— Продай ты дачу и бабушкину квартиру… и еще что-нибудь. И закроешь мои долги. Или тебе квадратные метры в спальном районе дороже меня? Кирпичи и бетонные блоки дороже родного человека. Дожились. И когда все стали холодными и циничными? – он высокопарно раздувался, — Наверное, серость будней делает всех циничными. Я не буду циничным. Не хочу быть, как ты, и считать, во что мне встанет спасение родного человека.
Как павлин.
— Илья, не разжалобишь, не выгорит, — она стояла на своем.
— Что может быть дороже меня? Мама! Я понимал, что девушка может кинуть в трудной ситуации, но мамочка… Деньги – это фантики. Разукрашенные бумажки. А человек – это человек.
— Илья, прибереги свои высокопарные речи для коллекторов. Или кто придет вытряхивать из тебя долги? Ты покупал эти кирпичи и бетонные блоки? Ты за учебу свою платил? Ты уходил из дома в семь утра и приходил в час ночи, чтобы прокормить нас? Чтобы тут заявлять что-то про фантики и ненужные квадратные метры? Поди и попаши по 18 часов. Потом я проиграю все, что ты заработал, чтобы семья жила припеваючи, и ты мне обязательно скажешь, что это просто “фантики”. Это не фантики, Илья. Это все то, что ты отдал тяжелой работе. Выплаканные слезы. Вечность без отпуска. Стресс. Все, что ты отдал. Это не фантики. Я все сделала ради того, чтобы ты и твои дети пахали меньше, и имели возможность долго учиться, не выплачивать непомерные ипотеки, могли путешествовать… Ты мои старания скомкал и выбросил на помойку. Хочешь выбросить.
— Меня за эти долги в лес вывезут…
— Повезут – пиши. Уж тут я за тебя вступлюсь.
— Когда вывезут…
— Хорошо. Пойдем другим путем. Что ты предпринял, чтобы отдать долги?
— Предпринимаю… Заявку на кредит подал. К тебе приехал, в ногах тут валяюсь… Слезно упрашиваю… Но смысла ноль.
— Я сформулирую конкретнее. Сколько ты заработал, чтобы раздать долги?
— Если бы столько платили… Я бы и курьером пошел.
— До свидания, сынок.
Формулировка не помогла.
Илья не понимал, сколько мама отдала ради того, чтобы они хорошо жили.
У нее совсем никого ведь не было.
Когда Рома исчез в 1998-м году, попутно обчистив квартиру, копилку и унеся даже лук из погреба, Валя не знала, чем Илью накормить. Когда до получки еще неделя, а, может, этой получки вообще не предвидится. Небывалой удачей оказалось то, что знакомые держали палатку на рынке. Валя ходила к ним разгружать товар. Или стояла за “прилавком” в этой палатке в лютые морозы. В свободное от основной работы время.
Сметана для нее тогда была изыском, а виноград – несбыточной мечтой. Но Илью она всегда кормила. Себе – потом. Если хватит на порцию…
— Не “до свидания”. Ты объяснись! Как тебе совесть позволит вкусно есть и крепко спать, когда сына в лес повезут?
— Никуда тебя не повезут. Сейчас не те методы. А ты играешь на моих чувствах, чтобы разжалобить и заставить все за тебя оплатить. Но ты, Илья, не преуспеешь в этом.
— Никакая ты не мать! Тетка незнакомая!
Ну, тетка так тетка.
То, что обрушилось на Валю, когда она увидела Илью во всей красе, и поняла, какой он безответственных эгоист, неописуемо. Какая из нее получилась мама? Она теперь запуталась. Думала, что хорошая мама. Все ребенку дала, включая жилье. Не игнорировала его потребности. Не уезжала в длительные командировки, чтобы он не был подолгу один. Думала, что она хорошая мама, которая делала все, что от нее зависело, но Илья пошел по кривой дорожке. И кто из них виноват? В этом Валя и запуталась.
— Я все сделала, чтобы ты жил нормально.
— Но из своей зоны комфорта ты ради меня выйти не желаешь. Без дачи, без квартиры, без пассивного дохода ты сына уже и любить перестанешь? У Валерки дед все продал, чтобы ему адвокатов нанять и долги закрыть. Работает сторожем и живет на складе. Зато парня вытащил. Валера за решетку не попал, пятно на своей судьбе не поставил…
— Почему же Валерка не отблагодарил деда?
— Он не миллиардер! Чтобы деду сразу все откупить. Отыграется и от… — Илья умолк, но Валя хорошо его расслышала.
— Что и требовалось доказать. Сесть этот Валерка еще успеет, а дед пойдет попрошайничать и спать на теплотрассе, когда уже не будет работоспособным. Я бы его деду помогла, он заслужил. А Валера сам пусть расплачивается за свои проступки.
— Мне тоже самому расплачиваться? И, если я пойду красть, а меня посадят, то ты мне и передачку не принесешь? Незнакомая тетка, а не мать.
Илья разобиделся.
Валя не выносила сор из избы. Не посвящала подруг в их дела. Когда сын где-то проказничал, она обсуждала это с ним, а не с кем-то посторонним. Но тут Валя ходила с таким выражением, будто приехала с поминок, и Кира не могла не спросить:
— Валь, выкладывай. Что у тебя?
