Кирилл снисходительно смотрел на Ольгу, сложив руки на груди. Она стояла перед ним, склонив голову, как грешница перед святым отцом, а он смотрел на неё неодобрительно, но как будто бы пытаясь понять.
— Я так больше не могу, Кирилл, — бормотала она, — не может больше так продолжаться. Мы с тобой совсем отдалились друг от друга, чужими стали, мы – не семья уже давно.
Кирилл усмехнулся:
— Поэтому ты к этому пацану в койку прыгнула?
Ольга подняла голову и посмотрела на мужа исподлобья:
— Я люблю его, Кирилл.
— А меня, выходит, не любишь?
Она невнятно качнула головой, и по этому движению было совершенно неясно, что имелось в виду: положительный или отрицательный ответ.
— Я хочу уйти, Кирилл, — ответила Ольга вместо признаний, — я не могу больше жить с тобой. Давай расстанемся по-хорошему. Детей у нас нет, делить нечего, да мне и не нужно ничего.
Кирилл расхохотался, и его хохот эхом разнесся по всему дому. Ольга неуверенно смотрела на мужа, ждала, пока тот просмеётся, молчала и просто стояла рядом, ожидая его решения.
— Ещё бы! – наконец ответил он. – Тебе тут по праву ничего и не принадлежит. Как пришла в мой дом в одних трусах, так в них же и уйдёшь. Проваливай, я тебя держать силой не намерен. Дверь там, сама знаешь.
Ольга снова опустила голову, как будто стыдилась своего решения. На самом деле, её переполняло чувство торжества: наконец-то она сможет уйти от нелюбимого человека, вылететь из этой золотой клетки и начать новую жизнь рядом с человеком, которого она любила по-настоящему. Как же долго Ольга ждала этого момента, как она готовилась к нему, женщина даже не была уверена в том, что это когда-нибудь случится.
Ольга хотела подняться наверх, чтобы собрать кое-какие вещи, но её остановил голос Кирилла:
— Куда направилась? Иди к выходу.
Она замерла:
— Ну а вещи? Кирилл, там мои платья, туфли, шубка…
— Забудь об этом, — в голосе мужа послышалась сталь, — это всё тебе не принадлежит. Всё, что находится в этом доме – моё, к тебе не имеет ни малейшего отношения. Ты не работала, денег не зарабатывала, следовательно, ничего не покупала. По закону всё в этом доме исключительно мои ценности.
Она не стала спорить. Что ж, пусть будет в очередной раз так, как решил Кирилл. Она уйдёт из его дома с пустыми руками, как пришла, так и уйдёт. Зато уйдёт к любимому, тому, кто её ждёт, кто готов ради неё на всё, который не будет попрекать её за неправильный взгляд или слово, который не будет изменять ей открыто и нагло, поднимать на неё руку, оскорблять и унижать. Ради такого мужчины можно было остаться без несчастных тряпок.
Уходя из дома Кирилла, Ольга кожей чувствовала на себе его пронизывающий, полный ненависти взгляд. Ещё бы, она посмела уйти! Где это видано, чтобы от Кирилла Сотникова уходила женщина? Это он обычно выгонял всех из своей жизни: с позором, с криками, скандалами и рукоприкладством. А тут она молча покидает его дом, уходит к другому, какому-то нищеброду, который зарабатывает примерно в миллион раз меньше, чем Кирилл. Пусть катится к чертям собачьим, Кирилл Сотников долго один не останется!
Ольга вышла из дома и обернулась, окинув взглядом двухэтажное светлое здание, в котором прожила почти пять лет. Пять лет ада, жизни взаперти, невозможности иметь и высказывать свое мнение, унижений, измен, грязных оскорблений и постоянных тычков. Красивый дом, красивая клетка, в которой Ольга была заперта пять лет без возможности сбежать, ощутить вкус свободы и узнать, что такое настоящая жизнь. Теперь надежда на это появилась, она появилась вместе с появлением в жизни Ольги Владимира.
