По одной дороге спешили двое. Один на машине, другой босиком, хромая и спотыкаясь. Слезы застилали глаза. Им надо успеть, пока не поздно. Жизнь очень хрупкий сосуд.
Максим гнал по трассе.
Здесь нет камер, он явно превышал скорость. Врачи сказали, что очень тяжелое состояние. Очередной приступ. Больные почки требовали операции, а слабое сердце не могло выдержать наркоз. Замкнутый круг. Ей всего 13 лет. Жить да жить. Надавил на газ. Сестренка, это единственное, что у него осталось. Позади детский дом, армия и суд, доказывал, что может взять опеку над Настей. Убрать болезнь, был бы вполне счастливым человеком. Должен успеть! Мелькали деревья, машины, мальчишка шел сгорбившись, нес что-то в руках. На подсознательном уровне заметил какую-то неестественность. Нелепость, нестыковка. Армейская привычка видеть мелочи в привычной жизни. Что не так? На ногах нет одной штанины. Не подвернута, отсутствует! И цвет лодыжки красный. Нажал на тормоз. Сдал назад.
Мишку обижали все, кому не лень.
В школе старшеклассники, на улице соседские драчуны. Учителя за тройки и что мог уснуть на уроке. И все из-за матери. Которая закрывалась в доме и могла неделями не просыхать. Спросите, а куда опека смотрит? Бог ее знает. Не видели и не слышали о таком органе. В этот день два его лютых врага, Сашка и Костя, подожгли тополиный пух под забором. А что? Летает тут, в нос попадает. Надо уничтожить. И не подумали о том, что пух толстым слоев засыпал весь двор, обняв дом плотным кольцом. Полыхнуло в секунду! Соседи еле успели вытащить Мишкину мать. Сопротивлялась, ничего не понимала. А сам он, обжигая руки, развязывал толстый узел на веревке, пытался освободить скулящего от страха Шарика. Шерсть уже задымилась, у самого штаны пропалило в нескольких местах. Скорая увезла мать, надышалась все-таки дымом, потеряла сознание. Огонь потушили. Все разошлись, остался лишь Мишка с обгоревшей собакой на руках. Пообещал жалостливой соседке прийти попозже.
Шарику вдруг стало плохо, судороги и рвота.
Надо срочно в ветлечебницу! Оторвал штанину, все равно прожженная сильно, завернул обмякшее тельце и плача побежал в сторону города. Надо успеть! У самого нога в ранах, но не до нее сейчас. Завизжали тормоза.
— Эй, малой! Что у тебя?
— В больницу надо срочно!
— Садись!
Неслись по трассе, каждый в своем горе.
Приступ купировали. Настёне стало легче. Вышел из палаты, что за шум? Мишку не могли оторвать от собаки. Ногу надо обработать. Но он твердил, его сначала, спасите Шарика! Пришлось пообещать. Максим дал честное слово, что проследит.
В саду вишня усыпана бело розовыми цветами.
Настя сидит в кресло-качалке с книгой в руке. Она еще слабенькая, ей нужен покой. По поляне носится Шарик, он уже и шерсть успел новую нарастить. Верно же говорят, зарастет, как на собаке. Тьфу, заживет. Да и у Мишки все хорошо. Поехал в суд с Максимом. Не спасли мать врачи. Решается вопрос об опеке. Жилье и зарплата позволяет. А главное, желание самого пацана есть. Вот как двигались по трассе в одну сторону, так и по жизни теперь пойдут рядышком. Семья! Самое дорогое, что может быть у человека.
Пути господни неисповедимы. Иногда такой узел может завязаться, не развязать. А тут все ясно и понятно. Этим мужчинам, взрослому и ребенку, по пути. Надеюсь, все у них будет хорошо.
