Сидели во дворе, на широкой крашеной скамейке, три бабульки, и резались в «дурака».
Раиса Климовна в пёстром берете успевала за игрой следить, и ещё отвечать на многочисленные вопросы соседок – Михайловны да Ефимовны.
Жили они в этом доме уже тридцать лет, а как вышли на пенсию, обязательным считали выходить на улицу и общаться о том, о сём.
У всех старушек были сыновья, и поэтому речь часто заходила об отношениях с невестками.
Ефимовна была довольна семьей сына, она вообще была на редкость благодушной старушкой.
Михайловна иногда вступала в конфронтацию с младшей невесткой, но, сын её был счастлив, и она в его семью старалась не лезть.
А вот у сына Раисы Климовны, Артёма, постоянно происходили какие-то семейные драмы, как в бразильском сериале.
Хороший вроде парень, вырос у них на глазах, а в жизни ему не везло!
– Прохладно… Раиса Климовна, а чего ты не идёшь вечерние таблетки от давления пить? Уже восемь часов, – напомнила серьёзная Михайловна.
– Сейчас, иду. Доиграем партию.
– Твой Артёмка на машине красной, смотрю, приехал? В гости или жить?
– Жить.
– Раечка! А можно попросить, чтобы он отвёз меня стол со стульями выкупить? – вдруг пришло в голову Ефимовне. – Она всегда называла Климовну ласково, – Раечкой.
– А зачем тебе новый стол? – недоумённо спросила Раиса Климовна.
– Раечка, так мой от старости рассыпался, прям сложился! Я по объявлению нашла недорогой столик и стульчики, как раз для маленьких кухонь…
– А твой сын не может, что ли, тебя свозить? – нахмурилась Раечка.
– Так они ковиdом болеют с женой, Ефимка сейчас ко мне ни ногой. У меня же прививки нету, – терпеливо объяснила Ефимовна. – А кушать мне не на чем! На подоконник супчик ставлю…
– Не может мой Артёмка поехать, – немного помедлив, ответила Раиса Климовна.
– Занят он чем-то, Раечка? – услужливо спросила Ефимовна.
– Ничем не занят. Отдыхает. Устал он и…
– Пьёт, небось? За руль нельзя? – включилась Михайловна, не склонная к приукрашиванию ситуации.
– Да что он там пьёт… Так, по-лёгкому. Не везёт ему в жизни! Нормальные женщины перевелись!
– Ну не скажи, перевелись… Какой у нас козырь? Черви? Так ты, Раиса Климовна, продулась!
Бабули перетасовали колоду и не стали больше играть. Руки замерзли.
– Вот, оладушки ему нажарила с утра, его любимые. Компоту наварила со смородиной… Евонные же жены не могут.
– Только не говори, что ради сына с радостью подорвалась ты спозаранку, после снотворного, Рая!
– Ну…
– Баранки гну! Жила ты себе одна, не тужила, Климовна, – продолжала уверенным голосом Михайловна. – И явился к тебе на шею бугай… Не зря ты «в дураках» осталась. Он хоть продукты приносит, ты же еле ходишь?
– Да он только три дня у меня, не успел пока… – заступалась мать.
– Ну, дело хозяйское. Он один жил в последнее время? – продолжала расследование Михайловна.
– Куда уж там, один. Тогда бы и не от кого было ему отдыхать, – резонно возразила Раиса Климовна. – Жил он со стервой, которая жизни ему не давала! Вот и ушёл. А куда ему идти, невезучему, окромя маменьки родной?
– Раечка, это которая же у него стерва? Маринка, которую он с дитём взял? – уточнила Ефимовна.
– Нееет! С Маринкой давно уже всё! Она его выгнала с таким аргументом: «Я тебя кормить больше не намерена!»
– А почему она его кормила, Раечка? Денег на давал, что ли?
– Не повезло ему! С работы выгнали, временно остался без средств.
– Из-за чего выгнали-то? Нормальных работников просто так не выгоняют, – усомнилась Михайловна.
– Подставили его! Слегка похмелился на работе, так его тут же сдали! Вот такие подлые люди на работе у Артёмки, Михайловна, работают! А он гордый у меня, не стал в инспекцию по труду обращаться…
– Конечно, что он там скажет?… – проворчала Михайловна.
– Ой, не будь ханжой! Все на работе, то за отпуск, то за день рождения выпивают, или секрет это? – возразила Климовна.
– Ну ладно, если разовый случай, то хорошо. Так, а сейчас Артёмка с кем из женщин жил? Последняя кто? – спросила Михайловна.
– Со мной он живёт! – занервничала Климовна. Ей надоел допрос от Михайловны.
