юрьевна горели уши от стыда – впервые ей приходилось вести себя так недипломатично. И все же ее распирало – хотелось высказаться. Но и Кира Николаевна сидела и смотрела на нее с пылающими багрянцем щеками. Куда девался весь ее деловой вид?
— Простите, я спешила, так получилось, — оправдывалась она. – Простите!
Инна Юрьевна все рассказала дочери – та возмутилась, и обещала принять меры, только после школьных каникул Киру Николаевну сменила другая учительница. Поговаривают, что она вышла замуж и уехала. Может быть — это так, а может быть, у нее проснулась совесть и она поняла, что таким педагогам в школе не место. Во всяком случае, так хотелось думать Инне Юрьевне.
