Третий муж — это, как контрольный выстрел. Наверняка. (из разговора, услышанного в маршрутке).
Эта история попала ко мне нынешним летом. Я долго думала под каким соусом её вам подать? Какие аспекты в ней главные? И решила: а давайте — вы их расставите. Что в ней самое остроугольное? Что вас взволновало (удивило, заинтересовало) больше всего?
Мне показалось правильным и естественным предложить вам её от первого лица. О себе, о своём третьем муже, о причине их переезда в село вам расскажет сама Олеся. Так зовут автора сегодняшней истории.
Ей сорок семь лет. Выглядит до сорока пяти. Среднего роста, с приятными глазу формами. Короткая, стильная стрижка. Симпатичная, сероглазая блондинка. Итак, её история начинается.
«Я была старшей дочерью в семье уважаемых людей — тружеников. Отец сварщик, мать — крановщица Мне было пять, сестрёнке два года, когда нам дали трёхкомнатную квартиру от предприятия, где трудились родители. Это было нормально. Как и получить земельный участок под дачу.
Не смотря на невозможность благоустроить быт так, как например, сейчас, я не помню своих родителей недовольными, нас с сестрёнкой голодными или «в лаптях.» Каждое лето, по профсоюзным путёвкам, отдыхали на турбазе — строго для заводчан. Это было удобно: раз в неделю папа мотался для полива на дачу.
До школы на наши с сестрой шалости, мама смотрела сквозь пальцы, а потом, с каждым годом, всё больше правил вкладывала в наши девчоночьи головы и учила вести хозяйство. Казалось, мы будем жить в тех же ценностях, что и наши родители.
Ничуть не бывало! Школьный аттестат я получала в совершенно другой стране. Всё-таки политехнический техникум успела закончить на бюджетной основе, а вот с трудоустройством вышло затруднение. Я устроилась продавцом.
Вокруг появлялось всё больше курящих и пьющих пиво девчонок. Парни, в отношениях, становились развязаннее. Мама в панику впала, беспокоясь за нашу с сестрой нравственность и, когда мне сделал предложение бывший однокурсник, не особо мне нравящийся, она потребовала:»Леся, выходи замуж!»
Для меня этот брак оказался «пробным.»Два года спустя, так и не разобравшись, кто, что «должен,» мы разбежались. Я решила, что причина крылась в отсутствии любви с моей стороны. К счастью, детей мы не нажили.
Мать с отцом были крайне недовольны, считая, что теперь я открыта для «неприличных» отношений. «Если с кем познакомишься — не афишируй, что разведена, а то сразу в койку потянет!»- требовательно мама советовала. Я обещала.
Но мы успели выдать замуж мою младшенькую сестру, прежде, чем судьба дала мне шанс новых отношений. Однажды, на улице, симпатичный, улыбчивый парень поинтересовался, который час. Вторым вопросом спросил: «Как вас зовут?»
Узнав, заявил:»Вы Олеся, а я — Олег. Звучит судьбоносно, не считаете?» Он, чуть старше, как и я, закончил политехнический, но не техникум, а институт. Тоже в специальности себя не нашёл и был менеджером в строительном магазине. Считай, продавцом. Вот сколько общего у нас оказалось!
Стали встречаться. Я, хоть уже почти двадцать пять, девушку-недотрогу из себя изображала, помня, что маме слово дала. А сама, как воск таяла, влюбившись в Олежку без памяти. При виде меня он краснел, мою ладонь, в своей руке, как драгоценность нёс.
И слова всякие красивые говорил, в рифму:»Глаза, как бирюза, не вырвешься, моя стрекоза.» В общем, тоже влюбился — я чувствовала. Уже язык чесался признаться про «опыт» и упасть во взрослые отношения.
Но Олег вдруг предложение сделал. Не раздумывая, ответила: «Да!» Представили мы друг друга родителям, как невесту и жениха. Мои обрадовались. Его мамка, кажется, лимон держала во рту и никак не могла проглотить.
Отправились мы с Олежкой в ЗАГС — подавать заявление. А меня мандраж бьёт: понимаю, что сейчас раскроется, что брак-то у меня второй! Ну и прямо перед дверью в учреждение Гименея, я открыла секрет. Олег опешил и заявил, что жениться на обманщице не желает.
