Когда Оля и Женя приняли решение о переезде в деревню, чтобы жить вдали от городской суеты, они ни секунды не сомневались — люди на селе добрые и отзывчивые, стать своими здесь получится легко. В городе Женя работал начальником отдела и имел очень приличный доход, но когда пошла волна сокращений, оказалось, что в таких ценных специалистах работодатель больше не нуждается. Оля трудилась верстальщиком и еще вела блог о буднях материнства, так что работать могла из любой точки мира. Конечно, сами по себе сложности с работой главы семейства не могло сподвигнуть ребят так резко сменить привычную жизнь. Дело оказалось в Леночке.
Леночка, пятилетняя дочка Оли и Жени, мучилась от аллергии. Причем реакция была практически на все. Девочке нельзя было сладкое и мучное — едва проглотив маленький кусочек хлеба, Леночка тут же начинала хвататься за живот, потому Оля обязательно пекла для своей малышки специальный безглютеновый хлеб. Кроме этого реакция была на пыль, укусы насекомых, на кошек и собак, и даже на холод. Измучившись с постоянным лечением девочки, супруги стали думать о переезде в экологически чистое место. Тем более что такое решение предлагали даже некоторые врачи, разводя руками при одном только взгляде на список диагнозов девочки.
— Попробуйте сменить место жительства, иногда помогает, — задумчиво проговорил очередной врач, когда Оля с Леночкой пришли на прием. — По крайней мере, стоит попробовать. В половине случаев дети просто перерастают эти проблемы, но только если обеспечить нормальную экологию.
Потому, когда Евгений остался без работы, решение пришло само собой. Казалось, судьба сама подкидывает им готовый вариант развития событий, осталось только с ней согласиться.
— Ну , по сути, мы ничего не теряем, — пересчитав нехитрые накопления, произнес Женя. — Можно взять сначала домик в аренду, вроде как дачу. Попривыкнем, а там посмотрим, что к чему.
Идея была заманчивой, но сдавать свои дома никто не спешил. Несколько объявлений, конечно, ребята нашли, но даже на фото домики выглядели очень невзрачно.
— Похоже, ему не меньше ста лет, — грустно проговорила Оля, глядя на кособокий домик на экране ноутбука. — Заехать сюда с ребенком просто невозможно.
— Хорошо, давай смотреть покупку. В конце концов, домик можно потом и продать, если что, и вернуться в город. Правда денег у нас не очень много, и кредит не возьмешь — я ведь безработный.
Взвесив все за и против, семейный совет постановил купить небольшой домик в деревеньке под названием Колмогорово. До города было далековато, но зато уложились по цене. Маленький деревянный домик состоял всего из двух комнат, одну из которых почти полностью занимала русская печь.
— Зато баня есть, и участок большой, — успокаивал жену Евгений, видя как она приуныла, увидев воочию новое место жительства.
— И школа в соседней Осиновке, — поджала губы Оля, совершенно забыв, что изначально это была ее идея переехать «на землю».
Зато бытовые неудобства с лихвой перекрывались свежим воздухом и шикарными видами, которые открывались на реку. Небольшая речушка, извилисто петлявшая под холмом, на котором стояла деревня, в погожий день блестела так, что нельзя было смотреть, не прищурив глаз. Дальше, на другом холме, стояли три небольших рощицы — местные называли их Борки. Говорят, леса была богатыми на грибы и ягоды, но это еще только предстояло проверить.
Потихоньку пришлось осваиваться на новом месте. На остатки денег Женя поставил новый забор, наглухо отгородивший участок от соседей.
— Теперь можно и в купальнике во дворе ходить,— улыбнулась Оля, набирая в корыто воду. Решили сделать небольшой импровизированный бассейн, чтобы хоть как то охладиться в жаркий летний день. Дочка бегала тут же, весело визжа и гоняясь за бабочками.
Городские привычки изжить было непросто и, развернув прямо у крыльца плед, Оля улеглась позагорать. Очень уж хотелось надеть юбку, а белые ноги портили весь внешний вид. Звенящую тишину нарушал дочкин смех и жужжание оводов, которые то носились туда-сюда, норовя укусить.
— Глядишь-ты, паутов нонче, — раздался громкий женский голос прямо за новеньким забором. От неожиданности Оля даже села, подумав, что кто-то зашел во двор.
— Да не базлай, вёдро стоит уж две недели, вот и пауты. Февральку заели уже, доится худо, — отвечал второй голос, судя по всему, принадлежавший женщине постарше.
Оля прислушалась. Странное дело, вроде бы соседки разговаривали на русском языке, но понять, о чем говорят, было не очень просто.
