Инна была единственной дочерью у мамы. Отца она помнила плохо, он бросил мать, когда девочке было всего четыре года. Почему не сложилась жизнь у родителей, Инна не спрашивала у матери, стеснялась. Она и так не чувствовала себя обделённой вниманием и заботой мамы. К тому же бабушка – мать мамы помогала растить Инну.
Девочка была симпатичной и своенравной. Откуда у неё взялась такая установка, что счастье женщины в том, чтобы удачно выйти замуж, Инна уже не помнила. Наверное, из самого детства, когда бабушка твердила матери, что выбрала она не того мужа. И работал-то он на фабрике за гроши, и дома ничего не хотел делать, да ещё и выпить не дурак был и покурить…
Одним словом, отца Инна никогда не видела больше. А мать работала в библиотеке тоже за гроши. Но все силы женщина тратила на то, чтобы Инночка была не хуже всех одета. Мать хорошо вязала, научила вязать и Инну, чем она и начала немного зарабатывать с юности.
Закончив школу, Инна поступила в культпросветучилище на режиссёрское отделение, но так и не закончила его, потому что была избалована: зачастую просыпала на занятия, многие лекции были пропущены, и из-за этого её однажды не допустили до экзаменов очередной сессии и отчислили.
Мать умоляла Инну сдать зачёты, переписать лекции, но девушка отказалась, поссорившись с преподавателями. Ей не хотелось трудиться. Она сидела дома, вязала, и считала, что и так можно прожить без образования, лишь бы муж попался любящий и приличный.
— Где же ты такого найдёшь? – спрашивала мать.
— Мужчин много рядом. Найду, — уверенно заявляла Инна. И, накрасившись перед зеркалом, шла на танцы в клуб. И действительно, вскоре она познакомилась с парнем, который увлёкся ею.
— Вот видишь, мама, а ты думала, что я одна останусь, — говорила она матери.
— Ты сначала замуж за Игоря выйди, а потом хвастай. Не работаешь нигде. Он знает?
— Как это не работаю? Я вяжу. У меня постоянные клиенты, между прочим, есть.
— Доченька, этого мало. Теперь товара всякого в магазинах – пруд пруди. Это я вязала раньше, во времена дефицита продавала хорошо и кофты, и шапочки, и даже носки. А теперь кому нужны твои варежки?
— Ничего, — отвечала Инна, — я на себя работать буду, но не на дядю… У станка стоять не буду. Это не моё. И вообще – зарабатывать в семье мужчина должен.
Вскоре Инна и Игорь стали жить вместе. Привела девушка парня к себе домой и мать выделила им отдельную комнату в двухкомнатной квартире. Первое время мать всё ждала, что молодые, наконец, оформят свои отношения, но Игорь не торопился делать предложение Инне.
Девушка поначалу была ласковой, нежной. Она готовила, ходила в магазин, убирала свою комнату. Остальное время она либо вязала, либо спала или читала книги.
— Ты хоть попытайся на работу какую-нибудь устроиться, — говорил ей Игорь. – Неужели не скучно тебе сидеть весь день дома?
— Ты у меня главный работник в семье, а я – женщина, — с улыбкой отвечала Инна и целовала любимого. – И потом: что у нас с тобой – семеро по лавкам сидят? Детей нет. Так что только сейчас и пожить в своё удовольствие…
Игорь как-то странно смотрел на Инну, кивал в знак согласия, но через полгода ушёл, не устраивая скандалов и разборок. Просто ушёл, сказав, что ему нужна не сожительница, а жена, трудолюбивая, настоящая хозяйка и мать его детей…
Инна только один день поплакала, но потом собралась с духом и сказала матери:
— Значит, не моя судьба. Просто он жлоб, каких свет не видывал. Представляешь, даже отчёт о деньгах у меня спрашивал: мол, куда уже получку потратила? Сколько на продукты пошло, зачем столько ниток себе накупила? Надоело!
Мать качала головой, соглашаясь с дочерью.
— Верно, Инночка, сам в нашей квартире жил, как в своей собственной, а ещё и на работу тебя гнал. Пусть бы сам квартиру покупал. Во что бы тогда она ему обошлась?
