Совершенно необычная история произошла с одной пожилой парой. Но об этом никто так пока и не узнал, пожалуй, вы первые. Произошла эта история обычным весенним днём, когда везде уже зацвели сады и запели соловьи.
Вот тогда то все это и случилось…
— А какие у нас планы на завтра? — Вероника Павловна растерянно на мужа посмотрела. Последнее время она стала всё забывать. Дни их стали однообразны, похожи один на другой.
Каждое утро на завтрак они с мужем Геннадием едят или яйца вареные с бутербродами, или кашу, или творог. Поэтому, если вчера ели кашу, значит на сегодня надо творог выложить в тарелки, ложку сметаны сверху и немного сливок, а то сухой творог в горле может застрять. И с остальной едой тоже всё по плану.
Про дни рождения их старых знакомых, да про лекарства, когда их пить, у Гены в записной книжке всё записано. Да когда надо к врачу, или про другие какие-то поездки, так это тоже только Геннадий помнит.
— Вероника, так мы же вчера с тобой уже и вещи собрали, ты что, подзабыла? — Гена ласково взял жену за руку. Они женаты уже больше пятидесяти лет. И у них, кроме друг друга, теперь больше и нет никого. Дальние родственники живут далеко. А дочь их единственная Анна ещё в девяностые погибла.
В обменнике работала, бандиты напали, деньги забрали, а Анечку… Молодая совсем была, только училище окончила, работу другую не нашла, вот и пошла в этот треклятый обменник! Ещё говорила им, радовалась, — Мамочка, папа, я много заработаю, вот заживём!
Вот и зажили…
Вероника еле это пережила, не дай бог никому детей хоронить. Немудрено, что под восемьдесят ей иной раз память отказывает.
— Вероника, мы с тобой на дачу собрались, вещи уже сложили, завтра рано утром выезжаем, — Геннадий приложил ладонь жены к своей щеке, но она тут же выдернула руку,
— Гена, ты что? Ты мне зубы не заговаривай! Я конечно многое забываю, но за руль тебя больше не пущу. Хватит, накатались уже. Забыл, как мы в аптеку ездили? Еле домой вернулись! Хватит уже, Гена. Старые мы стали, у тебя ноги больные, я переживаю.
Вероника заметила, как Гена в лице переменился, осунулся сразу, взгляд потух. Для него всегда было важно быть в строю. И пока он за рулём, он живой, а если нет — это значит всё, кончился Геннадий Петрович. Был, да весь вышел — это Вероника Павловна точно знала.
А чего она вообще-то боится? Что может с ними такого случиться, если они потихоньку поедут? Да и потом, даже если и вдруг что, так может и к лучшему, вот так, вместе. Терять им уже нечего, а совсем одна она не хочет оставаться, какой в этом смысл?
Вероника Павловна опять ласково приложила свою руку щеке мужа, поймала другую его руку своей, пожала слегка, — Гена, а впрочем давай поедем, что это я? Ведь где наша не пропадала? Едем как обычно и точка! Ты не обижайся, это же у меня бывает, с головой что-то, — и Вероника Павловна ободряюще улыбнулась мужу.
Выехали на дачу они ни свет ни заря, светает же рано. Дороги свободны, машин почти нет. Гена музыку в машине включил любимую — у Вероники даже настроение поднялось. Как же хорошо, что они поехали. На даче наверное всё в цвету, а она уж думала, что больше это и не увидит.
По трассе проехали быстро, свернули на эстакаду, ехать осталось всего ничего! Вероника благодарно на мужа посмотрела — это же он её убедил ехать, какой же Гена молодец! Взглянула Вероника Павловна на мужа повнимательнее — и сердце ухнуло — что это?
Как в замедленной съёмке она увидела, что Геннадий Петрович на руль лег, видно плохо ему стало. А руль так и вывернут направо, как они с трассы поворачивали. И машина едет вправо, вот они уже влетели в отбойник, но не остановились. Машина слетела с эстакады и перевернулась несколько раз в воздухе. Эстакада проходила над глубоким оврагом. Но всего этого Вероника Павловна уже не видела.
— Вероника, ты что, уснула? Ты мне скажи, у меня тоже что-то с памятью, а как мы на даче то оказались? Совершенно не помню, как мы с трассы свернули, я словно провалился куда то, — услышала Вероника Павловна голос Геннадия и тут же открыла глаза — как это получилось? Они что, живы?
Вероника Павловна и Геннадий Петрович сидели на дачных качелях посреди их цветущего сада. Тишина райская, только птички щебечут. Да пчёлы гудят, перелетая с цветка на цветок.
Дверь их дачного домика вдруг открылась — на пороге, освещённая яркими лучами солнца, стояла… их дочь Анечка в простом хлопковом сарафанчике,
— Мамочка, папа, вот и вы теперь со мной! — удивлённо воскликнула Анна.
— Вижу, Анечка, родители твои приехали? Ну что же, вот и хорошо, давненько мы с ними не виделись, — вдруг раздался голос с соседнего участка. Вероника Павловна обернулась — Бог ты мой, да как же это? Галина Ивановна, это вы? — Вероника оглянулась на мужа, — Геннадий, что это? Наша Анечка, соседка, которой уже давно нет, ты что нибудь понимаешь?
Геннадий Петрович помотал отрицательно головой, — Нет, Вероника, пока я вообще ничего не понимаю, может я сплю, ущипни меня!
— Да никто не спит! — Анна спустилась с крыльца, — Все, кто сначала сюда попадает, первое время в себя придти не может. Мы же думали, что жизнь проходит, и всё, а оказалось нет.
— Ну да, не знаю уж, как это получается, но мы тут все жить продолжаем, — весело добавила Галина Ивановна, — Вон там Максимыч живёт с женой, бывший наш председатель, помните его? Григорий Васильевич мой тоже тут, да все, кого мы знали, оттуда уходят и живут теперь здесь, рядом с нами. В прошлом мы похоже живём, и в нем нет, как мы раньше думали тех, кто в обычном мире жить продолжает. Понять, как это, пока никто не смог, хоть мы и пытались. Заметили только, что сюда только те попадают, кто из той жизни ушёл, сошёл с дистанции. Все по жизни дальше поплыли, по реке времени, а мы тут остались.
— Мама, папа, идите скорее, смотрите, кто вас тут ждёт! — Анна вынесла из дома двух их черных котов — Баги и Шерри, которых уже в той жизни давно с ними не было, — Они тоже вам очень рады!
Вероника Павловна взяла кота на руки — он был тёплый, мягкий и громко мурлыкал!
Значит вот как! Значит жизнь не кончается, а она то думала, что уже нет смысла, а оказывается вот как? Всё продолжается! — Вероника Павловна тряхнула волосами, посмотрела на синее небо, по которому медленно плыли пышные белоснежные упругие облака и вдохнула вкусный воздух, наполненный ароматом цветов.
Как прекрасен Великий замысел и сотворённый мир и как много ещё оказывается неведомого предстоит всем познать. Вот первая завеса уже и приоткрылась перед ними.
