До вечерней электрички оставалось минут сорок, и я решил, что как раз успею купить сдобную булочку, что продавалась в пекарне неподалеку от вокзала. Булка эта иногда мне даже снилась во сне и была она такой вкусной, что при одном взгляде на нее мой рот наполнялся слюной. Самое важное, стоила она недорого, и я мог позволить ее себе раз в неделю, когда отправлялся на выходные в деревню к бабушке.
— Ты чего ревешь? — возле входа в пекарню стояла девчонка, лет пяти, не больше.
— Тетенька обозвала меня воровкой, когда я попросила у нее пирожок. А я не воровала, я просто кушать хочу!
Девочка опять захлюпала носом, а я в недоумении уставился на нее. Одета, вроде бы, прилично, даже слишком. Куртка вон у нее такой фирмы, о которой я даже мечтать не мог и ботиночки новые, блестящие.
— Ты, что потерялась? — догадался я. Она подняла на меня заплаканные глаза и кивнула.
— Только я не просто так потерялась, я специально.
— Это как так?
— Не скажу.
Девочка, вдруг, перестала реветь и собралась, как будто, пойти своей дорогой. Нужно было, наверно, не мешать ей, тем более времени у меня было в обрез, но я зачем-то сказал:
— Не бойся, я тебя не выдам. Пошли.
Я взял ее за руку, и мы вместе зашли в кулинарию. Там я купил свою любимую булку и сунул ей в руки:
— На вот, ешь.
Девчонка откусила огромный кусок и умильно закатила глаза от удовольствия.
— Вкусно?
— Ага.
Мне совсем не было жалко булки и даже есть, как будто бы расхотелось, я тогда впервые ощутил то приятное чувство, которое разливается внутри, когда получается кому-то по-настоящему помочь.
— А что ты делаешь на вокзале? — осторожно спросил я.
— Поезд жду. На нем моя мама уехала.
— А отец твой где?
Девчонка насупилась и не отвечала. Понятно, с отцом, значит поссорилась. С отцом сложнее договориться, это я по себе знал. Мой отец, чуть что не по нему, так сразу хватался за ремень. Когда я был маленький, от ударов ремнем было просто больно, а сейчас было больше обидно. И даже как-то стыдно, что ли. Вроде бы как, я считал себя уже взрослым, мне было целых двенадцать лет, и получать удары в моем возрасте казалось унизительным. Я бы запросто мог справиться с отцом, для своих лет я был очень рослым ребенком. Да и отец лупил меня, будучи сильно выпивши, так что иногда даже падал, не успев довести наказание до конца. Но я никак не мог позволить себе поднять руку на отца, это казалось еще более унизительным.
— Что же мне с тобой делать? — я задрал голову и посмотрел на часы, украшавшие стену вокзала. Моя электричка уходила через десять минут. — Хочешь, поедем к моей бабушке? — предложил я. — Бабушка у меня умная и добрая, она тебя не обидит.
«За одним и решит, что с тобой делать?», — наивно подумал я. Откуда мне было знать, что пропавших детей лучше сразу вести в полицию, а не возить их в электричке.
Девочку звали Лиза, и мы с ней благополучно добрались до нужной станции. Уже на подходе к дому я задумался. А ну как бабушка заругается из-за того, что я привел без спроса чужого ребенка? Она хотя и была доброй, но нрав у бабушки был крутой. Старушка могла запросто вытолкать взашей моего отца, когда тот заявлялся просить денег на бутылку.
Я отвел пока Лизу в баню и приказал ей:
— Сиди тут смирно, а я с бабушкой поговорю.
Девочка настороженно смотрела по сторонам, как будто бани никогда не видела.
— Тут темно и страшно, — пролепетала она.
— Ничуть не страшно. Вот я тебе шторку открою, и дверь не затворенной оставлю. Я быстро вернусь. Сиди тихо! — я погрозил ей пальцем и убежал. А через некоторое время вернулся в компании встревоженной бабушки.
