— Здравствуй, хозяйка, — поздоровалась через порог гостья с заметным деревенским говором. — Позволишь войти?
— Здравствуйте, — с недоумением ответила на приветствие Мария, но дверь придержала. — Вы кто?
— Я-то? — Гостья улыбнулась. – Антонина. Тут прямо под вами, девушка одна снимает жильё. Встречали её? Её Галей зовут.
— Ну, — кивнула утвердительно Мария. — И что?
— А то, что я её мама. Навестить дочку приехала. У меня к вам разговор.
— Ах, мама… — Мария открыла дверь шире и сделала шаг назад. — Ну, заходите.
— Спасибо. — Женщина не спеша вошла с чужую квартиру. — А ваш сынок дома?
— Дома, — опять насторожилась Мария.
— Можно на него глянуть?
— В смысле, посмотреть, что ли? — замерла Мария. — Зачем?
— Да ты не бойся, я не сглажу, — широко улыбнулась гостья. — Просто хочу удостовериться, что не соврала мне дочка.
— Я вас не понимаю.
— Покажешь сына, я всё и объясню. – Антонина всё улыбалась. — А нет, так, чего зря болтать.
— Ну, пойдёмте, я вас познакомлю. Меня. Кстати, Марией зовут. А Саша сейчас на кухне, чай пьёт.
— Он Александр, значит… Хорошо, что он чай пьёт, а не что-то другое. — Антонина как утка поплыла за Марией на кухню. – Здравствуй! — Воскликнула она приветливо, увидев паренька. — Вот он, сокол ясный. Ну-ка, ну-ка, дай-ка я на тебя погляжу.
Гостья села напротив парня и уставилась на него.
Сашка же замер с чашкой чая в руках, и с непониманием посмотрел на маму, которая в ответ только пожала плечами.
— Сколько тебе лет, Александр? — спросила Антонина у парня.
— Двадцать, — ответил тот.
— Сколько? — С удивлением переспросила гостья. — Чего-то не похоже на двадцать… Лет пятнадцать дать можно, не больше. Да, права дочка, — закивала Антонина. – Такой не годится…
— Что значит, не годится? — испуганно спросила Мария.
— Не подходит, говорю. – Гостья капризно поджала нижнюю губу.
— Куда не подходит?
— В мужья моей Галине не подходит.
— В мужья? – У Марии вытянулось лицо.
— Ну, да. – Антонина печально вздохнула. — Я ведь, уже неделю здесь гощу. И удивлюсь, почему моя дочка с местными парнями шуры-муры не заводит? Говорю ей — куда ты смотришь? У вас тут парней полон двор. Пора мужа искать. А она мне отвечает, что ни один тутошний кавалер в мужья не годится. Я ей не поверила. Как так? Чем же они ей не угодили? Стала наблюдать. Вашего паренька заприметила, проследила, в какую квартиру зашёл, и, вот, решила сама близко на него посмотреть. Думаю, может Галина издали на парней смотрит, поэтому так про них и думает.
Пока она всё это говорила, Сашка сидел за столом как замороженный, только глаза его стали огромными и глуповатыми.
— Он у, вас случайно не тот, который разноцветный? — спросила вдруг осторожно гостья у Марии.
— Чего? — воскликнула хозяйка испуганно.
— Ну, этот… Голубого цвета. Я по телевизору про них видела. Они, вроде, в женское любят одеваться. У вашего сына такого белья нет?
У Марии мгновенно пропал дар речи, а Сашка, вообще, готов был под стол залезть, чтобы только не видеть эту странную женщину.
— И ещё я хотела спросить. — Антонина внимательно смотрела на парня. — Почему в городе мальчики все с такими тонкими ручками да ножками? Они что, дистрофией все поголовно болеют? И при это ещё надевают узенькие брючки да маечки, что кажутся прямо невесомыми. Так и хочется их подкормить. У вас с едой как, в городе? Хватает?
— Хватает, — кое-как выдохнула Мария. — Знаете, это у молодежи мода теперь такая. Стройными хотят быть.
— Мода, вроде, у девушек бывает. А парни-то, они же должны телегу двумя руками за задние колёса поднимать. Поднимешь телегу руками? — в упор спросила она Сашку.
— Нет, — испуганно ответил Сашка. — А зачем? У нас в городе телег нету.
— А причём здесь — нету? Уметь всё равно нужно. Ты мужчина, или кто?
— Я? — растерялся парень. — Что значит — мужчина? В каком смысле?
— Это, чего это он? — Антонина с удивлением посмотрела на Марию. – Он что, главного не знает? Он у вас точно — мужского пола?
— Ну, конечно, — не совсем уверенно ответила мама. — Мы, правда, не привыкли так категорично вопросы ставить. Он же должен сам вырасти и понять…
— Ах, он ещё не вырос? — Антонина вдруг посмотрела на Сашку с нескрываемой жалостью. — У тебя что, сынок, папки, что ли, нет?
— Есть, — ответил в полном недоумении Александр.
— А папка твой, он мужчина?
— Да.
— Точно?
— Ну, конечно.
— А ты, тогда, кто?
— Я тоже, вроде мужчина…
— Вроде мужчина… — Антонина немного помолчала, затем с жалостью посмотрела уже на Марию, медленно встала со стула, и извиняющимся тоном сказала: — Ладно уж… Простите вы меня, Христа ради, если что не так. Может я куда не туда залезла? Не то сказала… Я женщина простая. Из деревни я. Просто чего-то жалко мне вас стало, когда я собственными глазами всё это увидела. Видно, права моя дочка. Прощайте.
Гостья пошла на выход, а мать с сыном долго ещё не могли оправиться от шока.
На следующий день Сашка, почему-то, купил себе новую одежду — на размер побольше. И джинсы, и футболку. И ещё гантели…
Анисимов
