«Прости, для меня это слишком. Я ещё молода. Хочу наслаждаться жизнью, а не выживать. Егорке сам объясни как-то, ты же умеешь. Не ищите меня. Наташа.»
Михаил упал на кухонный табурет и перечитал записку ещё раз. Потом ещё. Мозг отказывался обрабатывать прочитанное. В голове, как заезженная пластинка, ещё крутились преимущества тарифов мобильного оператора, в салоне которого он работал. Мусор на облезлом линолеуме. Два несчастных цветка на окне совсем загнулись и подсохли. Михаил набрал ковш воды из-под крана и полил их. Она что, бросила его? Бросила сына? Он достал телефон, чтобы позвонить жене, и увидел входящий звонок в бесшумном режиме. Он забыл включить звук после работы. Номер был незнаком.
— Да?
— Здравствуйте, это воспитатель. Вы ребёнка собираетесь из сада забирать? Мой рабочий день закончился 5 минут назад, что вы все за родители такие! В следующий раз буду сразу звонить в…
— Его мама должна была забрать, извините. Бегу! — перебил её Михаил.
Он отключил вызов и увидел 8 пропущенных звонков с этого номера.
«Бросила!» — медленно осознавал он, спешно огибая апрельские лужи. «Почему? Как она могла?» — недоумевал мужчина и лихорадочно пытался придумать, что сказать сыну. Она вернётся. Перебесится, успокоится и придёт домой. Ей некуда идти: ни друзей, ни родственников… Они одни здесь. Её номер был недоступен.
Когда они поженились 5 лет назад, у Михаила всё было хорошо: должность в администрации, неплохие деньги, 3-комнатная квартира в центре провинциального города, доставшаяся от бабушки, и связи с нужными людьми.
«Отличная партия! Молодец, дочь!» — хвалили Наталью родители, любуясь, как она, погостив денёк в родном посёлке, тщательно собирается в город, на новую работу: она больше не продавец в придорожном магазине, где вечно снуют грязные водители с сальными шуточками и взглядами, теперь она работник бухгалтерского отдела в администрации.
Медовый месяц в Турции, наряды только из лучших магазинов главного города области… Рождение Егора, который был беспокойным младенцем, недолго омрачало Наталье жизнь: когда мальчику исполнился год, она отвезла его к родителям под предлогом срочного выхода на работу, и всё вернулось в прежнее русло. До 2,5 лет ребёнок жил у бабушки, а Наталья упивалась свободой и чувством собственной значимости, гордо восседая в своём отделе, рядом с такими же незаменимыми, важными работницами, пристроенными сюда кем-нибудь свыше и теперь считающими себя наидостойнейшими жительницами городка.
Сказка оборвалась резко, в 2014 году, когда на Дoнбaccе начались бо.евые дейcтвия. Их город не щадили. От квартиры Михаила остался лишь обожжённый бетон и зияющая пycтотой дыра, а сам он сделал ставку «не на тех» участников конфлuкта и семье пришлось бежать в Россию чуть ли не босиком.
— А мама на работе?
На щеках Егора виднелись следы подсохших слёз.
— Она… — Михаил так и не смог ничего придумать. — Да, наверно задержалась. Давай я зайду проверю?
Магазинчик бытовой химии, в котором работала Наталья, был недалеко. Оставив сына возле полок с яркими пузырьками, Михаил подошёл к зависшей в мобильнике круглой продавщице.
— Простите, а у Натальи, вашей сменщицы, должно быть, сегодня выходной?
Продавщица с бейджиком «Алиса» выкатила на него изрядно накрашенные глаза и грубо спросила:
— А вы кто ей?
— Муж. У неё выключен телефон.
Алиса опустила мобильник. Реальность вдруг показалась ей интереснее, чем игра «Моя ферма», в поросят которой она уже вбухала 1000 рублей, но ни один из них так и не подрос до путной свuньи. В глазах лоснящейся молодой продавщицы промелькнуло сочувствие, смешанное с женским любопытством:
— Так она расчиталась вчера. Ещё неделю назад предупредила хозяина, что уходит.
