Таня никак не могла прийти в себя. Юры больше нет. Как это? Утром уехал на работу, а в обед ей сообщили, что он попал в aвa(puю и… Она осталась одна, с детьми. Точнее нет, не так. Лучше бы она осталась одна. Но есть Антонина Алексеевна и Николай Петрович. Ее дорогие родственники, родители мужа, которые столько лет ее тихо ненавидели. Она чувствовала, что теперь жизни они ей не дадут. Защитить ее больше некому.
Своих родителей Татьяна не знала. Вырастила ее бабушка, которая всю свою жизнь жила в деревне и в город почти не выезжала. Таня прожила в ее маленьком бревенчатом домике 17 счастливых лет. А потом, в одночасье, осталось совсем одна. Бабушка ушла быстро и тихо, но для Тани это был очень сильный удар. Она уже осталась совсем одна.
Пожила годик у какой-то дальней родни, а потом, как только отметила совершеннолетие, уехала из деревни в город. Там они и познакомились с Юрой. Первый раз в жизни она влюбилась без оглядки и часто потом думала: первая любовь обычно несчастливая, а у них вышло иначе. Да, звезд с неба он не хватал. Брался за любые подработки: ведь они поженились очень быстро и нужны были деньги, чтобы встать на ноги. Потом они с другом начали делать ремонты. Она же отучилась в техникуме и устроилась в маленькую кафешку поваром.
Всё было хорошо. Прекрасно. Кроме одного. Родители мужа ее просто ненавидели. Антонина Алексеевна давно присмотрела ему невесту и теперь сокрушалась о том, что Таня разрушила ее мальчику жизнь. Та девушка была умной, перспективной, с приданым, как частенько говорила свекровь. Юра ее парень видный и с ней жил бы совсем по-другому. А тут, чтобы Таню обеспечить, да еще и будущего ребенка, крутится, как белка в колесе. Ее сын стал, прости Господи, каким-то разнорабочим.
-Ты сломала ему жизнь! -в порыве злости однажды сказала Антонина Алексеевна молоденькой Тане, а та тогда даже не ответила ничего: так боялась эту женщину.
Отец Юры, Николай Петрович, негласно поддерживал свою супругу во всем. Вот и в этом вопросе он, даже толком не узнав Таню, взял сторону жены.
А уж как Таня поначалу старалась! Пекла им пироги, услуживала всячески. Без толку. Ведь жили они вместе и Таня хлебнула в этом доме больше ,чем достаточно. Это потом Юре удалось купить за бесценок землю за городом и построить там своими силами небольшой домик.
Когда они переехали, Таня вздохнула с облегчением. У них с Юрой всё было прекрасно, но жить под одной крышей с его родителями стало просто невыносимо! Особенно, когда родились дети. Разница между ними была три года и Таня после декрета на работу так и не вышла. Жила спокойно, занималась детьми, хозяйством, огородом. Землю она с детства любила, огород их с бабушкой кормил, ведь пенсия у старушки была до смешного маленькая и помогать было некому.
У себя дома Таня была в своей стихии. Делала заготовки на зиму, варенье, морозила ягоды. Рядом был лес: там они вчетвером собирали грибы и эти прогулки всегда превращались в настоящее веселое приключение. Урожай у них всегда был отменный.
Таня всхлипнула, вспомнив, как они были счастливы. А теперь что? Она не смогла сдержаться: снова заплакала. Для кого всё это? Как ей жить без Юры? Он частенько продавал овощи, которых было в избытке. Загружал и возил на рынок. Тоже копеечка в семью. Как ей одной со всем этим справиться? Да и как вообще ей жить без него?
Услышав ее сдавленные рыдания, подбежали Егор и Катя.
-Мам. Ты плачешь?
Таня подняла на них мокрые от слез глаза. Они совсем уже взрослые! Всё понимают.
-Ничего, это пройдет. Вот. Сейчас. Видите? -она через силу улыбнулась.
-Это из-за папы?
-Да, мои хорошие. Мне его так не хватает.
-Нам тоже!
Калитка скрипнула и в окошко они увидели свёкра и свекровь.
-Бабушка с дедушкой снова приехали – сказала Катя и как будто вся сжалась.
