Бригадир Дмитрий К., именовавшийся в определенных кругах Димоном тамбовским, давно был не в ладах с законом. Молодой многообещающий спортсмен-боксер добился высоких результатов, но, получив серьезную травму, оставил спорт и в погоне за красивой жизнью пошел по кривой дорожке.
Переехав по “работе” в самом начале 90-ых из родного Тамбова в Питер, он не оставил своих криминальных наклонностей, а совсем напротив — они стали его основным заработком.
Молодые крепкие ребята выбивали, вырывали, выгрызали место под солнцем в большом богатом городе. Всех манила красивая жизнь. Рэкет, стрелки, разборки, “командировки”, ночные кутежи заполняли отпущенное каждому из них время земного бытия. Моральная сторона такой жизни никого не интересовала, только материальная, и они шли напролом, надеясь на удачу.
Если госпожа удача сопутствовала, позволив современным робин гудам остаться в живых, сохранив отвоеванное, то счастливчики жили красиво, весело, на широкую ногу.
Жили хорошо, но в большинстве своем недолго. Везение — вещь очень непостоянная и для тех, к кому фортуна повернулась вдруг спиной, у столов сутками, без перекуров стояли хирурги, выписывая за пределы больничных стен молодых инвалидов или распахивали двери переполненных тюремных камер хмурые надзиратели.
Для того, кого капризная дама покинула совсем, могильщики день и ночь рыли на городских кладбищах последние пристанища, скульпторы, художники-граверы неустанно трудились над тяжелой мраморной и гранитной земной памятью, священники служили в храмах, отпевая безвременно ушедших, родные и близкие, крестясь, зажигали свечи перед иконами святых.
Всех обеспечивали работой в эти лихие годы искатели красивой жизни, подтягивающиеся в Питер со всех концов огромной страны, заблудившейся в круговерти неожиданных, небывалых перемен.
Друзья-земляки подарили Димону трехмесячного белого щенка бультерьера. Дмитрий с самого детства любил собак, доверяя только представителям этого племени за их бескорыстную преданность и неподкупность, в жизни они значили для него гораздо больше, чем люди.
Преподнесли живой подарок на двадцатипятилетие, праздновавшееся с размахом за городом, с документами и уже готовой кличкой Пашка. На шее белобрысого крепыша висела золотая цепь в виде ошейника и жетон с гравировкой: “Павел Дмитриевич Тамбовский”.
Посмеявшись, новоиспеченный хозяин обнял щенка и предложил шутливый тост за нового члена бригады — Пашку тамбовского.
К тому времени Дмитрий уже купил квартиру, куда и привёз сонного Пашку после пикника.
— Располагайся, брат, а завтра разберемся!
Щенок повел себя так уверенно, словно это холостяцкое жилище знал с самого рождения. Карапуз, посапывая, деловито обошел квартиру, попил воды и залез на диван у окна. Утром хозяин съездил на рынок, купил говяжьей вырезки, творога, яиц и массу собачьих принадлежностей.
Пашка рос очень быстро. В отсутствии Димы за ним ухаживал надежный помощник. Прогулки, тренировки, отличное питание — хозяин не скупился. Вскоре пес превратился в мускулистого мощного красавца с присущей всем бультерьерам обворожительной улыбкой, умиляющей хозяев и наводящей ужас на окружающих.
Соседи боялись Дмитрия, а с появлением грозного пса вообще старались обходить стороной.
— Боятся, значит уважают! — смеялся хозяин.
Только дети восхищались Пашкой: “Смотрите, смотрите, маленькая белая лошадка идет!”
Хозяин учил Пашку жить по законам волчьей стаи, быть жестоким и недоверчивым.
— Никому не верь, Пашка! Всегда рви первый! Докажи всем, что ты чего-то стоишь! Борись насмерть за красивую жизнь!
Выезжая за город на шашлыки, Димон обычно брал молодого пса с собой и учил нападать на противников, используя в этой роли своих “коллег”.
Собаку крепко привязывали к дереву и дразнили, травили, как дикого зверя, доводя до исступления. После такого “отдыха” Пашка несколько дней был крайне нервным, сидел, угрюмо глядя в пол, сопровождая любой звук, даже голос хозяина, глухим рычанием, но снова с готовностью ехал, лишь бы быть рядом со своим человеком.
