– Мама, можно, я пойду, погуляю? – робко спросила девушка, заглянув на кухню, где её мама готовила ужин.
– Иди, только Катюшку с собой возьми! Пусть тоже воздухом подышит, летом обидно дома сидеть, – быстро ответила женщина, и строго приказала: – Только в этот раз одень её потеплее, а то опять простынет, и капризничать будет!
– Мама! Не хочу я с Катей гулять! Над ней все будут смеяться, и надо мной заодно! – Возмутилась девушка, и добавила, чуть не плача: – Думаешь, приятно, когда меня обзывают ненормальной заодно с ней? Вот ты и гуляй со своей Катей ненаглядной. Или отцу звони, пусть приезжает и обеспечивает ей свежий воздух. Только он, сто пудов, домой не поторопится. Папочка у нас умненький! Он дома лишней минуты старается не проводить. Ты тоже своей Катенькой не горишь желанием проводить. Спихиваешь её на меня, а мне надоело, что она ко всем пристаёт, и мне приходится её постоянно отвлекать. Получается, что я не сама гуляю, а в качестве няньки при ней приставлена!
Женщина положила на доску нож, которым шинковала капусту, вплотную подошла к дочери, подняла её лицо за подбородок, и начала зло выговаривать, глядя девушке прямо в глаза:
– Людмила, не смей мне дерзить! Катя – твоя родная сестра. Ты обязана относиться к ней с любовью и с состраданием. Мне жаль, что ты этого не понимаешь! Иди, гуляй с сестрой, и не дай боже, её кто-нибудь обидит и она вернётся заплаканной. Поняла? – женщина отпустила девичий подбородок, на котором остался отпечаток её пальцев.
– Нет, не поняла! – ответила Люда. – С какого такого перепуга я должна снова выгуливать ненормальную сестру? У меня же из-за неё скоро ни подруг, ни друзей не останется! Кому нравится с отсталой гулять? Мама, она же ненормальная. Другим людям в глаза своими жирными пальцами лезет, щипается очень больно, за волосы дёргает! Всё, что ей в голову без мозгов приходит, то и делает, лишь бы внимание привлечь. Мне же приходится быть постоянно настороже, чтобы Катя никому вред не успела причинить, и ещё должна всех успокаивать, чтобы никто ей подзатыльник не залепил. Знаешь, как хочется однажды просто не вмешиваться? Может, если Катьке по башке прилетит, она поймёт хотя бы какие-то правила поведения. А то мы трясёмся над ней, как над хрустальной вазой, а что от неё толку? И вообще, мама, такие как она, должны в специальных учреждениях жить, а не портить жизнь окружающим!
Не выдержав жестоких слов, женщина дала дочери пощёчину, и стала громко стыдить:
– Фашистка! Не тебе судить, где жить Катюше! Мала ещё! Молоко на губах ещё не обсохло, а ты такую мысль озвучиваешь! Это же и до истребления всех, кто по здоровью или расой отличается, быстро дойти можно.
Люда, схватившись за ударенную щёку, выпалила:
– Зато ты добренькая! Думаешь, я не понимаю, зачем ты меня родила через 3 года после Катьки? Надеялась, что я нормальной получусь, и буду за ней присматривать! Она всю жизнь будет как 4-летка, только по массе как взрослый человек, да ещё и с проснувшимися половыми инстинктами! Ей постоянно необходим будет присмотр! Постоянно, понимаешь? Это же как, ну, не знаю, как кандалы! Вот на что мне такое счастье? Ты же даже выбора мне не оставляешь, мама! Мне уже осточертело постоянно слышать, типа Люда то, Люда сё: возьми Катюшу на прогулку, покорми её, отведи к врачу, сбегай для неё в магазин, потому что ей срочно чего-то захотелось, посиди с ней, потому что ей страшно в грозу. Что я ещё забыла, мама? Ах, да, мне же ещё приходится вытирать за старшей сестрёнкой лужи, а то она снова до туалета не успевает дойти или специально хулиганит! Хватит с меня, мама! У тебя теперь есть только одна дочь – твоя Катенька, а я ухожу.
Девушка развернулась и едва не столкнула полноватую сестру, которая не совсем чётко спросила:
– Люся, мы идём гулять?
– Нет! Я иду, а ты – с мамой остаёшься!
Люда, вихрем ворвавшись в комнату, которую ей приходилось делить с сестрой, стала собирать вещи: одежду, учебники, тетради, недавно полученный паспорт, небольшую сумму скопленных карманных денег.