Таня покачала головой. Дети их не любят, боятся. В страшном сне такого не представить! Чтоб дети боялись собственных бабушку и дедушку. Ей бабуля заменила и мать, и отца. Но это явно не тот случай. Что же ей делать? Была бы здесь бабушка, она бы нашла решение. Но ее нет, зато есть Катя и Егор, ради которых Таня должна продолжать жить и бороться.
Антонина Алексеевна зашла с недовольным видом. Как обычно. С порога начала возмущаться.
-Грязно у тебя, Таня, и двери нараспашку! Ждешь, что ль, кого? С утра пораньше? Юрика-то всего полгода как не стало, а уже кавалеры к тебе ходят!
-Что? -Таня просто не верила своим ушам.
-Да то! Разговаривала с твоей соседкой. Говорит, мужчина к тебе ходит, как на работу.
-Какой мужчина?
Таня даже не могла понять, о чем она говорит. Хотя… У них на той неделе свет все время отключался и она вызвала мастера: посмотреть, что с проводкой. Ведь Юры больше нет и некому с такими вещами разбираться. Тот приехал в первый раз и вроде как всё починил. А потом снова перебои начались и он приезжал еще раз. Оба раза это был молодой парень. Может, поэтому соседка решила, что это ее новый ухажер?
-Это мастер приходил, проводку смотрел. А Нину Михайловну вы бы больше слушали -первая сплетница у нас.
-Ну, сплетница-не сплетница, а тебя-то я знаю. Ты девица оборотистая.
Тут Антонина повернулась к детям.
-Катька, Егорка! Ну-ка скажите, как на духу! Ходит к вам новый папка?
Егор вышел вперед и серьезно, не по-детски, посмотрел женщине в глаза.
-Не ходит к нам никто, бабушка. Мама мастера вызывала. Без света два дня сидели.
-Вон оно как! -Антонина Алексеевна покачала головой -Ишь, какой защитник выискался! А вот когда мамка нового папку домой приведет, вы по-другому запоёте!
-Мама никого не приведет! – внезапно закричала Катя и расплакалась. Егор молча взял сестру за руку и увел в их комнату.
-Антонина Алексеевна, ну зачем вы так! Им же тоже тяжело! – Таня уже не могла сдерживаться, но терпела из последних сил. Она не хотела, чтобы дети стали невольными участниками этих скандалов.
Николай Петрович, который, не стесняясь шарил у них дома по холодильнику, оторвался от телевизора. Его он включал всегда сам и на полную громкость, не заботясь о людях, которые находились в это время в той же комнате.
-Ты, Таня, слишком строптивая. А послушала бы Тоню и всё бы хорошо было. Она ведь только с добром. Не дело тебе одной здесь жить. Надо дом продавать и к нам переезжать. Так правильно будет и хорошо. Все довольны. Ты на работу, наконец, выйдешь. Дети присмотрены.
Таня содрогнулась при мысли о том, чтобы снова с ними жить. Да еще и без Юры. Она просто превратится в бесплатную служанку.
-Да, Таня. Что с работой? -тут же подключилась свекровь – Сколько уже можно вам Юрины деньги проживать?
Таня покачала головой.
-Откуда вы знаете, на что мы живем? Да, Юра делал кое-какие накопления. Я их и не трогаю даже. Мой вклад тоже был. Сколько всего мы в сезон продали. И клубнику, и вишню, и смородину. Картошку, свеклу…
-ДА не перечисляй ты мне -махнула рукой Антонина Алексеевна -Я этого всего не видела!
-Но… Антонина Алексеевна! Как же так! Мы же предлагали, а вы сами отказывались! Говорили, у вас на огороде всего хватает.
-Значит, так предлагали, что хотелось отказаться! Юрик с твоим появлением очень изменился. Только знал защищал тебя и говорил, что мы несправедливы. Заколдовала ты его, что ли?
Таня покачала головой и начала собираться. Закончились продукты, надо было идти в магазин.
-Антонина Алексеевна, я в магазин. Вы здесь побудете или домой поедете?
