Кира вошла в свое купе, радуясь, что нет соседей. Ей очень не хотелось, чтобы кто-то видел ее слезы. А то, что они будут, девушка не сомневалась.
Убрав сумку, она села у окна, наблюдая за суетящимися на платформе людьми. Кто-то обнимал своих родственников и друзей, кто-то спешил на поезда, а некоторые уже махали рукой, наблюдая через окно за пассажирами.
Киру никто не провожал. Да и некому было. Стоило подумать об этом, как глаза сразу снова стали мокрыми. Интересно, как быстро она отойдет от случившегося?
Неожиданно дверь купе открылась, а следом появилась пожилая дама. Очень улыбчивая, в красивом платье с яркими большими цветами. Было видно, что, несмотря на возраст, она следит за собой и ей важно, как она выглядит. Об этом говорили и бусы из жемчуга, и ярко красная помада на губах.
— Здравствуйте, — проговорила она, присаживаясь напротив Киры.
Девушка сквозь слезы улыбнулась и поздоровалась. Ей, конечно, хотелось бы ехать одной, но выбирать не приходилось.
Поезд тронулся. Некоторые из провожающих начали движение вместе с составом, махая руками своим близким.
Дама же неспешно достала из сумки газету, очки на красивой цепочке и ручку. Затем вытащила зеркало и помаду. Посмотрев на себя, она освежила макияж, а Кире даже стало несколько неловко, что на ней ни грамма косметики, так еще и мешки под глазами.
— Вы очень хорошо выглядите, — не удержалась девушка от комплимента.
— Спасибо! – улыбнулась она ей. – Я стараюсь. Женщина должна быть красивой, даже если ее никто не видит. Я прожила уже достаточно на этом свете, и могу с уверенностью сказать, что нужно смотреться в зеркало и нравиться самой себе.
— Это здорово, — искренне проговорила Кира. Ее соседка все больше и больше ее восхищала. – Вы молодец!
— Спасибо, милая. Меня зовут Алевтина.
— А как по отчеству? – спросила девушка. Она привыкла, что к пожилым людям нужно обращаться вежливо.
— Ох, брось, какое отчество? Я еще не настолько стара, да и не голубых кровей. Просто Алевтина.
— Очень приятно, — снова улыбнулась она. – А меня Кира.
— Будем знакомы. Куда путь держишь, Кира?
Девушка смутилась. Не очень ей хотелось все это рассказывать, но она же первая завела диалог.
— Домой. К родителям.
— Это прекрасно. Помню, когда мои матушка и отец были еще живы, а я была молодой и озорной, тоже ездила домой на поезде. Садишься, а внутри все переворачивается от предвкушения. Ведь отчий дом ни с чем не сравнится.
— Это точно, — проговорила Кира, отворачиваясь к окну. Правда, девушка слукавила: домой ей не хотелось. Да, у нее хорошие отношения с родителями, но возвращаться домой – все равно, что проиграть. Притом, самой себе.
— А вы куда едете? – спросила Кира, возвращаясь к теме разговора.
— А я, наоборот – к детям. У моей дочки родился сын. И я еду, чтобы помочь ей с малышом. Мой зять – замечательный человек, который обеспечивает семью. Но для этого приходится много работать. Вот я и еду, чтобы помочь им.
Наверное, впервые Кира слышала, чтобы теща так хорошо отзывалась о зяте. И ее это удивило.
— Им с вами повезло, — с улыбкой проговорила она.
— Несомненно, — рассмеялась Алевтина. – Как минимум тем, что я живу далеко. И такие набеги будут нечастыми.
— Думаю, они были бы счастливы, если бы вы и часто у них бывали, — не сдержалась Кира от смеха.
— Брось, дорогая. Никому не нужны в доме лишние люди. Семья должна состоять из мужа, жены и детей. Остальные – гости в доме.
— Ничего себе, — не сдержалась Кира от удивления. – В первый раз слышу такое от старшего поколения.
— Просто я не понимаю моды моих ровесников считать, что им все обязаны. И все должны им радоваться. Я, например, знаю, что у меня куча недостатков, так почему кто-то должен закрывать на них глаза?
Алевтина все больше и больше восхищалась этой женщиной.
— Так что, Кирочка, запомни – будет своя семья, никому не разрешай в ней командовать. Кроме мужа. Ну и тому только видимость главного создавай. Все прекрасно знают, что этим миром правят женщины.
Алевтина улыбнулась. А вот Кире наоборот стало немного грустно.
— Ты со мной не согласна?
— Да нет, согласна. Просто… Не уверена, что когда-то решусь создать семью.
— Господь с тобой, — отмахнулась Алевтина. – Что за негативный настрой? Я не говорю, что каждая женщина обязана стать матерью и женой, но вот, что она обязана, так это быть счастливой.
— С этим тоже проблемы, — улыбнулась Кира, но улыбка вышла вымученной.
— Если есть желание, можешь рассказать мне, что случилось. Я не психолог и даже, наверное, не самый чуткий на свете человек. Но у меня богатый жизненный опыт, может, что и подскажу.
