— Обо мне забыли.
Анна Степановна стояла посреди комнаты, переводила взгляд с календаря на часы и обратно. Маленькая стрелка замерла на двенадцати, но большая не стала долго задерживаться ― пошла дальше. На настенном календаре в рамке была заключена цифра красного цвета.
— Двенадцатое июня, — вслух проговорила Анна Степановна. — Интересно, что делают ребята? Почему не звонят, не навещают? Сегодня выходной, могут и поспать подольше. Или гулять в центр уехали?
Анне Степановне сегодня исполнилось восемьдесят лет, юбилей. Подруг уже давно нет, только семья и осталась. Но где же она?
В доме тихо. Но эта тишина не пустая. Казалось, только что здесь кто-то был, пять минут назад здесь жили, разговаривали. И теперь замолчали. Почему?
Старушка вздохнула и присела на диван, прислушиваясь. На улице шумели проезжающие машины, пели птицы на дереве, кричали ребята во дворе.
— Каникулы же начались. Хорошо сейчас в деревне.
И Анна Степановна предалась воспоминаниям…
* * *
— Бабушка, бабушка, — восьмилетняя Катя дергала за край халата, пытаясь привлечь внимание. — А мы пойдем на котят смотреть?
— Пойдем, я только посуду домою и пойдем.
Они с Катей проводили время в деревне, пока родители работали в городе. У внучки были летние каникулы, осенью во второй класс. Егоза еще та, так и норовит куда-нибудь убежать со двора. Детей ее возраста поблизости не было, все взрослые, с ними неинтересно. Вот и крутится Катя рядом с бабушкой, придумывая для них двоих веселые игры.
Водопровода в доме не было, посуду мыли в тазу на табуретке. Анна Степановна налила в таз холодной воды из ведра, ополоснула тарелки. Осторожно взяла стопку, стала подниматься по скрипучему крыльцу. Внучка побежала вперед, перескакивая через ступеньку.
— Катя! Не вертись под ногами. Разобью же тарелки! Из чего тогда кушать будешь?
— Ну бабушка, котята…
— Никуда они не денутся.
У Петровых, которые жили на краю деревни, кошка родила котят. Катя, как только узнала об этом, все порывалась в гости. Бабушка обещала отвести посмотреть…
* * *
Анна Степановна вынырнула из воспоминаний и с улыбкой посмотрела на комод. Там стояли фотографии в рамках. На одной из них ― черноволосая и черноглазая девочка-подросток с большим пушистым котом по кличке Пирожок на руках.
Уговорила тогда Катя взять одного котенка. Петровы согласились отдать, как только подрастут. Не сказали только, что котята не простые получились, а почти чистокровные мейн-куны! Тогда мало кто знал, что это за звери такие. И как один из их представителей оказался в их маленькой деревеньке ― осталось загадкой.
— Ишь какой важный котяра, — пробормотала старушка. — Разбаловала его внучка.
Взгляд переместился на другую фотографию ― парень и девушка, обнявшись, стояли на мосту. На их лицах сияли улыбки. Глаза тоже сияли ― Анна Степановна помнила точно. Ведь это она делала фотографию. День свадьбы дочери.
Сначала будущий зять не понравился Анне Степановне. Тихий, робкий. Разве мужчина должен быть таким? Как же дочке жить с таким мужем? Если что случится, то даже за семью постоять не сможет, испугается, убежит.
Старушка потрогала свою правую руку. Губы тронула слабая улыбка. А ведь и правда, побежал.
* * *
Жили они тогда в одной квартире. Это сейчас молодые стараются поскорее съехать от родителей, а раньше было не так. Дочка Нина на работе, зять Борис дома — выходной. Анна Степановна мыла полы в коридоре, случайно оступилась (до сих пор не понимает, как) и упала. Острая боль в правой руке, хруст, перед глазами встала белая пелена. Она завыла, запричитала, от боли перестала что-либо понимать.
— Анна Степановна, — раздавался над ухом беспокойный голос, — потерпите, пожалуйста, я сейчас, сейчас.
К руке прижалось что-то твердое, раздался треск ткани. Уже потом Анна Степановна узнала, что Борис, не найдя бинты, порвал свою рубашку, чтобы зафиксировать шину.