Девушка Настя, мастерица по пошиву одежды для собак, сшила на заказ бультерьеру зимний комбинезон и спортивный костюм с шапочкой под “Аdidas”, бывшие в большой моде у молодежи.
— Реальный пацан! — единогласно оценили друзья новый имидж Пашки.
Самыми счастливыми у Пашки были дни, когда Дмитрий брал его с собой в разъезды. Пес в своем спортивном наряде гордо разъезжал с хозяином на черном мерсе, сидя у окна, он вызывал уважительное восхищение прохожих.
В остальное время, оставаясь дома один, Пашка ждал хозяина у окна, с тоской и надеждой глядя на улицу, чутко прислушиваясь, в надежде услышать звук мотора и шаги того, единственного, ради которого он сутками напролет дежурил на подоконнике.
И все-таки, несмотря на навязываемую хозяином жестокость, Пашке, как и любому живому существу, иногда нестерпимо хотелось ласки. Это желание приходило по ночам, когда свирепому на вид четвероногому блондину во сне виделась его мама, её теплый уютный бок.
Тогда Пашка тихонько забирался на постель, подползал к руке спящего хозяина, стараясь положить его ладонь себе на голову, а вдруг погладит, пусть хотя бы во сне.
Через пару лет Пашка заматерел. Чувство страха было неведомо сильному, серьезному псу. Он не боялся выстрелов, грома, нападающей толпы — ничего, у него, вопреки природе, напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения.
Было лишь одно желание — всегда находиться возле хозяина и защищать его и их красивую жизнь любой ценой. В квартиру Паша впускал только помощника Дмитрия и двух его старых проверенных бойцов.
Однажды весной, днем, в опорный пункт позвонила взволнованная женщина и сообщила молодому участковому Алексею В., что слышала шум и сильные хлопки, похожие на выстрелы в квартире напротив, где сейчас приоткрыта дверь. На площадке и на лестнице следы крови. Попросила срочно прийти проверить.
Алексей знал, чья это квартира, а потому сразу позвонил в отдел, проверил табельное оружие и побежал в соседний дом. Вынув из кобуры оружие, прислушался и осторожно вошел в квартиру.
Участковый знал, что у Дмитрия живёт бультерьер Пашка. Напротив входной двери, из кухни доносилось глухое рычание. На полу лежал хозяин квартиры, а рядом с ним сидел Пашка с разбитой головой, страшный, красный от ран. Пёс молниеносно бросился на Алексея, но выстрел свалил его в прыжке, он тяжело рухнул на пол.
Подъехали оперативники. В квартире стало людно. Пульс у Дмитрия прощупывался очень слабо, но он точно был, срочно вызвали “скорую”.
Пашка вдруг открыл глаз, который, как казалось Алексею, смотрит только на него. Он старался не смотреть туда, но не мог. Какая-то сила приковывала его взгляд к этому горящему ненавистью и обидой собачьему глазу. Пес, рыдая, пополз к хозяину.
— Да добей ты его, что смотришь, он нам сейчас все следы извозит! — раздраженно сказал старший оперативник.
— Он не виноват. Я сейчас его уберу, — ответил бледный офицер.
Он прошел в комнату, сорвал с кровати покрывало и, завернув в него, как в кокон, беспомощного Пашку, оттащил в сторону.
Приехал кинолог Саша с Грэем, но овчарка довела проводника до обочины проезжей части соседней улицы и беспомощно встала. Было ясно, что преступник, явно покусанный Пашкой, уехал.
Когда все было закончено, пришло время опечатывать квартиру. Участковый не находил себе места, чувствуя в душе вину перед умирающим псом. Он переговорил с кинологом, тот посмотрел на собаку и коротко скомандовал: “Поехали!”
На стареньком Сашином жигуленке помчались в ветклинику. Умный Грэй нервничал, сопереживая раненому собрату, и поскуливал в такт его редкому хриплому дыханию.