Инна снова стала краситься и наряжаться, уходила по вечерам гулять то в клуб, то в кафе с подружками. И через некоторое время привела домой на ночь нового ухажёра. Но и этот парень оказался не таким. Он был прижимистым, сам ходил покупать продукты, денег Инне не давал вовсе, потому что ему надо было заправлять свою машину и помогать матери-пенсионерке. Инна сначала выпрашивала у него деньги то на одно, то на другое, но Сергей нехотя снабжал девушку деньгами, советуя ей устроиться на работу. Это Инне надоело. Она стала потихоньку брать у Сергея деньги из кошелька, когда он мылся в ванне. И, наконец, была застукана за этим делом.
Серёжа вошёл в комнату, когда Инна копалась в его кошельке. Парень ушёл от неё в этот же вечер. Инна, уже не стесняясь, обзывала его напоследок и нищебродом, и скупердяем, и жадиной…
А мать спряталась на кухне, чтобы не быть втянутой в неприятный скандал своей дочери. То, что Инна была нечиста на руку, она прекрасно знала, и сама прятала кошелёк от дочери ещё со времён детства Инны.
А Инна продолжала настойчиво искать нового супруга. Она не теряла надежды, что будет счастлива с богатым мужчиной, у которого куры деньги не клюют. Но как назло, такие не попадались. Девушка специально знакомилась на свадьбах и различных юбилеях у родни и знакомых с мужчинами даже старше своих лет, пытаясь пленить их своей молодостью.
Она уже была и не так молода, когда удалось познакомиться с мужчиной-вдовцом, годящимся ей в отцы. Иван Николаевич был уже на пенсии по выслуге лет, следил за своим здоровьем. Перспектива более молодой жены, которая будет за ним ухаживать в будущем, его устраивала. Он, однако, не желая официально регистрировать отношения, предложил Инне войти в его дом.
Частный домик на краю города был аккуратным и чистеньким. Иван Николаевич, как бывший военный, любил порядок. Он провёл экскурсию по дому Инне и сразу попросил от неё ряд обязанностей, чтобы было всё с самого начала ясно и понятно.
Первое время Инна старалась. Она чувствовала себя хозяйкой дома, который ей нравился. Она убиралась, готовила, подавала Ивану Николаевичу таблетки и выходила с ним на променад.
Но при доме был сад, цветники и небольшой огородик, к которому Инна никак не хотела иметь отношение.
— Я в цветах абсолютно ничего не понимаю, не моё это, — говорила она с улыбкой Ивану.
— Ничего, ничего, я покажу и расскажу, это очень интересно: наблюдать за тем, как распускается любимый цветок… — вдохновенно показывая на свои клумбы, отвечал мужчина.
Инна морщилась и садилась в гамак, нежась на солнце.
«Ничего, — думала она. – Я моложе его, привыкнет, увлечётся мною, полюбит, будет ещё меня баловать…»
Но Иван Николаевич не торопился уступать Инне. Он ласково, но педантично требовал чистоты в доме, вместе с Инной готовил и убирал дом, а потом вёл её в сад полоть и поливать клумбы…
— Мама, я больше не могу, — чуть не плача, жаловалась матери Инна, спустя всего четыре месяца. – Я что – прислуга в его доме? И вообще быть с ним всё время рядом – немыслимо! Хоть бы он на работу уходил. А то ни прилечь поспать, ни почитать, никуда без него не сходишь… Сколько я ещё выдержу?
— Ты же сама стала с ним жить, доченька, никто не заставлял, — ответила ей мать. – Значит, ты его совсем не любишь?
— Какая любовь, мама? – капризничала Инна, поправляя причёску возле зеркала, — ему скоро шестьдесят, а мне только сорок. Я ему нужна как подруга для жизни, компаньон, от одиночества.
— Ну, вы же на юг вместе ездили в санаторий. Он не заставляет тебя работать. Дарит подарки. Чего ещё тебе надо? – с горечью спросила мать.
— Я живу по его воинскому уставу. Там его дом и его правила. Я не хочу быть его солдатом.
— Ты хочешь быть его генералом? В его-то доме? Он ещё тебя переживёт, мужик крепкий, за здоровьем следит, – шутливо ответила мать.
Инна скривила рот в усмешке.
— Радуйся, что он взял тебя. Детей ты со своими прошлыми увлечениями не нажила. Через два десятка лет он будет твоим ребёнком. Ох, не завидую я тебе, — сказала мать. — Домой возвращаться тебе пока некуда. Я бабушку беру сюда, ухаживать за ней тут буду. Совсем она старая. Если хочешь, иди в её коммуналку. Комната у неё хоть и маленькая, но сухая и тёплая. Только кто тебя там кормить будет? Подумай сама.
