Два дома особняком стояли в самом живописном месте пригородного посёлка. Дальше, за околицей тянулись широкие поля совхоза, где сеяли овёс, а за ними начинался сосновый бор.
Антон и Сергей дружили по-соседски, оба мужчины были рачительными хозяевами, оба ездили работать в город, как и их жёны.
— Эх, повезло тебе с Ленкой, — часто говорил Антон, когда приходил посидеть вечерком на скамейке, стоящей между их дворами, на улице, «на ничейной территории», как говорили сами мужчины.
— Да, что в ней особенного-то? И твоя Валя симпатичная женщина, — отвечал Сергей, улыбаясь. Он знал, что его жена нравится соседу, но не ревновал, зная строгий нрав Лены.
— Да разве дело в красоте? В наружности? Твоя – настоящая хозяйка, как и положено ей быть при своём доме. А моя так и не стала нормальной бабой, — объяснял Антон, — вот что значит, взял из города, ничего не хочет в огороде делать. Даже цветами, и то я сам занимаюсь.
— Да, твои гладиолусы взяли приз на выставке цветов в городе в том году! Ты – настоящий цветовод, Антоха. А Валя твоя хорошая медсестра. И дочка у вас стала отличным специалистом. Вон, выучила иностранные языки и за границей работает.
— Да, — довольно улыбнулся Антон, — у неё юридическое образование со знанием иностранных. Так разве это Валина заслуга? Опять же: тёща практически её воспитала в городе. Водила к учителям, нанимала репетиторов чуть ли не с начальной школы. Это только её заслуга. А Валя приедет с работы, приготовит ужин и спать. И в выходные в сад выходит разве что на качели полежать. Я уже к ней и не пристаю. Раньше пытался приучить, так это только скандалами заканчивалось…
— Ну, значит, не надо её трогать. Раз она такой человек. Ведь живёте вы спокойно. Значит, любите друг друга… — начал было Сергей.
— Это никто не знает, как мы живём. Уже сколько раз хотели разводиться, понимаем, что ничего нас не держит вместе. Интересы разные. Дочку мать её вырастила… По сути мы и есть совершенно разные люди… А вы с Леной молодцы. Так держать. Глядя на вас я только и понимаю, и верю, что есть ещё любовь на свете и отличные семьи. И дочери ваши красавицы.
— А тоже в городе живут. В деревню не заманишь. Только по праздникам, — заметил Сергей, — однако у них давно своя жизнь, а у нас своя. Так-то…
Такие разговоры по душам были в последнее время всё чаще. Сергей видел состояние Антона, но ничего не смел ему советовать, так как понимал, что нельзя вторгаться в чужую семью. Пусть сами решают.
И кто уж решил участь семьи, но вскоре Валя уехала от Антона в город к матери. У неё умер отец. И Валя перебралась к маме, чтобы поддержать её и поухаживать за ней. Так Валя и не вернулась больше к мужу.
Они разошлись тихо, без скандалов и взаимных упреков. Дом делить не пришлось, потому что он достался Антону от бабушки.
Родители Антона тоже жили в городе, к ним он наведывался и помогал как мог. Но к тому времени, когда Антон вышел на пенсию, его стариков уже не стало. Антон стал замкнутым. Всё реже выходил на скамеечку поговорить, и только его сад, цветы радовали его, как и прежде.
Весть о болезни Сергея ошарашила Антона. Как оказалось, онкология в последней стадии прогрессировала и вскоре соседа хоронили всей улицей. Безутешная Лена словно постарела на десять лет. Бледная, осунувшаяся, она еле держалась на ногах. И только дочери и зятья поддерживали её да сосед Антон.
Когда тяжёлые траурные хлопоты закончились, Лена уже оформляла свою пенсию.
— Вот вовремя я выхожу на отдых. Ноги совсем не держат… как бы я работала, не представляю. А тут, хоть могу чуть прийти в себя, — говорила она Антону.
— Ты держись. Если что надо помочь, я всегда рядом. Не стесняйся. Мы столько лет живём рядом. Считай – свои. Как родные… — говорил Антон, не глядя не на её.
Сердце его сжималось от жалости к соседке, но чем тут поможешь?
Только время. И терпение, и вера. Так иногда он успокаивал её, когда помогал в саду. Постепенно Лена оживала. Она стала лучше выглядеть, иногда улыбалась, особенно радовалась приезду внуков.
В такие счастливые дни она приглашала к столу и Антона, зная, как он скучает по своей дочери. Вика приезжала только раз в год, и не торопилась заводить семью.
— Мне внуков поди и не дождаться теперь…Хоть на твоих порадуюсь, Леночка, ты уж извини… — говорил Антон.
— Я понимаю. Внуки – самая большая радость, а твоей Вике уже бы давно пора рожать. Но она умная и серьёзная. Наверняка делает карьеру, — успокаивала Антона Лена.
Прошло два года после того, как Лена осталась одна. Как-то сидя на скамейке, они поговаривали о своих детях, и Антон, сказал:
— Спасибо тебе, какой же я счастливый, что у меня такая соседка! Если бы не ты, я бы не знаю, что делал. Одному нелегко мужчине.
— Ты жалеешь о своём разводе, Антон? – спросила Лена.
— Нет, что ты. Это была не семья, а сожительство двух разных людей под одной крышей. Не знаю, как я не увидел сразу, что мы совсем разные… А ведь казалось поначалу, что любили… — рассуждал он.
— Казалось… Мне теперь кажется, что вся жизнь промелькнула как кинофильм перед глазами. Но такой цветной, широкоэкранный, радостный и светлый… — в свою очередь сказала Лена с грустью, — и печально, что такого больше не повторится…
— А может быть, можно попробовать повторить? Или хотя бы попытаться? А? Нам с тобой, Леночка… Я ведь давно тебя люблю. И Сергей догадывался об этом, — вдруг откровенно сказал Антон.
