А получилось так: женат Куклин, Павел Леонидович, был на хорошей скромной женщине, работнице библиотечной системы, Наталии.
Та ему богатыря-сына родила, Лешеньку.
И жили хорошо семьей, подумывая о втором ребенке, пока в жизнь Куклиных не заглянула торговка с рынка, Лилия Мухина.
Куклина как-раз с работы сократили, он и устроился к Мухиной, в ее «ЧП», водителем автомобиля работать.
Временно, решил он. До тех пор, пока посолиднее вакансию для себя не подыщет.
Мухина, Лиля Дмитриевна, женщина сорока двух лет, излишней скромностью никогда не отличалась.
Поэтому в первый же день знакомства, совершенно бессовестно вызнав адрес дома Куклиных, из анкеты Павла Леонидовича, той самой, которую он при трудоустройстве заполнял, явилась в дом Куклиных, следом за своим новым «кадром».
— Добрый вечер, — растянув свои толстые губы в улыбке, постучала и дернула она дверь, затем вошла и огляделась в тесной квартирке.
…Куклин мыл руки в кухне, но услышав голос своей новой начальницы, вскрикнул и выронил из рук мыло.
Гостья кинулась на голос в кухню, не дожидаясь приглашения.
И там ей предоставилась возможность лицезреть со спины, нагнувшегося вслед за мылом, мужчину. И рассмотреть его дополнительные качества, которые как оказалось, упустила из виду.
…И пока хозяйка дома Наталья, хлопала удивленно глазами, в дверях кухни, Лиля покраснела от увиденного, и кокетливо улыбнулась мужчине:
— Руки моете? Какая прелесть. А мой бывший муж, Костя, был такой хрюн. Никогда с улицы приходя, руки не мыл. Мы потому и развелись, ненавижу грязнуль.
Так, по-свойски балагуря, она оттеснила своим пышным телом Куклина от раковины и тоже принялась руки мыть.
После чего села за стол.
***
У Натальи не было слов.
Что это за женщина, вломившаяся в квартиру, и севшая за стол, она понятия не имела.
Свалилась как снег на голову.
— Кто вы?
— Ой.
Лиля улыбнулась ей своими золотыми зубами:
— Забыла представиться. Меня зовут Лилия Дмитриевна, та самая, у которой ваш Павел теперь будет работать. Ну все? — огляделась она и поёрзала на стуле. — Вопросы исчерпаны? Тогда давайте поскорее ужинать. У вас если не ошибаюсь, гуляшем пахнет.
Наталья сильно покраснела от смущения:
— Очень приятно, а я Наталья. Я приготовила картофельное пюре с подливом и с мясом.
— Значит, я почти угадала, — улыбнулась Лилия.
«Хорошо как живут, мирно, не ругаются», — подивилась Мухина.
«А и Куклин свою бабенку уважительно по имени-отчеству называет, и наверняка не пьет совсем, не курит.
Это ж сплошная экономия в быту получается.»
Не долго думая, Мухина взяла своего нового работника в оборот: с первого же рабочего дня нагрузила его работой по самое не балуй.
Ради такого дела, она даже забросила прилавок, помощницу наняла, поставила ее вместо себя на рынке, а сама давай гонять с Куклиным на машине.
Целыми днями, давая ему указания то в магазин съездить, то за товаром в город.
Куклин заметно приуныл, исполняя поручения хозяйки.
Все чаще вздыхал он, выслушивая распоряжения Мухиной.
— В чем дело, что с лицом? Помнится, вы сами, искали работу водителя, — поинтересовалась она.
— Да, искал, — ответил Куклин. — Только, честно говоря, совсем не так я свою работу представлял.
— А как же?
Куклин смутился. И, ничтоже сумняшеся, выдал правду-матку:
— Ну как же? Я думал что буду товар возить, как и оговаривали.
— Ну? — улыбнулась Мухина. — Так и возите же, с утра на рынок, мой товар. А вечером с рынка, обратно его везете, ко мне домой. Да иногда в город, за товаром новым. Что вам не так?
Куклин поглядел вверх и поскреб подбородок:
— Ну вот раньше, допустим, я фургончик водил, с хлебом. И даже помогал разгружать. То хлеб, понимаете? Груз. А у вас, извините, обычный легковой автомобиль, в котором я вожу баулы с трусами, носками, халатами… Ну не знаю, что вы еще там продаете…
Мухина улыбнулась своей золотой улыбкой:
— Так мил мой, хлеб всему голова, согласна, дело хорошее. Но! Без носков и трусов, извините, конечно, вы прожить сможете, а? То-то же! Каждый товар по-своему прекрасен и ценен. А вы, прекращайте мою деятельность, принижать! Между прочим, я с оборота трусов энтих, можно сказать, на зарплату для вас выкраиваю!