А потом почувствовала, как ее подняли в воздух, взяли на руки. Еще громче застонала от боли, из глаз полились слезы.
— Анна Степановна, не плачьте, все хорошо будет, — Борис понес ее вниз по лестнице, вышел из подъезда и побежал к больнице, которая была через дорогу. — Вы только не волнуйтесь, нам немного осталось, вам помогут.
В приемном покое Бориса отругали.
— Что за самодеятельность, молодой человек! — возмущалась низенькая докторица, буравя взглядом ее зятя сквозь большие очки. — А если бы у женщины были серьезные внутренние травмы?! Вызвали бы скорую лучше!
Борис смущенно переминался с ноги на ногу, опустив голову. Не подумал он об этом совсем. Другой доктор тихо похвалил парня, что не растерялся и умело наложил шину.
После этого случая Анна Степановна смотрела на зятя иначе. Заслужил он ее доверие и уважение. Часто подкладывала в его тарелку кусочки побольше, повкуснее.
* * *
«Удачное фото получилось», — подумала старушка, всматриваясь в изображение. — «И Ниночка хорошо вышла»
Дочка Ниночка всегда была проблемным ребенком. Капризничала, не слушалась. Анна Степановна, глядя на ее проделки, вздыхала: «И в кого такая уродилась? Воспитываем дочку правильно, а она дерзит, ругается». Отношения ухудшились в переходном возрасте, не могли мать с дочерью найти общий язык. Так было до ее пятнадцати лет…
* * *
А однажды утром, когда Анна Степановна готовила на кухне блины к завтраку, прибежала Нина. Босиком, в ночной рубашке, растрепанная, толком еще не проснувшись ― и бросилась к матери. Обняла сзади, уткнулась в спину, рыдает.
— Нина, что случилось? — перепугалась Анна Степановна. — Обидел кто?
— Мам, прости меня, пожалуйста, за все, — всхлипывала девочка. — Мне сон такой страшный приснился. Будто тебя нет. Ни в квартире нашей, ни в городе, вообще нигде нет. Я у всех спрашиваю: «Где мама? Видели маму?», а люди такие спокойные, умиротворенные все. Отвечают: «Нет больше твоей мамы». Я во сне плачу, а люди смотрят на меня и улыбаются, помочь не хотят. И мне так страшно стало, что тебя и правда нет! Я вся в слезах проснулась, подушка мокрая. Подумала: «А вдруг тебя правда нет?».
Анна Степановна гладила дочку по голове, успокаивая:
— Это всего лишь сон. Не расстраивайся. Мне тоже иногда страшное снится. Когда проснешься, скажи: «Куда ночь ― туда и сон». И он никогда не сбудется.
После этого их отношения наладились. Потеряв мать там, по ту сторону сна, Нина стала больше ценить ее в реальности.
* * *
Старушка вздрогнула. Соседи за стенкой надумали сверлить. Вытащили ее из глубин памяти.
— Чай поставить, что ли? — вслух пробормотала Анна Степановна. — Как раз торт есть.
Медленно встала и направилась в кухню. Прошла мимо фотографий. Как много людей! Кто же они? Некоторые знакомые лица, другие же совсем чужие. Анна Степановна покачала головой: «Может убрать?».
Пока пила чай и ела торт, горько улыбалась: «Меня забыли, и я всех забыла. Вот как смешно вышло». Потом другая мысль в голову пришла: «А может и не было никого? А я всех придумала?»
Что-то не давало покоя, но Анна Степановна не могла понять что. Какая-то важная деталь. И вдруг ее осенило ― а муж? Где же ее муж?
В дверь позвонили. Старушка не хотела открывать. Пусть уходят, ей сейчас не до гостей. Есть дела поважнее ― например, погрузиться в воспоминания, допить чай, а потом можно лечь поспать.
В дверь продолжали звонить. Анна Степановна встала, недовольно направилась к двери. Сейчас выскажет незваным гостям, что о них думает.
— Нюточка, ты чего дверь не открывала? — на пороге стоял старичок с палочкой в одной руке и букетом белых роз в другой. Он с беспокойством смотрел на нее. — Я было подумал, что тебе плохо стало.
— Вы кто? — старушка подозрительно всматривалась в незнакомца. — Я вас знаю?