Сейчас я понимаю, каким непревзойденным психологом была моя старушка. Ей удалось совершенно безболезненно выведать у Лизы обстоятельства, ввиду которых она оказалась одна на вокзале. Мать Лизы умерла, а отец неумело пытался сгладить этот факт и выдумал историю о том, что мама уехала на поезде на небо. Даже я, разумением двенадцатилетнего пацана, понял, что именно произошло с мамой Лизы. Отправиться на поиски мамы Лизу заставило то, что отец недавно привел в дом мачеху. Молодая женщина невзлюбила падчерицу, но в присутствии мужа свои чувства умело скрывала. Лиза говорила о ней так: «Когда папа дома, тетя Наташа хорошая, даже целует меня в щеку. А потом, когда папа не видит, так больно шлепает меня! А папа мне не верит, говорит, что я все выдумываю!».
Лиза за обе щеки уплетала бабушкины блины со сметаной, а я прямо умилялся этому зрелищу. Чувствовал себя героем спасателем, ни больше, ни меньше.
— Сережа, пойдем, поможешь мне, — позвала меня бабушка, и я вышел вслед за ней в сени. Бабушка плотно прикрыла дверь и спросила:
— Ну, что герой, что собираешься дальше делать со своей подопечной? — я опешил. Бабушка будто бы прочитала мои мысли, насчет того, что я герой. А вот все остальное в мою голову еще не приходило. — Да уж, с внуком мне, безусловно, повезло, — проворчала бабушка. Было непонятно, хвалит она меня, или ругает?
Русский человек, особенно если это женщина, особенно имеющая колоссальный жизненный опыт за плечами, найдет выход из любой ситуации. Отдайте в такие руки управление всем миром и бац, через полгодика все вокруг счастливы, улыбаются и ходят в вязаных носочках! О войнах и дележке мировых богатств, все уже позабыли. Зачем? Тепло и уютно, чего ерундой-то маяться? Вот и моя бабушка, каким-то образом так разрешила тогда ситуацию с Лизой, что я до сих пор диву даюсь.
Бабуля куда-то ненадолго отлучилась, оставив нас одних, а потом мы все легли спать. Я немного волновался о том, что Лизу в это время, наверняка, разыскивает ее отец, но глаза слипались. Блины со сметаной приятно согревали мои внутренности, дома меня блинами никогда не баловали, и я уснул. Уснул так крепко, как спят только дети, особенно когда они в гостях у бабушки.
А утром, едва мы позавтракали, к дому подъехал черный джип. Через некоторое время входная дверь отворилась, и в нее вошел молодой мужчина с кучей коробок и пакетов в руках. Я ничего не мог понять. Было такое чувство, что у кого-то из нас день рождения и курьер привез подарки. Я видел такое в кино, но в жизни еще испытать не довелось.
— Папочка! — Лиза бросилась на шею незнакомца, разом заставив меня позабыть и о подарках, и сюрпризах на день рождения. Сейчас мне, скорее всего, всыплют. Сформулировать за что именно, я не мог, но понимал, что такая вероятность существует.
— А это, наверно, Сергей, тот, который спас мою дочь? — мужчина протянул мне навстречу широкую ладонь. Улыбка на его лице располагала, и я решился коснуться его. Никогда еще никто не жал мне руку, так будто я взрослый и важный, или чего-то достиг в этой жизни, к примеру, окончил четверть на одни пятерки. Было жутко приятно.
— Лиза, я привез всем подарки, поможешь распечатать коробки? — мужчина обратился к дочери. Девочка уже будто и не помнила, что буквально вчера убежала из дома и не желала видеть своего отца. Дети, что с них взять? Да еще и женского пола, это же совершенная неразбериха в голове! Сколько раз замечал подобные перемены в собственных одноклассницах. Сегодня им нравится Максим, завтра Сева, а потом и вовсе я! Как-то одна одноклассница мне так и сказала, что я ей нравлюсь, а сама еще вчера ушла домой с другим. Я же видел!
Когда отец Лизы, которого звали Павел, распаковал подарки, я обомлел. Тут были самые крутые на свете вещи! Даже айпад последней модели. Я справедливо полагал, что Павел привез все это для того, чтобы задобрить свою дочь и уговорить вернуться домой. Но, когда он достал клюшку для хоккея, я, кажется, рассмеялся. Представил, как Лиза будет носиться за шайбой во дворе.