Она придвинулась к нему еще ближе и вдохнула своими огромными ноздрями запах, его куртки.
— Пахнет молоком, — улыбнулась она, прикрыв глаза. — А вы знаете ли? От мово отца, также пахло.
Павел Леонидович ужаснулся.
Интуитивно он чувствовал, что-то не так с этой теткой.
Кажись, влюбилась в него. Ну точно. Вон, губы накрасила, в вульгарный алый цвет.
На всякий случай он отодвинулся подальше, насколько позволяло место водителя.
— А хотите, спою? — огорошила она его новой блажью.
— Пожалуй нет, я включу радио.
Но Мухина затянула во всю кабину, открыв свой алый, полный золотых зубов, рот:
— Опустела без тебя-а-а-а-а, земля-а-а-а-а…
***
Ночью Куклин кутался в одеяло с головой и вздыхал горестно.
Наталия проснулась от его ерзанья:
— Паш? Ты чего? Болит что-то, аль кошмар приснился? Вздыхашь.
— Да вот думаю я, Наталка. Мож уволиться мне, а?
— Ба-а, этого только не хватало, а на что жить?
— Так посижу дома пока новая работа не подвернется.
— Да что не так? Лиля Дмитриевна твоя, женщина мировая. Мне вон целый пакет трусов и носков недавно принесла. Там на всю нашу семью, главное размеры наши все, угадала. Вот что значит, глаз наметанный! Очень опытная торговка оказывается.
Куклин сморщился:
— Это что, получается, она и к тебе домой шастать успевает? До чего ушлая тетка… Да ну опять вы, бабы, заладили прямо, со своими трусами. А меня уж тошнит от них! Хочу я… Другую работу, понимашь, нет? Не бабскую!
— Так она ж, работа, на дороге не валяется, — заявила Наталья. — Нужно ждать. И потом, с чего это, она бабская, твоя работа? Ты водитель автомобиля, в конце-концов.
— А по факту, ее личный кучер! — огрызнулся мужчина. — Она странная! Сегодня в машине принюхалась ко мне и давай песни петь!
Наталья не уделила должного внимания проблеме мужа. Посмеялась в ответ тихонько, да по плечу его ласково погладила:
— Пашенька. Самое главное, что она зарплату платит. А причуды Мухиной, ее дело личное. Тебе то что? Знай себе, крути баранку, да правила соблюдай, на остальное не обращай внимания!
Куклин хотел было жене пожаловаться, дескать, Мухина его, вроде как, домогается.
Но видя, что Наталья не восприняла его слова всерьез, рукой махнул: ладно, и залег спать.
***
В день аванса Мухина закрылась в машине и велела Куклину обождать снаружи.
Она вынула деньги из верхней детали нижнего белья, там у нее потайной карман вшит, и отрывая от сердца, отсчитала своими слюнявыми пальцами часть денег.
И подумала:
«Честно говоря, должность эта, из пальца высосана.
Обошлась бы я без водителя.
Тачку в руки да понесла баул, на рынок, по-старинке. Нет же, выпендриться хотелось! Мужика себе завести.
Ну завела вон, ходит, квелый. Хоть раз бы на меня взглянул! Я ж ради него, дорогущей косметики накупила, и сумочку за сто тысяч!
А оно надо мне? Ох, доля женская».
Не везло в жизни Мухиной с мужиками.
Самый первый мужчина в ее жизни, бросил, так и не женившись. Она от него еще и от беременности нежеланной избавляться бегала, да так и осталась, без фертильности.
Пустоцвет, обозвал ее второй муж.
И пошел по бабам прыгать, как молодой кобель. На весь мужской род обозлил ее так, что Мухина подала на раздел имущества, отсудила у бывшего мужа автомобиль в отместку.
Да только на что он ей, автомобиль этот? Водить она не умела.
Тогда и пришла ей в голову мысль: нанять водителя, с одной лишь целью — если появится в претендентах на вакансию неплохой мужчинка, то она возьмет его в работники.
С видом на дальнейшие супружеские отношения.
Куклин ей понравился с первого взгляда!
И собой приятен, и спокойный, и в быту хорош, потому как она специально бегала посмотреть на его семью.
