Есть женщины, которым судьбой предначертано одиночество. Как раз к ним относит себя Елена из деревни «Выселки». Уходит деревня. Раньше было шумно, весело, работали на полях трактора и комбайны, шумели, гудели. Вечерами возле клуба молодежь собиралась, пели песни под гармошку, выплясывали, влюблялись, женились. На улице звенели детские голоса.
А сейчас по-другому, молодежь взрослеет и сразу уезжает в город, не возвращаются. Живут в основном пенсионеры и старики в «Выселках», ну еще дачники, но они бывают только летом. Вечерами тишина, по всей деревне половина домов нежилые, глядят на мир пустыми глазницами окон, да вокруг завалившиеся заборы, а то и вовсе их нет. Усадьбы заросли крапивой, репейником, и такие вокруг непролазные высокие дебри.
Конечно уезжают люди, ни работы в деревне, ни развлечений, ни школы, даже медпункта нет, хорошо хоть небольшой магазин есть. До районного центра даже автобуса нет, некоторые добираются на попутках, некоторые пешком, а это семь километров. Елена тоже бы уехала, но некуда. В районном центре её никто не ждет. Образование у неё девять классов, школа за три километра в соседней деревне, туда и бегают дети с «Выселок».
Так получилось, что она единственный ребенок у матери, отца она не знает, мать особо не рассказывала о нем, был какой-то пришлый, прижился у матери, но потом опять ушел. Мать Лены очень долго болела, еле передвигалась, когда-то клещ её укусил, она не придала значения, а потом слегла, и лежала много лет. Мать бросить не могла, так и осталась Лена здесь. Устроилась почтальоном на две деревни, хоть и не много корреспонденции, но пенсии разносит аккуратно.
Дом и хозяйство на дочери. Из хозяйства куры, да коза. Дом приходит в упадок без мужских рук, иногда Лена обращается к соседу Петровичу. Сосед не отказывает, помогает, забор подправит, крышу починит, сарайку выправит. С соседями живут дружно, в деревне без этого никак.
Пять лет назад она похоронила мать. Лене в то время было тридцать лет. Опять же помогли соседи, у Петровича старенький «Жигуль», так он называет его, еще потихоньку бегает. Он его постоянно ремонтирует. Правда сын пообещал ему на следующий год новую машину, ну а пока так. Если кто-то попросит отвезти в райцентр, обязательно отвезет.
Наступила осень, как-то стремительно пролетело лето, началась нудные дожди. Елена не любит такую слякотную погоду, разносит почту пешком в соседнюю деревню, без сапог не пролезть.
Осенью на неё находит хандра, вот уже ей тридцать пять, а она одна, и никого не предвидится на горизонте. В деревне мужиков свободных нет. Она, как и все мечтает о любви, но…
Елена смотрит в окно, дождь стучит по стеклам, навевает тоску на невеселую жизнь одинокой женщины, она разговаривает сама с собой:
— Дождь, опять дождь, снова осень. А жизнь проходит, ни мужа у меня, ни детей. Одиночество полнейшее. А кто виноват? Нужно было сразу после школы за Ваську выходить замуж, звал ведь он меня, а я все ждала кого-то. А чего и кого ждала? Васька давно женат, полно детей в доме. Им хорошо, весело, а я одна. Говорила мне мать, чтобы выходила за Ваську, но нет, не нравился он мне рыжий. Уже сорок лет не за горами, и что меня ждет? Ничего, так и буду куковать одна.
За окнами стемнело, а дождь всё стучит в окна. Её раздумья прервал стук в дверь, вначале негромкий, а потом сильней и настойчивей.
— Кто бы это мог быть, на ночь глядя? Соседка Галя, жена Петровича, наверное?
Елена вышла в сенцы, открыла дверь не спрашивая, на крыльце стоит высокий мужчина, Елена даже вздрогнула от неожиданности. Никогда к ней не заходят мужики, кроме Петровича.
— Добрый вечер. Я Вас напугал, извините, но я заблудился, — проговорил он растерянно.
А Елена почувствовала от него запах дорогих сигарет и еще какой-то приятный запах. Она даже сильней потянула воздух носом, очень понравился ей. Глядя на мужчину, кивнула головой:
— Здравствуйте, проходите, — она стояла, как истукан и рассматривала его.
