— Папа, а откуда я взялся?
Этот неожиданный вопрос от пятилетнего Кольки прозвучал как гром среди неба. Поэтому папа также неожиданно и автоматически вдруг ответил:
— Из мамы.
Сначала он ответил, потом увидел огромные глаза жены, и с ужасом стал ждать от сына уточняющих вопросов.
Колька удивлённо посмотрел на маму, потом задал следующий, не менее неожиданный вопрос:
— А мама откуда взялась?
Папа растерялся, подумал-подумал, и ответил:
– Из Воронежа.
— А это что такое?
— Город такой. Наша мама из Воронежа.
— А Воронеж откуда взялся? – не унимался Колька.
— Воронеж? – Папа растерянно посмотрел на жену. — Странный вопрос. Откуда этот Воронеж мог взяться? А! Вспомнил! — Папа хлопнул радостно в ладони. — Его же сначала архитектор нарисовал.
— А это кто? – ещё больше удивился Колка.
— Это дяденька такой, – охотно стал объяснять папа ребёнку, – который придумывает города. Вот он сначала нарисовал проект города, а потом по этому проекту Воронеж и построили. Если ты станешь много рисовать, тогда и из тебя тоже может получиться хороший архитектор. Хочешь стать архитектором?
Папа уже было обрадовался, что Колька отвлёкся от главного своего вопроса, но мальчик опять вернулся к щепетильной теме.
— Папа, а меня, перед тем, как я из мамы появился, тоже какой-то дяденька рисовал?
Мама громко рассмеялась, а папа возмутился.
— Какой ещё дяденька? Тебя я рисовал! Понятно, Коля? Я!
— Ага… Понятно. — Колька почему-то строго посмотрел на отца. – Папа, а зачем ты мне веснушки нарисовал?
— Веснушки? — растерялся папа. – Потому что мне с веснушками дети больше нравятся.
— А мне веснушки не нравятся… — насупился сын. – А уши ты мне большие зачем нарисовал?
— У твоего папы, когда он уши тебе рисовал, рука дрогнула, — неожиданно пришла на помощь к мужу мама. – Он, вообще, у нас не очень хорошо рисует.
— Да что ты говоришь?! – воскликнул возмущённо папа. — Могла бы, тогда, сама поправить мой рисуночек! Ты же мне тоже помогала, когда я нашего сына рисовал!
— Да? — Удивился Колька. – Мама, ты тоже меня рисовала.
— Немножко, — пошла на попятную мама. – Я тебе только красоту подрисовывала. Глазки, кудряшки.
— Ну, вот, — расстроился Колька. – А почему ты мне уши не нарисовала другие? И у тебя, что, карандаш сломался.
— Какой ты у меня умный! – похвалила скорее сына мама. – Как ты только догадался?
— А ведь карандаш можно было и наточить, — недовольно заметил сын. – Эх, ты…
— Если честно, Коля, у меня по рисованию в школе тройка всегда была, — вдруг призналась мама. – Наверное, поэтому я побоялась уши переделывать. Побоялась испортить папино художество.
Колька вдруг нахмурился и тяжело вздохнул.
— Да ты не переживай, Коленька, — отец ласково взъерошил сыну кудрявые волосы. — У меня ведь тоже в детстве уши были как у слона. А потом, ничего, прошло. Посмотри на меня. Видишь, ничего не торчит. И у тебя вся твоя лопоухость скоро пройдёт.
— Да я же не за себя переживаю.… — Коля опять внимательно посмотрел на маму, потом на папу. – Я ведь вот о чём думаю. Вы когда сестрёнку для меня рисовать будете?
Родители медленно открыли рты, переглянулись и одновременно пожали плечами.
— А что такое случилось? – наконец, спросил папа. – Ты почему про это заговорил?
— А потому. – Сын вдруг погрозил папе своим указательным пальчиком. – Вы когда сестрёнку рисовать будете, меня обязательно позовите. Я прослежу, чтобы вы ничего не испортили. Девочка ведь должна быть красивой. Да, мама?
— Да, сынок, — послушно ответила мама.
Анисимов