Бабушка позвала Павла на кухню и что-то там ему горячо зашептала. Я услышал только такие ее слова: «Разве я вас об этом просила? Что за странные методы у вас?».
— Сережа, правда, мой папа самый лучший? — Лиза уселась рядом со мной на диван.
— Да, хороший у тебя отец, повезло тебе.
Потом Павел забрал Лизу, а подарки оставил. В дверях он сказал мне, чтобы я приходил к ним теперь в гости.
— Свой номер телефона я занес в адресную книгу на компьютере. Еще раз спасибо тебе, Сережа!
Мужчина снова потряс мне руку и, подхватив Лизу на руки, вышел во двор. Когда джип тронулся с места, я забеспокоился:
— Бабушка, они забыли подарки Лизы!
— Это тебе подарки, глупый, — бабушка потрепала меня по голове и кажется даже смахнула слезу.
— Мне?! — я стал оглядываться по сторонам, не доверяя своим ушам. — Почему, мне?
— Павел решил отблагодарить тебя за то, что ты не бросил Лизу на вокзале.
— А я думал, он будет меня ругать, — удивился я, решаясь потрогать руками МОИ вещи.
Гораздо позже я узнал, что предшествовало появлению Павла в нашем доме. Накануне вечером бабушка отправилась прямиком домой к участковому Гришке и находилась там до тех пор, пока Гришка не отыскал отца Лизы. Конечно, родители уже обеспокоились пропажей ребенка, и поэтому Гришка довольно быстро справился с задачей. Терпеть мою бабушку, расхаживающую по его кухне, было для участкового тем еще испытанием. Многовековой опыт в области остановки бега коней и безболезненного посещения горящих изб, придал выражению лица русской женщина такую выразительность, что никто в здравом уме не станет ей перечить. Гришка даже номер телефона Павла торжественно передал моей бабушке, а там она уж постаралась воспитать человека как следует. С тех пор, кстати, Лиза из дома никогда не убегала, и мачеха ее вела себя с девочкой довольно-таки почтительно, она была неглупой женщиной, на чаше весов все же стояла ее жизнь рядом с Павлом. Безбедная жизнь!
Подарки Павла домой я не повез, все эти вещи могли быстро оказаться в ломбарде. Иногда родители пили по-черному, и могли продать даже мою одежду.
Примерно через полгода бабушка моя заболела. Она долго лежала, почти не вставая с постели. Я тогда был на каникулах и жил у нее. Фельдшер из медпункта предлагал бабушке поехать в больницу, но она все тянула. А потом как-то под вечер ей стало совсем плохо. Я так растерялся, находясь рядом с почти бездыханной бабушкой, что сделал первое, что пришло в голову. Я позвонил Павлу.
Павел приехал довольно быстро, а следом за ним прибыли врачи. Бабушке сделали укол и забрали в больницу. А Павел велел мне собираться и забрал меня к себе. Так я впервые оказался в их доме. Дом казался мне просто дворцом, тут даже колонны при входе были. А пол сиял и был таким белоснежным, что я боялся ступать по нему, мои носки явно были менее чистыми, чем этот пол.
Лиза страшно обрадовалась, увидев меня, и весь вечер мы провели вместе. С ее мачехой Ангелиной я познакомился во время ужина. Она показалась мне такой недосягаемой и прекрасной, что я боялся даже поднять глаза от тарелки. Вдруг, эта королева заметит, что я с утра не почистил зубы? Кажется именно после того дня я стал регулярно осуществлять как утренние гигиенические процедуры, так и вечерние.
На следующий день Павел отвез меня в больницу к бабушке. Я, конечно, не понял, отчего она все еще бледная и губами еле шевелит, разве укол не помог ей? Мне всегда помогали лекарства, просто их было противно пить.
— Прости меня, Сережка! — прошелестела бабушка. — Это я виновата в том, что тебе приходится так жить. Не смогла нормально воспитать своего сына, твоего папку. Видать, гены у него отцовские. А эти двое мужчин, мой муж, и мой сын, были по жизни единственной моей слабостью.