-Мы сегодня, наверное, у вас останемся, да, Коля? С внуками хочу подольше побыть, посмотреть хоть, не совсем ли от рук отбились. Хотя, судя по поведению Кати, всё плохо. Истерика на ровном месте. Ты их тут забаловала совсем. Но сейчас не об этом. Капли я свои дома забыла. А без них я не усну: ты знаешь, нос у меня в последнее время совсем к вечеру не дышит. Купи мне, пожалуйста. Сейчас напишу, какие.
Таня долго стояла в очереди на кассе, а когда вышла, поняла, что ближайшая аптека закрыта. Их поселок был совсем небольшой и до круглосуточной аптеки надо было идти не меньше получаса. Вечерело и транспорта уже не было видно. Небо хмурилось: наверное, будет дождь. Вздохнув, Таня пошла домой. Похоже, ее ожидал еще один скандал, но что она могла поделать?
Только Таня и предположить не могла, что Антонина Алексеевна устроит такое из-за капель. Она не просто начала кричать: только что не повизгивала.
-Всё купила, а капли забыла! Да ты специально это сделала, чтобы я задохнулась ночью!
-Антонина Алексеевна, я же сказала: не забыла. Все помню! Но аптека закрылась.
-А не судьба было сначала в аптеку зайти, а потом по своим делам? Но свое же важнее! А то, что человек ночью спать не сможет, это ничего! Эгоистка! И не стыдно тебе? Любишь только себя! Детей распустила, дома грязь непролазная! Да такую мать вообще до детей нельзя допускать! Пока Юра был жив, я еще тебя терпела, но теперь всё! Узнаешь…
Из комнаты выбежали испуганные Катя и Егор.
-Мама, бабушка, чего кричите?
-Ваша мама- эгоистка! -в исступлении кричала Антонина Алексеевна -Думает только о себе! Нельзя такой матери доверять детей! Я долго терпела ,много лет терпела, но теперь хватит! В кого она вас превратила? Неженки избалованные! Эгоисты! Такие же, как она сама!
Из спальни выглянул Николай Петрович. Видя жену в таком состоянии, он не стал подливать масла в огонь.
-Антонина! Пойдем спать, поздно уже.
Но она никак не успокаивалась. Не помня себя, Таня подхватила плащ и крикнула:
-Куплю я вам ваши капли! Только замолчите! И детей моих не троньте! Я хорошая мать!
Она выбежала на улицу. Дождь хлестал ,как из ведра. Таня открыла зонтик, но ветер сразу же его чуть не поломал. Она сложила его и побежала.
По щекам текли слезы, перемешиваясь с дождевыми каплями.
Наконец, вся мокрая, она зашла в аптеку. Надо купить эти злосчастные капли и быстрей идти домой.
Таня расплатилась и вышла ни улицу. Дождь не прекращался. Она побежала, но вскоре он усилился и превратился в настоящую бурю. Дождевые потоки больно хлестали по лицу, под напором ветра сгибались деревья. Таня не видела даже дороги, по которой шла. Все слилось в какой-то единое буйство стихии.
Внезапно, кто-то взял ее за руку. На секунду ей показалось, что это ее бабушка. Но нет, такого не может быть. Это была просто старушка.
-Милая, мой дом совсем рядом. Заходи, обогрейся.
Уставшая, обессилевшая, сама не понимая, что делает, Таня пошла за старушкой.
Это был старый домик, с печкой, с вышитыми полотенцами на полочках. Пахло травами. Таня даже не понимала, что это за дом. Наверняка, она часто проходила мимо, но не замечала. Да, в поселке много старых домиков, но чтобы такой…
-Иди ближе к печке, обсушись.
Старушка напоила Таню чаем. Баранки, пирог. Как в детстве, у бабушки. Они сидели молча: старушка ничего не спрашивала, а Таня ничего не говорила. Ей так хорошо и тепло было тут сидеть, в тепле и уюте. Она как будто даже задремала.
Дождь уже прошел, а на улице было очень темно. Таня встрепенулась и поняла, что засиделась у гостеприимной старушки. Ведь дома дети и кто знает, что может выкинуть Антонина Алексеевна? Наговорит им что-нибудь или вообще, чего доброго, увезет от такой матери, как и обещала.
