Витька возвращался в родной поселок с чистой совестью и в прекрасном настроении. Его мытарства закончились, и в дальнейшем он ждал от жизни компенсации за причиненный ему ущерб. Причем был настроен взять эту компенсацию сам, ежели не дадут.
Конечно, нехорошо, что четыре года назад старая Федоровна так неудачно подвернулась ему под колеса. Он ничего не имел против этой бабки, нормальная бабка была. И таки да, после столкновения с его капотом на ноги больше не встала, а через два года и вовсе померла.
Но зачем было ментам гнаться за ним с сиреной, спрашивается? Они не понимают, что человек из-за этого нервничает и чисто на психозе может дел наворотить? Тоже, гангстера нашли! Знаем мы, зачем они по вечерам дежурят там, где праздник какой – чтобы с мужиков выпивших себе в карман денежку тянуть! И его хотели так-то, а он взял и не остановился.
Ну плюнь ты, другого залови! Он и выпил-то немного, и ехал осторожно более-менее. Нет – с сиреной! И да, он психанул, газу поддал. Очень уж не хотелось попадаться, и так уже числились за ним грешки кое-какие, могли и права отобрать. Что ему потом, пешкодралом, как лопуху, ходить? А тут Федоровна некстати подвернулась, и затормозить он вовремя не смог.
Витька от родителей слышал, что в поселке большинство народу тоже считало, что не так уж он и виноват. Поселок у них городского типа, фабричный, но все равно все всех знали. Не хвалили его, понятно (он и сам себя не хвалил), но виновными считали ментов. Ну что с того, что выпил мужик капельку в праздник? С какого перепугу-то ему до дому на своей машине доехать нельзя, пять кварталов?
Но судьи посмотрели на его административки, на штрафов гирлянды, на данные по скорости, на медицинское заключение по Федоровне и другое, по содержанию спирта в самом Витьке – и выдали ему четыре года на зоне. Известно ведь, что в нашей стране с простым человеком любую несправедливость сотворить горазды. А поскольку Витька был не из тех, кто ради выгоды кому сапоги лизать станет – досрочно его никто не освободил.
А тут еще Галина, супружница, учудила – сразу на развод подала. Витька согласия не дал, но в суде их все равно развели, алименты на Витькину скудную зарплату сидельца начислили (мало ему было платить компенсацию Федоровне!), да еще и имущество поделили. Правда, негусто его было, имущества этого. Жили они в доме, на Витькину мать записанном, а машина после столкновения с Федоровной годилась только на сдачу в металлолом по весу.
***
Витька в свое время на Галине, можно сказать, на спор женился. Дружки не верили, что сможет он эту балованную кралю соблазнить, а он смог. Хорош был Витька в молодости-то! И теща будущая, надо сказать, ему подсобила – дочу активно за него выпихивала, хозяйственного да рукастого зятя хотела. И потом развода не одобряла, на Витькиной стороне была. Витька тещу свою ценил, хорошая она тетка.
Галька со школы еще скучная малость была, хоть и красивая. Правильная слишком, непонятно в кого. Учителей всегда слушалась, уроки зубрила, гулять по вечерам ни-ни. Ну да Витька ее малость растормошил, поженились. И все поначалу неплохо было.
Галька и дома оказалась уныло правильной. Туда не иди, это не пей, того не делай. Ну да Витька не тот мужик, кого баба на свой лад перекроит – умел на своем поставить. А семью обеспечивал, работал, подкалымить всегда мог – ежели у тебя руки к потребному месту присобачены, не пропадешь. И Галька, хоть и бухтела, но не то чтобы очень, и по хозяйству оказалась справной.
Но главное – вскоре после свадьбы сына родила! За это Витька ей многое простить мог. Сына он ой как хотел! Еще не женился, а представлял, как будет из мальчонки орла растить, мужское воспитание ему обеспечивать.