Пашка, к счастью, перенес тяжелую операцию и неделю находился между жизнью и смертью, но молодой крепкий организм победил, пес пошел на поправку.
Алексей не мог забрать собаку, дома был маленький ребенок. Саша согласился приютить выздоравливающего в своей холостяцкой квартире. Он, благодаря своим навыкам, нашел общий язык с Пашкой, но пес, согласно особенностям своей породы, сильно тосковал по хозяину. Настоящая дружба не получалась.
Дмитрия удалось спасти. Он провел в клинике почти полгода. Молодой мужчина навсегда остался инвалидом — любые движения его были как в замедленном кино. Сильное тело Димона перестало послушно подчиняться ему, как это было раньше. Ребята из его бригады вычислили пытавшегося расправиться с ним человека быстрее милиции и приговорили.
Выписавшись домой, Дмитрий узнал от соседки о Пашке и пошел в опорный пункт.
— Что с моей собакой? Где он? Жив?! Я оплачу все расходы. Пашка мне жизнь спас, помешал добить. Верните Пашку.
— А справишься? — засомневался офицер.
— Если не справлюсь, отдам надежному человеку вместе с документами.
— Хорошо, завтра утром привезем. Будь дома.
— Издеваешься, лейтенант? Куда теперь я такой гожусь, только дома сидеть, — горько усмехнулся Дмитрий.
Пашка почувствовал, что предстоит встреча с тем, единственным, и не спал всю ночь, а утром они встретились. Истосковавшийся грозный Пашка со шрамом на голове, даже сделал лужицу от радости, чего с ним не бывало даже в щенячьем возрасте.
Жизнь потекла своим чередом, пусть уже не такая красивая, как раньше, но спокойная и размеренная, и всё было бы хорошо, но любимый хозяин начал пить.
Друзья потихоньку отдалились от Димона, нет общих дел — нет дружбы. Постепенно алкоголь, коварно сулящий сладкое забвение, стал неотъемлемой частью его жизни, разрушая душу и тело. Деньги закончились, пенсии по инвалидности резко не хватало. Дмитрий продал любимую машину и некоторые ценные вещи.
Спустя год, летним утром Алексей поехал по делам на другой конец города. В переходе метро он случайно увидел среди побирающихся Пашку с хозяином. Алексея перевели работать в отдел, и он потерял из вида Дмитрия с собакой.
Дмитрий в надвинутой на лоб бейсболке, небритый, опухший, трясущимися руками держал поводок, на другом конце которого сидел улыбающийся, грязный, ставший каким-то жалким, Пашка. В общем обычные уличные попрошайки. Перед ними лежала коробка с какой-то мелочью и лист картона с надписью: “Помогите героям войны!”.
Алексея поразили произошедшие перемены. Оба пропадают, подумал бывший участковый. По своим каналам он нашёл адрес матери Дмитрия и написал ей письмо с адресом и номером телефона сына.
Через неделю мать, в слезах, позвонила Дмитрию. Они долго разговаривали, а Пашка сидел рядом и слушал, удивленно наблюдая, как с лица сурового хозяина прямо ему на морду падают соленые капли.
Еще через неделю, ближе к вечеру в дверь позвонили.
— Открыто! — крикнул хозяин и медленно поднялся с кресла.
— Митя, это я! — позвала мать с порога.
Пашка молнией пронесся к двери.
— Нельзя!!! — крикнул Дмитрий, но было поздно.
Пес кинулся на пожилую женщину с дорожной сумкой, уткнулся ей в ноги и, доверчиво прижавшись, застыл.
Квартиру продали быстро. Дмитрий купил машину, загрузил свои вещи и уехал вместе с матерью и Пашкой на родину. На заднем сиденье лежал на коленях у своей хозяйки и спокойно дремал счастливый Пашка, уткнувшись в добрые ласковые руки, изредка поглядывая на хозяина в водительском кресле.
Пашка ничего не понимал в происходящем, не знал, что будет дальше, но, как и Дмитрий, теперь был твердо уверен, что вот это и есть настоящая красивая жизнь, а все остальное обман.
За всё в этой жизни рано или поздно приходится платить по счетам. Они заплатили сполна.
Автор НАТАЛИЯ С.
