Когда Ведьма Олеся была совсем маленькой (ей было лет 13-14), она любила мечтать, глядя ночами на дождливое темное небо: «Вот бы меня похитил могущественный колдун, ну или в крайнем случае верховный оборотень или там какой-нибудь темный император». Представляла: он бы влюбился настолько сильно, что заточил бы ее, Олесю, чистую и невинную, в своем готическом замке, где-нибудь на краю обрыва — там, где все время сверкают молнии.
Воспылал бы к ней сумасшедшей страстью, ревновал бы, как бешеный, ради нее забросив на время свои темные дела, даже передумал бы на время захватывать мир. И постоянно угрожал бы ей замужеством:
— Выйди за меня, а не то… — что «не то», Олеся так и не придумала, но вот свою реплику:
— Ни за что лучше я погибну! — отрепетировала очень хорошо. И казалось — нет ничего романтичнее. Она будет пытаться вырваться из замка, убегать по дремучим лесам. Он – настигать, поскольку жить без нее не может, так сильно любит, приставлять к ней охрану, заточать в подземелья. Романтика, в общем!
Шли годы. Встречались в ее жизни и колдуны, и ревнивцы, и оборотни (с виду нормальный человек, а спустя время оборачивается подлецом и предателем), и просто придурки. Пока не встретила мужа — теплого, не собирающегося захватывать мир, на ее прежний идеал совсем не похожего. Однажды, через много-много лет, она проснулась посреди ночи. За окном хлестал дождь. Муж не спал. Смотрел на то, как над их маленькой квартиркой на седьмом этаже бушуют молнии.
— Скажи, что бы ты делал, если бы у тебя был огромный замок? — вдруг спросила Олеся.
— По-видимому, не ходил бы на работу к шести утра, — засмеялся он, — раз я настолько богат, что у меня есть замки.
-…и вот посреди этого замка появилась я, чистая и невинная. Представь: мне шестнадцать. Ты — злой колдун. Ты влюблен в меня!
Муж посмотрел на нее с недоумением. Но он, видимо, за пять лет жизни с ведьмой привык и не к таким странным вопросам.
— Наверное, ничего. Отправил бы домой.
— Ну, домой-то никак не попасть — там, на улице, бушуют молнии. Там — война, чума…
— Уложил бы тебя, малявку, спать. Детям нужно ложиться вовремя!
— И не стал бы приставлять ко мне стражу? Угрожать?
— Ты бы все равно никуда не делась. Ведь везде война, а там, на улице, бушуют молнии, — он улыбнулся и поцеловал ее в ухо.
— Совсем бы ничего не сделал?
— Ну как ничего? — в глазах мужа заплясали веселые искорки, — Чаю бы, наверное, сделал, чтобы ты не замерзла и не простудилась — в замках-то холодрыга. Укутал бы пледом, — мягко сказал он, поправляя соскользнувшее с ее ноги одеяло.
«Это самое романтичное, — думала, засыпая, счастливая повзрослевшая Олеся, — не надо мне злого колдуна и замка, оставьте мне плед…» А молнии… Ну что же, пусть иногда побушуют, где-нибудь там, снаружи. Так в их маленькой, но уютной квартире будет даже теплее.
