Я проснулся рано, лежал и смотрел в потолок.
Вот показались первые солнечные лучики, они проникают сквозь неплотно прикрытые шторы.
Я люблю это время.
Ещё все спят, все весь город.
Только слышно как шаркает метлой дворник, дядя Ибрагим и тихонько грозится дать тукмашку бегающей за ним собачонке Юльке.
-Юлка, шайтан, ааатайди, сабака серый. Ты что Юлка? Юлка, ааа, зараза, я там мёл, а ты серил? Уууу, сабака, шайтан. Дам тукмашку. Туда хади, зачем сюда хадить, вот тебе тукмашка.
Я счастливо зажмурился, спать ещё можно было час или больше, но мне хотелось дождаться ещё одного момента.
Вот что-то зашипело на кухне, чихнуло, захрипело и…
Союз нерушимый республик свободных…
Я обожаю этот момент, когда включается радио и звучит гимн Советского Союза.
Можно ещё поспать, с удовольствием думаю я.
Я взбиваю подушку и проваливаюсь в сон, сквозь него я слышу, как тихонько встала мама и пошла на кухню, но я уже сплю.
-Саша, Сашенька… Санечка, — зовёт мама.
Я просыпаюсь, лежу с закрытыми глазами, изо всех сил стараясь удержать остатки сна.
-Сашка, — смеётся мама, садится мне на кровать и начинает щекотать, я стараюсь не засмеяться, но не выдерживаю и прыскаю от смеха, — вставай, вставай сплюшка.
Я вытягиваюсь во весь рост под одеялом.
-Ма, я вырос?
-Конечно, -загадочно улыбается мама, -ты вырос за ночь на целый год.
-Как это?- удивляюсь я.
-А вот, — смеётся мама, — какой сегодня день?
-Пятница!
-А число?
-Пятое мая…Мама… у меня день рождения?
-Да! — смеётся довольная мама, — с днём рождения, Санечка, вставай.
Я сижу на кухне, ем оладушки, которые жарит мама, макая их в смородиновое варенье и жмурюсь от удовольствия.
Мама подарила мне новую рубашку, брюки и ботинки. А так же книгу, ту которую я так долго искал, прочитав её я буду знать как собрать планер.
Позавтракав и надев новую рубашку с ботинками, взяв коричневый портфель в руку, я бегу в школу, выйдя из подъезда, я поворачиваюсь и машу маме, которая смотрит в окно.
-Сашька, Сашька, с дном рожденя тебя, пасан.
-Спасибо, дядя Ибрагим, — кричу я дворнику и весело машу ему рукой.
-Падажды, ай спешишь, дам тукмашку. Стой. Вот, — дядя Ибрагим протягивает мне…ремень.
-Что это? Это мне?
-Табе, беры пасан. Мы с Юлкой табе падарак такой делали.
Я с замиранием сердца принимаю подарок от дяди Ибрагима и прижимаюсь к нему.
-Спасибо, спасибо!- Я трясу его большую, коричневую, мозолистую руку и прижимаюсь к ней щекой.-Ах, какой подарок!
-Вай, беги, беги в школу Сашька, — дядя Ибрагим смахивает слезу.
Я бегу в школу, прижимая подарок, настоящий ремень с вычеканенной самим Ибрагимом пряжкой. Вот что он прятал от меня последнее время, стоило мне заглянуть к нему в коморку.
Ребята в школе разглядывают мой подарок и ахают от зависти. Ни у кого нет такого чудесного ремня…Даже взрослые мужики мечтают о ремне от Ибрагима, предлагают ему большие деньги, но он делает по зову сердца, сам так говорит.
-Саша, Соловьёв, чего это ты такой цветущий сегодня?- спрашивает Татьяна Ильинична, начиная урок.
-А я за ночь на целый год повзрослел, — решаю я повторить мамину шутку.
-У тебя день рождения? Саша! Поздравляю вот, — она покопалась в своём огромном, коричневом учительском портфеле и достала оттуда…ручку, шариковую.
Беленькую с зелёным колпачком, настоящую шариковую ручку, мне, Сашке Соловьеву.- Ты хороший мальчик Саша, я думаю все ребята согласятся со мной, хороший, умный и добрый. Это тебе от нас, от всего класса подарок.
Правда же ребята?
Ребята сначала онемели, а потом начали кричать и поздравлять меня с днём рождения.
А в обед пришла мама и принесла торт, Птичье молоко, она работала на конфетной фабрике.
Мы пили чай из гранёных стаканов, вместе с Татьяной Ильиничной и ребятами, а девчонки читали стихи и показали сценку.
