Раиса устраивала такие поездки в город раз в два года, целясь в свой длинный отпуск.
Складывала в чемодан свои платья и костюмы, пошитые в ателье на заказ, к ним — шляпку и сумочку.
И в городе, в образе манерной элегантной дамы, разгуливала по музеям, библиотекам и театрам.
Сколько лет уже она так «развлекалась», прикидываясь хладнокровной горожанкой?
Лет десять кажется, ну да, сыну Васеньке, скоро восемь лет стукнет.
Биологический отец Васи — Лаврентьев Ефим Павлович, приятель и собеседник, вот только он о своем отцовстве даже не знает, Рая ему не говорила, незачем.
Раиса родила мальчика для себя, когда перешагнула тридцатипятилетний рубеж, самый возраст для сброса розовых очков и всяких иллюзий о замужестве.
***
…Мать Раисы вставала спозаранку, как положено в деревне, топила печь, грела воду и выходила поить скотину, а в их скотном дворе несколько голов: два поросенка, пара козочек, кормилица-корова. И куры, как же без них.
Когда поспевала каша на печи, будила Васеньку, умывала его полусонного и покормив завтраком, звала прогуляться до магазина.
Стояло лето, от школы мальчишка был свободен.
Вообще, Раиса родила сына для такой надобности: замужем никогда не была, жила с мамой, без мужа, так хоть ребеночка завела.
Мать на ее беременность только головой покачала:
— Нагуляла, да?
Раиса молча собрала вещи, однако мать остановила ее:
— Не дури. Чего ты, сразу обиделась? Родишь, буду помогать тебе. А рожать давно пора, хорошее это дело.
После того как малыш подрос и научился произносить слово «баба», мать Раисы растаяла. И всецело завладела внуком, взяв на себя уход и присмотр за ним.
Она как курица, прикрывавшая птенца крылом от орлицы, отгораживалась от Раисы:
— Что надо тебе? Не лезь к Васютке, я сама ему все дам и куплю. Иди уже, занимайся делами.
Против такого положения вещей Раиса не особо противилась.
С тех пор как появился в их бабьей семейке Васютка, так мать перестала Раису ежечасно пилить, изливая теперь все свои чувства и эмоции на внука.
Иной раз, глядя на отношения своей матери с сыном, Раисе приходила мысль о том, что она в семье — лишняя.
***
— Мама, сегодня я поеду в город, как договаривались, — напомнила Раиса.
Мать, Валерия Степановна, взглянула строго из-под своих хмуро сложенных бровей. Буркнула:
— Когда уже ты нагуляешься, Райка, ходишь в городе, хвостом метешь, а то я не знаю? Васеньку непорочным зачатием родила? Ох, глупая. Мальчишка растет, ему отец нужен. Ты присмотрись, к тебе Демид Брошкин сватается.
Раиса укладывала наспех волосы, скрючившись у махонького зеркальца, поморщилась, услышав это имя:
— Фи, маменька. От него ж всегда свиньями пахнет, и мясом. Да он и сам как свин, лишними килограммами заплыл, щетиной оброс, ну и жених!
— Зато хозяйственный! И Васятке нашему отцом станет! Других претендентов на тебя ж нет, красавишну! А тебе уже сорок три стукнуло, не за горами пенсия…
— Вот именно, мам. Старость уже на подходе, а что я кроме деревни в жизни видела?
Раиса расстроилась, ее всегда мамины слова выбивали из душевного равновесия.
Наскоро распихав по сумкам мелочи, которые ей понадобятся в квартире в городе, натянула она на себя серое свое пальто, схватила чемодан на колесиках, и сумки, да поскорее выбежала из дома.
***
А в городе она снимала квартирку, всегда в одном и том же доме, с видом на набережную.
Первым делом она обычно обживалась, читая местную прессу и принимая ванну, посещала парикмахерскую и маникюрщицу, а дальше уже выходила «в свет», нарядная, в туфлях-лодочках, в платье-футляре, и в шляпке, венчавшей образ.
И знала она, что где-то в городе томится, в ожидании ее, Лаврентьев.
С ним она познакомилась давным-давно, в библиотеке, он первый обратил на нее внимание, рискнув подойти.
