Алина Юрьевна счастливо впорхнула в комнату, прижимая к груди букет роз. Букет и вправду был красивым, пышным, состоящим из смеси красных и белых роз, огромным, ароматным и явно символизирующим какое-то важное событие, случившееся в жизни женщины. Дима настороженно смотрел на мать, ожидая того, что она скажет.
— Мальчик мой, тебе нравится букет? – спросила Алина, протягивая Диме под нос розы. Он сморщил нос, уж слишком сильно пахли цветы, да так, что в глазах от резкого запаха потемнело.
— Красивые, — осторожно заметил он, а потом увидел то, чего боялся увидеть больше всего. Алина протянула сыну свою правую руку, на безымянном пальце которой красовалось кольцо. Причина появления букета в съемной квартире Ольшановых стала ясна: матери сделали предложение.
— А кольцо тебе нравится, мальчик мой? – весело спросила она, а Дима едва сдерживал слезы. Конечно, кольцо было красивым, камень в нем переливался разными цветами при свете комнатной лампы, но для десятилетнего Димы это кольцо символизировало совсем другое – конец их с матерью спокойной жизни вдвоем, к которой мальчик только-только начал привыкать.
— Красивое, — тихо отозвался Дима, но Алина его уже слушала. Хлопотала в квартире, подыскивая подходящую вазу для букета. Конечно, в съемной однушке такой вазы не оказалось, пришлось брать трехлитровую банку и с трудом впихивать розы в нее. Выглядел теперь букет глупо и как-то несерьезно.
— Я выхожу замуж, мальчик мой! – радостно проговорила Алина, – Теперь у меня будет другая фамилия, а еще замечательный муж. Тебе ведь нравится Володя?
Дима неопределенно повел плечами. Володя ему не нравился, но от матери это приходилось скрывать. Алина была влюблена, она светилась от счастья и предвкушения начала семейной жизни с Владимиром Ильиным, который работал начальником ЖЭКа, обслуживавшего дом, в котором снимали квартиру Алина вместе с сыном Димой.
— Ты будешь Ильиной? – грустно спросил мальчик, а мать счастливо закивала, как будто этот факт был достижением ее самой заветной мечты.
— Я буду Алиной Ильиной. А ты не хочешь быть Димой Ильиным?
— Нет, я останусь Ольшановым, — уклончиво ответил мальчик, — мой папа – Ольшанов, и я буду носить его фамилию.
— Хорошо, дело твое, — покорно согласилась Алина, — ты ведь у меня уже взрослый, сам можешь принимать решения.
Дима промолчал. Он всеми силами противился мысли о том, что теперь они с мамой будут жить с Владимиром. Конечно, теперь не придется тратиться на аренду жилья, да и квартира у Ильина была большой и просторной, но все равно чувствовал Дима, что не будут они с матерью счастливы в своей новой семье.
Еще два года назад Дима с матерью жили в другом городе. Туда они сбежали от Андрея Ольшанова, который и был родным отцом Димы. Ольшанов пил, б*л свою жену, а несколько раз перепадало и сыну. Мужчина был патологически ревнив, при этом сам позволял себе связи на стороне, а еще он ограничивал Алину в деньгах, высчитывая каждую копейку. Последней каплей, ставшей причиной побега жены с сыном из их родного города, стало то, что Андрей Ольшанов попытался зар*зать свою жену. Приревновал ее к какому-то продавцу на рынке, увидев в разговоре жены и этого мужчины какой-то романтический подтекст. Дома схватился за нож, замахнулся им, ранил Алину в руку, а потом уснул мертвецким сном, пьяный после двух выпитых в одно горло бутылок водки.
— Собирайся, мы уезжаем, — стараясь сохранять спокойствие, сказала тогда мать Диме. Она перемотала руку бинтом, побросала в два чемодана самые необходимые вещи, сложила в сумочку документы, после чего они с Димой оказались на железнодорожном вокзале. Купили билеты до соседнего города, куда сбежали от садиста и преступника в лице Андрея Ольшанова. Дима тогда был напуган, он переживал за маму, а больше всего он боялся того, что отец их отыщет. Этого не случилось, потому что Андрей Ольшанов погиб спустя три недели после отъезда жены и сына. Шел пьяным домой по железнодорожным путям и не услышал звук приближавшегося поезда.
