Мало сказать, что Ольга была удивлена — она была шокирована, узнав, что ее бабушка в свои 80 лет собирается снова выйти замуж.
Баба Нюра всегда была веселой жизнерадостной женщиной, и даже в этом возрасте не растеряла своего обаяния, некоего своеобразного старомодного шарма. Очень она любила посмеяться, пошутить; чувство юмора ее было безобидным, но терпким, так сказать, с перчинкой.
— Обожаю бабулю за ее юмор! — со смехом рассказывала Ольга мужу. — Она, когда видит на пешеходном переходе симпатичного мужчину, обязательно просит его помочь ей перейти дорогу. Никто, конечно, отказать ей не может, а она потом хвастается перед подругами, что гуляла с молодым красавчиком!
— Да уж, бойкая старушка, нечего сказать! — рассмеялся муж. — Развлекается, как может.
Ольга и не подозревала, что подобные невинные развлечения бабы Нюры однажды перерастут в нечто большее.
Не лишним будет отметить, что баба Нюра очень хорошо выглядела, лет на двадцать моложе своих лет.
Баба Нюра в молодости активно участвовала в художественной самодеятельности, да и в старости не бросила это занятие. У нее был звонкий, хорошо поставленный голос — таким хоть частушки петь, хоть проникновенные романсы.
Так что она с большим удовольствием раз в неделю посещала местный Дом Культуры, где регулярно собирались несколько особо творческих пенсионеров (Народный Коллектив «Поющие сердца»), исполняли русские песни и попросту хорошо проводили время.
В один из таких вечеров, не поздним еще вечером, баба Нюра возвращалась домой с посиделок в ДК и тихо напевала себе под нос особенно ею любимый романс, который нынче исполняла, так сказать, а капелла.
Старушка так увлеклась, что помогала себе легкими взмахами руки, выделяя такт, а голос ее набрался силы и приобрел какую-то особенную душевность.
Вдруг рядом приятный мужской баритон, который подхватил ее слова и продолжил песню.
Баба Нюра от неожиданности споткнулась и чуть не упала, но ее подхватила под локоть крепкая рука.
— Простите, я не хотел вас напугать. Все в порядке? Вы не ушиблись? — обеспокоенно сказал тот же приятный баритон.
Баба Нюра обернулась. Ее поддерживал за руку высокий широкоплечий мужчина, чуть за сорок, с немного редеющими на висках, но в целом густыми темными волосами, зачесанными назад, с волевым, будто сошедшим с киноплаката 60-х годов, лицом, и одетый в серый костюм и темно-синюю замшевую куртку.
— Ой, да все хорошо, не беспокойтесь! — затараторила баба Нюра. Когда она смущалась (а это происходило нечасто), то становилась очень говорливой. — А как у вас хорошо получился романс! Это же вы пели? Вы, случайно, не артист?
— Нет, но романсы люблю, — улыбнулся мужчина.
Было в его улыбке что-то гипнотическое, что-то завораживающее.
— Надо же, а я думала в наше время молодежь такое не слушает, — удивилась баба Нюра.
— Да какая я молодежь, вы мне льстите! — рассмеялся мужчина. — Сороковник уже стукнул!
Баба Нюра не стала говорить, что ей ровно в два раза больше. Зачем?
— Позвольте вас хоть немного проводить, чтобы загладить свою вину, — предложил мужчина.
— А то чтож, давайте! — с охотой согласилась баба Нюра.
Они, не торопясь, продолжили путь. Бабе Нюре особенно импонировала, что этот импозантный мужчина, так и не убрал руку, которой придерживал ее за локоть.
Они разговорились. Мужчина представился Дмитрием, оказалось, что он любит не только романсы, но и театр, кино, балет, и вообще, очень начитанный человек и обаятельный собеседник. Постепенно, со сферы искусства разговор перешел на тему детей и внуков, благодатную тему для бабы Нюры, на которую она готова была разливаться соловьем бесконечно, так как очень любила свою семью.
Сам Дмитрий признался, что он заядлый холостяк, но вдохновенные рассказы бабы Нюры про ее родню слушал с неослабевающим вниманием.
За разговорами они даже не заметили, как подошли к дому пенсионерки. Баба Нюра тепло поблагодарила своего спутника за то, что он проводил ее. Они было попрощались, но Дмитрий вдруг хлопнул себя по лбу, словно вспомнив что-то очень важное.
— Вот ведь… Совсем забыл. У меня есть один лишний билет на завтра в театр. Который на Глинки. Островского ставят. Очень хороший спектакль, говорят. Был бы очень рад, если бы вы составили мне компанию. Если вас не затруднит, конечно.