Замуж за Кирилла Сотникова Ольга выходила без любви и без желания. Она была призом, доставшимся ему в результате проигрыша в карты её отца. Леонид Аркадьевич очень уж любил азартные игры, даже в тюрьме сидел за махинации, вышел оттуда и снова пустился во все тяжкие. В один из вечеров сел за карточную игру с Сотниковым, проигрался в пух и прах, остался должен нереально огромную сумму денег, и тогда Кирилл выдвинул предложение:
— Лёнька, можешь мне вообще ничего не возвращать.
Леонид Аркадьевич с сомнением посмотрел на алчного и жадного соперника по игре. С каких это пор Сотников стал таким добреньким?
— Как это?
Кирилл прищурился:
— А так! Выдавай свою дочь за меня замуж, и я тебе долг прощу.
Сначала Леонид Аркадьевич отказался.
— Ты чего, Кирилл? Какая Оля? Ей восемнадцать недавно исполнилось, она ещё ребёнок. Какое замужество?
Кирилл рассмеялся:
— А ты, я погляжу, другой жизни ей желаешь? Хочешь, чтобы она твои долги на панели отрабатывала? А так будет жить в красивом доме с богатым мужем, нуждаться ни в чём не будет, покровитель у неё будет в моём лице. А ты без долгов останешься, и я твою палатку на рынке крышевать буду бесплатно. Как тебе?
Леонид Аркадьевич сомневался. Его мучила совесть перед женой и дочерью, но Сотников не оставлял ему выбора. Если он не простит ему долг, то Леониду Аркадьевичу нужно будет вернуть его в кратчайшие сроки, а это означало, что придется продать квартиру, палатка на рынке всё равно уже давно была заложена. А потом куда? На вокзал? Или к тёще-мегере? Нет, не мог так Леонид Аркадьевич рисковать. Поэтому пришёл домой, покаялся, выслушал всё, что о нём думает жена, увидел слезы на глазах у дочери, но точно знал, что Ольга поможет отцу, потому что любила единственная дочь своего папашу слепо, сильно, и потому была готова ради него на многое.
Так стала Ольга женой Кирилла. Разница в возрасте у супругов составляла почти двадцать лет, но Сотникова это совсем не смущало. Он взял себе, скорее, не жену, а игрушку, куколку, с которой можно было забавляться, диктовать ей свои правила, гнуть её под себя и управлять ею по собственному усмотрению. Ольга гнулась, прогибалась, а сама ненавидела себя и очень сильно жалела отца, мучившегося угрызениями совести. После того, как Леонид Аркадьевич отдал дочку замуж за самого богатого бандита в городе, он запил, да так, что через год заработал цирроз печени, от последствий которого умер ещё спустя полтора года.
— Ты мне «спасибо» скажи за то, что я твоего отца из долговой ямы вытащил, — постоянно напоминал Кирилл Ольге свой «щедрый» поступок, — если бы не я, сгнил бы твой папаша ещё раньше.
Ольга молчала, потому что понимала, что Кирилл был не прав. Спорить с ним она боялась, потому что знала, что стоит ей возразить мужу, как тут же последует удар по лицу, а то и по другому месту, после чего ещё несколько дней всё тело болеть будет.
Работать Ольге Кирилл не разрешал, при этом постоянно упрекал её за то, что она не приносит в дом денег. Это был замкнутый круг, в котором Ольга оставалась главной жертвой обстоятельств. Она ненавидела своего мужа, но при этом понимала, что никуда и никогда от него не денется. Пока Кирилл был жив, пока не наигрался со своей женой, суждено ей было быть рядом с ним и терпеть его придирки ровно столько, сколько он посчитает нужным.
Однако, шли годы, и чувства Кириллу к своей жене-игрушки постепенно ослабевали. Он начал увлекаться другими женщинами, иногда даже приводил их в дом, в котором жил с Ольгой, не стесняясь рассказывал жене о том, как проводил время с очередной любовницей. Если бы Ольга любила Кирилла, эти слова доставляли бы ей нестерпимую боль и делали бы жизнь ещё более невыносимой, но она была равнодушна к мужу, скорее, даже ненавидела его.