Конечно, пока речь шла о пеленках-распашонках – он не вникал. Но когда Ромка начал уже речь человеческую осваивать – занялся сыном плотно, другие бабы его в пример мужьям своим ставили. В город возил на карусели, на речку, на машине катал, в мяч учил, боксерские удары показывал.
И не позволял из мальчишки хлюпика и нытика делать! Хвалил, если Ромка обидчику не спустит, за ведерко неодолженное в песочнице по чердаку даст. Не давал ругать сына за порванные да грязные штаны. Отмахивался, если Галька приказывала Ромке игрушки убирать или букварь читать, и занимал мальца чем-нибудь более парню подходящим.
Если ты настоящий мужик – так в букваре ли твоя суть? Ты должен уметь за себя постоять да деньгу сгоношить. А ее, представьте, заучкам не то чтобы очень платят! Так где резон? А машину разбирать Ромка охотно учился, и паять в десять лет уже мог.
Пока туда-сюда, Галина второй раз родила. Но получилась девка, а девку баба воспитывать должна. Понятно, что росла Майка такой же, как и Галина – хорошенькой, но до тошноты правильной. Ромка от сестры только отмахивался. Витька, конечно, игрушки покупал и сладости приносил, но остальное – не его дело. Когда Майка подросла, стало удобно на нее все уборку игрушек перекладывать – чтобы Галина не нудила, что разбросано.
Хороши были отношения у Витьки с сыном! Сам он к Ромке прикипел, и пацан на батю круглыми глазами и разинув рот смотрел все время. И заучкой, несмотря на все Галинины занудства, упрямо не становился. Боевой рос, спортивный, смелый.
Ну вот судите сами! Ныне из каждого утюга бабам внушают, что они любить себя должны и о своих интересах печься! Они, значит, должны, а мужики побоку? Ну уж нет, равноправие так равноправие! И Витька учил Ромку о себе думать, свой интерес и гонор блюсти. Без этого парень не парень, а деталь бессмысленная мамкиной юбки! И хороший отец такого ни за что не допустит!
***
Когда случилось с Витькой несчастье, Ромке только одиннадцатый год пошел. А Галька, змеюка, еще и исхитрилась почти сразу после развода замуж выйти, да за кого – за нескладного золотого медалиста Володьку, который в школе в футбол играть не умел, и к тридцатнику машиной не обзавелся! Правда, обзавелся дипломом, и на градообразующем их строительном комбинате в чистеньком кабинете инженерил, но мужику без машины это однозначно в минус!
Его-то можно понять – на такого, кроме разведенки с прицепом, никто не позарится. Еще и своего недавно родили, точнее, свою – ну кто, кроме девки, мог получиться у инженера Володьки? Но вот Галька – на вот это она променяла его, Витьку? Сдурела, не иначе! И теща бывшая, мать ее, тоже так думала, родители сказывали.
Но ладно бабы, пусть их. Витьку беспокоил другой вопрос – что эта семейка с его Ромкой сделала? Неужто в скрюченного отличника, не знающего ничего, кроме книжек, превратила?
Но теперь все! К Ромке его батя кровный вернулся! Никто Витьку родительских прав не лишал и лишить не мог! Так что он еще посмотрит, кто кого!
***
Ромка считал дни. Завел календарик и крестики на нем ставил, как маленький – ждал, когда батька вернется. Ему надоела его никчемная жизнь хуже горькой редьки!
Мать – предательница. С батей несчастье случилось, менты довели его до суда, а она сразу в кусты – разводиться. И еще за этого чудилу выскочила! Хоть бы нормального нашла, а то черт знает что!
Ромка тихо ненавидел отчима. За сдержанные манеры, за спокойный голос. Хоть бы раз послал по матушке, как живые-то люди делают! По шее бы надавал, в конце концов! Но нет же – матери не груби, сестре помогай, уроки учи, слов этих и еще этих не употребляй, курить не смей, мусор вынеси, в комнате убери… Телефон новый? У тебя этому чуть больше года. Мотоцикл? Да в уме ли ты, а права? Гулять? Гулять в субботу, и не позже девяти домой, тебе тринадцать лет! Вот это все можно человеку терпеть? Это жизнь, что ли?
