— Михалыч, привет, тебе там плохо что ли, чего позеленел? — Степан Иванович открыл своё окно на первом этаже, выходящее прямо на площадку перед домом, выглянул, увидев знакомого с четвёртого этажа.
— Закрой ты свои окна, дышать нечем! — Сергей Михайлович стал медленно махать руками. Ему явно было не по себе. Он схватился за грудь и мягко сполз на скамейку.
— Чего? — недоумевал сосед.
— Гречкой, говорю, так прёт, что аж в глазах потемнело.
Сосед с первого этажа прикрыл окно и неспешно вышел во двор. Из-за мучившего его артроза шёл он медленно, было заметно, что движения давались мужчине с трудом.
— Чего ты, ну чего, скорую вызвать?
— Не-е-е-ет, — вновь махнул рукой Сергей Михайлович.
Он был старше своего соседа с первого этажа на семь лет, давно не работал, жил на пенсию, что заработал за свою трудовую жизнь.
— От запаха так дурно стало, словно я баба на сносях, кто узнает — засмеют. Ты молчи, никому!
— Кому я? Сам знаешь — никому, — Степан Иванович сунул мобильный телефон в карман.
— Стыдно признаться, а ведь научила меня эта гречка уму разуму, жизни, можно сказать, научила, — Сергей Михайлович несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.
—Не любишь гречу?
— Не то слово, Стёпа, не то слово. С гречкой у меня вышла осечка, которую я на всю жизнь запомню. — Сергей Михайлович деловито выдержал паузу, чтобы продолжить рассказ. Тут Степан Иванович понял, что соседу заметно стало легче.
— Как началась эта эпопея с заразой три года назад, всё в кучу у меня свалилось. И Аннушку потерял и сам еле выкарабкался. Домой из больницы вернулся: пусто, грустно. Раньше у меня жена на кухне хозяйничала, а теперь вот сам. Проверил запасы на полках — не густо. Решил прикупить продуктов. А тут как назло рекламка попалась — доставка продуктов, а за большие упаковки скидки пенсионерам и бонусы всякие. Это только потом я понял, какие бонусы меня ждали.
Заказал. Жду. Да. Перезвонили. Спросили, когда буду дома. А я ж всегда дома. Жду сижу. Приехали два мужика молодых. Один с мешками, с пакетами значит, второй с борсеткой. Такие в спортивных костюмах, оба в чёрных масках в целях безопасности и в одноразовых перчатках. Эх, знал бы я раньше, ну так вот…
Куда нести пакеты спрашивает первый, а я обрадовался, «туда» тычу на кухню. Второй достал какие-то листочки, давай мне их показывать, тут у меня в прихожей на тумбочке разложился. Я очки взял, а буквы ма-а-а-а-ленькие. Он три раза что-то пересчитывал, складывал, вычитал. Наконец, вывел сумму. Две тысячи восемьсот, пакеты бонусом, говорит, и пачку гречки сверху вам положили. А у меня как раз в руках эти деньги и были, я приготовил без сдачи. Отдал ему. Мужики сразу и ушли. А я сгрёб бумаги эти, что они оставили и пошёл на кухню сверять продукты.
Один пакет открыл — гречка. Пять упаковок по 800 грамм. Обрадовался. Я же четыре всего пачки заказывал. Вспомнил, что одну пачку бонусом мне подарили. Я эту строчку нашёл, вычеркнул, второй пакет беру с крупами, там рис должен был быть, пшено, а там гречка. Ни заказанной курицы, ни молока, ни сахара, ни чая с кофе нет, да много чего нет, эх. И в третьем пакете гречка… И в четвёртом … И в пятом…, — тут Сергей Михайлович замолчал.
— Гречка? — спросил сосед.
— Гречка! По одной, две пачки, а пакетов огромных, э-э-эх,— Сергей Михайлович повернулся к Степану Ивановичу.
— Я не растерялся, давай звонить, с кем не бывает, может что попутали. Да куда там. Жулики! Конечно, мне никто не ответил, и телефон их уже недоступен. Так ещё на кухне кошелёк свой оставил, готовился расплачиваться. И из кошелька все деньги выпотрошили. Всю пенсию. Вот и сидел я Стёпа почти месяц на одной гречке, даже до сих пор у меня в шкафу эти пакеты лежат. А от запаха гречки меня теперь мутит. Вот.
— Да-а-а-а, — протянул Степан Иванович, — сочувствую. Как говорится» Доверяй, но проверяй».
— Вот-вот, понадеялся. И холодильник покупали, и стиральную машину, — всё доставляли, никаких проблем, а тут продукты! Вот, вроде, сын помог и продуктами, и денег дал, а я всё равно ел эту гречку, давился, чтобы урок мне был!
— Теперь — то ты умнее будешь. А хочешь, я твою гречку на овсянку поменяю? Я собаке купил, а она у меня эту овсянку уже есть не может. А гречневую кашу любит, это я ей, кстати, сейчас варю.
Сергей Михайлович поднялся со скамейки и отправился к подъездной двери.
— Ты чего, Стёп, хочешь, чтобы меня и от овсянки мутило? Не надо ничего, спасибо,— сосед махнул рукой и скрылся за дверью.
Степан Иванович ещё посидел немного в раздумьях у подъезда, не стал он соседу рассказывать, что сам так на подобное объявление попался, и теперь собаку овсянкой кормит, не проверил пакеты, пока его заговаривали.
Так и живут, гречку с овсянкой жуют.
Не будьте доверчивы слепо, проверяйте всё, не только доставку. Время такое — доверяй, но проверяй!