Мол, не исключено, что потом у меня выводок детей обнаружится. У меня слёзы из глаз. Кричу:»Обман мой объясняется просто: Вы ж парни какие — терять нечего — айда в кровать. А я девушка порядочная и добрачных отношений допустить не могла. Одного мужчину знала — мужа бывшего и детей точно нет.»
Поиграл Олег желваками, но сумел оценить.Только попросил его родителям не сообщать — мать разочаруется окончательно. То есть, она и так не в восторге! Но кивнула:»Как скажешь.» А только папка прямо на свадьбе выдал меня, когда тост слезливый говорил про любовь и семейного счастья желал.
Закончил словами:»Надеюсь, хоть в этом браке, доченька, тебе повезёт!» Пьяненькие гости закричали горько, а свекровь прямо в Немезиду превратилась и пробыла в этом образе весь наш с Олегом брак. На самом деле, «опять свадьбу» я не хотела и согласилась на неё из-за «конспирации» — для жениха-то она первой была!
Даже наряд новый не покупала — платье, туфли, фата,всё сбереглось у мамы в шкафу. Только кольцо Олег приобрёл новое. А вон, как получилось. Брак продержался десять лет. Двух сыновей я родила. Медовым был только первый год.
А потом, хоть копилку обидок и обид заводи! Накопление с мелочёвок начиналось: «Я не шестёрка, сделай сама!» «Мне с детьми скучно!» «Заработаешь — купишь!» Свекровь, а мы с ней около пяти лет вместе прожили, всегда вмешивалась и не забывала напомнить, что я — обманщица.
А уж потом, когда и гулянки в компании с «честными женщинами» пошли, муж тоже, тем же аргументом прикрылся:»Ты сама-то разведёнкой замуж выходила, невинной девицей прикидывалась. Знать было, что скрывать!» После развода — я, мои тридцать пять лет, двое моих сыновей и кое-какие скромные вещи оказались в квартире родителей.
Вернее, мамы. Мой золотой папка даже до пенсии не дожил. И вроде по деньгам укладывались — моя зарплата, мамина пенсия, алименты. И все здоровы, и мальчишки не хулиганы, а вскоре жизнь стала однообразным существованием казаться.
Я оставалась «торгашкой» в колбасном отделе. Отработав — домой и два дня выходных из дома часто не выходила: продукты и те из своего магазина приносила. Колготилась на кухне, в квартире. Телевизор тупо смотрела и также уроки у пацанов проверяла.
С Олегом ненамного веселее жила и, случалось, про день рождения он забывал, и с комплиментами затруднялся. А уж разговоров по душам, подобия свиданий у нас лет сто не было. Но обманное ощущение поддерживало — муж, семья!
В общем, кисла я, как капуста а банке — внешне и внутренне. Мама ныла:
«Замуж тебе надо, дочка! Выбирать теперь особо нельзя. Не пьёт лишнего — и ладно. А то, может, с Олегом помиритесь? Дура ты, закрывала бы покрепче глаза, замужней бы и сейчас жила. Одной быть — себя терять.»
Я сорвалась:»Да, не хочу я, мама, жить, как слепая и глухая. И, хоть с каким, не хочу. Уж лучше я откроюсь для «неприличных отношений»! » Мама махнула рукой: «Да делай, что хочешь, если ума нет.» Я попыталась несколько раз.
Но такая жалость к себе выходила, с настолько примитивными поползновениями оказывались мужчины, выбранные мной в «кавалеры,» что — тьфу. Я смирилась с бабьим одиночеством. И вот, как-то стою за прилавком, продаю колбасу, сосиски. Очередная покупательница взялась меня взглядом сверлить.
И спрашивает:»Олеся?!» Я на бейджик свой скосила глаза и подтвердила. «А я Таня! Политехнический техникум… помнишь?» Оказывается, моя бывшая одногруппница стояла передо мной. Я изобразила улыбку, а Таня мне визиточку сунула:»Позвони, пожалуйста. Рада была увидеться!»
Визитка содержала название парикмахерского салона и Таня в нём работала маникюршей. Ну, понятно. Клиенты нужны. Выбросить хотела, но в карман униформы сунула: вполне по женски. И вот, в следующий выходной, собираясь эту форму стирать, позабытую визиточку вынула.