— Что смотришь на меня как овца? – усмехался Кирилл. – Смотришь так, как будто я тебе сказку про белого бычка рассказываю. Я тебе говорю, что спал с другой бабой, и эта другая баба в постели – огонь, не то, что ты. Ты – никакая, серая, как мышь! Ты как размазня.
Ольга слушала мужа и думала о том, что Кириллу каждое слово приносит какое-то особенное удовольствие, а вот ей совершенно наплевать на всё, что он говорил. Пусть хоть сто тысяч женщин затащит в свою постель, только бы в ней не лез.
И Ольга была рада тому, что никак не могла забеременеть от Кирилла. она даже к врачу ходила, переживая за то, что с ней что-то не так. Выяснилось, что «что-то не так» было не с ней.
— Вы абсолютно здоровы, — подвёл итог обследования врач, — можете смело рожать. А вот вашему мужу не мешало бы провериться.
Скорее всего, Кирилл знал о том, что он бесплоден, только вот никому об этом не распространялся, потому что хвастать было нечем. Для окружающих именно Ольга не могла иметь детей, Кирилл рассказывал друзьям и знакомым о том, что это у жены проблемы со здоровьем, а он сам плодовит как бык-осеменитель. Ольга слушала мужа, усмехалась про себя, а вслух ничего не говорила. Пусть Кирилл упивается собственной уверенностью в том, что с ним всё в порядке.
Может быть, она бы и дальше терпела унижения и жизнь рядом с ненавистным для неё человеком, если бы не Владимир. Он появился в жизни молодой женщины и словно перевернул для неё весь мир.
Ольга познакомилась с ним случайно: ехала в такси от матери домой, а за рулем был он. Долго смотрел в зеркало заднего вида, как будто пытался понять, расстроена была Ольга или нет.
— У вас что-то случилось? – наконец спросил он.
— Всё в порядке, — соврала Ольга и шмыгнула носом. Слезы сами потекли по щекам, как-то само собой получилось, что она рассказала случайному водителю такси о том, как ей не хочется возвращаться домой, где её ждет нелюбимый и уже нелюбящий муж, где она несчастлива, откуда ей хочется сбежать и никогда туда не возвращаться.
— Но вы ведь взрослая женщина, — заметил Владимир, протягивая Ольге бумажную салфетку. Молодая женщина покосилась на него, не совсем понимая, были его слова комплиментом или оскорблением: нужно ли было обижаться или, напротив, радоваться тому, что её считают взрослым и вполне состоявшимся в жизни человеком.
— И что из этого? – она непонимающе хлопала глазами.
— Вы вправе самостоятельно принимать решение о том, с кем жить, что делать, чем заниматься. Почему вы живете так, как вам не нравится, тем более, что никто вас не держит?
Ольга всхлипнула и замолчала. Действительно, почему? С чего она вообще решила, что Кирилл будет удерживать её рядом с собой? Наигрался он давно, может быть, отпустит её на свободу, и Ольга еще успеет получить образование, устроиться на работу, выйти замуж по любви, родить ребёнка. Эти мысли вихрем закружились в её голове, и впервые за несколько лет ей стало легче.
С того самого дня она стала общаться с Владимиром. Как-то само собой получилось, что они расстались, обменявшись номерами телефонов, и с тех пор их общение не останавливалось ни на один день. Ольга понимала, что ходит по лезвию бритвы, было очень опасно вступать в отношения с другим мужчиной, имея такого влиятельного и мстительного мужа, но она не могла иначе – Ольга влюбилась.
Разумеется, Кирилл обо всём узнал. К тому времени Ольга и Владимир были в отношениях больше месяца, и мужу Ольги не потребовалось много времени для того, чтобы узнать о том, что его жена бегает к другому мужчине. Нет, Кирилл не устраивал скандалов, не бил Ольгу, он просто сказал ей унизительные вещи, от которых холодок пробежал по её спине.