Баба Нюра давным-давно отвыкла от мужского внимания, и такое предложение ей, безусловно, польстило. Она и не подумала отказаться.
— Отлично! Тогда завтра я за вами зайду в шесть, — Дмитрий обаятельно улыбнулся и отвесил старомодный галантный поклон.
Не будет преувеличением сказать, что он совершенно очаровал старушку.
***
На следующий день баба Нюра, слегка одуревшая и подрастерявшая свое смешливо-скептическое отношение к миру, надела свое самое лучшее «платье выходного дня» и самые лучшие бусы и серьги, которые достались ей еще от матери. Выглядела она весьма авантажно.
Дмитрий зашел за ней точно в срок (он даже вставил гвоздику в петлицу светло-серого пиджака), совершенно искренне похвалил ее недешевую бижутерию, и они направились в театр. Дмитрий, как и вчера, придерживал свою спутницу за руку.
Вечер прошел превосходно. Дмитрий был безупречно мил и учтив, а баба Нюра млела от внимания такого красавца.
После этого они начали встречаться каждый день. Баба Нюра чувствовала себя, как в молодости — ей снова дарили цветы, конфеты, Дмитрий много и неглупо рассуждал о любви, о романтике.
— Я человек серьезный, — говорил он, — и к вопросам брака подхожу со всей ответственностью. Но уж если я полюбил — это на всю жизнь, такой я человек.
Так и получилось, что этот серьезный импозантный мужчина уже через неделю переехал жить к его любимой и безумно счастливой бабе Нюре.
Одинокая квартира пенсионерки словно стряхнула с себя пыль одиноких лет, когда в ней снова оказался мужчина. Дмитрий сразу проявил себя, как человек не только серьезный, но и хозяйственный: повесил новые полочки на кухню, обновил кое-где устаревшую сантехнику, поменял старые круглые розетки на новые, и вообще, с большим трепетом относился к своему новому жилью. Баба Нюра не могла нарадоваться на такого спутника жизни.
Днем они подолгу гуляли (Дмитрий был, как он выразился, «свободным художником» и нигде не работал, а если и отлучался куда-то надолго, то редко), а вечером или пели дуэтом любимые романсы бабы Нюры или пили чай и смотрели телевизор. В общем, жили душа в душу.
Для Ольги, которая в очередной раз пришла навестить бабушку, присутствие в квартире Дмитрия оказалось большим сюрпризом
— Здрасьте… — неуверенно произнесла она.
— Ой, я и забыла, что вы незнакомы! — всполошилась баба Нюра. — Это внучка моя, Оленька, я тебе рассказывала, помнишь? А это Димочка, мы теперь живем вместе! Вот ведь я дура старая, не предупредила, вот ты, наверное, напугалась!
Дмитрий чрезвычайно элегантно пожал Ольге руку. Был он одет в теплый домашний халат, на ногах — тапочки. Выглядел хозяином, только трубки во рту не хватало. Ольге не понравилось его лицо — красивое, холеное, но какое-то тяжелое, с нездоровой текстурой, как у опустившегося аристократа, прокутившего свое состояние под водку и карточные игры.
Еще большим сюрпризом для Ольги оказалось то, что влюбленная парочка в самом скором времени собирается пожениться. И уже подали заявление в ЗАГС.
— Видишь, какое мне счастье на старости лет привалило! — хвасталась баба Нюра, совершенно не стесняясь Дмитрия, стоящего рядом. — Димочка. солнышко, принеси конфет к чаю, они в буфете, ну ты знаешь.
— П-поздравляю, — еле выдавила из себя ошеломленная Ольга.
***
Сели за стол. Ольга не знала, что и думать. Бабушка выглядела очень счастливой, но вся ситуация была, мягко говоря, какой-то неправильной. Жених и невеста нежно ворковали друг с другом, порой забывая о гостье, и кормили друг друга с ложечки вареньем. Ольгу передергивало от такой слащавости, но ничего против она сказать, конечно же, не могла.
Как этот мужчина с глазами сытого кота сумел превратить ее нежно любимую веселую бабушку-шутницу в эту сентиментальную и сюсюкающую, как в дурных любовных романах, женщину? Любви, конечно, все возрасты покорны, но Ольга сердцем чуяло, что здесь что-то не так.
— Ой, у меня же пирог в духовке! — спохватилась вдруг баба Нюра. — Молодежь, вы уж посидите, пообщайтесь пока, а я скоро!
И ушла на кухню резвым шагом. Ольга призналась себе, что бабушка прямо помолодела.
Теперь она внимательнее посмотрела на бабушкиного жениха. Тот широко улыбался, но улыбка его выглядела наигранной, как-будто нарисованной.
— Ну что ж, — развел Дмитрий руками. — Значит, будем с вами родственниками! Приятно, честно сказать, очень приятно! Вы, Ольга, замужем?