С ним было легко и просто, несмотря на то что Ефим очень строгий, социофоб, как потом выяснилось: он ненавидит людей. При этом, разрешая только ей, Рае, общаться с ним по-свойски.
За годы наблюдений, Раиса поняла что Ефим — человек в маске.
Никогда и никому он не дает спуска, допустим, даже покупая кофе в небольшой кофейне на набережной, он всегда нахамит продавцу, официанту, прохожему, да хоть кому-нибудь, из своего дурацкой принципиальности.
А та ночь, единственная, между ними, после которой родился Васенька, вообще не должна была произойти, но так уж вышло. Ведь все мы люди и совершаем ошибки.
Несмотря на такое упущение в виде совместно-проведенной ночи, Ефим с Раисой продолжали общение так, словно ничего и не было.
Впрочем, Раиса и не просилась в отношения.
Для нее зачатие сына оказалось чудом, по правде говоря, замуж Рае никогда не хотелось, а вот родить — нужно было, для себя, для того чтобы познать прелесть материнства.
***
В этот раз он выловил ее у здания библиотеки.
Раиса млела на свежем воздухе, спрятавшись в тени берез, на лавочке и прикрыв лицо шляпкой.
Солнце уже начинало властвовать на голубой глади неба, суля жаркий денечек.
— Ну что, Раиса Дмитриевна, пойдем с вами смотреть балет и читать газеты? — поинтересовался он, вместо приветствия.
Она узнала его по голос и вся вздрогнула.
— О да, конечно, с вами хоть на край света.
— Ну, такого не потребуется.
Он подошел к ней, внимательно вгляделся:
— Совсем вы душечка, не изменились.
— Ну да, конечно, — усмехнулась женщина.
И ровее выпрямила спинку. Потому как, если дать слабину, швы треснут в боках. Кажется, пора посетить ателье и попросить портниху шить новое платье, чуть больше размером.
…Они прогулялись неспешно по бульварчику, выпили по чашечке кофе в кофейне.
А потом до вечера, культурно развлекались, посещая выставки и различные заведения.
***
— Устала, не могу, — скинула она туфли и обулась в деревенские свои, кеды.
Наконец-то безмятежные дни отпуска ее подходили к концу. И можно было возвращаться в деревню.
Она как обычно, не предупредила своего закадычного кавалера-спутника о своем отъезде, потому и уехала без предупреждения.
В конце-то концов, они никто друг другу. Так, собеседники, и только.
И пусть он остается в своем городе до ее следующего приезда, ее маленькое, тайное приключение.
…А деревня ждала ее, желтеющим своим пейзажем, посмеиваясь: готовься к уборке картошки, девушка.
Очарование городом и его культпрограммами еще будоражили душу Раисы, но недолго уже: денежное довольствие сильно уменьшилось, тут бы до первой зарплаты после отпуска прожить, не гневя матушку, что вы.
…Раиса работала в местной библиотеке, профессия интеллигентная.
Правда, местный люд неохотно шел за чтивом, приходилось прибегать к ухищрениям: устраивать небольшие конкурсы, ходить по домам, предлагая книги и периодику.
***
…Демид Брошкин в ее книжную обитель пришел в новом костюме.
Нелепо и неуклюже он выглядел, запакованный в вычурный пиджак с пуговицами, и в брюках со стрелками.
Раиса оглядела его тайком с ног до головы и капризно губы скривила: сквозь шипр его навязчивого парфюма, ей все равно пахнуло свиной шкурой.
Полюбопытствовала вслух:
— Ну-с, что вам предложить, фантастику быть может, или научные издания?
Мужчина поглядел на нее надменно. И разговор затеял:
— А пришел я не за книгами, Раиса, и вы знаете об этом. Облагодетельствовать вас решил я, замуж звать и окольцовывать. Доколе бегать от меня будете, тропками окольными, словно девственница?
Рассердилась женщина и надула щеки:
— На каком, позвольте узнать, этапе нашего общения, я дозволяла вам разговаривать со мной в столь оскорбительном тоне?
Мужчина в костюме усмехнулся мерзко:
— Ишь ты, оскорбилась она. Хорош цену себе набивать, старушка. Давно мы с матерью твоей порешили: жить будешь у меня, родишь мне сына.