А мужчина продолжал:
— Вы извините, ради Бога, не хотел Вас напугать и тем более побеспокоить. Но я в этих краях впервые, еду в Сосновку. Дорогу мне подсказали, но что-то не могу найти эту деревню. Да еще дождь, слякоть, боюсь угодить в яму или в болото, не зная дороги. В общем я заблудился, не подскажете дорогу?
Елена по-хозяйски проговорила:
— Раздевайтесь, проходите сюда к столу, я Вас чаем напою. До Сосновки далековато, скорей всего сейчас по темноте не найдете дорогу. Вы на развилке повернули налево, это к нам в деревню, а нужно было направо. От развилки до Сосновки километров двенадцать еще. Хотите оставайтесь, а утром по светлу поедете.
Мужчина стоял, переминаясь с ноги на ногу, как-то неохотно стал снимать немного намокшую куртку, накинул на вешалку, прошел к столу, посмотрел в окно. Елена тем временем уже включила чайник, резала хлеб и колбасу для бутерброда.
— Да Вы не переживайте за машину, здесь её никто не тронет. Тихо у нас в деревне.
Похлопотав, села напротив незнакомца за стол, налила чай и молча смотрела на него, как он пьет горячий, обжигаясь. Потом спохватившись, сказала:
— Меня зовут Лена, а Вас?
— Максим, зовут меня Максим, — улыбнувшись, ответил он
Потом они молча сидели, улыбались, смотрели друг на друга. Каждый думал о своем.
Первой нарушила молчание Елена:
— А Вы к кому-то в гости в Сосновку?
— Я ищу дальнюю родственницу жены, верней тетку её, она одна осталась, старенькая, вот и решили перевезти её в город. В квартире-то она, наверное, не сможет жить после деревенского простора. А дача у нас хорошая, жилой дом, пусть живет за городом.
— Понятно, а дети у Вас есть?
— Да, есть двое уже скоро взрослые будут, растут быстро, — как-то тепло сказал Максим.
Елена сидела грустная:
— Вам хорошо, жена, дети, родственники. А у меня нет никого. Кругом одна, ни мужа, ни детей. Так и живу здесь в одиночестве, а одиночество – это знаете, очень плохо…
И так она это сказала дрожащим голосом с надрывом, и так взглянула на Максима глазами, полными слез и трагизма, что он невольно вскочил и прижал её к себе. Ему захотелось пожалеть эту одинокую женщину, утешить. А Елена в порыве обняла его за шею. А потом, а потом все закрутилось, закружилось. Она сама не ожидала от себя ничего подобного.
Утром проснулась, когда за окном уже было светло, дождь закончился, кое-где проглядывали голубые заплатки на небе. На душе было хорошо и радостно, а вчера какая непогодь была. И вдруг она пришла в себя. Оглядела комнату, от вчерашнего гостя не осталось и следа.
— Значит Максим уехал рано, а я даже и не слышала. Как же это всё случилось, я ничего не поняла? Больше я его не увижу, ну что ж, что случилось, то случилось. А я и не жалею. А он ушел не попрощавшись, ему скорей всего неудобно стало. Все-таки видно, что нормальный мужик.
А Максим ехал в Сосновку с неопределенным чувством. С одной стороны, сам не понимал, как это произошло, а с другой стороны, ему очень жаль стало Елену, одиночество её сломало. Такой несчастный вид был у неё. Он почти и не спал, и чуть рассвело, тихо собрался и уехал.
Елена после этого случая работала, никто и не знал, что у неё был гость, как-то проскочило это мимо соседей. Но через месяц она почувствовала что-то неладное. Подташнивает, иногда кружится голова. А потом еще через неделю до неё дошло, оставил все-таки след Максим. Она была счастлива.
Прошла зима. Петрович по её просьбе возил её в районную больницу, где она наблюдалась у врача, ей сказали, что в июне родится мальчик. Она уже знала, мальчика своего назовет Максимкой.
Елена нисколечко не жалела, что в её жизни случилась такая неожиданная встреча или роман? Нет, она понимала, это не роман, это просто страничка её жизни, которую она перевернула, а дальше с этой странички начинается новая глава в её жизни. Интересная, и главное долгожданная глава, длиной в оставшуюся жизнь.