— Ты с ним счастлива, пока он здоров, — сказал Кирилл, — пока он способен заработать три копейки и купить тебе кусок хлеба. Но ты подумай о том, что ты привыкла к другой жизни: к хорошим вещам, дорогой еде, отдыху за границей. Будет ли это всё в твоей жизни рядом с этим хилым таксистом? Сегодня он подвёз тебя и завалил на заднем сиденье, а завтра на заднем сиденье будет лежать другая и раздвигать перед ним ноги.
Ольга молча слушала мужа и чувствовала себя так, как будто Кирилл вылил на неё ушат грязи. Ей были противным рассуждения мужа, но по-своему Кирилл был прав: Ольга привыкла к другой жизни. Тем не менее, она отважилась уйти, потому что была влюблена. Променяла золотую клетку на рай в шалаше, и ни капли не жалела об этом.
Владимир снимал квартиру на окраине города. Его родители жили в посёлке в тридцати километрах от города, и Владимир, уехав из родных мест, поступил в институт и подрабатывал в такси, купив подержанную машину в кредит. У него не было лишних денег, в доме не было дорогого шампанского, сыра и колбасы, но Ольга довольно быстро привыкла к обычным макаронам, картошке и самой дешёвой курице. Она с удовольствием готовила любимому мужчине еду, ждала его со смены, стирала в тазике его одежду и мечтала о том, что летом обязательно подаст документы в институт и поступит на факультет экономики: ей нужно было получать высшее образование, а ещё работать.
— Я так счастлива с тобой! – постоянно признавалась Ольга Владимиру, и её слова были такими искренними, что она сама удивлялась тому, насколько много энергии и нерастраченной любви в ней накопилось за пять лет брака с Кириллом.
— Неужели тебе нравится такая жизнь? – смеялся Владимир. – У нас ведь ничего нет.
— Ты не прав, — возражала Ольга, — у нас есть всё, даже больше!
Вскоре она узнала о том, что ждёт ребёнка, и тогда ей захотелось поставить точку в отношениях с Кириллом. Она позвонила ему и попросила о встрече. Кирилл, уверенный в том, что Ольга будет умолять его позволить ей вернуться обратно, был несказанно удивлён, услышав её просьбу.
— Развод? – его брови сдвинулись. – Чего ради? Ты что и вправду собираешься жить с этим неудачником?
— Я люблю Вову, я жду ребёнка, — ответила Ольга, — давай разведёмся, по-хорошему. Кирилл, всё равно между нами больше ничего не будет, всё кончено, я не вернусь.
— Дура! – бросил он, покрутив пальцем у виска. – Я всегда считал, что ты недалекая женщина, но чтобы настолько… Я даже жалею о том, что когда-то женился на такой тупой овце.
— Тогда разведись со мной и забудь, — твёрдо произнесла Ольга.
Она ушла, стараясь не оборачиваться и не смотреть на Кирилла. Сколько же в нём было злобы, сколько ненависти! Он никогда не умел любить, он мог только прогибать под себя и управлять людьми и их чувствами, пользуясь своим положением. Несчастный человек!
На следующий день случилось несчастье. Возвращавшийся со смены Владимир случайно сбил человека на пешеходном переходе. Шёл мокрый снег, дорога была скользкой, и мужчина не успел вовремя затормозить. Пешеход попал в больницу с многочисленными переломами, а Владимира сразу же забрали в полицию.
Ольга пыталась добиться свидания со своим возлюбленным, оббивала пороги отделения, но везде ей отказывали.
— Вы кто ему? Никто! Вот и до свидания.
Обессиленная, потерянная и несчастная Ольга, не знавшая, что ей делать и как поступить, отправилась в больницу к пешеходу, который уже успел прийти в себя. Вошла в палату и потеряла дар речи: перед ней был Пашка, алкоголик и «шестёрка» Кирилла, который за деньги был готов хоть под поезд лечь.
— Ой, Олечка пришла меня навестить! – заблеял Пашка, корчась на больничной койке. – А у меня тут переломы, сотрясение, ушибы. Твоего Вовчика надолго, поди, закроют.
Ольга смотрела на Пашку, который выглядел замечательно, ёрничал, подшучивал и совсем не был похож на страдающего пациента с многочисленными травмами.
