Живу я около железнодорожной станции, и звуки, долетающие оттуда, немного похожи на звуки из фильма yжacoв. Металл скрежещет о металл, а мне кажется, это кричит неизвестное существо в темноте, получеловек-полузверь, искусственно созданный разум. Испугался ночью, зовет своих собратьев. Я слышу это летом в открытое окно.
А будит меня аккомпанемент рояля. Как же грустно он играет! Там есть две ноты – падают одна за другой, как две слезы. Из-за этого случаются такие утра, когда ты только проснулась, а уже несчастна.
Дальше мое тело поднимается и совершает перемещения в пространстве. Идет по каким-то улицам, едет в метро на какую-то работу. Это и многое другое я делаю с единственной целью – колебать ткань реальности. Меня достали из небытия, как тряпичную куклу из сундука, и отдали играть в божий театр.
Насколько же сложная классическая музыка – в голове я ее проигрываю, а напеть не могу. Хотя любую почти песенку могу напеть с первого раза. В выходные я слушаю рояль дольше, иногда часами. Из квартиры на лето уезжают все, и я брожу здесь одна в трех комнатах.
В августе пианист умолк – наверное, уехал на гастроли. Или просто на море – нужно ведь ему отдохнуть от ежедневных занятий. Часами играть – это сколько тратится сил? В сентябре он вернулся, но окна стал открывать гораздо реже, и теперь только в солнечные теплые дни я могла его слушать, а в хмурую погоду сидела без музыки. Я всё приглядывалась к дому напротив: какие окна могли бы быть его?
Только в таком доме пианист и мог бы жить. Он из новостроек, немного странный, угловатый и ломаный, мой муж его называет «утюг». Расположен лицом к лицу с нашим, и ни разу я не видела в нем открытых окон. А при таком ясном и чистом звуке, который доносится до моего слуха, они должны бы быть распахнуты настежь. Подходит ли пианист хоть иногда к окну, смотрит ли на улицу? Или это девушка? Музыка звучала то нежно, то яростно, и нельзя было понять, кто играет, мужчина или женщина. Но это была игра юной и страстной души с нерастраченными силами.
А вот сейчас, перед новым годом, иду я с работы. Две женщины шли передо мной по тропинке, остановились около нашего дома. Одна из них тянет руку вверх и тычет куда-то под крышу. «Вон, видишь? Вон ее окна. Там она и живет. Музыкантша. Всю жизнь пропиликала, ни семьи, ни детей, старая дева. Теперь уже старуха. А всё знай себе пиликает людям по мозгам. Как заведет с утра. Летом начнется…»
Так значит, она живет в одном со мной доме! Звук просто отражался от дома напротив и падал мне в окно.
