В девять вечера Костик появился на пороге кухни:
— Мам, я вспомнил! Нам завтра на литературу песню выучить поручили.
Мама Костика только-только завершила семейные программные мероприятия и наслаждалась чаем с заныканной от ужина шоколадкой. Посуда была вымыта, суп назавтра сварен, стиралка загружена, супруг выставлен за дверь в сопровождении мусорного ведра и собаки. Предполагалось, что Костик в своей комнате залипает в YouTube, но сын возложенного доверия не оправдал. В воздухе запахло ремнём и скандалом.
— Песню? Какую песню? И почему ты об этом говоришь, когда спать уже пора?
— Ну, мам, ну я сначала математику делал, потом русич, потом историю читал. И все время помнил, а потом забыл. А теперь снова вспомнил. Ну я же не нарочно! Чего делать-то, мам?
— Господи! Ну как «чего»?! Иди и учи песню!
— А какую песню учить, мам?
— Ну какую тебе задали.
— А я не знаю, какую. Сказали, выучить песню про птицу. Наверное, про любую подойдёт. Только я про никакую не знаю, — огорчился Костик, но вдруг его осенило: — А, нет, знаю! Но она про непонятно какую птицу. Вот: «Я простой человечек с летающей мыслью. Не безупречен, но, бэби, ай мисс ю. И когда тебя встречу, лети со мной, птичка!»
— Э-э-э.. Что это, Костик? — мама слегка поперхнулась остатками шоколадки, — По-моему, это не совсем про птичку…
— Это же Тима Белорусских! Он рэпер, ты что, мам?! Он крутой! И там как раз про птичку. Там ещё есть такое: «А ты улетаешь, ведь так тебе надо. Раз надо, лети во благо.» И ещё там: «Моя птичка летит не ко всем! Мы просто люди, которые летают в металлической посуде».
Хлопнула входная дверь. В лоно семьи возвратился отец Костика. Костик кинулся к родителю:
— Пап! Ты Тиму Белорусских знаешь? Правда, у него клёвые песни?
— Не знаю, сынок. Но если ты мне напоёшь, я может быть вспомню, — На ходу напяливая шлёпанцы, папа возник в кухонном проёме. — А что, у нас передача «Угадай мелодию»? Или шоу «Голос»?
— Наш сын внезапно вспомнил, что ему на завтра задали выучить песню про птицу. Ты знаешь песню про птицу?
Мама шагнула к раковине, пустила воду и сунула под струю чайник. Проблему лучше всего было решать за столом. Тем более, что отбытие ко сну явно откладывалось.
— Знаю, — весело ответил отец, — Даже про двух сразу, — и запел: — Жили у бабу-уси два весёлых гу-уся. Один серый, другой белый…
Напевая, папа извлёк из холодильника сыр, колбасу, огурцы и начал нарезать. Думать на голодный желудок он категорически не любил, поэтому первым делом смастерил себе пару трёхэтажных бутербродов.
— Ты ещё про Чижика-Пыжика предложи! Который на Фонтанке водку пил.
— Почему бы и нет? Он же птица?!
— Мам, ну вы чего, в самом деле? Мне же ещё её учить! А как учить, если я не знаю, как её петь?
— Откроешь свой YouTube и узнаешь. Нужно только песню подходящую выбрать. Чтобы простая была. А то и учить и петь ещё. — Мама неожиданно разозлилась. — Вот же глупость какая! Сколько времени?
— Почти десять, а чего ты?
— Да хотела Марине Ильиничне вашей позвонить. Узнать, что за музицирование вдруг на уроке литературы. Только поздно уже. Неудобно…
— А шмышл? Ну пожвонишь, повугаишся. Нафтроение товка ифпортифь. — Смачно жуя гигантский бутерброд, прокомментировал супруг, — Ты ш нифё не внаишь. Мовыт там хавофый увок буит. Вучши фавай пефню пвидумаим.
— Не парься, мам! Выучу я эту песню, — поддержал отца Костик. — Марилинишна сказала, что у нас внеклассное чтение будет. Она на него всегда чего-нибудь такое придумывает. А!!! Вспомнил! Она сказала, что мы будем изучать какое-то грустное творчество. Так что, наверное, весёлая песня не подойдёт.