Он не смотрел на Лену, а она молчала, глядя вниз. А потом тихо и ясно ответила:
— Я знала. Я тоже всё видела в твоих глазах. И несколько раз Сергей, смеясь, говорил мне об этом, — ответила Лена, — но я любила только его. Извини, Антоша. Вторая серия цветного кино вряд ли может повториться…
— Послушай, Лена. Одной моей любви нам на двоих хватит. Это сейчас у тебя нет душевных сил, и я ничего не требую от тебя, и не прошу даже. Только одно – будь рядом. Просто будь рядом. Если не женой, то – другом, доброй соседкой, как все эти годы. Только не лишай меня возможности общаться, видеть и слышать тебя… Пожалуйста.
— Хорошо, — с теплом ответила Лена, встала и пошла домой.
Антон перевёл дух. Давно он хотел этого разговора, и не рассчитывал на большее, был счастлив уже тем, что Лена согласилась на сохранение их многолетней дружбы.
Но желание Антона быть как можно чаще с соседкой стало проявляться в заботе. Вскоре он помогал ей по хозяйству постоянно, практически заменив ушедшего в мир иной мужа.
Всё у них ладилось, и в саду, и в огороде в сезон. В зимнее время Антон чистил снег, помогал топить баню. Кстати, теперь они топили одну баню на двоих ради экономии дров. Антон колол дрова, справлялся с мелким ремонтом в обеих домах, и возил на машине Лену в город за покупками, и к дочкам.
Дочери привыкли видеть их вместе, и однажды спросили мать:
— Как у вас с Антоном Николаевичем дела? Вроде вы пара? А, мама? – они улыбались и обнимали Лену.
— Да вы что? Мы просто друзья, давнишние, старые… — отвечала Лена, грозя пальцем.
— А вот и зря. Нечего мужика мучить. Он для тебя на всё готов, в доску расшибается, а ты словно снежная королева, мама. Тебе не идёт. Ведь ты у нас самая лучшая, добрая и нежная. Надеемся, что вам будет лучше вместе. Одной семьёй, — советовали дочери.
— А как же папа? – спросила Лена, вытирая слезу.
— Мамочка, мы его никогда, никогда не забудем. Но нам будет спокойнее, если с тобой рядом будет хороший, надёжный и такой преданный тебе человек, которого мы все так давно знаем. Дядя Антон – считай, член семьи. Разве не так?
Лена кивнула и задумалась. А через несколько дней Антон вдруг заболел. Он сильно простудился и у него начался бронхит.
— Леночка, извини, — хрипел он, пытаясь откашляться, — вот ведь подвёл. Как раз весна. Столько дел в огороде, а я – инвалид, с температурой. Так редко болею, ты не подумай. А сейчас, как назло…
— Тихо, тихо, Антоша, лежи, не вставай. Я приготовлю тебе поесть, и потом выпьешь лекарство. Вот, мои девчонки привезли из города самое лучшее, — успокаивала его Лена.
Она ухаживала за ним так внимательно, что Антон стал поправляться, и через неделю выглядел уже намного лучше.
— Спасибо тебе, Леночка, ты меня спасла. Никогда так за мной никто не смотрел. Доброе у тебя сердце… — он взглянул на Лену. Она сидела у его кровати и гладила его по голове, как младенца.
— Ничего, ты поправляйся. Столько у нас с тобой дел. Два сада, два огорода. Твои цветы тебя ждут. Я уже прополола один раз твои клумбы. А уж с гладиолусами ты сам… Боюсь что не так сделать.
— У нас с тобой? Я не ослышался? Лена…Ты просто меня успокаиваешь или решилась? – Антон приподнялся и сел на кровати, снимая с груди горчичник.
Лена только улыбалась. Он взял её за руку и прошептал:
— Если ты скажешь нет, то я сейчас же умру…
— Ну, хватит паясничать. Как мальчишка, ей Богу… — засмеялась Лена. Антон тоже засмеялся, но кашель тут же вырвался из его груди.
— Так. Ложись, и не снимай горчичник. Обещай меня слушаться. Тогда быстрее встанешь на ноги. Жених…
Она наклонилась и поцеловала его в лоб.
Он закрыл глаза, чтобы она не видела его слёз. А потом услышал её удаляющиеся шаги и тихое пение в кухне. Она мыла посуду и напевала. И так тепло и легко стало на сердце у Антона, будто он самый счастливый на свете человек. Он не выдержал, вскочил, подбежал к Лене, поднял её на руки и поцеловал в макушку.
— Так, и это называется больной? И как мне с тобой быть? Ну-ка в постель, надо мерить температуру. Антоша, прошу тебя, пожалей своё и моё сердце, — просила Лена.
— А что с твоим сердцем? – испугался Антон.
— Да если что с тобой случиться, я не выдержу больше. Понимаешь? – громко ответила она, укладывая его в постель, — надо поправиться. А потом…
Он поцеловал её руку, и подчинился. Лена ушла, а наутро они уже пили чай. Температура у больного спала, пришла в норму.
— Как ты быстро поправляешься. Молодец, — радовалась Лена.
— Это всё ты, моя волшебница. Фея и спасительница, — выпалил Антон.
— Ох, какой подхалимаж! Но мне приятно… Пошли в сад. Там так хорошо! – Лена помогала надеть Антону куртку.
Они шли по саду, и он слабым голосом показывал Лене свои показавшиеся из земли многолетники. О каждом он мог рассказывать так красочно и подробно, как экскурсовод. А Лена слушала, держала его под руку и улыбалась…
Елена Шаламонова