Женщине не понравился маслянистый блеск в его глазах. Она молча повертела перед ним рукой, на безымянном пальце которой блестело обручальное кольцо. Дмитрий сразу поскучнел и вернулся к своему чаю. Пил он его как-то не по-мужски, по-старушечьи, вытянув в трубочку губы, сначала дул, потом громко, слюняво, выпивал.
Это вызывало у Ольги подспудное омерзение.
— Дмитрий, скажите. только честно, зачем вы все это затеяли? — тихо спросила она.
Взгляд Дмитрия из-под тяжелых набрякших век метнулся на миг в ее сторону и снова вернулся к узорам на скатерти.
— Не понимаю, о чем вы, — холодно, с расстановкой, протянул он. — Мы с Анной любим друг друга. Я считаю, что мне повезло найти такую прекрасную женщину.
При этом он не смотрел Ольге в глаза. Она посчитала, что сказанные таким тоном слова вряд ли заслуживают доверия.
— Дмитрий, я предупреждаю… — начала она, но тут Дмитрий резанул ее взглядом, в котором не осталось ни следа от кошачьей мягкотелой неги, а осталась только ледяная ярость хищника.
— Нет, это я предупреждаю! — прошипел он. — Женюсь на своей старушке и точка, а вздумаешь лезть, она же тебя не простит! Не смей мешать нам! – прошипел 40-летний мужчина.
Ольга молча встала из-за стола и ушла на кухню. Баба Нюра возилась у плиты
— Бабуль! — подошла к ней Ольга и приобняла. — Бабуль, послушай меня. Не нравится мне этот Дмитрий, совсем не нравится. Мутный он какой-то.
— Да ты что, окстись! — обиделась баба Нюра. — Раз мне восемьдесят… — тут баба Нюра понизила голос, видимо, до сих пор кокетливо скрывала от жениха свой возраст, — то я что, по-твоему, и счастья уже не заслуживаю? Все, отгуляла свое?
— Нет, бабуль, при чем здесь это…
— Вот видишь, это предрассудки твои, Оленька. А на Димочку не надо бочку катить, его и так жизнь потрепала.
— Не сомневаюсь, — сквозь зубы сказала Ольга.
***
Вернувшись домой Ольга рассказала все мужу.
— Да, ты права, очень мутный тип, — согласился он. — Есть фото?
— А то! — довольная собой Ольга достала смартфон. Она успела тайком несколько раз «щелкнуть» ухажера бабушки.
Муж Ольги работал в полиции. Он внимательно рассмотрел фотографии, а потом скопировал их на свой телефон.
— Я не узнаю, но завтра пробью по базе данных, — пообещал он. — Может, что-нибудь и найду.
Ольга тоже не собиралась сидеть без дела. Баба Нюра обмолвилась, что завтра Дмитрия не будет весь день дома и пригласила в гости. Ольга тактично отказалась, решив вместо этого проследить за Дмитрием.
Результаты совместного расследования супругов не заставили себя долго ждать. Муж Ольги выяснил, что Дмитрий (настоящее его имя было Конрад) — самый настоящий брачный аферист, из тех, что женятся на женщинах преклонных лет, а после их смерти (как правило, весьма скорой) получают в наследство квартиру. У «Дмитрия» было уже четыре таких жены, и бабе Нюре грозило стать пятой.
В полиции было собрано много информации, но доказательств, чтобы передать дело в суд, к сожалению, не было. Ольга же выяснила, что попутно «Дмитрий» обхаживает еще одну старушку, такого же примерно, возраста. Все так же: театр, цветы, конфеты, прогулки под ручку.
Баба Нюра сначала не хотела верить, но Ольга предоставила ей неопровержимые доказательства: видео «Дмитрия» и его новой невесты, сканы с его личного дела из полиции.
— Ой, да что ж такое… — простонала бабушка и, зашатавшись, схватилась рукой за сердце.
Ольга испугалась, подхватила бабу Нюру под руку и бережно усадила в кресло. Накапала ей валидола. Как могла утешила.
Когда в квартиру вернулся ничего не подозревающий «Дмитрий», баба Нюра уже обрела былое присутствие духа. Настолько обрела, что тут же выставила проходимца за порог.
— Но Анечка…постой… послушай, поклеп, гнусный поклеп… — бормотал неудавшийся жиголо, торопливо собирая свои вещи, разбросанные по лестничной площадке.
— Какая я тебе Анечка? — взревела баба Нюра. — А ну, пш-ш-шел вон, разбойник!
После этого случая Ольга старается внимательнее приглядывать за бабулей, а вдруг ту снова понесет в любовные авантюры?
Анна Медь