— Ты снова Кириллу продался? – спросила Ольга, но ответ Пашки ей и не нужен был, всё и так было ясно: Кирилл заплатил своему «слуге» за то, чтобы тот прыгнул под нужную машину в нужное время. Не давало Кириллу покоя счастье Ольги.
— Почему продался? – Пашка обиженно насупился. – Меня твой Вовка сбил на машине. Ему теперь и сидеть. Если, конечно, ты ментам не «подмажешь». Хотя чем ты «подмажешь»? Разве что сливочным маслом. Или у тебя и на него бабок нет?
Пашка расхохотался беззубым ртом, а Ольга, которую переполняли гнев и обида, снова направилась к Кириллу. Он был дома, сидел на веранде своего особняка, пил коньяк и курил сигару. Увидев Ольгу, усмехнулся, жестом пригласил присесть:
— Я знал, что ты придёшь.
— Конечно, ты знал, — отозвалась она, — зачем ты это сделал? Тебе неймётся из-за того, что у меня без тебя всё хорошо?
— А у тебя всё хорошо? – Кирилл удивлённо приподнял брови. – Я слышал, что твоего хахаля в тюрьму кинули за причинение тяжких телесных.
— Чего ты хочешь? – спросила Ольга устало, понимая, что ещё долго может слушать бред Сотникова.
— Чего хочу? – Кирилл задумчиво закатил глаза, потом отпил коньяк. – Хочу, чтобы ты ко мне вернулась. Чтобы на коленях меня умоляла о том, чтобы я тебя назад пустил. Чтобы жила со мной, ребёнка мне родила.
— Это не твой ребенок, — жестко ответила Ольга.
— Будет мой, — отрезал Кирилл, — ты будешь моей женой, а ребёнок будет моим сыном. Или дочерью, это уже неважно. Погуляла и хватит, пора возвращаться.
— И что дальше? – Ольга поняла, что снова оказалась загнанной в угол.
— Дальше? Твоего хахаля выпустят, и он уедет далеко и надолго. Лучше всего навсегда. Только такой вариант развития событий я считаю приемлемым.
Ольга покачала головой:
— Ты омерзителен. Каждый раз, когда я ложилась с тобой в постель, я мечтала поскорее сдохнуть, чем видеть твое мерзкое лицо, слышать твой голос, чувствовать твоё тело. Ты самое отвратительное существо из всех, что я встречала в жизни. И после этого ты всё ещё хочешь, чтобы я вернулась?
Лицо Кирилла перекосилось от злости. Он подскочил со стула, хотел что-то ответить, но вдруг замер. Схватился рукой за грудь, закачался, хватал ртом воздух. Ольга даже не сразу поняла, что случилось, когда Кирилл вдруг начал оседать, а потом с грохотом свалился на пол и больше не шевелился.
Приехавшая скорая констатировала смерть от инфаркта, и тело Кирилла увезли в морг. Ольга осталась одна в огромном доме, в котором она столько лет жила с этим человеком, которого больше не было. Была ли она счастлива? Наверное, нет. Но одному она точно была рада: жить с ним она больше не будет, а ещё она была рада тому, что успела сказать ему обо всеюём, что накопилось внутри за долгие годы жизни рядом с ним.
По закону единственной наследницей Кирилла Сотникова была Ольга. С помощью денег, оставшихся после смерти мужа, она с лёгкостью помогла Владимиру оказаться на свободе.
— Нам всё это не нужно, — сказал Владимир сразу, окидывая дом Сотникова взглядом.
— Не нужно, — согласилась Ольга, — через полгода я вступлю в наследство, продам всё, а деньги… Мы можем отдать их в детский дом или потратить на благотворительность. В общем, мы с тобой это решим потом.
Владимир кивнул и обнял Ольгу.
— Ты права, — сказал он, — пока нам нужно решать совсем другое. Например, как мы назовем нашего ребёнка, если будет мальчик или девочка.
Ольга счастливо рассмеялась, прижимаясь к любимому мужчине. Теперь она была по-настоящему свободна и счастлива.
Автор: Юлия Б.
