Маринка зимнем вихрем залетела в квартиру, осыпая порог снежной крошкой. Мы не виделись с ней больше года.
В коридор вальяжно вышел кот. Подруга вздрогнула и перекрестилась.
— У тебя кошка беременная?
— Это кот. Просто немного упитанный.
— Это ты называешь немного? Да у него брюхо по полу волочится.
— Не преувеличивай. У нас очень активный мальчик. Носится по квартире как угорелый.
— И сколько весит твой «мальчик»?
— Сейчас узнаем.
Чивас неохотно заполз на весы. Весы тоже вздрогнули. Девять килограмм.
— Твоему коту срочно нужна диета. Иначе через полгода он сможет передвигаться только на полусогнутых.
На следующее утро Чивас обнаружил в миске половину обычной порции. «Добавит», — со звонкой самоуверенностью подумал кот.
Пять минут изнурительно молчал. Когда понял, что продолжения банкета не будет, закричал по Станиславскому достоверно: «Малооооо!».
— Привыкай, мой хороший. С сегодняшнего дня ты на диете.
Информация топорщилась в его голове и никак не хотела усваиваться. Под осуждающим взглядом я дезертировала в кабинет.
Кот демонстративно облизал пачку влажных салфеток. Переключился на полиэтиленовый пакет. Я сделала вид, что напряжённо работаю. Чивас невнятно заворчал. Разобрала только «мясо» и «дай». Нервная система затрещала по швам.
Запрыгнул на стол. Его глаза излучали болотистое непонимание и осуждение. Работать под таким взглядом было некомфортно. Еле сдержалась.
Полыхая обидой, кот поплелся на кухню. Открыл дверцу кухонного шкафа. Забрался в мусорное ведро и вытащил куриные кости. Потом улёгся у холодильника и заплакал. От стресса начала худеть сама.
«Если не накормлю, — подумала я, — к вечеру научится открывать холодильник». Здравый смысл деликатно кашлянул. Диету отменила.
— Ешь, Чивас. Завтра начнём кардиотренировки, — сдалась я, насыпая корм.
Гармония в доме восстановилась. Кот снова вайфаем начал излучать счастье и генерировать уют в доме.