— Ляко-ся какую ограду поставили, досель прямо, — продолжала первая женщина. — Дельно сделана. Тута же Попов внук домишко продал, так горожане каки-то заехали. Девчошка у них дурит да орет цельными днями, дикошарая, что ли.
Оля тихонько привстала и подошла вплотную к забору. Буквально в полуметре от нее стояли незнакомые женщины и обсуждали ее семью.
— Ну так и я думаю. Вчера картовь полола, глядь — кандыбачат оба. Знамо дело, не нашинские. Она голопупом ходит, я сама видала. Так он ее жулькат, прямо дело на всем виду, а она выкалупывается. Мужик, право дело, какот никудышкный.
— Почем знаш, что некудышный?
— Дак как. В заулок зашел и гляжу — голбешонка кака-то в руках. Ну так видать, долабызнуть решил, покуда выдерга егошняя не видит.
В горле, как назло, запершило, и Оля неожиданно закашлялась. Женщины за забором сначала замолкли, а потом зашептались и быстро отошло подальше, видимо догадавшись, что их разговор был услышан. Но Оля уже была вне себя. Получается, не успели они вчера с семьей дойти до речки, как уже стали предметом обсуждения для местных. Голопупом — что это за слово такое? Видимо, просто она шла в купальнике и уже это одно показалось соседкам бесстыжим, а уж вкупе с объятиями мужа… Так и вообще.
— Ты чего тут? — выглянул из дома Женя. — Идем чай пить.
— Скажи, Жень. Ты что, вчера пил? — глядя прямо на мужа, спросили Оля, входя в дом.
Муж потупил глаза.
— С чего ты взяла? Мы же договаривались о правильном образе жизни и отказе от вредных привычек… — заунывно начал он и тут же наткнулся на суровый взгляд Оли. — Ну да, выпил пива бутылочку. А ты как узнала?
— Да как! Соседи уже вовсю обсуждают нас! — с вызовом ответила Оля. — Сейчас сама слышала. И забор у нас не такой, и мы сами не такие, и Леночка у нас не такая. Леночка… Доча, ты где?
Обеспокоенная, Оля выглянула во двор — но дочки нигде не было. Только распахнутая дверь ограды давала понять что Леночка, несмотря на запрет, вышла в деревню. Оля почувствовала как спина моментально стала мокрой, а в животе предательски закрутило. Все, что находилось за пределами ограды, теперь казалось ей террариумом с ядовитыми змеями. Облизав губы, Оля осторожно выглянула на улицу, дочки нигде не было видно.
— Леночка, дочка! — позвала Оля, чувствуя, как у нее подгибаются колени.
— Мама, я тут, — раздался голос дочки. Оля обернулась и едва не обомлела. Лена сидела верхом на коновязи на высоте больше метра над землей и жевала краюху хлеба. Рядом стояли два измазанных в пыли мальчугана, примерно Леночкиного возраста, а еще один сидел чуть подальше на дороге и играл в пыли, строя башню, будто бы это была песочница.
— Ты как сюда попала? Слезай! — метнулась Оля к дочке. — И хлеб этот… Ты где взяла? Тебе такое нельзя.
— Тетя дала, вкусный.
Лена показала пальцем на немолодую женщину в полосатом переднике, которая сидела на лавке у сарая. И как Оля сразу ее не заметила?
— Здрасте, это вы хлеб дали дочке? Ей такое нельзя, у нее аллергия, возьмите, — Оля протянула краюху женщине. — Меня Оля зовут.
— Да знам как зовут, уж все знат. Меня Аннушкой величают. Бассенька девка кака у вас. Мои жуют, дак я и ей сунула кусок. Покамись валандаюсь с робятами, могу и за ней приглядеть, — улыбнулась незнакомка.
— Спасибо, не надо, — быстро пробормотала Оля и, подхватив дочку на руки, быстрым шагом пошла в сторону дома.
Усадив Леночку на диван, Оля внимательно ее осмотрела — нет ли какой-нибудь сыпи или покраснения. Ведь обычно реакция на самый обычный хлеб не заставляла себя долго ждать, а ехать в Каргаполье — районный центр, где есть больница — было далеко. Но дочка, как ни в чем не бывало, продолжала играть с куколкой из початка кукурузы и даже не думала проявлять беспокойство.
— Дочечка, как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, мамочка. Мне хлебушек у тетеньки понравился. А ты у меня его забрала, — недовольно надула губы дочка.
Оля нахмурилась. Еще не хватало нахваливать стряпню местной жительницы! Еще и Женя куда-то запропастился, не успела она выйти со двора. Усадив дочку на лавку, Оля достала из коробки мультиварку — самое время было заняться приготовлением ужина.