– Ну, и куда ты пойдёшь? – уточнила женщина, вставшая в дверном проёме. – Тебе ещё учиться и учиться! Кому ты нужна без образования?
– Ты думаешь, что я только тут в качестве обслуживающего персонала нужна? – уточнила Людмила. – Уверена, что есть полно мест, где за крышу над головой и еду я смогу спокойно выполнять хотя бы вполовину меньше поручений, чем здесь.
– Неблагодарная фантазёрка! – упрекала девушку мать. – Вот увидишь, к ночи сама домой обратно попросишься. Ты же всегда дома жила, и необходимых навыков общения с посторонними людьми не имеешь.
Люда и сама на миг задумалась. Конечно, она очень хотела хлопнуть дверью, и разорвать все контакты с семьёй, но ей было на самом деле страшно. С другой стороны, идти на попятную, и оставаться дома, будет означать, что ей придётся и дальше быть прислугой для старшей сестры, которая навсегда по уровню своего интеллекта останется ребёнком. Только не милым ангелочком, а человеком, способным за пару минут поменять настроение от радости до самой настоящей ярости. Вздохнув, Люда пошла к выходу из комнаты, таща за собой рюкзак и сумку. Мать, не говоря больше ни слова, пропустила её, а Катя, стоя в коридоре, продолжала лопотать, то произнося правильно, то путая слоги: «Гулять. Лягуть. Гулять».
В прихожей Людмила оделась, закинула на плечо рюкзак, подхватила сумку, и ушла из дома.
***
Мама, разозлившаяся на младшую дочь, прикрикнула и на Катю, которая канючила, просясь на прогулку:
– Ты что, не видишь, что я занята? Сядь и сиди!
Крупная девушка села на пол, и стала с наслаждением копаться в тазике, куда женщина насыпала грецких орехов.
Глава семьи вернулся домой ближе к полуночи. Катя уже спала в своей кровати, а взволнованная жена бросилась к мужу с причитаниями:
– Стас, беда! Люда ушла с вещами из дома. Обиделась на то, что я заставляла её с собой на прогулку Катю взять. Я думала, что она вернётся, но её до сих пор нет. Телефон надо было ей купить. Она же давно просила!
Мужчина попытался успокоить женщину:
– Так, Нина, возьми себя в руки! Ты её подруг обзвонила? Ни у кого из них её нет?
Женщина помотала головой, и, всхлипнув, пояснила:
– Одна из одноклассниц рассказала, что Люда с вещами появилась на «пятачке» за кинотеатром, где собирается молодёжь, но когда все стали расходиться, вроде бы осталась там. Стас, пожалуйста, сбегай туда, посмотри, может, она ещё там!
Мужчина понимал, что это просьба больше похожа на бред, ведь хотя на улице всего около 10 градусов мороза, но долго находиться на улице было некомфортно. Станислав рванул на поиски дочери, и, вполне предсказуемо, на месте сбора молодёжи её не обнаружил.
***
Паника потихоньку охватывала сердце отца. Он, вообще-то, много лет назад был категорически против того, чтобы после рождения больной Катюши вновь играть с судьбой в рулётку, но Нина настояла. Объясняла, что они, родители, не вечные, а за девочкой необходим будет уход и после того, как их не станет.
– Станислав, один из врачей мне сказал, что рождение здорового ребёнка может благотворно повлиять на Катю. Она будет развиваться, и даже, возможно, подтянется хотя бы нижней границы нормы.
Как только Нина забеременела, её стало эмоционально штормить. Она то с восторгом гладила округлившийся животик, то настроение резко ухудшалось, и она ревела, опасаясь, что снова родится больной ребёнок. Эта мысль угнетала женщину до такой степени, что Стас всерьёз боялся, как бы она что-нибудь с собой не натворила. Всю беременность мужчине пришлось заниматься с Катей, и он едва не спятил тогда. Да и после рождения Люды поначалу трудностей было хоть отбавляй, а бабушек и дедушек на подхвате не было. Зато когда младшая дочка пошла в садик, то и в самом деле, приходила оттуда с новыми навыками, многие из которых за ней усваивала и Катя. Став постарше, Людмила вообще превратилась в незаменимую помощницу. Он и жена очень были рады, что их план удался: младшая дочь, когда придёт время, возьмёт на себя это тяжкий крест, и досмотрит за старшей.
