— Здравствуй Дима, какой ты молодец, не забываешь родителей.
— Здравствуйте, тетя Мила, как ваше здоровье? Приезжаю конечно, они же мои самые близкие люди.
— Вот и говорю, что молодец, навещаешь их, помогаешь, некоторые родных-то забывают.
— К чему это вы — насторожился Дмитрий — насчёт родных?
— Ой, проговорилась нечаянно, я думала, что ты знаешь…
— А что я должен знать?
Соседка по дому и мамина одноклассница по совместительству Людмила, сперва побелела, потом покраснела, глаза забегали как у пацана, попавшегося на воровстве.
— Что Толя тебе не родной отец…
Прошептала она, прикрыв ладошкой рот, не глядя мужчине в глаза.
— Как не родной?
— Так мамку твою, беременной от другого он взял.
— Никогда мне об этом не говорили родители.
— Так может Толик и сам не знает, обманула наверное Аля, сказала, что ты семимесячным родился.
Разговор с соседкой оставил неприятный осадок в душе Дмитрия, ему не хотелось верить словам болтливой тетки, но сомнения продолжали терзать.
Мама, которую он обожает и боготворит, обманывала отца всю жизнь? А отец никогда не сомневался в том, что сын может оказаться не родным?
Он поднимался по лестнице, пытаясь переварить нечаянно полученную информацию.
То что говорит соседка, может быть ее фантазией, она ещё та болтушка. Но стоит проверить, иначе будут мысли нехорошие преследовать всю жизнь.
Родители искренне обрадовались приходу сына, мать захлопотала на кухне, накрывая стол. А отец потащил Диму на балкон, чтобы показать новую удочку, которую купил неделю назад.
— Ты только посмотри!
Анатолий Борисович радовался как ребенок и любовно гладил удилище, перебирал крючки разного размера, аккуратно уложенные в коробочке.
Дима не увлекался рыбалкой, но иногда мог съездить с отцом на ночку-другую на озеро, посидеть возле костра и подышать воздухом.
С отцом!!
Внутри что-то щёлкнуло и оборвалось, неужели он называл отцом чужого человека?
Анатолий Борисович увлеченно рассказывал сыну о том, как недавно ездил с другом ловить щуку. А Дима внимательно изучал профиль отца, и пытался вспомнить, когда же они отметили серебряную свадьбу родителей. Это было лет десять назад, кажется осенью, наверное в сентябре или в октябре.
Даже если сентябре поженились, всё равно маловато получается, он же родился в конце апреля. Мама часто шутила, хорошо что не в мае, не то маяться ему пришлось бы всю жизнь.
С сентября по апрель, девять месяцев точно не получается, семь, восемь, не более.
Но мама никогда не говорила ему, что он семимесячным родился. Наоборот, родители восхищались, каким крупным был у них первенец.
За ужином он осторожно уточнил дату свадьбы, ненароком вспомнив как в ресторане, дядя Женя сел мимо стула. И упал вверх тормашками, уронив на себя тарелку с салатом, до слёз рассмешил гостей.
Родители посмеялись над воспоминаниями, и мама легко выдала нужную информацию.
— Расписались мы двадцатого октября, хорошо помню нашу свадьбу . Осень в тот год была теплой, деревья долго не сбрасывали листву. Конец октября, мы шли из ЗАГСа , а ребята осыпали нас листвой желтой.
— А Санька-то что учудил,помнишь?
— А Лида пришла в коротком платье, и всё время дёргала подол, чтобы не задирался.
Родители смеялись, смотрели влюбленными глазами друг на друга, и ничего не скрывали. Весело шутили, вспоминая значимые для них даты, не прятали глаз от сына и не краснели, рассказывая о своей молодости.
***
Но услышанное от тети Милы не давало покоя Диме уже несколько месяцев, и он постоянно сравнивал свои черты лица с отцовскими. То находил что-то общее, то пугался понимая, насколько не похож на него.
Спросить напрямую не решался, но и держать в себе эту тайну дальше не мог.
Когда соседка Людмила, мамина одноклассница снова встретилась возле подъезда, решил, что это лучший шанс узнать правду.
— Тетя Мила, помните, вы что-то там говорили, что отец у меня не родной…
— Ой, ляпнула не подумав — тётка заерзала, с испугом оглядываясь на окна родителей Димы.
— Ляпнули и лишили меня покоя, рассказывайте всю правду.
— Что же я натворила то, а?! Ты родителям не говори пожалуйста, что я дура старая, язык за зубами не удержала. Прибьет меня Толик за болтовню мою, и Алечка не простит.
— Не скажу, не переживайте, лучше скажите кто родной отец, вы знаете?
— Скажу, только не выдавай меня, это Лёшка Васильев, мы учились в одной школе, он старше нас был на четыре года.
— А где живёт?
