У Натальи Павловны и Александра Тимофеевича было два зятя: Иван и Василий. Первый был мужем старшей дочери Лиды, второй – младшей Аллы. Разница в возрасте дочерей была небольшая, Алла родилась через два года после Лиды. Замуж Лида вышла еще на четвертом курсе медвуза. Училась она на фармацевтическом факультете. Иван был тоже студентом этого вуза, правда его факультет был лечебным. Алла замуж вышла только после окончания педвуза. Василий тоже окончил этот вуз, только раньше.
Еще одним различием у них были факультеты. Алла окончила филологический, а Василий Индустриально-педагогический.
По мнению Александра Тимофеевича, оба зятя были хорошими. Работали они в том же большом поселке, где жили тесть и теща. Ранее поселок претендовал на статус города, но по просьбе медиков и учителей, лишавшихся в таком случае коммунальных, от претензии отказались.
В гости к тестю и теще Ваня с Лидой приезжали редко. В основном после просьбы Александра Тимофеевича, которому иногда требовалась помощь. Дело в том, что тесть с тещей жили недалеко от окраины поселка, которая больше напоминала не благоустроенную территорию, а обыкновенную деревню. Многие местные жители имели на своих приусадебных участках каких-нибудь питомцев. У тестя и тещи кроме двух десятков кур была в хозяйстве еще и корова. Для нее требовался корм, который хозяева готовили самостоятельно.
Иван, выросший в сельской местности, умел хорошо работать на сенокосе. Вдвоем с Александром Тимофеевичем они довольно быстро с этим управлялись. В первый год после приезда в поселок увидел он, что тесть косит сено по-старинке, ручной косой.
— А где триммер? – спросил он тестя.
Сняв головку с леской и укрепив вместо нее режущий диск, предложил:
— Поехали, покажу, что получится.
С того дня тесть не мог зятем нахвалиться. Зато теща была Иваном очень недовольна. Более того, она просто недолюбливала его. Такое отношение появилось у нее сразу, при первой встрече. Тогда Наталья Павловна авторитетно заявила, что Лиде замуж выходить рано, на что Иван ответил:
— Все равно поженимся.
Второго зятя теща уважала и ценила, в пример его ставила. Ведь как получается. Вернутся Александр Тимофеевич с Иваном с сенокоса. Они на зятевом «Ниссане АД» ездили. У него кузов универсал. За счет этого затруднений с перевозкой триммеров или какого-то иного инвентаря не возникало. Остановится машина у калитки, выйдет из нее тесть, а зять ему:
— Пускай все у меня остается. Все равно завтра снова ехать.
Тесть согласится:
— Ваня, пойдем пообедаем, — скажет.
А тот в ответ:
— Тороплюсь я. Там ведь Лида одна. Ей и по дому что-то делать надо, и за Сережей следить.
После такого или подобного эпизода теща всегда тестю претензии начинает предъявлять:
— Ишь, зятек-то наш! Даже не зашел, не поздоровался. Какой он все-таки грубый, бестактный. И в подметки Васе не годится. Тот-то всегда, как приедет, обязательно расспросит, как мы здесь? Держаться посоветует. Молока трехлитровую банку подам, так всегда вежливо поблагодарит.
Однажды Александр Тимофеевич не согласился с женой.
— Зря ты на Ваньку так, — сказал, — вспомни, кто нам дом благоустроил. Ведь не Вася убедил нас водную станцию и электротитан купить, а Ваня. Да еще и сам все установил. Выгребную яму сделал, с тех пор у нас канализация есть. Санузел смонтировал. Я ему только саморезы да все остальное подавал. А крышу с кем перекрывали? Когда работали, удивлялся, спросил: «Как это ты все умеешь»? Он в ответ: «Что-то видел, как другие делают, что-то самому приходилось, до чего-то додумываться приходится».