Инна хлопнула дверью и ушла от матери недовольная. «Ну, вот. Там, где я прописана, мне уже и места нет! — думала она – Всем нужна только как рабочая сила. Мама тоже скоро состарится, а мне за ней ходить придётся. Когда же для себя-то пожить?»
Она вернулась к Ивану Николаевичу печальная. Но приближалась осень, клумбы не нужно было уже полоть, сад уходил в зимний холодный сон.
Инна легла на диван и задремала. Вернувшийся из магазина Иван Николаевич подошёл к ней и потрогал лоб.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая? – спросил он участливо, — как там твои мать и бабушка?
— Ничего, что им доспеется? Сидят дома, только едят и спят. А я вот устала. Впереди зима – тоже буду отсыпаться. Сада и клумб, наконец-то не будет. Хоть этой заботой меньше.
Иван Николаевич посмотрел на Инну и ушёл в кухню. Вскоре он позвал оттуда:
— Инночка, иди пить чай. Я печеньки овсяные купил.
— Не хочу я твоих печенек, только фигуру портить. Дай мне хоть поспать. Сегодня не встану уже. Скоро и вечер.
Осенние будни проходили тихо и серо. Инна почти не ходила к матери и бабушке. Что там делать? Выслушивать разговоры о болезнях? Она мало разговаривала и с Иваном Николаевичем, ссылаясь на головную боль и осеннюю хандру. Думая, что Инна больна, он готовил и подносил ей чай в постель, но вот уже месяц Инна проводила в постели, читая или за вязанием, иногда смотря телевизор.
Иван Николаевич тоже стал угрюмым, а когда однажды попытался позвать Инну на прогулку, то получил категорический отказ. Она ни в какую не хотела подниматься с дивана и выходить из дома.
За два месяца такого отпуска, практически ничего не делая, Инна поправилась, набрала лишние килограммы, и стала сама собой. Она уже не старалась поддерживать порядок в доме, все домашние заботы переложив на Ивана Николаевича.
Инна думала, что вот, наконец, она и заняла свою обычную и удобную ей позицию в доме. По сути Иван Николаевич ухаживал за ней, пытаясь понять Инну. Он вскоре и понял, что все первые месяцы их совместной жизни Инна лишь старалась выглядеть примерной хозяйкой и радушной спутницей жизни, но теперь притворство ей надоело и она устала.
Так прошло ещё два месяца, близился Новый год. Отношения между Иваном и Инной становились прохладнее и прохладнее. Они мало разговаривали, Инна понимала, что в жёнах у Ивана Николаевича ей не быть, и потому перестала стараться, пустив события их жизни на авось.
В конце концов Иван Николаевич тоже понял, что прежнего радушия от Инны и ласки ему не видать и однажды за утренним чаем предложил ей расстаться, раз не вышло у них настоящей семейной счастливой жизни. По сути он предложил ей уйти.
Инна ушла в бабушкину коммуналку. Там она подружилась с Николаем, жильцом второй комнаты. Николай был почти её ровесником, разведённым, дважды бывавшим в местах не столь отдалённых. Николай быстро нашёл подход к Инне и, наливая ей очередную рюмочку, и глядя в глаза, говорил:
— Сама судьба мне тебя прислала, с доставкой на дом.
Николай работал на заводе, приносил зарплату, вместе с Инной они выпивали, лежали все выходные на диване у телевизора. Однажды в дверь позвонили. На пороге стоял Иван Николаевич, каким-то образом узнавший адрес Инны. Николай, окинув взглядом старикашку с нелепым букетом нарциссов, рявкнул:
— Кого? Инну? Тут только моя жена Инна живёт, а другой нету. Есть ещё вопросы?
Иван Николаевич быстро ушёл, спрятав букет за спину. Больше он тут не появлялся.
А Инна и Николай так и жили вместе. Но, если Николай был крепок насчёт спиртного, то Инну уже через три года было не узнать. По лицу было видно, что женщина пьющая, опустившаяся. И ни мать, ни мольбы бабушки не помогли Инне. Она считала, что, наконец, нашла своего мужчину. И не считала себя пьяницей, как большинство пьющих людей…
Елена Шаламонова