— Наверное, там же где жил, на Пушкина, 10. Мы жили на Пушкина 12, а он в соседнем доме. Так получилось, что мы с Алей снова соседками оказались, как замуж вышли и переехали в другой район. Мы же дружили с ней в школе , на танцы бегали вдвоем, и вот всю жизнь живём рядышком.
— Вы мне лучше про этого Лёшу расскажите, потом будете вспоминать молодость.
— Ну, про Лешу-то чего? Хорош был, все девчонки бегали за ним. Высокий, смуглый, глазища огромные, самый красивый парень на районе. Мы в то время все по нему с ума сходили.
— Мама тоже бегала за ним?
— Ну а как же, говорю же все девчонки по нему сохли. А он выбирал, то с одной погуляет, то с другой. С твоей мамкой недолго позажимались, бросил он ее через два месяца. А Толик влюблён был в Алю ещё со школы, вот и прибежал, как только узнал, что Лёшей они расстались.
Как же так, мама обманывала отца всю жизнь? Дима вспоминал детство, он и младшие брат с сестрой были любимы и обласканы родителями одинаково. Он не мог вспомнить ни одного случая, когда отец относился бы к старшему хуже, чем к своим.
К своим? Снова сомнения, снова неприятные, жгущие мозг как кислота, мысли.
Нет, так невозможно жить, придется что-то делать, иначе можно свихнуться, думая день и ночь.
С сомнениями он поделился с женой, Ася женщина разумная, что-нибудь толковое посоветует.
Она выслушала его, нахмурив брови, жена обожала родителей Димы, и новость приняла близко к сердцу.
— Не могу я больше так жить, хочу знать правду — горячился муж, потирая от волнения руки.
— Ты думаешь, от этого что-то изменится? Ты перестанешь считать Анатолия Борисовича отцом?
— Не знаю , но хочу узнать, кто из них…
Запнулся Дима и продолжил через вздох:
— Ну это, отец…
— Отец тот, который вырастил, и нечего придумывать себе сказки. Ты взрослый мужчина и должен это понимать.
— Всё я понимаю — вспылил Дима — но имею я право знать правду?
— Имеешь, только подумай сперва о том, как с этой правдой жить.
Как жить, Дима разберётся, а вот предполагаемого биологического папашу ещё нужно найти.
Но искать Алексея пришлось недолго, первая же бабушка возле подъезда дома 10, оживилась, услышав имя и фамилию.
— Ой, что искать-то, вон сервиЗ, в конце улицы, возле гаражей , там и найдешь.
— Автосервис что ли — улыбнулся Дима, оборачиваясь туда, куда указала бабка.
— Не умничай, сказала сервиз, значит сервиз, «у Лехи», называется, большая такая вывеска.
— Ничего себе, папаша-то не промах оказывается — пробурчал под нос Дима, сворачивая с дороги в сторону яркой вывески над зданием.
Анатолий Борисович всю жизнь просидел в строительной конторе, и звезд с неба не хватал. Но семья никогда не бедствовала, трое детей были одеты, обуты. Чего стоило отцу заработать на безбедную жизнь семьи, Дима понял, когда сам стал отцом.
А биологический папаша оказывается бизнес имеет, ушлый какой. Сердце царапнула неприязнь к человеку, который жил безбедно, и ни разу не вспомнил о сыне. Захотелось развернуться и уехать, но дорога по которой он ехал, уже упёрлась в ворота автосервиса.
Дима подъехал к зданию, сбоку которого стоял большой, черный внедорожник.
А двое молодых парней увлеченно копались во внутренностях, припаркованного рядом другого автомобиля.
Им старательно помогал советами пропитый мужчина, и угодливо хихикал, пытаясь понравиться ребятам.
Один из парней поднял голову, услышав шум подъехавшего автомобиля, и попросил подождать немного, показывая руками на часы.
Дима и не спешил, потому что не знал, как начать разговор и узнать, где находится владелец. Он вышел из машины и походил по площадке перед мастерской, пока не окликнули.
— Что у вас?
Поинтересовался один из парней, вытирая грязные от масла руки ветошью.
— Я хотел бы с хозяином поговорить…
Высокий, смуглый парень улыбнулся, показав ровные, белые зубы.
— Я хозяин, у вас какие-то проблемы с автомобилем? Мы можем сегодня же посмотреть.
Он обернулся и крикнул помятому мужчине, который помогал собирать инструменты второму парню:
— Леха, сбегай за сигаретами в ларёк!
Тот мгновенно оказался рядом, подобострастно глядя хозяину в глаза, как верный пёс.
— А на пиво дашь?
— Купишь на сдачу, только у меня на территории не пей, и пьяным здесь не шатайся. Не забудь вечером прибраться на площадке, подмети и мусор вынеси.
— Конечно, сынок, я все сделаю, будь уверен!
— Иди, не болтай лишнего — хозяин автосервиса недовольно оттолкнул мужчину.