— Ну да, Ванька твой, с которым тебе попьянствовать можно, хороший, а Вася – плохой? – возмутилась Наталья Павловна. — Что, когда крышу перекрывали, Вася не делал ничего? Ты вспомни, как он листы металлопрофиля подавал. Одному бы тебе не справиться. А Ванька твой в это время на крыше сидел. Загорал. Подумаешь, саморезы там заворачивал. Он же не сам их крутил, у него шуруповерт был. С ним только кнопку нажимать. И металлопрофиль этот резал он не руками, а «болгаркой».
Тесть тогда попытался что-то еще сказать, убедить тещу, что к обоим зятьям относится он одинаково хорошо, да только она такой скандал закатила, что пришлось ему на улицу убегать. Сидел на крыльце курил до заката. Когда в дом вошел, теща уже уснула.
Вообще-то, особых передряг у них в семье почти не случалось. Александр Тимофеевич «лавировать» умел так, чтобы жена «не заводилась». Ее желание поорать ему обычно удавалось какой-нибудь шуткой останавливать. Правда, не всегда это срабатывало.
Однажды, когда дочери в вузах учились, с работы вернулся. Увидел, что с женой что-то не так, что еще чуть-чуть, и может она «концерт» устроить. Пошутить решил.
— Сегодня Мишка, водитель наш, рассказывал, что он придумал делать, чтобы его Катерина не набрасывалась на него, когда он с работы возвращается, а она не в духе, — начал Александр Тимофеевич. – Уже неделю дверь входную открывает, шапку свою в дом бросает, дверь закрывает и две – три минуты ждет.
— Зачем? – удивилась, приняв шутку за «чистую монету», Наталья Павловна.
— Так она же на шапку набросится, трепать начнет ее, может, даже зубами. Пока так с шапкой порычит, зло у нее проходит, после этого Михаил и входит. Дома тишина.
По какой-то причине шутку эту Наталья Павловна восприняла как личное оскорбление. Впрочем, претензии мужу она долго не высказывала. Надо было успеть корову подоить, чтобы не опоздать к началу телесереала. Тесть его тоже смотрел. Вот только у него, лежащего при этом на диване, получалось так, что уже через пятнадцать минут после начала фильма, он уже засыпал.
Неизвестно почему, но по-разному Наталья Павловна относилась не только к зятьям, но и к дочкам. Иван уже в первые дни заметил это и осторожно спросил у жены, почему теща называет ее Лидкой, а Аллу всегда Аллочкой? Лида пыталась сказать по этому поводу что-нибудь вразумительное, но у нее ничего не получилось. По крайней мере, муж так ничего и не понял.
Отношения между молодыми семьями были, в общем, нормальными. Правда, из-за почти полного отсутствия общих интересов, встречались они не часто. Василий и Алла работали в профессионально-техническом училище, в котором учащиеся получали специальности «механизатор широкого профиля», «повар» и еще какие-то две. Одновременно, поступившие после девятого класса получали среднее образование. Иван работал хирургом в больнице, а Лида – уже через год стала заведующей центральной аптекой.
Вероятно, Лида с детства привыкла к тому, что к ней и к сестре мать относится немного по-разному. Такое отношение не могло не сказаться на Алле. Она тоже сама к себе относилась подчеркнуто значимо. Однако на такую мелочь Лида также не обращала внимания. Иногда лишь происходило что-нибудь особенное, что немного «выбивало ее из колеи». Так случилось, к примеру, однажды зимой, когда они с Иваном уже четвертый год жили и работали в поселке.
— Представляешь, — рассказывала она вечером мужу, — сегодня Алла заходила. Что-то рассказывала о задержке коммунальных выплат. Я тоже что-то сказала, а она: «Ты сама подумай, кто я, и кто ты. Я учитель, а ты – обыкновенный аптекарь». Я ничего ей в ответ сказать не смогла.
— Сегодня? Постой, — оживился Ваня, — она и в больнице зачем-то была. Мы как раз с рентгенологом Капустиным покурить вышли. Подошла, спросила, когда терапевт Теряева с больничного выйдет. Когда ушла, Капустин меня спрашивает:
— Это кто такая?
Отвечаю:
— Лидина сестра.
— А она где живет?