Мамаша такая же всегда была – нашли друг друга, блин! Зачем она за батю вышла когда-то, его, Ромку, родила – чтобы его теперь этот тупой Владимир мучил своей математикой? Пусть бы к Майке с этим цеплялся! Но к ней не прицепишься, она и так из книжек не вылазит, цапля унылая мелкая! Еще эту крикуху Вику родили – ни поспать теперь, ни музычку послушать! Ты лег вздремнуть – Вика орет! Или Вика спит – когда нормальные люди гуляют! Хорошо хоть нянчить ее не требуют, наверное, почуяли, что Ромка готов это чудище об стенку шмякнуть!
Ему ночами снилась жизнь с отцом. Никаких занудных запретов! Рыбалка. Машина. Футбол. Скоро его уже и в бар пускать будут.
Но все же бывает толк и от школы. Ибо именно там Ромка сумел выяснить одну важную вещь – как стукнет ему четырнадцать и получит он паспорт, сможет сам, никаких судов не спрашивая, решать, с кем жить. А бате после его четырнадцатилетия только полтора месяца сидеть останется! Спасибо беседам о правах детей, хоть один полезный предмет!
***
– Галь, в дверь звонят! – крикнул Владимир из ванной, где он только что принял душ, вернувшись с работы. Но открыла дверь десятилетняя Майя – и замерла на пороге.
– Ну здорово, доча! Не узнаешь? Батька я твой!
Громогласный Витькин голос мигом выдернул Галину из детской, где она переодевала маленькую Вику. Но она все равно опоздала.
– Батька!! Вернулся!! – Ромка, снося мебель, выскочил из своей маленькой комнаты и ринулся к двери. Витька (очень коротко стриженый, малость помятый, но в целом не сильно изменившийся) с хохотом сгреб его в охапку.
– Сына! Ой, молоток, смотри-ка, какой уже вымахал! Небось мало желающих с тобой на кулачках-то?
– Витя! – устало выговорила Галина, остановившись в коридоре с маленькой Викой на руках: – Ты б хоть не начинал со своих завиральных идей! Куда они тебя завели – ты и сына туда же привести хочешь? Выпустили, вернулся – хорошо. Здравствуй. Дом у тебя есть, матери твоей. Устраивайся. А потом будем с тобой как-то решать, когда тебе с детьми видеться.
Но говорить дальше ей не дали. Ибо Ромка тут же заявил самым уверенным тоном:
– Ну, решать вы по поводу Майки можете. А я с батькой просто жить буду. Имею право!
– Рома, подожди, дай взрослым договориться! Никто не собирается запрещать тебе видеться с папой! – попробовала было успокоить сына Галина. Но время и способ явно были выбраны неудачно. Ромка оскалился, как щенок, и со злой радостью выдал ей прямо в лицо:
– А я тоже взрослый, и нечего тут никому по моему поводу договариваться! Сказал – с батькой жить буду! И ничего ты мне не сделаешь, права не имеешь!
В холл, подвинув жену, вышел Владимир в спортивных штанах и футболке, с мокрой головой. Посмотрел на незваного гостя, на пасынка:
– Роман, если ты такой взрослый, может, дашь себе труд быть вежливым с матерью? Права свои ты что-то очень хорошо изучил, а как с обязанностями?
– Да идите вы все подальше со своими обязанностями! Достали уже ими! Помогай, не груби, учи! Надоело! И ты мне никто, ты вон Вику свою визгливую воспитывай, ну или Майку, она дура, позволит! А у меня батька есть!
Витька стоял на пороге, но чувствовал себя на седьмом небе. Это была победа нокаутом, абсолютный успех!