Я не особо понял тогда, о чем она говорит, но ее слова запомнил навсегда. Вдруг, что важное для себя почерпну? Про «гены», например. Возможно, именно благодаря этому разговору, а может в силу ярчайшего примера перед глазами, я всю жизнь совершенно равнодушен к спиртному.
Бабушка умерла тем же вечером и с тех пор моя жизнь стала еще более безрадостной. Теперь у меня больше не было убежища, где я мог бы перевести дух, играя в компьютерные игры и питаясь бабушкиной стряпней. Сейчас мне приходилось постоянно находиться рядом с пьяными родителями. Как я и предполагал, все мои вещи — подарки Павла вскоре перекочевали в ломбард, даже клюшка, я лишь успел подарить пару гоночных машинок своему другу на его день рождения.
Изредка мне приходилось бывать в доме Павла и Лизы, мужчина всегда звонил сам и приглашал меня в гости. На праздники, в основном. Само собой я радовался этим визитам, тем более там можно было нормально поесть. В последнее время мой организм словно взбесился, я постоянно хотел есть. Я давно научился жарить картошку, очень это кушанье меня выручало. Когда бабушки не стало, я на электричке перевозил несколько ведер картошки, что мы копали с ней осенью. Жаль только не вся привезенная картошка досталась мне, отец умудрялся продать и ее. Неужто в ломбард люди ходят и за овощами?
Время шло. Я окончил школу и поступил в училище. Потом понял, что совершил глупость и, бросив учебу, нашел себе работу. Через полгода фактически круглосуточного труда я сумел снять для себя комнату и съехать от родителей! Мать тогда впервые, глядя на меня грустными и трезвыми глазами, помогала мне собраться. Даже уложила в мою сумку кое-какую посуду, невесть как сохранившуюся в серванте. Посуда эта мне, честно говоря, не пригодилась, но я до сих пор храню ее как память о матери.
Каюсь, в те времена я нечасто бывал в гостях у Лизы. Мне не хватало то времени, а то и желания. Мой взрослеющий организм требовал другого рода развлечений, чем посиделки в компании девочки подростка. Помню, как я тогда прямо воспрянул духом и увидел жизнь в более радужных тонах. Накупил себе одежды и техники, даже новый диван смог позволить через некоторое время. Зажил полноценной жизнью так сказать. Мне уже было не стыдно приглашать к себе домой друзей, или даже девушку.
Впервые я осознал свою привязанность к моей маленькой Лизе на дне ее рождения, когда девушке исполнилось восемнадцать лет. Мы не виделись ровно год, да и до этого я забегал буквально на минутку, чтобы только поздравить ее с тем же днем рождения. За этот год Лиза превратилась в прекрасного лебедя, и я понял, что стесняюсь смотреть в ее глаза. Я сам испугался таковой своей реакции, Лиза для меня была просто ребенком. Себя же я считал этаким умудренным опытом старцем, с непосильной ношей за плечами. В виде работы, учебы, я тогда учился на заочном, кредита на машину и парочки неудавшихся отношений.
— Ты сейчас так редко приходишь, совсем не желаешь нас видеть? — спросила Лиза в своей обычной манере, говорить все, о чем думает.
— Да нееет! — протянул я, сунув руки в карманы. — С чего ты взяла? Просто некогда, кручусь как белка в колесе.
— А я поступила на юридический. Буду учиться в твоем универе, только днем. Но, возможно, мы все-таки как-нибудь пересечемся.
— Что ж ты так быстро растешь? — буркнул я себе под нос, не понимая, что мне теперь со всем этим делать?
Образ Лизы стал преследовать меня и во сне, и в дневных грезах, стоило только задуматься о чем-нибудь. Эти мечты не были пошлыми, я бы скорее убил себя, чем подумал о Лизе нечто подобное. Чаще мне просто представлялись наши неспешные прогулки по побережью океана и так далее. Раньше, представляя какую-либо девушку, я подобных глупостей в своем сознании не рисовал, поэтому мне становилось очень страшно.
— Сережа! — мое видение с океанского побережья переместилось на лестницы у входа в университет. — Я тебя заждалась!
Лиза легко сбежала вниз и даже чмокнула меня в небритую щеку. Она и раньше так делала? Я не припоминал.