Потом мы всем классом попели песни про Каховку и про Гренаду, счастливый и утомлённый таким хорошим днём, я пришёл усталый домой.
Пожарил картошки, открыл и достал из банки солёных огурчиков и принялся ждать маму.
Мама очень удивилась тому что я приготовил ужин, мы с ней поели, поболтали, а потом…потом в дверь постучали.
Мама вышла, за дверью раздались голоса, мама с кем -то спорила, потом мама вошла в квартиру и тихонько встала у стены, опустив руки.
-Санечка…здесь к тебе пришли.
В дверь вошёл высокий, худой мужчина, в коричневом свитере и с бородой.
В руках он держал что-то завёрнутое в газету.
Я смотрел вопросительно на маму и мужчину.
-Саша, ты не узнал меня?
Я помотал головой.
-Я твой папка, Саш. Вот … подарок, держи.Какой большой вырос, Галя…
Отец повернулся к маме. Мама стояла и смотрела в пол.
-С днём рождения сын, — отцу было неуютно, это чувствовалось, — я теперь буду часто с тобой видеться, я вернулся, Галя, — повернулся он к маме, — можно?
Мама пожала плечами.
Он приходил к нам, рассказывал мне как живёт, про сестру, про работу.
Он пригласил меня к себе.
Мы с мамой долго думали идти мне или нет.
Я пошёл, познакомился с сестрой толстой рыжей девочкой, её звали Сима.
Папина жена, тётя Люда тоже была толстая и рыжая. Она сердито смотрела на меня.
Папа велел приходить когда захочу, мне не очень нравилось у них, они богато жили, я это тогда уже понимал. Богаче чем мы с мамой. Но мы жили весело и счастливо, и это я тоже понимал.
Я ходил к ним только из- за пианино, моя сестра Сима, со слезами на глазах вымучивала какие-то звуки из бедного инструмента. Да так, что хотелось закрыть уши и бежать оттуда.
Однажды я осмелился и попросил поиграть.
Тётя Люда хмуро кивнула, папа с интересом посмотрел на меня.
Я сел к инструменту, руки вспотели. Я сыграл пьеску, совсем несложную, папа очень удивился и радостно засмеялся.
Воодушевлённый я, принялся за Вальс цветов, папа онемел, а тётя Люда резко сказала что Симе нужно заниматься.
Я приходил ещё несколько раз, однажды сестра подошла ко мне и сказала чтобы я больше не приходил
-Почему, — удивился я, — я прихожу по приглашению папы.
-Они потом ругаются, мои папа и мама, -сказала Сима, не ходи, ты гадкий, мама тебя не может терпеть, и я тоже. Ты забрал у меня папу.
-Знаешь что? Это ты и твоя толстая мамаша забрали моего папу, ясно? Конечно я больше не приду к вам, мой папа сам к нам придёт, навсегда поняла!
Я выскочил на улицу, добежал до угла дома, сел и заплакал.
Я не был злым мальчиком, зачем я так сказал? Я не знаю.Мне правда было очень обидно, очень.
Я не рассказал маме, но больше не ходил к отцу.
Он пришёл сам. Они о чём -то разговаривали, спорили.
А потом…потому меня появилось пианино, своё. Отец попросил извинения, я пожал плечами. Я так и не нашёл общего языка с отцом и совсем не подружился с сестрой.
Я лежу в постели, я уже проснулся, но ещё пытаюсь уловить остатки сна и удержать мамин голос, который будил меня.
-Саша, Санечка…Санечка, какой сегодня день?
-Пятница говорю я, пятое мая…
Я встаю с постели, иду умываться, на кухне кто-то жарит оладьи. Взрослая смутно кого-то напоминающая женщина, она улыбается мне, а потом обращается к кому -то
-Пап, ты встал, иди есть оладушки, я жарю как мама учила, помнишь, а её бабуля.
Она подходит ко мне и целует в щёку.
-С днём рождения, папочка. Подарки будут позже…
Я смотрю на эту взрослую тётеньку и ничего не понимаю, иду в ванную комнату и смотрю в зеркало, оттуда на меня смотрит…старый человек, седые остатки волос, вокруг красной лысины, сморщенное лицо, руки в коричневых пятнах…
Кто это?
И тут до меня доходит…Это же я…Я… Сашка Соловьёв, а женщина на кухне, это моя младшая дочь Галина, названная в честь моей мамы…
Она и похожа на неё…
А как так получилось? Ведь раньше за ночь я взрослел только на год, а теперь на целую жизнь…
Я только закрыл глаза, а она прошла…целая жизнь…
Мавридика д.