Там на месте и поняла сразу: нужно брать, хороший кадр.
Жена его, Наташка, выглядит спокойной, сытой, небитой. Сын тоже — баловень.
Она умом и сердцем поняла, что в этот раз не прогадает. Ах как хочется ей с ним пойти в ЗАГС!
— Ладно, что там, — опомнилась она и отперла дверцу автомобиля. — Паша? Иди сюда.
Оказывается, задумавшись, она обняла деньги, которые полагались работнику, прижала их к груди как ребенка, и так сидела, пребывая в мечтах.
— Держи свой аванс. По этому поводу, предлагаю, отметить это дело. Так как коллектив у нас небольшой… Компактный можно сказать, в кафе идти смысла нет никакого, а значит… Сделаем небольшой фуршет у меня дома!
Куклин отшатнулся от таких слов. Но проблеял:
— Втроем чтоль?
Мухина всплеснула руками:
— А третий кто?
— Так продавщица ваша, новенькая, Марьяна.
— А… Я и забыла про нее. Да, да, втроем.
***
— Ты что Паша, — удивилась жена, Наталья, повязывая ему галстук. — Конечно сходи. От коллектива нельзя отрываться! А хочешь, я тебя отведу?
— Да что ты, я ж не маленький, сам дойду.
— Доедешь, — просияла Наталья. — Мухина твоя, такая женщина невероятная! Она вон тебе свой автомобиль дала, в личное пользование. Ты теперь и меня на работу, и Лешку в садик, везде успеваешь! А знаешь что? Я сегодня маму из деревни вызвонила, вечером жду. Коль у нас теперь есть машина, отвезешь ее завтра к зубному.
— Вот все ты за меня решила, Наташ, — пробормотал Куклин.
…А вечером он не вернулся.
И ночью домой не пришел.
Наталья мужу доверяла, как самой себе, звонить не стала, рассудив так: пусть отдыхает. Сидят наверное, разговаривают. Как иначе то? Обсуждают дела. И легла спать.
Однако утром обнаружила, что супруг дома не ночевал.
***
Мухина долго не хотела открывать ей дверь. С таким трудом Наталия разыскала ее квартиру, а та на ее слезные мольбы зевнула просто.
— Паша спит, — нагло заявила она гостье.
— Как это, спит? — удивилась Наталья. — Время девять утра. Да впустите же меня!
— Нет, не впущу, — заявила Мухина.
И цепочку с двери не стала снимать:
— У меня между прочим, в квартире, ценности. И антикварные вещи имеются, которые могут пропасть.
— Да не нужны мне ваши вещи, вы мне мужа отдайте! — закричала Наталья, вдруг все осознав.
— Ну недолго ему осталось в ваших мужьях числиться, — заявила Мухина. — Был вашим, стал нашим. Нечего было рот разевать.
***
Куклин проснулся в чужой постели, на атласных шелках.
Да что там! В чужой квартире обнаружил он себя! Беда то какая! Из последнего, что в памяти осталось, то как ждали продавщицу Марьяну, а та не пришла.
А он всего бокал пригубил, в ожидании празненства и все, остальное поглотили небытие и провал в памяти…
— Во дела, — пробормотал он, сев в кровати, ощупал всего себя, батюшки, он в шелковом, похожем на кимоно, халате.
(Подобные видал он, среди товара Мухинского).
В комнату влетела Мухина:
— Проснулся да? Наконец-то, а то я уж было испугалась! Чего тебе принести, милый, воды с-под-крану, или может быть, минералочки?
— Простой воды.
Кадык Куклина жадно заиграл — пересохло в горле.
…Она метнулась в кухню и вернулась тут-же, тяжело ступая в своих домашних, золоченых туфлях, с загнутыми вверх мысками. В руках своих несла золоченый поднос, на нем — фужер хрустальный, в котором плещется живительная влага…
— Красиво живете, — крякнул он.
— Красиво жить не запретишь. Ты завтракать дорогой, будешь? Омлет, сырки, чай. Могу блинов напечь. Чего ты там предпочитаешь, говори сразу. Позавтракаем да поедем в ЗАГС.
Куклин жадно выпил воды, отер усы шелковым рукавом и удивленно поглядел на хозяйку:
— А в ЗАГС зачем?
— На развод подавать, с твоей Натальей.
— С каких это щей?
— А с таких!
Мухина усмехнулась. Ну до чего сладкий дядечка, ничего то он и не знает о делах коварных.
— Наталья ваша, вас более видеть не желает, так и передала. Говорит, не простит измены.