— Яфно! — дожёвывая, откликнулся отец, и, сглотнув, добавил: — Чижика и Весёлых гУсей с предложений снимаю. Предлагаю Гусей грустных, — и запел: — Ле-етять у-ути… Ле-етять у-ути… И-и два-а-а гу-уся-я…
— Ну ты что, в самом деле?!! Время одиннадцатый час, ему ещё учить, а ты ёрничаешь! — возмутилась мама, раздражённо листая что-то в телефоне, — Вот, Костик, нашла! Как раз грустная. Слушайте!
Из динамика раздалось: «Над землёй летели лебеди солнечным днём. Было им тепло и радостно в небе вдвоём».
— Ну и где тут грустное, мам?
— Ты подожди, сына. Там в конце по ним охотник стрельнёт и лебедиху убьёт насмерть. А лебедь тоже вниз упадёт, потому что без любимой жить не сможет.
— И когда в конце?!! Чё она длинная такая?! Я ж её учить задолбаюсь! И петь её ещё надо. Я так петь не смогу, ты же знаешь.
Мама знала. Да, Костик пел неважно. Прямо скажем, плохо пел Костик. По его ушам когда-то пробежались все медведи планеты. Пробежались и сплясали канкан. Поэтому песню необходимо было выбирать максимально простую в исполнении, дабы не срывать урок внеклассного чтения.
Следующие полчаса всё семейство активно бороздило пространство мировой паутины в поисках грустной песни про птицу. В основном, конечно, обращались к эстраде, но не гнушались и русским романсом, а также известными ариями мировой оперы.
От арии Кармен про крылья пташки отказались в связи со слабым отражением заданной темы. По причине сложности исполнения были отвергнуты алябьевский «Соловей», бернесовские «Журавли» и «Скворцы», летящие на родину совместно с группой «Любэ».
«Аист на крыше» у Ротару и неспящий у Пугачёвой «Журавлик» показались слишком оптимистичными. А «Чибис», живущий у дороги, вызвал сомнения у Костика:
— Какой ещё чибис? Кто это? Сколько ему лет? — вопрошал он и наотрез отказывался учить песню про непонятно что.
Родители согласились, что срок действия «Чибиса» действительно истёк и от ребёнка отстали.
К полуночи остановились на журавле и синице из «Доживём до понедельника». Решили, что песню все равно придётся учить к окончанию школы.
Замученный Костик согласился, запустил YouTube и начал старательно подпевать, периодически клюя носом. Родители как могли оказывали моральную поддержку: папа дремал в кресле, а мама смотрела детективный сериал и грызла ещё одну заныканную шоколадку.
К двум часам ночи песня отскакивала от зубов. Минусовку искать не стали, приняли единогласное решение обойтись без музыкального сопровождения.
Хватит с Марилинишны и а капеллы. И, по-братски разделив оставшиеся три кубика шоколада, всё семейство завалилось, наконец, спать.
На следующий день в обед в сумке у Костиковой мамы зазвонил телефон.
— Здравствуйте, Наталья Эдуардовна! — вежливо заговорила трубка, — Это Марина Ильинична, учительница Вашего сына по русскому языку и литературе. Скажите, Вам удобно разговаривать?
— Да-да, конечно! — откликнулась мама Костика, — Как хорошо, что Вы позвонили. Я сама вчера хотела с Вами пообщаться. Понимаете, это Ваше задание… Костик у нас не очень музыкальный мальчик…
— Вот об этом я как раз и хотела. Про пение, да, — учительнице с трудом удалось прервать роптания матери.
— Наталья Эдуардовна, я вовсе не хотела, чтобы он пел. Я просила найти Песню о буревестнике. Её сейчас нет в программе. Я на внеклассное хотела. И дала задание найти и прочитать.
— Песню о буревестнике? — озадачилась мать, — Но Костик сказал, что нужно про птицу. Ах, ну да… про буревестника. И ещё про грустное творчество. А почему про грустное, Марина Ильинична?
— Не знаю, — растерялась учительница, но её тут же осенило: — А! Знаю! Не про грустное! Горькое! Я говорила, начнём изучать творчество Горького.
Она немного помолчала и добавила:
— Но Вы не расстраивайтесь! Костик хорошо пел. Мне понравилось, Наталья Эдуардовна. Я ему всё равно пятёрку поставила. До свидания! — и отключилась.
© Окунева Ирина