Наверное, все слышали про синдром попутчика. Зачастую, нам легче высказаться постороннему человеку, с которым ты, с большой долей вероятности, больше не увидишься. Держать все в себе – тяжело. А поделиться с близкими, мы не всегда готовы. Наверное, потому что боимся осуждения с их стороны.
Вот и Кира решила рискнуть. К тому же Алевтина ей очень импонировала. Она даже поймала себя на мысли, что хочет быть на нее похожей, по крайней мере, в старости.
— Я рассталась с молодым человеком, с которым, как раз, собиралась строить семью. В том городе у меня нет друзей и близких, поэтому я вынуждена вернуться к родителям. И мне очень грустно, и я не знаю, что мне делать дальше, — на одном дыхании вывалила свои проблемы Кира.
— Это окончательное решение? – уточнила Алевтина.
Девушка кивнула. А затем добавила:
— Он мне изменил. С таким я мириться не стану.
— И правильно! – твердо произнесла Алевтина. – Я вообще не понимаю тех женщин, который терпят все ради того, чтобы сохранить брак. Брак – это счастье и священный союз. В нем нет места предательству, обману и изменам. Если хоть что-то из этого присутствует, нужно тут же уходить.
— Вот я и ушла, — вздохнула Кира. – Достоинство сохранила, а на душе кошки скребут. Как представлю, как на меня будут смотреть в моем родном городе, так выть сразу хочется.
— Ох, дорогая, ты еще так молода. И тебе еще не плевать на мнение окружающих. Но я тебе с уверенностью скажу, что ты никому не должна ничего объяснять. Голову повыше подняла, спину выпрямила, и пошла вперед. А те, кто остались сзади, пусть хоть ядом захлебываются. Это, кстати, можешь даже пожелать им.
Девушка улыбнулась, несмотря на набежавшие слезы.
— Я была три раза замужем, — продолжила попутчица. – Да-да. Первый муж мне изменил, так же, как и тебе. В наше время не принято было разводиться, выносить все напоказ. Нужно было терпеть и пытаться сохранить брак. Но он не на ту напал. Вышвырнула его вещи тут же, а потом захлопнула дверь.
— Вы смелая, — проговорила Кира.
— Это так кажется. На самом деле, я ужасно страдала. Молодая была, ранимая. Но виду не показывала. Он потом умолял меня простить его, но я этого не сделала, хоть и очень хотелось. И сейчас, спустя много лет, понимаю, что это было правильным решением. Второй мой муж скончался, царствие ему небесное. Я, конечно, горевала, но не так, чтобы очень. Пил он сильно, и допился. Вполне закономерный исход. А вот с третьим мы счастливы и по сей день. И дочка от него.
— А почему он с вами не поехал?
— А кому он там сдался? – хмыкнула Алевтина. – Я еду помогать, а он что будет делать? Я считаю, если помочь не можешь, не мешай. Да и лето сейчас, у нас дача. Я, правда, это дело не люблю, а вот он копается в земле, что-то там сажает… Каждому свое место. Ему нравится огородничать, он и остался на даче. Мне будет радостно понянчить внука и дать своему ребенку немного отдохнуть, я еду к ним.
— Вы будете самой лучшей бабушкой, — проговорила Кира.
— Ой, нет. Я не из тех, кто готов днями и ночами с внуками сидеть. На все лето брать не буду, но пару недель раз в полгода — с удовольствием.
Они замолчали. Кира смотрела, как мелькают за окном деревья, и думала над словами Алевтины.
— А как вы справились? Ну, после предательства первого мужа, — спросила она.
— Я вначале в себя ушла. Страдала. А потом решила, почему я должна горевать из-за предателя? В этот же день пошла в магазин, купила себе нарядное платье (оно, правда, было единственное, тогда с выбором было не очень), алую помаду и вечером отправилась на танцы. Чего и тебе советую. Кстати…
Алевтина полезла в свою сумку, а затем достала оттуда помаду.
— Это новая, я купила, потому что скидка была хорошая. Вот, держи.
— Ну что вы, — начала отнекиваться Кира. – Я не могу. Да и не крашу я так ярко губы…
— Бери-бери. И попробуй накрасить.
Девушка улыбнулась и взяла помаду из рук своей попутчицы. Та тут же протянула ей зеркало.
Кира никогда не пользовалась красными помадами. Ей нравилось, как они смотрятся на других, но не на ней. Как-то вызывающе выглядело, что ли…
А сейчас девушка накрасила губы и посмотрела на себя в зеркало. Словно, другой человек. Даже как будто, она стала увереннее.
— Запомни, Кира, самое главное в нашей жизни – это мы. И никому не позволяй заставлять тебя думать иначе.
— Спасибо вам, — улыбнулась девушка.
Перед тем, как выйти на своей станции, Кира обновила помаду. Затем достала из косметички тушь и подкрасила ресницы. И, подумав, сменила серую майку и спортивные штаны на летнее красивое платье.
— Удачи, красотка! – проговорила Алевтина. – Все у тебя сложится! Поверь старой и умудренной опытом женщине.
— Я вам верю. Спасибо, — проговорила девушка, прежде чем покинуть купе.
Юля С.