Так началась относительно свободная жизнь матери и сына Ольшановых. Возвращаться в родной город они не собирались, их там никто не ждал и не искал. Родителей у Алины не было, она воспитывалась и росла в детском доме, а квартира, в которой жили они с Андреем Ольшановым, принадлежала его матери. Разумеется, после его смерти ни о каком наследовании недвижимости не могло быть и речи, поэтому Алине Юрьевне и Диме пришлось снимать квартиру в чужом городе. Алина нашла работу: устроилась в ателье швеей, брала заказы и домой, поэтому жили она и Дима весьма скромно. Мальчик ходил в школу, мать работала, и все в жизни, казалось бы, начало возвращаться в спокойное русло.
Дима стал забывать о том, что происходило в их семье, но часто мальчику снился один и тот же сон: отец с ножом в руке гнался за ним и за матерью, он выкрикивал грязные слова, а его лицо было искажено гримасой ненависти и злости. Таким запомнил Дима своего отца, и мальчик был рад тому, что больше никогда его не увидит.
Ко всем мужчинам, которые пытались ухаживать за Алиной Юрьевной, Дима относился с опаской. Каждый из них мог схватиться за нож и причинить боль и ему, и самому близкому Диминому человеку, то есть его матери. Меньше всего на свете мальчик хотел повторения истории с отцом, но в каждом взрослом мужчине Дима все равно видел что-то зловещее, что может причинить вред их семье. Возвращаться к прошлому и снова жить в страхе Диме не хотелось.
Владимир появился в их жизни в тот момент, когда Дима был уже уверен в том, что мать не захочет серьезных отношений. После совместной жизни с Андреем Ольшановым Алина Юрьевна, казалось бы, должна была сделать нужные выводы, воспитывать сына и уделять ему максимум своего внимания. Однако, появился Владимир, который красиво ухаживал, оплачивал половину стоимости аренды квартиры, в которой его возлюбленная жила вместе с сыном.
— Я не заставлю тебя называть Володю отцом, — мягко говорила мать Диме, — он для тебя просто муж твоей мамы, не более того. Но я почему-то уверена в том, что Володя станет для тебя отличным отчимом, он будет по-мужски воспитывать тебя, и теперь мы заживем счастливой и полноценной семьей.
Дима кивнул матери, но ему совершенно не хотелось этой самой «полноценной» семьи с человеком, которого он еще плохо знал. Владимир был с ним мягок, вежлив, добр, но и Дима не позволял себе слишком многого: он не капризничал, не пытался противостоять отношениям матери и ее нового ухажера, не лез в личную жизнь Алины. В общем, сам Дима был таким же идеальным пасынком, каким идеальным отчимом представляла мальчику Алина своего Володю.
Свадьба состоялась через месяц, и в тот же день Дима с Алиной перебрались в трехкомнатную квартиру Владимира Ильина, в которой у мальчика была своя отдельная комната.
— Смотри, какая светлая! — с восхищением в голосе говорила мать Диме, – Какие красивые шторы, какая мягкая кровать! Димка, смотри, тут даже телевизор свой собственный есть. Можешь смотреть мультики, сколько захочешь.
— Я уже взрослый для мультиков, — возразил Дима, а потом увидел улыбки на лицах матери и Владимира. Еще Дима видел, каким взглядом смотрел мужчина на его мать: с любовью, нежностью, восхищением. Наверное, стоило уже расслабиться и позволить этому мужчине сделать Алину Юрьевну счастливой.
Дима учился в третьем классе, дружил с ребятами из школы, даже кое с кем начал общаться со двора. Постоянные переезды не шли на пользу дружбе Димы с ребятами, но мальчик старался общаться со сверстниками, потому что понимал, как много значит настоящая дружба в жизни каждого человека. У Алины, к примеру, подруг не было, она старалась обходиться общением на работе и в семье, говоря о том, что этого ей вполне достаточно для того, чтобы считать себя счастливой и довольной.
