Дед Мороз, нацепив очки, прочитывал письма с желаниями и по-стариковски ворчал.
— Что за люди. На чудо рассчитывают, а сами для себя постараться не хотят. Ладно, дети. Детям простительно. Ну вот что это такое! – в сердцах воскликнул Дед. – Здравствуй, Дедушка Мороз, — начал он читать вслух, упирая на звук «о». — Ишь ты. — Меня зовут Галина. Мне тридцать пять лет. — Надо же, такая большая, а в меня верит. – И я никак не могу выйти замуж. Подходящий мужчина не встречается. Да если честно, вообще никакой не встречается. Я уже отчаялась было, а потом про тебя, Дедушка, вспомнила. Еще в детстве тебе письма писала, и ты все мои желания исполнял. Может, и сейчас поможешь? Очень хочу успеть ребеночка родить.
Мороз задумался, почесал затылок.
— Хм-м… ребеночка, говоришь? Ребеночек – дело достойное. Можно и помочь. Только надо проверить, хорошая ли ты женщина, Галина. Добрая ли.
Стукнул Дед Мороз посохом об пол, да и оказался аккурат около подъезда Галины. В обычной одежде. Обычный старик. А тут и сама Галина домой с рынка возвращается, продуктов накупила на Новый год, сумки тяжелые несет. Мороз, хитрец наш, притворился огорченным, стоит, охает.
— О-хо-хох. Надо же такой оказии случиться.
Галина услышала.
— Что с вами, дедушка? У вас все в порядке?
— Да вот, милая, к внуку приехал, а его дома нет, в пробке стоит. Не знаю, говорит, дедуля, на сколько и застрял. Жди, говорит. А что мне делать остается? Вот и жду.
— И давно ждете, дедушка?
— Да разве ж я за временем-то слежу? Замерз уж весь. Кабы не заболеть мне, старому.
— А что ж в подъезд-то не зайдете погреться?
— Да разве ж попадешь с замками вашими? А людей просить – неудобно.
— И то правда. – Галина сочувственно смотрела в стариковские беспомощные глаза. – Знаете что, дедушка, а пойдемте пока ко мне. Обогреетесь, чаю попьете, а там глядишь, ваш внук и объявится. В этом подъезде он живет?
— В этом, в этом, — закивал Дед. – Неловко как-то тебя беспокоить, милая. Я уж тут дождусь.
— Никакого беспокойства. И тем более я вас, замерзшего, на улице не оставлю. Пойдемте-пойдемте.
— Ох-хо-хох.
И Дед кряхтя пошел за Галиной.
— Зовут-то вас как? – спросила Галина уже в прихожей.
— Морозов Иван Иванович.
— А меня Галиной. Морозов? Что-то не припомню у нас таких. Да и не важно, — весело махнула рукой Галина. — Я из соседей вообще мало кого знаю. Подъезд-то большой. Раздевайтесь. У меня и тапочки для вас найдутся. Вот.
— Так ведь мужа поди тапочки-то? А он как же?
— Да нет никакого мужа! Это я так, на всякий случай держу, девчонки говорят, что так можно мужчину в дом приманить. Вот, начинает сбываться, — рассмеялась Галина.
— Веселая ты, Галина, — засиял лицом Дед.
— А чего грустить. Новый год. Мой любимый праздник. Ну, проходите, Иван Иванович. Я вам сейчас туалет с ванной покажу, а потом и перекусим чего-нибудь.
Через пять минут Дед сидел на Галиной кухне и незаметно осматривался. Оценил порядок, уют и саму Галю.
— Ты не суетись из-за меня, Галина. Мне чайку горячего хватит.
— Так у меня ж все готово. Только хлеб порезать. По привычке всего наготовила, а для кого? Вот хоть вы оцените.
— Что это за диво такое?
Галя удивленно глянула на Деда.
— Так это селедка под шубой!
— Ишь ты. У селедки и той шуба есть.
— Шутник вы, Иван Иванович. Сейчас я еще капустки с балкона принесу. Сама квасила.
«Ишь, суетливая какая, — думает Дед. – Добрая ты, Галина, да только лучше бы чего другое у меня попросила. Не люблю я сводничать. Ох-хо-хох».
— Спасибо, милая. Пойду я. Отогрелся, пора и честь знать.
— Да что ж вы! Даже внуку не позвонили!
— Ничего, ничего, я уж как-нибудь разберусь.
Дед решительно направился в прихожую, не обращая внимания на Галины протесты, чересчур проворно для старика оделся и скрылся за дверью. Галина осталась стоять с открытым ртом.
«Странный какой дедуля», — подумала она и пожала плечами.
Потом вспомнила, что не разобрала покупки и отправилась снова на кухню. Что-то ее смутило.
«А где горошек для оливье? Ведь покупала же вроде».
Обыскав еще раз на всякий случай холодильник, горошка она так и не обнаружила. Огорчилась и решила, что сходит в ближайший магазин. Оливье без горошка Галина себе не представляла.
…
Дед Мороз, сидя в своем дворце и глядя в волшебное зеркало, опять ворчал.
— И что мне с тобой делать, Галина. Заставляешь старика сводничать. Ладно, в виде исключения, что ли… Есть у меня для тебя кое-кто…
Мороз сдвинул пальцем картинку на зеркале и увидел, что Галя уже вышла за горошком, а Николай сел в машину.
— Раньше времени приедет, придется задержать.
Мороз придержал красный свет на светофоре.
Галина уже выходила из магазина.
— Ну давай, Николай, не подведи. Только аккуратно. Аккуратно, говорю! Эть!
…
Галина вышла из магазина. Задумавшись, она не смотрела по сторонам и пошла почему-то не по пешеходной зоне, а через парковку. Тут же раздался визг тормозов. Галина застыла от ужаса. Как она оказалась на дороге? Едва не коснувшись ее капотом, рядом встал большой автомобиль, из которого моментально выскочил молодой мужчина и закричал:
— Вы, дамочка, вообще, что ли, не смотрите, куда идете? Жить расхотелось? Кто же так проезжую часть перехо… Галя?
— Коля?
— А ты вообще не изменилась!
— Коля. Сколько ж мы не виделись?
— Так с выпускного и не виделись! Помнишь, я тебе в любви признался, а ты сказала, что я дурак, и убежала! – почему-то радостно сообщил Коля.
Галя смущенно улыбалась и разглядывала его.
— Какой ты стал, Коля. А я тебя тоже сразу узнала.
— Эй, мужик, ты бы дорогу освободил! – крикнул какой-то водитель.
— Садись, быстрей!
И не дав Галине опомниться, Коля схватил ее за руку и заставил сесть в машину. Через минуту он припарковался и выключил мотор.
— Испугалась? – спросил Коля и ласково на нее посмотрел.
— Если честно, то да, — призналась Галина. — Ты прости меня, сама не понимаю, как так получилось. Задумалась.
— Давай я тебя домой отвезу.
— Нет-нет, я совсем недалеко живу.
— А это неважно, Галя. – И Коля снова пристально посмотрел в ее глаза.
…
— Ну, дальше — сами. Сами. Взрослые уже.
Оглаживая бороду, Дед Мороз выключил зеркало, покрутил в руке банку зеленого горошка.
— Ох-хо-хох, сводника из меня на старости лет сделали. Ох-хо-хох…
Ворча в усы, он поднялся, пересел за стол и взялся за следующее письмо.