— Ясно, спасибо. Егорка, пошли домой.
— Так где мама, пап?
— Уехала.
— Куда?
— … Пока не знаю.
— А когда вернётся?
Михаил закрыл глаза и сжал дверную ручку так, что побелели костяшки пальцев. Он ответил, не глядя на сына:
— Скоро, сынок, скоро.
Продавщицу Алису было трудно чем-то пронять. В последний раз она расчувствовалась в 9 классе, разрыдавшись над «Титаником» и вытирая слёзы серой майкой с изображением Ди Каприо. Нет, сейчас она не собиралась плакать, однако, глядя на мальчика, который ещё не знает о том, что его, скорее всего, бросила мать, сердце её сжалось. Ускакала куда-то, стало быть, королева фuгoва.
—————————
Галстук на шее сына никак не хотел завязываться ровно.
— Стихотворение хорошо помнишь?
— Ага. Пап… — мальчик хмуро смотрел на чёрные брови отца, — получается, у меня теперь есть младшая сестра?
Михаил нервно сдёрнул с него галстук и начал заново.
— С чего ты взял?
— В «одноклассниках» увидел на маминой странице. У неё там фотография с коляской и надпись «долгожданная дочурка».
Михаил сдвинул брови.
— Как ты её нашёл?
— По фамилии другой бабушки и возрасту.
Отец заглянул в глаза сына: ранимая детская душа за неумелой маской серьёзности. Что ему сказать?
— Я в твоём возрасте мяч гонял и с мальчишками дpaлся, а ты уже похлеще сыщика будешь.
— Это потому что тебя мама не бросала. Помнишь, как она говорила, что устала от меня, что лучше б не рожала? Это из-за меня она ушла, потому что я много баловался…
Михаил опять сдёрнул с мальчика галстук и швырнул его на кровать. Он нацепил сыну бабочку на резинке, взял за плечи и сказал:
— Не думай о ней. Я понимаю, что это невозможно, но ты всё равно не думай! Она того не стоит. И ты тут ни при чём, ясно? Она ушла, потому что… слишком привыкла жить легко, на всём готовом.
Он встал и взял свой портфель.
— Я сегодня задержусь на работе, сдаю проект. Выходишь через 30 минут, дверь на ключ, в столовой хорошенько пообедай на продлёнке. Ну, ты и так знаешь, да? Всё, удачного тебе выступления.
— Угу, — промычал второклассник, глядя на себя в зеркало.
Дверь за отцом почти закрылась. Егор придержал её и с надеждой крикнул вслед удаляющемуся папе:
— Пап, а как ты думаешь, если я ей напишу, что я теперь хорошо себя веду и даже учусь хорошо, она вернётся?
Отец молча взглянул на сына и задумчиво вошёл в подоспевший лифт. «Она вернётся? вернётся… вернётся…» — слова сына раскатывались эхом по телу и обжигали изнутри сосуды.
Наташка… Неужели настолько бессовестная? Михаил сел в метро и открыл Одноклассники. Он никогда её не искал. Она никогда не пыталась вернуться. Выходит, Наталья особо и не скрывалась. Вот она. Да… Похоже, устроилась неплохо. Мебель вон какая, и дорогая машина, сама тоже приодета. Всё правильно! Нашла себе достойного. А что он, Миша? Только и смог за это время, что взять ипотеку на однушку в ближайшем Подмосковье и сменить несколько раз работу.
Чернота за окном вагона метро, грохот колёс и резиновый запах подземелий. Всё чаще Егор оставался совсем один допоздна. «Куда я веду тебя, сынок? Ты так несчастен без мамы… А я, каждый день впиваясь ногтями в землю, чтобы ты был одет, обут и сыт, устаю так, что забываю как ты голоден без лacки и любви. Как голоден я сам. Что ж, сынок… Пока терпи.»
«Я заклинаю матерей,
И всех отцов я заклинаю:
Не смейте оставлять детей! —
Их слёзы камень прожигают!»
Н. Кольцов
