Сара сразу заприметила эту женщину, и не только потому, что та единственная в зале была с ребенком. Маленьким ребенком, ему от силы лет шесть, таких обычно не берут на концерты. Но ладно, мало ли, оставить не с кем, всякое же бывает.
Обратила она на нее внимание не только из-за ребенка. Женщина плакала. Не на показ, заламывая руки, а тихонько, почти незаметно, прикладывая к глазам сложенную салфетку.
Да, концерт был грустный — пять лет как нет Илюши. Сегодня ему бы исполнилось сорок три года, но для нее, для Сары, и для всех его поклонников, он навсегда останется тридцативосьмилетним. Его нет, и никогда не будет, но остались его песни, которые все в этом небольшом зале поют хором.
Сара обводит глазами зал — ни одного свободного места. Она гордиться этим — да, ее муж так и не стал известным артистом, которого показывают по всем каналам, да что там, даже на местом канале его упомянули всего пару раз, но все равно были те, которые его любили.
Когда-то она тоже была его фанаткой — восторженной девчонкой, которая танцевала под его песни и с обожанием смотрела на своего кумира. А однажды, исполняя одну из своих песен, он держал в руке розу и во время второго куплета спустился в зал, подошёл прямо к ней и вручил ей эту розу. К розе была прикреплена записка, в которой он звал ее на свидание.
— Я надеюсь, ты не собираешься реветь? Илюхе это бы не понравилось! — услышала она, обернулась и увидела Татьяну. Татьяна была младшей сестрой Ильи и вот уже много лет ее близкой подругой.
— Нет, мы же ему обещали не плакать, — улыбнулась Сара и опять посмотрела на ту женщину с ребенком. — Слушай, Тань, ты ее не знаешь?
— Кого?
— Ну вон ту женщину, на первом ряду. С ребенком.
Таня поискала своими близорукими глазами.
— Первый раз вижу. А что?
— Не знаю. Странная она.
Сара не решилась сказать подруге, что ей в голову закралась чудная мысль: а что если эта женщина — любовница Ильи? А мальчик — его сын?
Детей у Сары и Ильи не было. Они очень хотели, столько врачей обошли. Дело было в ней, в Саре. Илья даже предлагал усыновить ребенка, но она не захотела. А сейчас жалела — был бы ещё один человек, который бы помнил Илью, с которым можно было бы говорить о нем.
Она не удержалась — высказала Тане свою мысль, которая больше была не подозрением, а надеждой, потому что как здорово было бы жить, зная что на этом свете есть сын ее Илюши.
— Господи, что за бред! — возмутилась Таня. — Да Илья бы никогда!
— Но ты посмотри — как он похож на Илью! Такие же волосы, глазки и бровки уголком…
— Дорогая, это бред сивой кобылы! Я знала своего брата лучше всех и руку готова отдать от отсечение — этого просто не может быть. Пошли, тебе нужно успокоиться, я попрошу сделать тебе мой фирменный коктейль, выпьем за Илюшу.
Сара послушно пошла за Татьяной, оглядываясь на эту странную женщину, которая все так же прикладывала к глазам сложенную треугольником салфетку…
Эта мысль так и не отпустила ее, и на следующий день она пришла к управляющему заведения, старому другу Ильи с просьбой найти имя женщины за третьим столиком на первом ряду.
— Сара, но это же… Личные данные, я не могу, — начал было он.
— Алеша, ну твои девочки на входе же делали списки, я сама видела, они и меня проверяли. Слушай, мне нужно только имя и фамилия, дальше я сама.
— И чего она тебе далась?
— Много будешь знать — скоро состаришься, — ответила Сара. — Помоги, а? Я потом тебе все объясню.
Леша тяжело вздохнул, открыл какую-то папку на компьютере, запустил один документ, другой, третий…
— Ну вот она… Иванова Катя. Говорит тебе это имя о чем-то?
Сара покачала головой — это имя она слышала в первый раз.
— Спасибо, Лешик, должна буду!