Каждые выходные Владимир Ильин, Алина и Дима ходили то в кино, то в театр, то в зоопарк, то в цирк. Постепенно эти выходы «в свет» стали более редкими, и к концу первого года совместной жизни матери с ее новым мужем, выходить семейство стало от силы один раз в два месяца.
Тогда Дима стал замечать перемены, происходившие между мамой и Владимиром. Первым тревожным звоночком стало то, что Владимир стал задерживаться на работе, часто возвращался оттуда в нетрезвом состоянии. Алина его за это не журила, но Дима понимал, что маме совсем не нравится то, что происходило с ее мужем. Владимир не был агрессивен и груб во время своей нетрезвости, поэтому можно было спустить с рук его участия в попойках с друзьями и коллегами по ЖЭКу.
— Мама, ты сегодня какая-то грустная, — заметил Дима в один из вечеров, когда они с Алиной сидели за столом, ужиная в обществе друг друга. Владимир снова задерживался, и Дима был уверен в том, что мужчина явится домой пьяным.
— Я не грустная, просто устала, мальчик мой, — ласково ответила Алина и погладила сына по голове, — много заказов, скоро лето, все готовятся к новому сезону, шьют платья и сарафаны.
В этот момент входная дверь открылась, в квартиру ввалился пьяный Владимир. Загремел ботинками, прошел в кухню, улыбнулся пьяной улыбкой и уставился на жену:
— А вот и я! Что у нас на ужин?
— Мы уже поужинали, Володя, — ответила Алина Юрьевна, — да и ты, как я вижу, не голоден.
— Я голодный как волк! – прорычал Владимир, и по спине Димы пробежал холодок. – Давай на стол все, что есть.
— Сам бери, — ответила ему жена, и Диме показалось, что зря Алина ведет себя с мужем столь вызывающе, — в холодильнике все есть: бери и грей.
— Ты у меня есть для того, чтобы меня кормить и поить, — отозвался Владимир и сверкнул взглядом, — так что давай, шевелись. Я женился на тебе не для того, чтобы ты выделывалась.
— Я не выделываюсь, я просто устала и хочу спать, — ответила женщина и уже хотела выйти из кухни, как была в момент остановлена мужской силой. Владимир схватил Алину за руку и откинул обратно к холодильнику:
— Не выделывайся, давай жрать! – рявкнул он, и Дима вжался в стул, на котором сидел. Лезть во взрослые разборки он не хотел, но было страшно за маму, и мальчик был готов в любой момент пойти ей на помощь.
Алина не стала больше спорить с мужем: согрела ужин, поставила тарелку перед Владимиром, села рядом. Он удовлетворенно улыбался, громко чавкал и разбрасывал еду по столу. Диме было неприятно присутствовать при этом, особенно неприятно было видеть лицо матери, перекосившееся от отвращения. Таким же взглядом Алина когда-то смотрела на своего бывшего мужа, отношения с которым были явно не безоблачными.
Такие вечера стали традицией в доме Ильиных. Дима старался прятаться в своей комнате, слышал, как на повышенных тонах разговаривают между собой Алина и ее муж, потом слышались звуки бьющейся посуды, а по ночам за стенкой были слышны стоны примирения. Диме было противно, страшно и хотелось, чтобы эта жизнь, которой они снова жили с матерью, поскорее закончилась. Неужели мать совсем не видит, с кем она живет? Владимир был точно таким же монстром, каким был Андрей Ольшанов.
Через полтора года совместной жизни с Владимиром Алина забеременела. Она радовалась этому событию, и первым человеком, с которым она поделилась радостной новостью, был ее сын.
— У тебя будет брат или сестра! Ты рад?
Дима слабо улыбнулся. Он не был уверен в том, что был рад тому, что мама собирается рожать от Владимира. В последнее время он был груб, часто повышал голос и на жену, и на самого Диму, ругал его за плохую успеваемость, пытался учить жизни. Беременность матери казалась какой-то лишней, случившейся не вовремя, но сказать об этом матери мальчик не решился.