— Здесь. Учительницей в ПТУ работает.
Он посмотрел на меня как бы удивленно и спрашивает опять:
— Она что там, трактора ведет?
Рассказав этот забавный эпизод, Иван посоветовал жене пересказать его сестре, но она отказалась. Вдруг Алла обидится.
Однажды летом, когда сын Вани и Лиды уже перешел в подготовительную группу детсада, теща уговорила тестя съездить к ее сестре. Она жила в сорока километрах от поселка в большом селе. Поехали они утром сразу после того, как их корова отправилась пастись в большом стаде, которым командовал уже не молодой и очень ответственный пастух. Вернуться они должны были до того, как пастух погонит стадо обратно.
До села, где жила сестра доехали быстро. Машина, правда, была далеко не новая, но работала безотказно. Это была «девятка», которую тесть ни за какие деньги не хотел продавать, чтобы потом, взяв кредит, купить какую-нибудь иномарку. К сожалению, когда возвращались домой, «девятка» подвела. Примерно на середине пути заглох двигатель.
Прислушавшись к звукам стартера, осмотрев двигатель, тесть понял, что дело в ремне ГРМ. Он или порвался, или просто зубья на нем шестерёнками «съело».
— Сейчас я Васе позвоню, — сказала Наталья Павловна, узнав, что машина сама не поедет, нужен несложный ремонт, но проще на буксире дотащить ее до дома.
— Ой, у нас как раз директор, а с ним двое из края, — вполголоса сообщила Алла, ответившая вместо Васи. – Вы там подождите. Они уедут, тогда Вася за вами приедет.
— Аллочка, — напомнила Наталья Павловна, — у нас ведь корова. Ее из стада встретить надо, подоить. Мы ведь не успеем. Времени-то совсем ничего остается.
— А ты кому-нибудь из соседей позвони, — посоветовала дочка, — пусть встретят и подоят.
— Что делать-то теперь? — в растерянности обратилась женщина к мужу, — кому я звонить буду? Я же номера телефонов соседей не знаю. Объяснили бы этому директору да краевым, что положение безвыходное. Ну, что молчишь? Не мог уж нормально машину подготовить!
— Хватит причитать, — не на шутку рассердился Александр Тимофеевич, — ремень этот новый, он и трех тысяч не прошел. Говорил тебе, что не надо на запчасти деньги жалеть.
— Все, я поняла, — признала свою вину теща, — нам-то как быть?
— Сейчас Ване позвоню.
— Вы где? – спросил зять, услышав, что машина сломалась, — в восемнадцати километрах? Понял. Сейчас приеду, — и, обращаясь уже не к тестю, а к жене, — Лида, ты, пожалуйста, как-нибудь сама в детсад за Сережей сходи. Я поехал. У тестя с тещей машина сломалась. Им надо успеть корову встретить. Притащу их по-быстрому. Я, наверно, «девятку» сразу на станцию.
— Сейчас приедет зять твой нелюбимый, — сообщил Александр Тимофеевич жене, — Лидку за Сережкой в детсад отправил. Машину сразу на станцию техобслуживания завезет.
— А корова? – забеспокоилась Наталья Павловна.
— К нам ведь мимо станции ехать, — успокоил ее муж, — Ваня нашу машину оставит, а нас на своей до дома довезет.
Зятя ждали чуть дольше двадцати минут. Подцепив «девятку» буксировочным канатом, он предложил теще пересесть в его машину.
— Нельзя, чтоб пассажиры в буксируемом автомобиле находились, — объяснил он.
Пока ехали до поселка, а потом по его улицам до станции техобслуживания Наталья Павловна что-то рассказывала Ивану о своей сестре. Спрашивала про внука. Просила привозить его на выходные. Да и детсад должны, как обычно бывает летом, на ремонт закрыть, так что пускай Сережа у дедушки и бабушки поживет.
— Вы же все время на работе, — напоминала она, — сами как попало питаетесь, и Сережу нормально не кормите. Вон он какой худенький у вас.