И что-то так заколбасило: что я всё дома и дома. Позвоню Таньке, встретимся, поболтаем. Действительно, забили «стрелку» у неё дома. Она, тоже в разводе, а дочь её вполне нормально в гражданском браке жила. И Таня, в отличие от мамы моей, на такие дела сквозь пальцы смотрела.
Бутылка белого вина развязала языки, размягчила души и вскоре мы друг перед другом, будто на чайных блюдцах лежали. Я плакалась, что тоскую по родственной душе. Чтоб пришла с работы, а ОН смотрит в глаза и чай заварил. Говорила с надрывом:
«Понимаешь, Таня, кто-то мечтает о дорогих подарках, а я бы обрадовалась чашке чаю, налитой для меня мужем! И хочу простого, человеческого вопроса:»Устала?» Первый муж для этого не дорос. Второму, сначала не позволяло присутствие свекрови, а потом я стала для него предметом неодушевлённым.»
Татьяна пожала плечами:»У многих так. Мой вообще пил, как сапожник.»
А я ей семью своей младшей сестры в пример привела. После женитьбы, когда первую дочку она ждала, муж её обувал, предварительно ножку поцеловав! И в следующую — недавнюю беременность, тоже. То есть, и любовь существует и родственные души бывают!
Татьяна наполнила рюмки и сказала задумчиво:»А каким должен быть тот, кто чашку чая тебе нальёт?»
Не задумываясь, я ответила:»Да любым. Не надо мне ни красоты, ни мускулистой фигуры, и денег больших не надо. Мужчина с душой — вот о чём я мечтаю. Но, в моём возрасте, с двумя сыновьями и старенькой мамой — это утопия.»
«Ну, почему же. Есть у меня такой на примете. Точно душевный, неглупый. Готовит хорошо. Прекрасный домохозяин. Я про своего младшего брата говорю. Женат не был. С нашими родителями живёт. Ты про ДЦП имеешь представление?»
Первый раз я Павла увидела в Таниной же квартире. Она нам знакомство устроила. Я вошла в комнату. Он сидит за столом. Внешне — ничем не хуже моего бывшего мужа, чувствуется, ростом удался. Только иногда голова подёргивается.
Потом-то, когда заговорил, движения его увидела, как на кухню пошёл, убедилась — болезнь беспощадно заметна. В этот вечер я от провожаний его отказалась, стараясь не встречаться с Таней глазами. Но номер своего телефона дала. Домой шла и сама себя проклинала:»Дура! Сама навязалась, растревожила человека.»
Но. Ах, это но. Общались по телефону, переписывались. Разговаривал Павел вполне внятно, хоть и с кашей во рту. Мне к тому моменту было тридцать семь, ему тридцать пять лет. Долго не могла ни принять, ни отказаться. Вскоре не из жалости, а из-за неясных чувств, во мне зарождавшихся.
Его обширные знания были теоретическими — он нигде не бывал, кроме родного города. Но подавал Павел их интересно, подкрепляя собственным размышлением. Мог легко рассмешить. И его Я интересовала. Просил рассказать про маму, сыновей. О чём я думаю спрашивал.
Павел имел высшее, дистанционное образование и работал помощником бухгалтера. Удалённо. Платили немного, но он был доволен тем, что востребован, да и пенсию по инвалидности получал. Можно долго рассказывать, как кидало меня из стороны в сторону.
Я раскладывала ДЦП Павла так и эдак. Много читала об этом поражении центральной нервной системы. Да, у него был не особо тяжёлый случай. Он даже в обычной школе учился. Но ходил клонясь в бок, ноги заплетались, ладони всегда чуть сжаты и, кажется, требовалось некое усилие для разжимания.
«Я привык жить с преодолением себя — физически, психологически и это уже давно для меня не трагедия,»- вспоминались слова Павлуши. Было ещё кое-что, кроме моих внутренних метаний.
Наш первый выход в кино. Боже, какой же у нас любопытный народ! На лицах, в беглых взглядах прямо читалось:»Интересно: кто эта здоровая женщина этому «наоборот?» Будь я явно постарше, домыслов было бы меньше, а тут — вероятно ровесники, да ещё пришли в кинозал!