В тот вечер Алина приготовила праздничный ужин, на который Владимир явился вовремя. Женщина светилась от счастья, обращалась с мужем особенно ласково, и он с легким налетом недоверия смотрел на супругу.
— Что случилось, Аля? Ты какая-то странная сегодня.
— Милый! У меня для тебя новость!
Владимир стиснул зубы, и Дима заметил эту перемену в поведении отчима. Словно мужчина догадался о том, какую новость ему собиралась сообщить жена, и он был заранее не рад этой новости.
— Говори же, не томи, — сухо сказал Владимир, а Алина обвила мужа за шею, встав позади него, поцеловала в шею, а потом тихо проговорила:
— Я жду ребенка. Нашего ребенка. Ты рад?
Дима сразу понял, что Владимир не был рад. Его лицо буквально перекосила гримаса недовольства, словно он проглотил деревянный кол, вставший поперек его горла и мешавший говорить. Мужчина молчал.
— Ты рад? – нетерпеливо спросила Алина, а потом все поняла.
— Это не вовремя, Аля, — строго сказал Владимир, — мы не планировали детей тем более, что у тебя уже есть сын.
— Но мы ведь муж и жена! – возразила Алина, и Дима понял, что мама снова лезет на рожон.
— Я сказал, — твердо произнес Владимир Ильин, — рожать ты не будешь, этот ребенок мне не нужен.
— Он нужен мне! – громко сказала Алина Юрьевна, а потом началось самое страшное.
Владимир жестоко б*л свою жену на глазах у ее сына, а Дима, забившись в угол, закрыл уши руками и только поскуливал словно маленький щенок. Ему было двенадцать лет, и он никак не мог противостоять взрослому мужчине ни силой, ни умом. Дима сдался, а Алина в этот же день оказалась в больнице.
Случился выкидыш, после которого Алине поставили неутешительный диагноз – бесплодие. Женщина замкнулась в себе, перестала заниматься домом, ушла в работу. Целыми днями сидела дома, плакала и не разговаривала с мужем. Владимир Ильин не был впечатлен поведением своей жены, он добился своего, а уж каким грязным путем, это к делу не имело никакого отношения.
— Давай уедем от него, — однажды сказал Дима матери, а Алина посмотрела на сына пустым взглядом.
— Ты думаешь, что я кому-то еще нужна?
— Ты нужна мне! – горячо ответил мальчик, а потом обнял маму. Она слабо обняла его в ответ. – Мама, я прошу тебя, давай уедем от него!
Алине понадобился еще один урок для того, чтобы последовать совету сына. Пойманный на измене Владимир Ильин не стал отпираться, но про развод, о котором заговорила его жена, он говорить и думать не желал.
— Ты моя жена и точка. Будешь жить со мной, готовить и стирать, все как обычно. И не выпендривайся.
В подтверждение твердости своих слов Владимир уд*рил мать Димы по лицу. Из губы потекла кр*вь, и на следующий день, когда Ильин ушел на работу, Алина торопливо собрала свои вещи и вещи сына, забрала из секретного места свои сбережения, и вместе с Димой они отправились на вокзал.
Дима сидел на скамейке в ожидании мамы и смотрел по сторонам. Пока Алина покупала билет в неизвестном пока мальчику направлении, он видел счастливые лица людей, готовящихся к путешествиям. Для кого-то поездки были радостным событием, а для мальчика – очередным испытанием.
— Мы едем в Воронеж, — сообщила Алина, — поднимайся, поезд через двадцать минут.
В поезде, лежа на верхней полке, Дима старался уснуть, но в соседнем купе сидели взрослые и нетрезвые мужчины, которые громко спорили о чем-то и мешали мальчику провалиться в сон. Эти пьяные разговоры напомнили Диме и об отце, и об отчиме, и мальчику стало грустно. Неужели вся жизнь будет такой? Мать снова встретит очередного мерзавца, которого будет обихаживать, а он ответит ей ударом по лицу?
Дима не мог и не хотел этого допустить. С вокзала в Воронеже Алина позвонила Владимиру из автомата:
— Не ищи нас. Будь счастлив. На развод подам сама.
Дима слышал, как Владимир что-то выкрикивал в трубку, но Алина уже положила трубку и взяла в руки чемодан.