Вот только совсем недавно, видимо, у Люды начался переходный возраст, и она взбунтовалась. Всё чаще увиливала от забот о сестре, то под одним предлогом, то под другим. Хотя, в глубине души, Стас прекрасно понимал дочку, но, как и жена, заставлял девушку «нянчить» старшую сестру.
Они не оставляли Людмиле никакого выбора, и даже не задумывались, что она однажды сможет вот так взять, и с вещами уйти из дома. Вот и где её искать, если уже по часам наступил новый день?
Людей на улицах почти не было, а редкие прохожие, которым Стас показывал фото сбежавшей дочери, говорили, что её не видели. Мужчина обошёл почти весь микрорайон, и в итоге решил зайти в круглосуточный магазин, чтобы хотя бы попить воды. Спонтанное решение, видимо, ему продиктовал уставший ангел-хранитель, потому что в тесном помещении, на табуретке между холодильным ларём и стеной дремала Люда.
Продавец, немолодая женщина, насторожилась, когда мужчина стал трясти девушку за плечо, и окликнула:
– Эй, отойди от девочки! У нас тут камеры кругом, так что не вздумай и пальцем её тронуть!
Станислав стал объяснять:
– Не волнуйтесь, пожалуйста! Я её отец и очень вам благодарен, что вы Людочке дали погреться.
Проснувшаяся девушка подтвердила:
– Спасибо вам за заботу. Правда, всё нормально!
Мужчина купил у неравнодушной женщины воды и любимых конфет дочери и, несмотря на то, что продавец отказывалась, оставил ей всю сдачу. Стас вызвал такси, и вскоре Люда уже стояла перед заплаканной мамой.
***
Какое-то время в семье всё было тихо. Людмилу не заставляли посвящать сестре всё свободное время. Она спокойно училась, гуляла с подругами и наслаждалась молодостью. Однако терпения Нины надолго не хватило. Постепенно она стала просить младшую дочь о помощи с Катей, хотя и в гораздо меньших масштабах. Люда не отказывалась. Ей действительно было жаль и маму, и сестру.
Устоявшийся порядок был вдребезги разрушен, когда на следующий день после празднования совершеннолетия Людмилы Станислав заявил, что уходит из семьи. Как не умоляла Нина мужа остаться с ней и дочками, мужчина отправился строить счастливое будущее с другой женщиной.
В здоровье Кати, сильно привязанной к отцу, произошли негативные изменения. Она всё чаще устраивала истерики. Её поведение озадачивало даже Нину, которая, казалось, за два с лишним десятилетия несения тяжкого креста должна была привыкнуть ко всему. Люда просила:
– Мама, пожалуйста, подумай о себе! У тебя уже и давление зашкаливает, и глаз вон, дёргается. Давай, найдём пансионат для Катюши, с хорошими условиями и с доброжелательным персоналом. Поверь, так будет лучше всем!
Нина на этот вариант упорно не соглашалась, и отвечала:
– Катя – моя дочь, и в богадельню я её ни за что не отдам!
Людмила, как раньше её отец, стала в семье главной добытчицей. Дома она появлялась редко, фактически только переночевать, но зато приносила деньги. С личной жизнью у неё никак не складывалось. Отношения с ухажёрами разрушались вскоре после того, как они узнавали, что у симпатичной девушки есть умственно неполноценная сестра.
Люда злилась на маму, которая упрямо отстаивала свою точку зрения, и даже не хотела выбрать другой вариант жизни. В итоге девушка согласилась переехать к первому же парню, который ей это предложил. Василия она не любила, но он был ей симпатичен, и, к тому же, его не смущала Катя.
Людмила перечисляла маме деньги на карту. Ежедневно с ней созванивалась, но в один из дней женщина перестала отвечать. Ещё по дороге в квартиру Люда понимала, что произошло страшное. Дурные предчувствия сбылись.
Нину, у которой остановилось сердце, проводили в последний путь. Людмила, посоветовавшись с Васей и объездив несколько пансионатов, определила старшую сестру в наиболее приличное заведение.
Кате, конечно, пришлось адаптироваться, но вскоре она при визитах сестры восторженно кричала, что ей всё очень нравится.
***
Стоя перед могилой мамы, Люда плакала и рассказывала:
– Милая моя мамочка, мученица моя! Зря ты волновалась! Всё у Кати в пансионате отлично. Я иногда на выходные её в гости приглашаю, и всем хорошо. Всё-таки, надо было мне настоять, чтобы ты сделала другой, правильный выбор!
Автор: Любовь Лёвина