Не прошло и пяти минут, как в двери дома постучали.
— Хозяева, есть хто? — в кухню заглянул незнакомый пожилой мужчина в старой засаленной кепке и клетчатой рубашке, заправленной в спортивные брюки. В руках у него был большой пакет, который он почему-то держал в охапке.
— Есть, а вы кто? — ответила Оля, даже не успев удивиться.
— Дак я Иван Филиппыч, можно дядя Ваня, — крякнул мужчина и плюхнулся на табурет. — Вы у нас тут люди новые, гостинцы вам принес. Вот простокиша, девчошке полезно будет, живёхонька она у вас кака. Яиц вот, да сопливиков наловил, правда вечорошные. Из морды ток достал.
— Сопливиков? — переспросила Оля, подняв брови.
— Ну, рыба така. Сопливиком у нас зовут, по-вашему не знаю как. А вот еще, — Иван Филиппович пошарил в кармане и вытащил на свет прозрачный пакет с баранками. — Кралек в масле Анна нажарила, велела передать.
Оля улыбнулась. Ну надо же так назвать рыбеху — сопливик!
— А вы сами-то откудава?
— Мы из Кургана, дочке вот свежий воздух доктор прописал. А продукты это вы напрасно, зачем это. Сколько я вам должна?
— Давай это, не выкобенивайся, девка, — хлопнув себя по коленям ответил Иван Филиппович. — Коли будете жить в Колмогоровке, так свои значит. Тем боле не тебе може я принес, а девчошке. Да ты не смотри, народ такой, простой, крадче напраслину не наводят, никто не пакостит. Есть токмо бабы горластые, это да. Ходют, горлопанят.
Этот бесхитростный мужичок вызывал необъяснимую симпатию и располагал к себе. Может, он и прав — люди тут совсем не злые, а просто чересчур простые и открытые. В этот момент в дом вернулся Евгений, оказалось, он с газонокосилкой приводил в порядок заросший кусок земли в палисаднике.
— Ежли вам кошенина без надобности, я б для скотины забрал, — заявил Иван Филиппович, подмигнув Леночке.
Оля и Женя переглянулись.
— В смысле, вам траву скошенную дать? — уточнил Евгений.
— Ну. Говорю ж — кошенину, — повторил гость, непонимающе посмотрев на Женю. Похоже, он искренне не догадывался, почему его не понимают.
Едва Иван Филиппович уже вышел из дома, Оля тут же кинулась к мужу:
— Ленку хлебом угостили, она, представляешь, даже не обсыпалась. Может к вечеру если только. А этот, дядя Ваня, еды натащил полную охапку.
— Да уж. А я пока в палисаднике ковырялся, ко мне тоже какой-то местный прицепился. Я только половину не понял, что он сказал, вроде как помощь предлагал. И это, сказал, что притащит каких-то пучешариков.
Оля заразительно засмеялась.
— Каких пучешариков? Один уже сопливиков принес, оказалось, они так рыбу тут зовут.
И правда, уже спустя четверть часа еще один сосед уже принес полведра ершей. Именно их тут звали пучешариками, правда, никто не мог объяснить почему. А вечером Аннушка принесла трехлитровую банку с молоком — тоже в гостинец.
— Вы скажите, пожалуйста, что за хлеб у вас такой? Дочка сказала, вкусный, — немного смущаясь, спросила Оля.
Аннушка с радостью поделилась рецептом. Тесто она заводила на опаре, которую готовила сама — просто из ржаной муки и воды. Так в Колмогорове готовили почти все, ведь дрожжей в небольшом магазинчике никогда не было, и приходилось выкручиваться самим. И даже мука была у местных своя — мололи в соседней Основке.
— У нас тут токмо экологитское, — с гордостью заявила Аннушка.
Оля уже это и так поняла. Яйца, молоко, рыба — местные с удовольствием делились продуктами с новыми местными жителями. Сначала Оле было неудобно брать угощения, но потом подвернулся случай, когда и они смогли помочь деревенским. Все дело в том, что здесь мало у кого были автомобили и потому Женя с большой семиместной машиной вполне сошел за водителя автобуса. Теперь, если кому и нужно было съездить в райцентр или соседнюю Осиновку, то обязательно обращались к Жене. А уже на следующий год ребята тоже, глядя на местных, завели десяток кур, несколько гусей и… корову. Ведь количество Леночкиных аллергий заметно уменьшилось на чистом воздухе и парном молоке. Это означало лишь одно — семья оставалась в Колмогорове надолго. Осталось только немного подучить местный язык.
—
Автор рассказа: Татьяна Ш.