Она чмокнула его в колючую щеку и поспешила домой.
Там она включила компьютер, зашла в сообщество музыкальной группы Ильи, которая без него перестала существовать и собиралась только раз в год, на концерте памяти, и принялась искать в списке Иванову Катю…
Нашла она ее быстро и принялась изучать страницу. Множество фотографий сына, перепосты песен Ильи. И никаких свидетельств того, что у мальчика есть отец. Сердце гулко билось, отдаваясь пульсацией в висках — она знала, она чувствовала… Это не может быть простым совпадением.
Дрожащими пальцами она набрала сообщение:
«Здравствуйте, Екатерина. Я Сара, жена Ильи, но вы, наверное, знаете. Не могли бы мы встретиться и поговорить? Уверяю вас, вам не о чем беспокоиться, я думаю, что нам есть что обсудить».
Перечитала сообщение — вроде нормально. Нажала отправить.
Следующие три часа Сара каждую минуту проверяла уведомления — не ответила ли ей Катя. От каждого жужжания телефона она в буквальном смысле слова подскакивала на месте. Когда, наконец, пришёл ответ, она уже даже волноваться перестала.
«Здравствуйте, Сара. Да, конечно я знаю, кто вы. С удовольствием встречусь с вами и поговорю».
Ну вот — что она говорила?
Они условились о встрече буквально на следующий день, правда сама Сара готова была бежать хоть сегодня, но настаивать было совсем уж неудобно.
На встречу она пришла заранее, и долго сидела в ожидании, выпив две чашки кофе. Наконец, Катя пришла.
Симпатичная, моложе лет на десять, чем Сара, с уставшими глазами и грустной улыбкой.
— Здравствуйте, Сара!
Сара поднялась слишком порывисто, задев столешницу, и чашка упала, звякнув о блюдце, хорошо, что пустая.
— Ох, простите, — извинилась она. — Я так рада, что вы пришли!
Катя присела за столик, а предупредительный официант тут же убрал пустую чашку и поинтересовался, что им принести.
— Может, зелёный чай? — предложила Катя. — Давайте возьмём один чайник на двоих?
Сара терпеть не могла зелёный чай, но ответила:
— Да, конечно же, давайте.
Когда официант оставил их наедине, Сара сказала:
— Вас, наверное, удивило мое сообщение. Я ничего не знала, заметила вас на концерте, ну и…
Катя улыбнулась.
— Так Илья рассказывал обо мне?
— Нет, к сожалению не рассказывал. Но… Я сама догадалась.
Девушка удивлённо приподняла брови.
— Догадались о чем?
Сара смущённо прокашлялась и сказала:
— Ну о том… Нет, вы не подумайте, я ничуть вас не виню! Но ведь у вас с Ильёй был роман?
Глаза у Кати округлились, а рот удивлённо приоткрылся.
— Что?
— А разве нет? — неуверенно спросила Сара.
— Нет, конечно!
Видимо, на лице Сары было написано такое разочарование, что Катя даже засмеялась.
— Выглядит все так, будто вам очень хотелось, чтобы у меня был роман с вашим мужем.
— Так и есть, — сгорая от стыда протянула Сара. — Просто я думала, что если это так, то ваш сын… Ну, он бы мог быть его сыном.
Лицо Сары заливала краска, ей было жутко неловко, и она уже думала о том, как бы побыстрее отсюда свалить.
Катя как-то странно улыбнулась, а потом сказала:
— Нет, конечно, Илья не его отец. Но вы знаете, если бы не ваш муж, моего сына бы не было…
Теперь пришла очередь Сары удивляться.
— Я расскажу, — пообещала ей Катя. — Я давно хотела кому-то об этом рассказать, но все как-то…
Официант принес чай, они разлили его по чашкам, и Катя начала свою историю.