– Это и понятно, – мирно вклинилась Ефимовна, похожая на добрую бабульку из мультика, которая вяжет носки в кресле-качалке. – Ты не нервничай, Раечка! Просто, знать хотим…
– Климовна, ну так что? С последней с кем он жил? Имя её как?
– Мулинэ какое-то, Раечка?…Да? – пыталась припомнить Ефимовна.
– Сами вы «мулинэ»! Милана её звали! С Миланой он не смог жить! Она же подозрительная была, как сыщик, – повысила голос Раиса Климовна. – В телефон к нему лезла постоянно…
– Полюбовниц искала? – сузились глаза Ефимовны.
– Да нет же! Сообщения проверяла, сколько ему денег на карточку приходит…. Думала, он от неё доходы скрывает, а он просто устроиться не мог…
– …или не хотел? – не планировала сбавлять обороты Михайловна.
– Ну какая же ты желчная, Надежда Михайловна! Всё он хотел! Он же первой жене, Аньке, алименты отсылает неофициально, на сына. Она не подавала, договорились по-порядочному.
– Ах, по-порядочному? И много он шлёт? – уточнила Михайловна.
– Немало! Пять тыщ, как с куста, ежемесячно, – гордо сказала Раиса Климовна.
– Что сейчас пять тыщ, ребёнку столько всего надо, – сморщилась никогда не довольная Михайловна. – Это тьфу!
– Кому тьфу, а кому и деньги! – вся подобралась Раиса Климовна.
– Не везёт моему Артёму на женщин! Четвертый раз он вернулся домой… Девочки, и где сейчас те понимающие, не меркантильные, верные жены декабристов?
– В истории, дорогая! – вкрутила Михайловна. – Было бы за кем идти! А тут… Но, ты не отвлекайся, Климовна. Сейчас-то Артёмка от кого вернулся? Не можем добиться!
– А сейчас от Аньки.
– От первой жены? Они сошлись, что ли? – пытала Климовну Михайловна.
– Да нет же! Просто это имя рапс… растр… часто встречается! Другая это Анька!
Раиса Климовна натянула берет поглубже и села, как нахохлившийся голубь. – Холодно! Не хватало ещё застудиться, – сказала она.
Ефимовна закивала головой: – Я тоже пять минут посижу и пойду, дед меня заждался…
– А я ещё вопросик Раисе Климовне задам, – сказала Михайловна. – Рая! Тебе в восемь часов таблетки от давления надо было принять, ты же блокнот приёма лекарств ведёшь. Что, ноги домой не несут? Скажи правду!
– Да что ты, неет! – миролюбиво протянула Артёмкина мать. – Просто, я не хочу в Аньку (последнюю) превращаться, стерву эдакую. Принципиальная она до такой степени, что даже капли спиртного мужику выпить не даёт! Разве, так можно?
– Ну, мало ли… а вдруг он сам краёв не видит…
– Мать, налей! – зазвучал сверху знакомый бас.
Крепкий детина кричал с балкона, в одной майке, несмотря на холод апреля.
На волосатой руке синела татуировка. Нечёсаные, слежавшиеся чёрные вихры выдавали недавний крепкий сон Артёма.
Он раскатисто зевнул так, что птицы порхнули с веток берёзы, и затянулся.
Старушки задрали головы на источник звука и нестройно поздоровались с увальнем.
– Артём, говорила же, нету, – стесняясь осуждения соседок, ответила Раиса Климовна. – Я уже иду домой…
– Не иди! Пойди, купи мне, – приказным тоном сказал он. – Мне тут Анька позвонила, разбудила, все мозги вынесла! Я перенервничал!
– Какая?
– Жена, которая! Ну, что я тебе, на весь двор рассказывать должен? – обозлился Артём. – Денег ей подавай! Два месяца я, видите ли, алименты не слал…
– Давай, говорит, десять тысяч за два раза, не знаю, куда последние сто рублей засунуть! Мам! А с чего мне ей деньги слать? Машину заправить не на что! Выпить, блин, не на что! А я ещё должен ей последние штаны отдавать!
– А на работу устроиться не пытался? – не выдержала Михайловна.
– Я за копейки пахать не подряжался! – злобно ответил Артём. – А нормальную работу никто не предлагает!
– Так за тобой бегать, что ли должны, работу предлагать?
– Ещё вы мне, тёть Надь, мозги делать решили? Хуже Аньки!
– Вот же стерва! – вспомнила об Аньке Климовна. – Вот же, не везёт моему сыночке с женщинами! Потерпеть немножко не могут, – сердобольно сказала она. – Говорю же: невезучий мой Артёмка.
После этих слов Раиса Климовна поднялась со скамейки, взяла свою палочку-трость, и поковыляла в магазин.