А Валя взяла и выложила все.
— Кира, у тебя трое. У тебя и внуки пошли. Как ты справилась с воспитанием?
— Валь, нет идеальных родителей. Ты где-то накричишь. Или подашь плохой пример. Или не поговоришь с ребенком, когда он будет в этом нуждаться, потому что будешь вся в своих проблемах. Идеальных нет. Но есть хорошие. И ты достаточно хорошая мать.
— Он проигрался…
— И пошел на это добровольно. Валь, он совершеннолетний.
— Ты бы не продала все ради ребенка? Хоть и совершеннолетнего.
— Сложный вопрос… Я не так крута, как ты. Ты у нас железная леди. Если что-то надумала, то уже не уступишь. Несгибаемая. Ты столько перетерпела, все дала Илье… Никогда не отдыхала. Я бы, наверное, продала. Потому что жалостливая и глуповатая. Если ты можешь это выдержать, то не продавай.
— Ты бы продала, зная, что он все спустит снова?
— Да. Жалостливая. Валь, кто в это втянулся, тот уже не прекратит. Илья будет играть. Проигрывать. Просить выплатить его долги.
— Сама бы продала, но меня отговариваешь?
— Угу. Я безвольная, а ты волевая. Ты можешь отказать даже ребенку. И, возможно, этим окажешь ему огромную услугу. Когда он поймет, что помощи ждать неоткуда, то начнет выгребать сам. Или не начнет. Но тогда это случится, независимо от того, заплатишь ты или нет.
— Нужно что-то среднее… Чтобы и не бросить его на произвол судьбы, и научить за себя отвечать…
Что-то промежуточное Валя нашла: она сказала Илье, что все, что он заработает, она удвоит. Для этого все-таки придется продать что-нибудь из имущества, но и у Ильи не получится отсидеться, пока мама будет разгребать все, что он натворил.
— Умножишь на 2??
— Или на 3. Смотря, как ты постараешься, и сколько в какие сроки заработаешь. Приступай. Я помогу.
— Мне не надо никаких умноженных сумм. Мне нужна вся сумма сразу! На неделе!
— Илья, я все проверила. Займы у тебя в банках и всяких конторках, то есть, официальные. По нынешнему законодательству, все разом у тебя не конфискуют. Присудят отдавать по 50% от дохода. Будешь работать и платить. А я добавлять к этому по столько же. Года за три выплатим.
— Сколько-о-о??! – взревел он, что и во дворе, наверное, было отчетливо слышно.
— Три.
— Это мне три года надо работать, как вол, чтобы платить за кредиты?
— А кто все это заварил??
— Но я на тебя понадеялся!
Разобидевшись на Валю, Илья решил податься в бега. Его девушка Люся, которой со дня на день рожать, про кредиты услышала от его друзей. Илья ее в известность не ставил. Уходил по утрам, будто на работу, а сам шел играть. Когда друзья стали расспрашивать, не намерен ли Илья, наконец, хотя бы им долги раздать, выяснилось, что Люся ничего такого не подозревала.
За ней приехал отец и забрал домой.
Илья и тогда нашел, чем попрекнуть маму, сказав, что Люсю-то родители поддержали в сложившихся обстоятельствах. Но Валя ему напомнила, кто создал эти обстоятельства.
В бега Илья подался, пожил немного в разъездах, поскрывался загородом и снимал дома в деревнях, но неслабо потратился и поехал домой. Оказывается, “в бегах” тоже надо работать.
— Если ты утроишь то, что я получу, я согласен, — повинился он перед мамой.
— Ты хоть что-то в дом принеси, а потом я подумаю.
Она бы и на 5 умножила. Она хотела показать сыну-тунеядцу, как непросто даются деньги, каким трудом они зарабатываются. Пойдет пахать в две смены – узнает. Прочувствует. Потом, когда закроют его долги, будет вероятность, что Илья не влезет в игры снова.
— Не забывай, что у тебя скоро ребенок будет, — произнесла Валя, — Чтобы и Люсе платил!
— Но как я буду и работать, и кредиты закрывать, и ребенка содержать? Не, мама, давай как-то попроще…
— Я же работала и кредит за трешку выплачивала, и тебя содержала. Почему? Может, потому что мне не на кого было это свалить? И неоткуда ждать помощи?
Илья думал, что мама отойдет. Сейчас он походит на завод по 16 часов, мама подобреет, простит его и все закроет сама. У нее же есть деньги! Но Валентина, как и обещала, только удваивала те суммы, которые он приносил. Ничего не закрыла. И еще спрашивала у Люси, помогает ли Илья своей дочке.
— Мам, меня так надолго не хватит… — состроил несчастную физиономию он спустя полгода, — Я уже наработался. Закроем хоть те, по которым ставка высокая… Тогда сумма значительно уменьшится.
Валя посчитала это обоснованным. Но Илья сделал “ход конем”, чтобы избавить себя от необходимости пахать на долги, он захотел сразу утроить все, что дала мама, и все проиграл.