Первую ночь они провели в какой-то дешевой гостинице, а на следующий день Алина нашла скромную квартиру на окраине города. Через неделю устроилась на работу на швейную фабрику, а Дима пошел в шестой класс воронежской школы. Все пришлось начинать с нуля, но мальчик надеялся на то, что теперь мама, наученная горьким опытом, больше не будет связываться с мужчинами, недостойными того, чтобы она была рядом с ними.
Развод с Ильиным оформили достаточно быстро, ведь ни совместного имущество, ни несовершеннолетних детей у пары не было. А еще через год у Алины появился новый ухажер по имени Петр.
Диме к тому времени исполнилось четырнадцать лет, он вырос, стал ходить в спортзал и был уверен в том, что обязательно защитит свою мать в случае чего. Никакие Андреи, Владимиры и Петры не были страшны парню, который хотел встать на защиту матери, которая не могла ответить силой на силу.
Вскоре Алина вышла замуж в третий раз, и снова предчувствие не подвело Диму. Через полгода после свадьбы мужчина начал вести себя фривольно: грубо разговаривал с женой, мог стукнуть по столу, а еще любил унижать женщину, зарабатывавшую мало и к тридцати пяти годам не имевшую собственного жилья и достойной профессии.
— И ты его все равно любишь? – удивлялся Дима, обращаясь к матери. – После всех слов, что он тебе сказал, ты готова жить с ним дальше? Варить ему еду, стирать его трусы, терпеть его присутствие?
— А тебе какая разница? – грубо ответила Алина. – Это моя жизнь, и я сама решу, с кем и как мне жить. Ты еще слишком мал для того, чтобы иметь свое слово.
Дима замолчал. Впервые за многие годы Алина так разговаривала с ним, словно он вообще не имел права на свое собственное мнение. Не прошло еще и месяца с того разговора, когда Петр впервые поднял руку на Алину. Очередная жертва была принесена, и женщина стойко перенесла побои, оставшись рядом с мужем-тираном.
Дима, попытавшийся защитить маму, получил от нее же оплеуху:
— Не лезь, когда взрослые разговаривают!
Он отступил, а потом вдруг осознал, что матери нравится такая жизнь. Это ее стиль – стиль жертвы, которым Алина упивается. Ей нравится прислуживать, а в ответ на свою доброту получать подзатыльники и периодически вставлять передние зубы. Дима мог бы помочь матери, если бы она того сама хотела.
Закончив девятый класс, Дима поступил в кадетское училище и съехал из дома, где Алина жила с Петром. К тому времени отношения между женщиной и ее очередным мужем окончательно испортились, и Дима был уверен в том, что мать вскоре сбежит от Петра точно также, как в свое время сбежала от его отца, а потом от Ильина. После этого женщина обязательно займется поисками нового мужа, от которого через несколько лет снова сбежит в неизвестность. Дима устал от этой жизни, он хотел жить самостоятельно, и для этого ушел из дома в училище.
Алина несколько раз навещала сына, но Дима разговаривал с матерью сухо и коротко. Женщина не интересовалась тем, когда парень вернется домой, потому что была готова ехать дальше по стране, сбегая от одного мужа к другому.
«Ее не волнует то, что будет со мной дальше», — думал про себя Дима, слушая жалобы матери на Петра, — «куда я денусь после окончания кадетской школы, как я буду жить, чем я буду заниматься».
Это была последняя встреча Димы с матерью, больше ничего о судьбе Алины Дима не знал. Закончил училище, устроился на работу в МЧС, встретил девушку. Лишь однажды в Воронеже он видел Петра, того самого, который был последним мужем матери на памяти Димы. Мужчина явно сдал, много пил и не узнал своего бывшего пасынка.
На вопрос о родителях Дима отвечал о том, что он – сирота. Отец умер давно, а мать без вести пропала. Это было правдой, потому что даже при наличии матери Дима всегда был одинок, считал себя сиротой и решил, что никогда и ни при каких обстоятельствах не позволит своим детям пережить то же самое, что довелось пережить ему самому.
Автор: Юлия Бельская