– Давай, сына, собирай вещи! Будем пока у дедушки с бабушкой жить, а потом я дом в порядок приведу, деньжат подзаработаю, и самостоятельно обустроимся. Я хоть и сидел, а на работу меня дважды успели позвать, пока сюда дошел! Рукастые везде нужны! Дом-то наш помнишь? Комнату с окнами на улицу или во двор себе хочешь?
Он насмешливо покосился на бледную Галину и хмурого Владимира:
– Вот так-то, голуби! А за Майку да, можем договариваться. А можем и не договариваться – девка при матери быть должна, тут ничего не попишешь.
Ромка скидал свои вещи как попало, в одеяло, спортивную сумку, школьный рюкзак. Влезло очень не все, да все было и не утащить за раз.
– Ничего, я завтра за остальным приду! – пообещал Витька.
***
Дверь закрылась. Галина со стоном привалилась к стене. Владимир приобнял ее, погладил по плечу.
– Боюсь я, Вов… Витька дурной, у него только удаль и хвастовство в голове. Ромку он любит, да. Но чему научит, такой-то? Ох, потеряем мы сына! – жалобно выговорила Галина. Майя тихонько подошла и прижалась к матери. Владимир вздохнул:
– Тяжело говорить, но похоже, что потеряли мы его гораздо раньше, Галь. Чего-то не поняли, не предусмотрели, не исправили, а теперь уж поздно оказалось. Но ты особо-то не переживай пока! Витька, в конце концов, не маньяк, не наркоторговец, не вор в законе. Средний мужик, шебутной только. И зла сыну он не хочет. Ну не воровать же и убивать он его учить будет! Еще может все и утрястись! И вернуться мальчик к нам всегда сможет, и помощи попросить! Так что никакой такой трагедии пока не произошло!
Галина вздохнула. Трагедии – да, не произошло. Но драма – вот она…
***
Что дальше-то было? Жили отец с сыном душа в душу. К матери Ромка заглядывал разве в день рождения да на 8 Марта, а так все занят был. Витька работу находил без труда, но часто менял – ну не желал он под начальственные заскоки подстраиваться! Майку тож навещал изредка, и подарки на Новый год и день рождения дарил исправно. А так – ну девчонка… Она тоже не слишком горела желанием с отцом сходиться.
Ромка школу заканчивать не стал – оно ему надо? Пошел в училище здесь же, в поселке. Там тоже учился кое-как – у него дела поважнее были. Мотоцикл они с отцом купили, друзья опять же, дискотека в клубе. Отец не отчим-зануда, не спрашивает, где шатался до двух ночи – слышно же, что танцы, музыка на весь поселок гремит!
Семнадцать лет ему было, когда архангелы вплотную им заинтересовались – машину Ромка с приятелями угнал. Конечно, обошлось дело малой кровью, ибо вернули транспортное средство законному владельцу почти целым, а угонщики несовершеннолетние да не привлекавшиеся. Но на сей раз поселок ментов да растяп, забывающих машины запирать, не виноватил – принадлежала тачка несчастная директору того самого градообразующего строительного комбината. И мужика этого в поселке боялись пуще кары небесной.
Мать с отчимом адвоката наняли, денег на возмещение ущерба выделили. Ну, Витька тоже сделал кой-чего, но у него ситуация посложней стала – уж очень разозлился директор градообразующего предприятия. Теперь Витьке работа светила только в магазинах да небольших частных заведениях типа лесопилки или конторы по домашним ремонтам.
А Ромка на увещевания матери только отмахнулся:
– Да отстань ты! Ничего со мной не будет – подумаешь! Мы покататься всего-то ее взяли, не поднимали бы шуму – получили бы тачку назад как милую. Тоже мне, страшное преступление! Отец вон сидел за наезд – и ничего, живет. И я проживу.
– Галя! Думай о девочках! Рома уже достаточно взрослый, чтобы решения принимать. И похоже, принял. Помогай тем, кто принимает помощь! Воспитывай тех, кто еще поддается воспитанию! – строго вычитывал жене Владимир.
И Галине пришлось признать, что он прав.
Как ни больно.
—
Автор: Мария Гончарова