— Поможешь мне с задачками по экономике? Преподавательница сегодня на лекциях приводила в пример твои работы, и я решила воспользоваться нашим знакомством.
— Скажешь тоже, — смущенно-довольным тоном проговорил я.
Целых два года я держал себя в руках, несмотря на неслабую атаку со стороны, подросшей Лизы. Задачки по экономике были только началом. Потом в ход пошли и более весомые причины для наших встреч.
— Без меня ты диплом не напишешь, — вздыхала Лиза.
— Это еще почему?
— Согласись, Сережа, юриспруденция — это не твое. Тебе нужно было пойти на экономический, считаешь ты намного лучше, чем говоришь.
В общем-то, на момент, когда я все же получил диплом юриста, который до сих пор пылится в ящике моего стола, мы с Лизой официально стали парой. Незаметно так, но ощутимо для моего исстрадавшегося по ней за это время организма.
Я не знал, как к данному известию отнесется Павел, отец Лизы и решил поговорить с ним лично еще прежде, чем наш роман перетек в отношения «только для взрослых».
— Лизавета тебя опередила, — усмехнулся Павел. К тому времени он стал солидным дядькой, занимавшим довольно высокий пост. Где и какой, вопрос для меня не имеющий значения, меня никогда не интересовало положение отца Лизы. — Дочь давно уже призналась, что относится к тебе не как к другу детства. Я старею, Сережа, стал сентиментален, видишь, разговариваю с дочерью по душам. А что касается твоей кандидатуры, то я считаю тебя самым подходящим мужем для Лизы.
— Почему? Разве у вас нет на примете парочки принцев, или хотя бы герцогов, претендующих на руку вашей дочери?
Павел рассмеялся.
— Я желаю дочери добра. Если бы ты видел этих современных герцогов, сынков, чьи папы сидят в теплых креслах, ты бы меня понял. А вот твой напор мне очень даже по вкусу, я сам когда-то был таким.
Под «моим напором» Павел видимо подразумевал то, что я не так давно перестал сам штукатурить фасады зданий, а организовал небольшую фирму, предоставляющую те же услуги. Как же много оказывается в нашем городе объектов, нуждающихся в декоративном ремонте! Мои дела моментально пошли вверх. Тем более, я знал специфику этой работы вдоль и поперек и, как правильно выразилась Лиза, хорошо умел считать.
Итак, мы с Лизой стали парой, даже на удивление легко заполучив благословение ее отца. И вот тогда я, наконец, сумел до конца понять всю глубину своих чувств к моей маленькой Лизе. Мне не нужно было больше щетиниться, всякий раз, когда она приближалась ко мне на расстояние, столь близкое, что ее запах мог свести с ума. Не требовалась больше концентрация всех клеточек моего тела, чтобы руки не дрожали, а голос не становился хриплым. То, что мы официально стали парой, снесло плотину, и мы оба буквально захлебнулись в этой любви.
Мы с Лизой уже жили вместе, когда однажды, возвращаясь домой, я увидел возле подъезда своего отца.
— Сережа, здравствуй! — дрожащим голосом проговорил отец и я поморщился. Вид его был настолько неприятен мне сейчас, что хотелось бежать от него. Сдерживало только одно — воспоминания о моей бабушке, которая его любила.
— Здравствуй папа, — недовольно поздоровался я.
Отец знал правила. В мою квартиру, пока еще съемную, но в планах у меня было уже и собственное жилье, ему путь был заказан. Не хватало еще, чтобы хозяева квартиры потом спрашивали, куда пропало зеркало из прихожей? Утрирую, конечно, но продавал же отец куда-то мой картофель!
Наличных денег отцу я никогда не давал, раз в месяц затаривал им холодильник и оплачивал счета. На этом мой сыновний долг, я считаю, был исчерпан. Ах, да! В прихожей квартиры, где жили родители, всегда висела визитка клиники, где, если верить рекламе, отцу и матери могли помочь. Лечение я готов был оплатить. На этом все.
— Я слышал сынок, ты женишься, — промямлил отец.
— Пока нет, но возможно в ближайшем будущем это случится.
В прошлый раз я рассказал маме о своей Лизе. Мать все же чаще бывала в более-менее адекватном состоянии и поэтому знала о моем знакомстве с Лизаветой и ее отцом.