Ну и т.д. и т.п. почти целый год. Но уже его знали мои сыновья, мама. Понимания и радости я не встретила. Старшего сына я родила в двадцать семь лет. Соответственно, ему исполнилось десять. Второй — восьмилетний. То есть, оба в воле моей и открыто бунтовать не могли, но дядька — «как пьяный» им не нравился.
Говорили, что над ними мальчишки будут смеяться. Матери Павел тоже виделся, как обуза, хотя признавала, что «сам по себе,» мужик он хороший. Я пришла за советом к Тане — своей бывшей однокурснице, сестре Павла. Она про нас знала всё — её квартира иногда нам служила любовным гнездом.
Я призналась, что Павел тот самый мужчина, из рук которого я готова принимать «чашку чая» до конца дней. Мне с ним спокойно, комфортно. «Родственная душа, но?»- понимающе улыбнулась Таня. На самом деле, чем наполнено это «но» она понимала, конечно.
Хотя Павел и утверждал, что «принял себя,» оказываясь в обществе, он комплексовал и тому, кто решится разделить с ним компанию «по жизни,» пришлось бы привыкать к любопытным взглядам, обсуждению, мнению — часто не умному.
Например, мне, придётся. И я-то, вроде была готова. А сыновья? А мама, пусть в меньшей степени? Вот, если б мы жили на необитаемом острове!
«А что, если вам пожениться и переехать в сельскую местность? Конечно, волну обсуждения пережить придётся. Но к вам привыкнут. Окружение будет одно и то же. Павел замечательный человек, его рассмотрят и примут с уважением.» Вот что заронила мне в голову моя будущая золовка Татьяна.
Она же порекомендовала освоить маникюрное дело, закончив курсы и получив сертификат соответствия. Я это сделала. Сама предложила Павлу расписаться, вывалив перед ним грандиозные планы. Постепенно убедила в них маму. Сыновьям, с учётом возраста, предстояло принять наш взрослый выбор.
Много было обсуждений, забот, беготни, разъездов. Конечно, с подключением риэлторских услуг. Мы продали нашу трёхкомнатную квартиру (великая благодарность сестрёнке — она на неё не претендовала). Купили небольшой кирпичный домик, в три комнатки, в селе с развитой инфраструктурой, не слишком далеко от города.
Я легко устроилась продавцом — кассиром в магазин «Пятёрочка» — всего-то две остановки от села нужно проехать. И ещё стала на дому «делать ногти.» Спасибо золовке — всегда есть копеечка! Мальчишки в местную школу пошли. Не хуже обычной, городской.
Мама и Павел взяли на себя все домашние дела и хозяйство. А от удалёнки ему пришлось отказаться — в подворье много хлопот. Огород нам достался умеренный, урожай не для продаж, но для большого у нас бы сил не нашлось. Хватало для личного потребления, на закрутки.
Развели много кур — для яиц и себе на еду. Как и предсказывала сестра Павлуши, сельчане поначалу очень интересовались нами и все хотели знать нашу историю. А я придумала не скрывать и это сработало, расположив к нам людей. Никому и в голову не приходит смотреть мужу вслед или шушукаться.
С тех пор миновало семь лет. Старший сын, отслужив в армии, закрепился в городе. Снимает квартиру, работает водителем. Моего третьего мужа и сельскую жизнь он не принял. Младший с нами. Вот школу закончил и поступил в колледж. Приходится в город мотаться, но уж без выбора.
Встречается с дочкой соседей и пока в планах оставаться сельчанином. Я бы порадовалась. А ещё у нас доченька подрастает. Не могла же я Павла бездетным оставить! Ей пятый годок. Таней назвали в честь «крёстной» нашей семьи. Золовка и крёстной матерью девочки стала.
Я люблю своё негромкое, надёжное счастье. Мы с мужем — родственные души. Не скажу:»Жаль, что мы с ним раньше не встретились!» Не вышла бы я за Павла ни в первый, ни во второй заход. Признаю. И в кино бы не пошла. Стыдно объяснять почему. Но наши звёзды сошлись. Мы смогли не подняться над суетой, а уйти от неё.»
P.S. Вот такая история, лично меня тронувшая.