— Еще рожать тебе, такому дураку, — обозлилась Раиса.
— А чем я хуже того, который обрюхатил тебя, да бросил?
Что произошло в следующую минуту, ужаснуло женщину: Брошкин отшвырнул книгу, которую держал в руках прочь, и сиганул прямо через стол, который разделял их.
Раздался треск материи.
Ее, между прочим, единственной базовой юбки.
— А ну пусти! Ненавижу тебя, пастух!
— А сколько лет с тобой любезничаю? Надоело! Всю душу ты мне вымотала, профурсетка! Что там, в городе красуешься, а меня, простого работягу, в упор не видишь?! На-ко выкуси, сделаю тебя своей помимо воли. У вас вроде как обеденный перерыв? Ну вот и успеем договориться полюбовно.
— Ах ты, да ты… В возне такой, Раиса хотела уже закричать во весь голос «помогите». Но к-счастью, столь кардинальные меры не понадобились.
Неожиданный стук в дверь остудил пыл Брошкина.
— Извините, у вас открыто?
…Раиса успела задернуть на себе свою кофту, которую мерзавец Брошкин пытался стянуть. И по-быстрому привести в порядок растрепанные волосы, которые после потасовки с «женихом» стали похожи на воронье гнездо.
Каково же было изумление Раисы, когда в лице посетителя она узнала своего городского собеседника.
— Ефим Павлович?!
— Раиса?!
***
Брошкин вышагнул из-за шкафа, всем своим видом выражая крайнюю степень недовольства.
— И книги у вас в ужасном виде, — заявил он громко, — И обслуживание, того хуже! Дайте мне поскорее жалобную книгу! Я на вас вопиющую жалобу напишу, пусть вас вышвырнут с работы, за такое отношение к посетителям!
Раздосадованный отказом женщины, и появлением помехи, Брошкин гневно топнул ногой и хлопнул дверью.
Раиса выдохнула после ухода душегуба.
Ефим Павлович задумчиво посмотрел в окно и произнес:
— Кто это? Какие противные у вас тут люди живут. Странно что мы встретились здесь, слишком далеко от города.
Раиса покраснела словно маков цвет.
Что делать? Как выкручиваться из положения?
— Я временно приехала сюда, заменить работницу библиотеки.
— Вы — библиотечный работник, и молчали столько лет?! — поразился мужчина.
— Оставим этот разговор. Что вы тут делаете?
Лицо Ефима Павловича покраснело тоже. И он выдал:
— А знаете, таить от вас, я ничего не буду. Так получилось, что я стал банкротом, полностью. Единственное, что у меня осталось, это наследство тут. В виде какой-то избушки… Ее я и приехал смотреть. Что ж, вот судьба нас и столкнула тут, в этой глуши. А я вас искал, столько лет, в городе…
Раиса улыбнулась скромно:
— А вы я вижу, не изменяете своим привычкам. Несмотря на то, что оказались на новом месте, все-равно пришли первым делом, в библиотеку.
— Да, я такой. Пришел к вам за духовной пищей. И что же вы мне порекомендуете?
Настроение Раисы изменилось к лучшему. Душа ее запела, и этому причиной стал Лаврентьев.
Одно только пугало женщину: вдруг Ефим Павлович заподозрит, что ее сын Васенька, является и его сыном тоже?..
***
Деревня маленькая, от ее жителей невозможно утаить моменты личной жизни.
Поэтому Лаврентьев очень быстро, наведался в библиотеку снова.
— Раиса, что за слухи я о вас узнал? Оказывается, вы родились тут, вы коренная жительница деревни!
«Как быстро же он все выяснил обо мне», — рассердилась женщина.
— Позвольте напомнить вам, коль запамятовали, — отчеканила она твердо, — Что мы не в тех отношениях, чтобы я отчитывалась перед вами о своем происхождении! Да, я живу здесь, а в городе я провожу время. Но это совершенно вас не касается!
— А я думал, между нами нет тайн, — усмехнулся мужчина.
— Вы книги брать будете? Нет, тогда не отрывайте меня от дел, мне идти нужно!
— Куда это вам понадобилось идти в рабочее ваше время? — удивился Лаврентьев.