— Когда мне было двенадцать лет, моя мама умерла, и через год отец вновь женился. Ничего, что я так издалека? Он женился, а мачеха меня невзлюбила. Я такая резкая была, все поперек делала… В общем, только мне исполнилось восемнадцать, и меня отправили куда подальше — прописали у родственников в деревне, чтобы место в общежитии мне дали, да и все дела. Я сразу поняла, что нужно рассчитывать только на себя, училась хорошо, с третьего курса подрабатывала, а после института целый год почти бесплатно работала в одной фирме, жила на хлебе и воде, можно сказать, только ради записи в трудовой. Ну и не зря — потом прошла собеседование на очень хорошее место, с такой зарплатой, что и квартиру хватит снимать, и на жизнь будет хватать, ещё и останется. Только с меня потребовали справку от гинеколога, что я не беременная, у них одна до меня такой финт устроила, вышла на работу и через полгода в декрет. Знаю, что это незаконно, но я на все была согласна.
Сара слушала внимательно и пока никак не могла понять — при чем тут Илья? А Катя при этом продолжала:
— Я тогда встречалась с парнем, мой одногруппник. Ничего серьезного, так, планов на будущее мы не строили. Предохранялись. Поэтому я была уверенна, что не беременная. Пошла к врачу, а она… Беременность, семь недель. Анализ крови я сдала… В общем, я в слезы, иду к парню, он на попятную. Ну, обычная история, денег на аборт в кулак сунул и смылся. И что мне делать? Работы нет, за квартиру платить надо, целый год ради этой должности во всем себе отказывала… Записалась я не аборт. Три дня рыдала. Вы, наверное, думаете, при чем тут Илья? Я всегда была поклонницей его творчества, и тут его концерт, я билеты давно купила, и себе, и парню. Сначала думала — не пойду, а потом все же решила сходить. И сидела там со слезами, как подумаю, что завтра аборт… А он так проникновенно пел, и иногда мне казалось на меня смотрел. В другой раз я бы на седьмом небе от счастья была, в тут не до этого было.
Сердце у Сары уже привычно заныло — она так и видела, как Илья улыбается со сцены, смотрит своими добрыми глазами…
— А после концерта он ко мне подошёл и спрашивает — что с вами? Я аж дар речи потеряла. А он повел меня к себе в гримёрку, там ещё другие музыканты были, — оправдываясь, добавила Катя. — Ну я ему все и выложила. А он спросил: ты хочешь этого ребенка? Я говорю: хочу. И сама понимаю, что и правда хочу. Тогда он говорит: не надо аборт. Дай мне неделю, я все решу. Записал мой номер. А через пять дней позвонил и сказал, что нашел одну квартиру — его знакомый в Америку уехал, и нужно за ней присматривать. Потом ещё с работой помог — место не такое престижное, но зарплата почти такая же, и против декрета они ничего не имеют. В общем, он не просто помог мне в жизни устроиться, он мне сына подарил.
Сара смутно припомнила — Игорь Федосеев и правда уехал тогда в Америку, и Илья вроде как устроил в его двушку какую-то девушку. Но ничего не говорил про ее беременность — тема беременности у них в семье была под запретом.
— Я ему век буду благодарна и никогда его не забуду. Я же и сына в его честь назвала…
Она замялась, а потом осторожно спросила:
— А у вас нет детей?
— Нет, — вздохнула Сара. — Я потому так и обрадовалась, думала, что у него сын есть…
Они помолчали, потом Сара сказала:
— Спасибо вам за эту историю. Я и не знала его с этой стороны. Нет, он всегда был добрым, его все за это любили, но чтобы вот так…
— Это вам спасибо. Я не решалась делиться этой историей — кто не поверит, кто решит, что хвастаюсь… А вам мне ее приятно рассказать.
Зелёный чай был выпит, история завершена.
— Вы сейчас одна? — спросила Сара.
— Да, как-то все не случилось.
— Вот и я одна. Никак не могу его забыть.
Катя кивнула.
— Помнить надо. Но жизнь не стоит на месте.
Сара промолчала — у нее было именно такое чувство, что уже пять лет ее жизнь стоит на паузе…