Куклин был искренне изумлен:
— Позвольте же, какой измены? Ведь я все проспал.
Мухина недобро усмехнулась, показав ряд своих хищных золотых зубов:
— Такой. Той самой, по которой могут вам и статью влепить, при моем желании. Понимаете? Вы были подлецки пьян. А я дома одна…
***
Куклин вез свою будущую супругу на рынок, вместе с товаром.
Она песню горланила:
— Я ждала тебя так ждала, ты был мечтой моей, хрустальною!
Угнала тебя, угнала, ну и что же тут, криминального?
Куклин морщился и отворачивал свой взгляд.
Как же так его угораздило, попасть впросак?
И теперь вместо родной Натальи, ему приходится наблюдать рядом, эту бой-бабу. Которая силой женит его на себе.
Нет, он бы может и ушел от Мухиной, наплевав на озвученные ею последствия, но знал что Наталья его на порог не впустит. Где же ему в таком случае быть? Слоняться по подъездам?
…Он послушно перетаскал весь ненавистный товар из машины к ларьку и вернулся к стоянке.
— Подождешь меня пять минут, мне с Марьяной переговорить надо! — прокричала Мухина.
Эти ее «пять минут» он знал: растянутся на полчаса.
Поэтому завел автомобиль и рванул с места, по дороге свернул он к своей бывшей семье.
Вот дом его, родной, любимый. Ничего здесь не изменилось с его вынужденного отъезда.
Только в волосах Натальи проявилась ранняя седина. Она вышла из подъезда, держа за руку сына.
— Привет, папа! А мы в садик с мамой идем.
— Я вас отвезу, Лешик.
Наталья заявила, словно плюнула:
— Ну уж нет, спасибо, покатались! Не подходи к нам, слышишь? Я больше тебя знать не желаю!
Куклин подошел к сыну, Лешке, и сунул ему в руки деньги. То была почти вся его зарплата. Знал он: денег у Наташи не густо, так и есть, та смотрела на деньги и молчала.
***
Такая ситуация Мухину не устраивала.
Узнала она, что жених, Павел, тайком бегает к бывшей семье, еще и деньгами тайно помогает им.
Ее Лилиными, между прочим, деньгами!
«Так, жду его поганца на разговор серьезный.
Ох и подло же он со мной поступает!
Я его значит, пристроила к себе на работу, в бизнес. А он тайком из семьи деньги тащит!»
Куклин удивился, увидев накрытый стол.
— Опять фуршет? По какому поводу же?
— Да вот я решила, что тебе наверное стоит отсудить сына, у твоей бывшей супруги. А то что ты к ним бегаешь от меня тайно, будто я не знаю? Деньгами им помогаешь. Вывод напрашивается, что Наталья… Не справляется со своими прямыми родительскими обязанностями? А мне все равно, кого сыном называть, твоего мальчика, или того, которого из детдома возьмем.
Остолбенел от такой наглости Куклин.
Не ожидал конечно-же, поворота событий.
До чего же эта Мухина баба алчная, чужого мужа выдрала из семьи, но ей мало, еще и ребенка надо забрать!
Поглядел он на накрытый стол, произнес задумчиво:
— Выпью пожалуй. Надеюсь, ничего больше не подсыпано? А то у меня здоровье слабое, нельзя мне пить гадость всякую.
— Как, слабое? — удивилась Мухина.
— Я сердечник, — соврал Павел.
Женщина сразу нахмурилась. И с недоверием подметила:
— Так ты же медосмотр спокойно проходил. И никаких отклонений не выявлено.
— Да я его купил, медосмотр этот, — улыбнулся Куклин.
— Поглядите, собака какая, — рассердилась женщина. — О таких вещах первоочередно нужно предупреждать! А то возьму в дом немочь болезную, носи потом за тобой горшок, пристраивай по сиделкам…
— Ну, до такого не дойдет надеюсь, — улыбнулся мужчина.
И тут-же ойкнул, демонстративно:
— Ой, ой, Лиля. Налей-ка капель, есть, сердечные?
***
Не прошло и недели, как был свободен он, от будущих клятв, свадебных.
И от Мухиной тоже, с ее любовью.
Она и с работы его уволила, с презрением выставив из своей квартиры:
— Иди-ка ты, Куклин, здоровьем занимайся. Не выдюжишь, такую женщину как я!
С таким посылом он и пошел работу новую искать. Нашел сразу же.
С чем и пошел к бывшей семье, мириться.