Он нагло встал в позу и прошел к стеллажам с книгами. Принялся их листать одну за другой. Размашисто, со злостью, нервно.
Поведение его возмутило Раису.
Она хищно посмотрела на Лаврентьева и набравшись смелости, строго отчитала его, как мальчишку:
— Не смейте портить книги!
— Да кто их портит, по-вашему, вы что несете?!
— Вы, вы! Вы их намеренно портите, я не глухая, у Булгакова даже переплет хрустнул!
— Да потому что книга была нетронутая! Стоит себе и стоит, годами наверное, покрылась пылью! Это притом что никто ни разу не открыл ее! Зачем вообще в вашей местности понадобилась библиотека? Скажите мне, заче-е-е-ем вы тут работаете? Вашим местным аборигенам не нужны книги! Ну если только в качестве подставки под стакан с чаем, во время просмотра телевизора!
— Ах так? Ну знаете? — рассердилась Раиса. — Это вы так решили! Потому что! Вы вообще людей ненавидите!
— Я?
— Вы! Вы их боитесь! Вы «человек в футляре», как у Чехова!
— Да вы читали эту книгу, что вы несете?! Кто вообще вас взял сюда работать?
Теперь он приходил портить ей настрой каждый день.
Подолгу испытывал ее терпение, сканируя книжные стеллажи. Требовал пересказать ему жанр любой из книг, которую он рандомно вынимал из стопок.
Прежде бывшие приятными собеседниками друг другу, эти двое начали ненавидеть!
Но однажды случилось так, что в библиотеку пришел сын Раисы. Маленький лопоухий ребенок заставил Лаврентьева удивиться.
— Мама, бабушка побежала к соседке тете Глаше, у той родственники приехали. А я пока у тебя побуду.
— Конечно, сердечко мое, — заворковала женщина.
Метаморфоза произошедшая с Раисой, которая только что стояла и шипела на него, словно раненая кошка, удивила мужчину. Но еще больше удивил мальчишка.
— У вас есть сын? Вы не говорили мне, — проговорил он растерянно.
Задрожали колени у женщины, она вымученно сообщила:
— Еще раз напоминаю вам, я не обязана отчитываться о своем семейном положении.
— Но ведь вы не замужем! И никогда не были! Вы сами об этом говорили не раз! — рассердился мужчина.
Он снова возмутился до предела и вышел из библиотеки.
— Мама, кто это?
— Это дядя, нехороший, вредный. Никогда не будь на него похожим!
***
Наутро Раиса зевала, сидя в своей маленькой библиотеке. Дверь хлопнула и на пороге показался Лаврентьев.
— О Боже, только не сейчас, я даже толком не проснулась, — взмолилась женщина. — Прошу вас, уходите!
Ефим Павлович выглядел задумчивым. Он подошел к ее столу и протянул карточку.
— Что это? — удивилась Раиса.
На фотокарточке был изображен мальчишка. Октябренок, судя по значку, приколотому на школьной форме. Он смутно напоминал Раисе кого-то, только она не могла вспомнить, кого-же.
— Похож ведь, на твоего сына? — произнес Лаврентьев.
Раиса покраснела, но выдала:
— Да ты с ума сошел, теперь я вижу: у тебя не все в порядке с головой.
— Не прикидывайся, — цинично заявил мужчина. — Ты этого мальчишку родила, от меня. Я в этом более чем уверен! Неужто я собственного сына не узнаю!
— Ты рехнулся!
— Нет, это лгунья! Я требую проверки экспертизой. Я чувствую, что это мой ребенок!
Раиса отвела взгляд, и покачала головой:
— Я больше не могу. Вот что ты ко мне прицепился?! Что, что-о тебе от меня нужно, Господи?
— Мне от тебя нужна честность.
Он взял стул и сел за ее стол напротив. Внимательно посмотрел глаза в глаза и выдал:
— А теперь давай поговорим как взрослые люди. Я к матери твоей сходил и уточнил кое-что. Смысла тебе отпираться я не вижу. Ты совершенно точно забеременела после поездки в город.
Раиса вздохнула, покачав головой.
Боже, что творит с ней этот Лаврентьев. Теперь дознавать у нее принялся. И ведь не отстанет, пока свое не получит!