И нахмурился, увидев удивленный взгляд нового клиента.
— Что у вас с машиной, будем смотреть?
Дима сглотнул вязкую слюну, наполнившую рот, и просипел с трудом:
— А это кто?
Парень раздражённо махнул рукой в сторону:
— Это Лёша, алкаш местный, бегает по поручениям иногда.
— Он ваш отец? Это Алексей Васильев?
Хозяин сервиса побагровел, и сжал здоровенные кулаки в кармане куртки.
— А вам какое дело?
— Похоже, что он и мой отец…
Парень помолчал, внимательно разглядывая его, и улыбнулся, злобно оскалив зубы.
— Ещё один идиот объявился! Братья на меня в последнее время посыпались как горох, ты уже третий. Вот сволочь, папаша, наплодил по городу детей. А ты что, решил обзавестись отцом, пока он не сдох от пьянки? И не подумал о том, что ты ему на хрен не нужен был раньше?
— Может он и не знал, что я родился?
— Всё он знал, просто не добрался ещё до тебя. Подожди немного, я вот его выгоню за пьянку, к тебе придет жалостными глазами в окна заглядывать. Слезу пустит, скажет «сыночек, пожалей отца». Ты и пожалеешь, как я, кормить, поить его будешь. А он оборзеет, на шею тебе сядет, ноги свесив, ещё и пинать начнет.
— Я пожалуй поеду — попятился к автомобилю Дима, но парень подскочил и схватил его за руку:
— А отца разве не заберёшь, ты же искал его? И со мной не хочешь познакомиться, с братом единокровным, а?
— Дмитрий…
Выдавил из себя ошарашенный разворачивающимися событиями Дима, неуверенно сжав руку парню.
— А почему не Алексей? Меня вот мама в честь отца назвала, в честь этого урода, который теперь из меня деньги тянет. А я ведь его тоже искал, хотел чтобы папа у меня был, а теперь не знаю, как избавиться. Забери, я дарю тебе этого старого козла!!
— Извините, пожалуй я поеду…
— Куда? Стой! Ты же отца хотел найти! Забери его!! Забери, я сказал!
Дима сел в машину и нажал на газ, пытаясь быстрее уехать, а побагровевший от злости Леха пнул ему напоследок в дверцу.
Он что-то кричал вслед, и махал руками, но Дима больше не обернулся назад, и не посмотрел на новоявленного брата.
И не заметил, как выехал из города, что уже мчится по трассе, не понимая куда. С трудом придя в себя, он съехал с дороги на обочину, и остановился чтобы перевести дыхание.
Оказалось, очень своевременно, тут же раздался звонок телефона, и отец срывающимся от волнения голосом сообщил неприятную новость.
— Дима, сынок, маму в больницу увезли, давление поднялось.
— Папа, я сейчас приеду!
Посеревший от переживаний отец сидел на кухне, а сын гладил его по костлявой спине.
— Не волнуйся папа, всё будет хорошо, я звонил в больницу. Не понимаю, с чего у мамы давление поднялось, она же никогда не жаловалась на здоровье.
— Людмилка приходила, повинилась матери, что проболталась тебе про Лешу.
Дима оторопел от услышанного и замер открыв рот, а Анатолий Борисович спокойно смотрел сыну в глаза.
— Ты знал?
— О чём?
— Что я не твой сын?
— Всегда знал. А ещё знал, что ты мой самый родной сын. По другому и быть не могло, всю беременность я был рядом с Алей. Ты толкал своими ножками мою руку на животе твоей мамы. Я качал тебя на руках по ночам, водил в садик, в школу, выучил в институте. Свадьбу твою оплатил, внуков из роддома встречал со цветами и шарами.
А то, что Лёша когда-то Але жизнь хотел сломать, мы постарались забыть.
— А не хотелось морду ему набить?
— Хотелось, но меня могли посадить за это. Лёшин отец работал в милиции, и не простил бы того, кто дотронулся до его сына.
А кто тогда кормил и содержал бы вас с мамой? Потом родились твои брат с сестрой, разве мог я рисковать вашим благополучием? Набить морду обидчику, и сесть в тюрьму, это конечно красивый жест, но первым делом я думал о вас. Можешь называть меня трусом, не уважать как мужчину, что не начистил морду Алексею. Но это было наше с Алей решение, забыть о нём и быть счастливыми.
Анатолий Борисович отвернулся к окну, плечи опустились и сникли, и ком подкатил к горлу у сына.
— Папа, прости меня, ты все сделал правильно, и я бы поступил точно так же. Ты мой отец, самый родной!
— Конечно, родной, а ты сомневался?
Обернулся с виноватой улыбкой Анатолий Борисович, моргая покрасневшими веками и пытаясь отогнать слезы.
А Дима до боли прикусил язык, который чуть не ляпнул:
— Да, сомневался.
Гулира Ханнова