— Мы в отпуск пошли, — сообщил зять, — так что с Сережей все нормально будет. Специально сейчас пошли, чтобы отпуск с ремонтом детсада по времени совпал. Да к тому же и сенокос скоро начнется.
— Все равно к нам внука привозите, — в голосе тещи чувствовалась обида.
У СТО зять остановился без двадцати шесть. Свободное место на станции было.
Поздоровавшись с работниками, Сережа попросил их:
— Мужики, пожалуйста, машину сами затолкните, боюсь опоздать. Ремень ГРМ заменить надо.
— Все сделаем, Иван Ильич, — заверил зятя один из мастеров, — ремни в магазине точно есть, — указал он на магазин, находившийся в одном здании со станцией.
— Сколько это будет стоить? – спросил Иван, доставая деньги.
— Зависит от ремня. Цены на них разные. Вам какой поставить? – спросил тот же мастер, в котором Иван узнал своего бывшего пациента.
— Вот, — протянул он ему деньги, — поставите самый дорогой. Договорились?
— Конечно. Все будет сделано, как надо. Завтра часов в одиннадцать забрать сможете.
В начале седьмого тесть с тещей были доставлены домой. Иван отказался дожидаться возвращения коровы из стада и получения парного молока. Он и холодное брать не хотел, но Наталья Павловна все-таки поставила трехлитровую банку ему в машину.
— Утрешнее, — сообщила она.
Когда зять уехал, Александр Тимофеевич долго слушал рассказ жены о том, как они ехали в зятевой иномарке, когда тащили на прицепе «девятку». Больше всего ей понравилось, что Иван вел машину очень осторожно и постоянно, как она заметила, поглядывал в зеркало. Следил, как там тесть на буксире справляется.
— Вот ты, наверно, за дорогу все уши ему прожужжала, — предположил тесть.
— С чего это прожужжала? Ничего не прожужжала, — начала оправдываться теща.
— А теперь подумай, — хмуро сказал Александр Тимофеевич, — Василия бы мы все еще на дороге ждали. А зять твой нелюбимый через двадцать минут приехал. Думаешь, у него дел дома нет? Заметила, как он торопился? Сколько раз к ним приезжал, он никогда без дела не сидел.
— Да ладно тебе. Ну, не так что-то думала…
— Ванька наш самостоятельный. Если скажет «сделаю», значит, сделает. А ты сразу на него взъелась. Не понравилось, что сказал он «все равно поженимся». Что, не так? Заело тебя это. Будто не помню. Ты недели две после этого разорялась от злости.
— Да хватит тебе, — попыталась скомандовать жена, но вместо требовательного тона у нее получилось что-то неопределенное, — я и без тебя все поняла.
— Ну и хорошо, что поняла. Жаль только, что раньше у тебя не получалось.
В этот вечер тесть с тещей телесериал не смотрели. Сидели и вспоминали прошедшие годы. Иногда Наталья Павловна начинала всхлипывать. Она укоряла себя за то, что к старшей дочери почему-то всегда относилась хуже, чем к младшей.
— Виновата я перед Лидой, — говорила она мужу, — всегда лучшее старалась Алле оставлять. Может, потому что она младшая? – спрашивала она Александра Тимофеевича.
— А помнишь, как я Лиду машину водить учил, эту самую «девятку»? – вдруг оживился тесть, — ей тогда лет десять было. Уезжали подальше за поселок, где не было никого, там она и садилась за руль. С тех пор и водит машину.
— А Аллу не научил, — вспомнила Наталья Павловна, — я не дала. И плавать не дала ее научить, а Лида лет с восьми плавает. Ты научил. Молодец ты, Саша. Если бы не ты…
Договорить она не смогла. Встала и вышла из дома. Сидела на крыльце до полной темноты. О чем думала? Может, просто успокоиться надо было, а может быть, надо было по крупицам вспомнить прошлые годы, дать самой себе в каждом случае верную оценку, что далеко не просто. Потому что – это покаяние, а когда оно перед самим собой, то – это очень трудно.
Автор: Николай Дунец