— Да, это твой сын, Ефим Павлович. Но не надейся, что я его отдам тебе.
Лаврентьев мерзко ухмыльнулся:
— Я так и знал. Я изучил тебя, и знаю, как на тебя действовать. А теперь выслушай мое следующее пожелание: я хочу воспитывать сына как отец. Даже если мне придется жениться на тебе. Я как-нибудь смирюсь с этим довеском в виде тебя. И… Как ты назвала моего сына, Василием? Вот, а я знал, что у тебя дрянной вкус. Тебе ничего нельзя доверить!
***
Жизнь в стареньком убогом домишке, можно сказать, нищета, на которую обрек семью Лаврентьев, не умаляло радости от замужества Раисы.
Для нее все было в новинку.
Просыпаться рядом с мужчиной, готовить ему завтраки и обеды. Спешить после работы в его дом, чтобы увидеть этого зануду, который умудрился всего за месяц, расшатать ее психику…
— Я принесла тебе книги, — сообщила она, вернувшись после работы.
— Какие? Разве я просил тебя об этом? Я хотел сам выбрать! — рассердился Лаврентьев.
Он ждал супругу с работы, готовил что-то, стоя в маленькой кухне.
Сосиски, он отварил их в кастрюле.
— Опять сосиски? Василек не будет их есть, — заметила Раиса.
— Почему же? Он все съест, что папа приготовит. У него аппетит в меня, отменный.
— Да нет же, бабушка его пирогами сейчас кормит. Вот он и сбежал от тебя.
Лаврентьев устало опустил руки.
— Почему он так делает, ведь мы так весело вместе проводим время! Мы с ним играли в футбол, у меня даже колено болит, вот.
Жалуется, показывая синяк на коленке.
— А еще я обыграл его в шашки!
Раиса покачала головой:
— Лаврентьев! Он с тобой только недавно познакомился, а бабушка рядом с ним — с детства! Дай время ребенку, чтобы полюбить тебя!
— Я хочу еще дочку, — заявил мужчина.
Раиса поморщилась, оглядевшись:
— Не говори глупостей, Ефим, я так не могу. Где мы будем жить вчетвером, если опять рожу, тут? Здесь нет никаких условий! И потом, тебе уже пятьдесят лет, и я уже не молодая девушка!
— Я уже все решил. Какие наши годы, Раечка.
Он притянул ее к себе за плечи.
— Ты должна быть на седьмом небе от счастья, женщина, что я хочу от тебя еще детей.
— Но ты и на Ваську не делал никакой экспертизы, — усмехнулась Раиса. — Какой же ты баламут! Вынудил меня пойти за тебя замуж, а теперь оказывается, решил сделать из меня инкубатор!
— Да не нужна нам никакая экспертиза, понятно же, что Василий мой сын. А ты — моя половинка.
Раиса нехотя улыбнулась:
— И что, я тебе нравилась? Ну, когда мы с тобой в городе гуляли везде?
— Еще бы. Ты мне понравилась сразу.
— Эх ты, горожанин… Вот ведь судьба сыграла шутку. Я так мечтала жить в городе, а живу тут, с тобой, в старой избушке. И как я согласилась на такие условия?
***
Лаврентьев умолчал о том, что он не мог быть с Раисой, в те годы, по той простой причине, что у него была семья.
Ну это он, считал семьей ту, которая его предала, и родила дочку от соседа. Все выяснилось в один момент, случайно, а ведь он воспитывал девчонку как родную дочь!
Лаврентьев поглядел на свою новую жену, Раису.
Случилось так, что Раиса возродила его к жизни.
Он и понятия не имел, что у него сын растет. Как же это подсластило ему пилюлю, которую подсунула прежняя супруга!
…На самом деле, все его разговоры о банкротстве, это его хитрый ход.
Он свернул все свои дела, переоформил все на старенькую мать, и залег на дно, приехав в деревню.
Живут они в этой убогой избушке конечно, временно, вот только Раисе об этом знать, тоже не стоит.
Пусть новый брак пройдет испытание бедностью и неудобствами. А чуть позже, он конечно выйдет из тени и привезет свою новую семью в хороший дом в городе.