Таня быстро встала и накинула свой плащ, который уже полностью высох. Сколько же она провела в этом теплом домике, рядом со старушкой?
-Спасибо вам! -сказала Таня и обняла добрую старушку.
А та лишь сказала на прощание:
-Скоро всё закончится.
Таня хотела спросить, что закончится, но старушка уже закрыла дверь.
Она вернулась домой и навстречу сразу вышла Антонина Алексеевна.
-А я уж думала, ты не вернешься! -ехидно сказала она.
-Я вернулась. И принесла капли. Попала в бурю и вообще не знаю, как выбралась оттуда.
-Вот только не надо! Не надейся, что я буду тебя жалеть. Ты виновата во всем сама.
Таня молча кивнула и пошла к детям в комнату. Легла рядом с Катей и забылась беспокойным сном.
Она даже не вспоминала о той ночи. И вдруг, через неделю, ночью раздался звонок. Звонил Николай Петрович, что было очень необычно. Это всегда делала Антонина Алексеевна.
-Таня, с Тонечкой плохо. Я в больнице.
-Что стряслось?
-Инсульт. Таня, приезжай скорее! Я выслал тебе список. Это то, что надо привезти.
Наверное, так нельзя. Наверное, она очень-очень плохой человек. Но новость о том, что у свекрови инсульт, не всколыхнула в душе Тани ничего. Она абсолютно ничего не чувствовала. За эти полгода Антонина измотала ее так, что не раз она ощущала себя на грани нервного срыва.
А потом, Таня вспомнила ту старушку. Она сказала: скоро все закончится. Неужели, что-то видела? Могла смотреть в будущее? Таня приехала из больницы и специально вышла не на своей остановке. Хотела посмотреть, где живет старушка. Зайти к ней еще раз, поговорить. Но никаких домиков, кроме старых заброшенных завалюшек, рядом с аптекой не было. А дальше шли уже новые, недавно отстроенные дома, совершенно не похожие на тот, в котором она пила чай той ненастной ночью. Что это? Неужели ей всё привиделось? Она не знала.
Прошло время…
Антонина Алексеевна выздоровела, но полностью так и не оправилась. Она как будто резко постарела на много лет и теперь постоянно выглядела какой-то потерянной. Говорила теперь очень мало и, когда она приезжали с Николаем Петровичем, всё больше сидела тихо и смотрела в одну точку. Мужчина тоже после болезни жены как-то сник. Видимо, ему не хватало той прежней, властной Антонины, которая указывала всем, как следует жить. Теперь ему нужно было принимать решения, ухаживать за ней, думать, как жить, а он к такому совсем не привык.
Однажды, когда они приехали к Тане, он сообщил неожиданную новость.
-Переезжаем мы, Таня. Я работаю и боюсь Тоню одну оставлять. А там хорошо, климат лучше. До моря всего час. Будем ездить, гулять на побережье. Опять же там сестра ее, родная душа. Обещает приглядеть. И работа мне найдется. Сторожем буду сутки через трое. В общем, уезжаем мы. Не знаю, когда увидимся. Сюда мы не вернемся, а вы приезжайте с внуками летом гостить.
Таня кивнула. Приедут ли они туда? Это вряд ли. Уж лучше она будет копить деньги, чтобы свозить детей на море самой. Что ж, а так действительно всем будет лучше.
Она посмотрела на Антонину Алексеевну и покачала головой. Во что превратила ее жизнь эта женщина? Но теперь всё в прошлом. И в этом тихом бессловесном существе сложно узнать прежнюю Антонину.
Когда они уехали, Катя с Егором подошли к Тане.
-Они уехали? Навсегда? -проговорила Катя.
-Да милая, навсегда. Может, мы к ним в гости съездим. Когда-нибудь.
-Вот и хорошо! -внезапно сказал Егор -Я не люблю эту бабушку! Она говорила плохие слова на тебя, мама!
-Егорушка… Не обижайся на нее. Прости, как это сделала я.
Да, теперь она осталась совсем одна. Вот только от этого Таня испытывала лишь одно чувство: глубокое облегчение. Юру уже не вернуть, а такие родственники -врагов не надо.
Конец