— Ох, Нюточка, — погрустнел дедушка, — опять забыла? Я Андрей, муж твой. Давай в квартиру пройдем, что на пороге стоим.
Она потеснилась. Смотрела как Андрей, кряхтя, снимает уличную обувь, одевает тапочки, идет за вазой.
— Вышел на пятнадцать минут в цветочный, букетик тебе купить, а ты уже меня забыла, — удрученно качал головой дедушка. — Скоро ребята наши приедут.
Анна начала потихоньку вспоминать.
— Так это правда, что у меня сегодня день рождения? А кто приедет?
— Нина с Борей, Катя с Юрой, правнуки наши ― Лиза и Паша. Помнишь их?
Перед глазами возникали лица, образы, всё перемешивалось. Почему-то отчетливо предстала кошачья морда мейн-куна.
— Ой, ты торт уже есть начала! — всплеснул руками Андрей. — Ребятам не достанется. Нужно позвонить им, пусть еще купят.
Жена молча наблюдала за ним. Дедушка зашел в спальню, вынес оттуда фотографию в рамке. Не ней был запечатлен молодой красивый парень с волевым подбородком и густыми бровями.
— Опять мою фотографию брала, — ласково пожурил муж.
— Ты ушел, мне грустно стало, — ответила Анна, немного смутившись.
Память начала возвращаться. Точно, Андрей ушел за цветами, а она взяла его фотографию с комода. Хотелось еще раз посмотреть на молодого мужа. Еще раз пережить их знакомство, встречи, ухаживания. Каждый их день, проведенный вместе. Шестьдесят лет, подумать только!
В дверь снова позвонили.
— Наши приехали, — обрадовался Андрей и, опираясь на палочку, пошел открывать. Анна следовала за ним.
Прихожую наполнили люди, шум, смех.
— Бабушка, с днем рождения! Здоровья, счастья, радости, любви! — закричала девятилетняя Лиза.
— Расти большой, не будь лапшой, — добавил шестилетний Паша и хихикнул. Лиза дала ему легкий подзатыльник.
— Так нельзя говорить, это невежливо.
— А вы мне так говорили, — надулся Павлик.
— Мамуль, с юбилеем тебя, — Нина крепко обняла мать. — Пап, ты звонил, не успела ответить. Извините, немного опоздали. Хотели к двенадцати приехать, но пробки…
— Развязку делают, все перекрыли, — выдохнул Борис и поправил очки. — Анна Степановна, с праздником вас. Долгих лет жизни. Андрей Николаевич, — зять пожал руку тестю.
— Бабульчик, с днем рождения! — Катюша прижалась к старушке, обхватила ее руками, засмеялась. — Какая ты маленькая стала, вниз растешь?
— Расти большой, не будь лапшой, — повторил Павлик.
— Анна Степановна, от всей нашей семьи поздравляем с юбилеем и вручаем… — торжественно начал Юрий, но Катя перебила мужа.
— Не на пороге же! Бабуль, веди нас.
Небольшая комната сразу наполнилась людьми. Все переговаривались друг с другом, смеялись, переспрашивали что-то. Анна смотрела на близких ей людей. Она всех вспомнила. Ведь каждый из них ― часть ее долгой, насыщенной событиями жизни. Они больше, чем просто воспоминания.
Юбилей прошел хорошо. Сидели за столом, ели привезенные Катины салаты, а потом привезенную и разогретую в духовке картошку с мясом, приготовленную Ниной. После был торт ― Юрию пришлось бежать в ближайший супермаркет покупать новый, ведь «Наполеон» был наполовину съеден. А потом ― долгие разговоры обо всем и ни о чем сразу, общие фотографии на телефоны, обещания приехать и помочь передвинуть шкаф и повесить новые занавески.
Под конец дня Анна устала. Ей хотелось остаться только с мужем. Когда они проводили ребят, Анна повернулась к нему:
— Андрей?
— М?
— Если вдруг что случится, ты будешь меня помнить?
— Конечно, дорогая, — Андрей заправил прядь ее выбившихся из пучка волос, прямо как в молодости. Сердце Анны забилось сильнее. — Я никогда тебя не забуду. Ведь ты – моя жизнь.
Автор: Наталия