— Говорят, невеста у тебя богатая.
— Обычная.
Настроение мое стремительно падало, я понимал, что отец не так просто появился здесь.
— Беда у нас Сережа, — отец буквально заныл. Раньше он был более суровым человеком, или мне это только казалось? — квартиру у нас отбирают. Задолжал я много денег, вот эти бандиты и грозятся забрать жилье.
— И что же ты хочешь от меня? — зло спросил я.
— Раз невеста у тебя богатая, может быть она поможет новым родственникам, выплатит мой долг?
Я смотрел на него и не понимал, как можно опуститься до такого состояния? Как можно совершенно, напрочь растерять свое достоинство?
— Так, что скажешь, Сережа? Поможете вы нам? — отец заискивающе смотрел на меня.
— Нет, — отрезал я.
— Как же так? Ведь на улице окажемся мы с матерью, — снова заныл он.
— И пусть.
— И что же не стыдно тебе будет знать, что родители бомжи у тебя, при живом-то сыне!
— Не у меня первого, не у меня последнего. Ты взрослый человек, сам решай свои проблемы. Окажешься на улице, знай, я тебе ничем не помогу. Сделаю вид, что не знаю тебя. Можешь быть уверен, своего мнения на этот счет я никогда не изменю.
Конечно, я блефовал. Не бросил бы я мать на улице, да и отца тоже. Но мое мнение таково, что пока человек надеется на другого, сам он и пальцем не пошевелит. Некоторым людям помощь не идет на пользу, а напротив, лишает их возможности карабкаться по жизни и сбрасывает на самое дно. Такие люди подобны кровососам. Они привыкают жить за счет другого, и бездействие, в конце концов, убивает их окончательно.
Как я и думал, никто не отнял у отца квартиру. Вполне возможно, он просто придумал этот трюк, чтобы выманить у меня денег. Однако мои слова все же запали в его душу. Испугался отец того, что на старости лет ему придется спать не на своем диване рядом с телевизором. После нашего разговора отец даже как будто немного взялся за ум и нашел себе работу. Катался на вахты в составе мостстройотряда, а там ребята суровые, особо не забалуешь, они и побить могут, когда у бригады сроки сдачи объекта поджимают.
Возле того магазина я оказался случайно. Выкупал заказ по стройматериалам в соседнем доме. Мой взгляд, будто замер, остановившись на рекламном щите, где молодые мужчина в смокинге и девушка в белоснежном платье шагали, взявшись за руки вдоль морского побережья.
Простояв так несколько секунд, я решительно вошел внутрь салона по продаже ювелирных изделий.
— Неужели это то, о чем я думаю? — Лиза растерянно улыбалась, глядя на бархатную коробочку.
— Извини, оно не очень дорогое…, — начал оправдываться я, но Лиза меня перебила.
— Мне любопытно, почему ты решил сделать предложение именно сегодня?
Я смущенно отвел глаза. И как она это делает? Будто проникает в самую глубину моего мозга и наблюдает за тем, как я там расхаживаю рядом с ней по побережью.
— Просто размечтался и купил кольцо, — честно признался я.
— Все равно странно, что все в один день.
— Что в один день? — я совсем запутался и даже внутренне сжался. Вдруг, именно сегодня Лиза решила, что мы больше не пара?
— В этот день мы с тобой познакомились.
— Когда? — не понял я, — Ты что запомнила, какого числа я нашел тебя на вокзале?
— Не я запомнила. Мой отец. Ну и я, с тех пор как повзрослела.
— Удивляешь ты меня Лизавета, все больше и больше, — я раскрыл коробку и натянул кольцо на ее палец, — это, чтобы ты не сбежала от меня.
Тонкое колечко переливалось в вечернем свете лампы и Лиза как-то слишком радостно выдохнула:
— Теперь точно никуда не сбегу. Врач сказал, что у нас с тобой будет ребенок. Именно сегодня сообщил об этом, представляешь?!
Автор: Светлана Юферева
На правах рекламы:
Пижама с шортами и топом вот, голубого цвета и новогодние носки теплые с высоким верхом розового цвета, смотрятся супер.
