— Ой-ёй-ёй, — бежала она по улице, прижимая к себе каравай хлеба. — Ай-яй-яй…
Ночь, темно, она бежит и оглядывается. И видит, как бегут за ней, гонятся, голодные тощие коты и кошки, прыгая по крышам домов, смотрят на нее злыми глазами, шипят…
Надя
— Да чего ж ты кричишь, мне рано вставать, — ворчит рядом в постели муж, Гриша, и Надежда просыпается.
— Ой, — говорит она, окончательно стряхивает с себя остатки сна и оглядывается вокруг. Оказывается, сидит она в собственной кровати в спальне, и хлопает глазами.
— Так это сон что ли был? — удивляется она вслух.
— А то. Дурные сны тебе снятся, потому что сама дурная. Спи ложись, — ворчит муж. — Тебе хорошо, не работаешь, а мне в шесть утра подниматься.
— Ну спи, спи, — шепчет Надя. Укрывает супруга, заворачивает себя в шаль и идёт в кухню, воды попить.
…А в кухне долго сидит в темноте, не зажигая свет и смотрит в черноту окна. Шепчет:
— Да как же так, окаянные, не дают мне покоя.
Больше так и не легла спать, принялась перебирать рисовую крупу, высыпав ее на большой медный поднос. Рисовые зёрнышки были чистыми, никаких посторонних примесей в них не было, но женщина упорно перебирала рис, а когда часы показали пол-шестого утра, принялась варить рисовую кашу, чтобы покормить мужа завтраком.
Григорий вышел в кухню, чуть пошатываясь, от недосыпа. Разрешил себя усадить за стол и принялся зевать и клевать носом, пока Надя хлопотала рядом с сервировкой стола.
После, поев каши и запив ее чашкой кофе, мужчина обтёр рот салфеткой, сморщился и приказал жене:
— Галстук мне повяжи да тащи туфли.
Уходя, пробормотал у двери:
— К ужину желаю котлет из курицы, и салат из помидор и зелени.
— Будет сделано, — отрапортовала Надежда.
Хлопнула дверь и женщина сползла без сил по двери на пол. И с полчаса так лежала, грея своим телом холодный мраморный пол, раскинув руки и ноги в стороны.
Пока лежала так, раздался звук в замочной скважине: то наверняка свекровка пришла, Анна Павловна. Надя неуклюже вскочила с пола, на котором валялась и понесла себя в кухню.
— Посуда немыта до сих пор, спала что ли? — проворчала свекровка.
— Да нет, я не спала, — опустив нос, пролепетала Надежда.
— Фартук кухонный еще вон заляпанный, — продолжила свекровка-злыдня.
— Доколе вы к нам с Гришенькой, будете таскаться, — возмутилась Надя.
— Сколько имею нужным, столь и буду ходить! — заявила старушка. — Подай чаю.
Надя сердито плеснула остывшей воды из чайника в чашку, кинула туда пакетик чайный и громко стукнув чашкой о столешницу, расплескала полчашки перед носом гостьи.
— Отвратительная хамка, — проворчала та. — Ненавижу тебя.
— Тоже мне, «интеллигентщина» выискалась, — прошипела Надя.
Анна Павловна взялась двумя пальчиками за чашечку и принялась цедить чай и приговаривать:
— Боже мой, как сплоховал мой сын, когда взял тебя жить в дом.
— Не в дом взял, а женился на мне! — заявила Надя.
— Да нет, нет, именно что взял, — заявила Анна Павловна. И вздорно посмотрела на Надю:
— Он взял тебя в дом «припудрив» ваши отношения штампом, чтобы ты не возмущалась. Взял тебя в дом в качестве бесплатной прислуги.
А ты думала? У него есть семья: бывшая жена Танечка, которая родила уже двух детей в его первом браке.
Гришенька просто устал от семьи, шума, ора и переехал сюда.
Первую мою сноху Танечку такое раздельное проживание вполне устраивает. И Грише так жить, вдали от семьи, более чем нравится. Одна только незадача: тут ему понадобилась помощница, чтобы убиралась и готовила в доме. И он где-то нашел тебя, дурочку. Ха-ха-ха…
Анна Павловна высказалась и улыбнулась своими красивыми зубами.
После ее ухода, Надя оглядела шикарную квартиру, в которой проживала и поняла вдруг:
«Не могу! Душит меня тут всё!»
Она выбежала из квартиры, села в трамвай и доехала до вокзала. Там, задумчивая, взяла билет, села в междугородний автобус и поехала туда, где родилась.
Галя
…Надя натянула свой берет по самые брови, на нос — солнцезащитные очки, чтобы не узнали. Такой и подошла к отчему дому, там спряталась за сараем и принялась смотреть в щель в заборе.
…Во дворе копошились трое детей: два подростка постарше и маленькая девочка лет пяти. На крыльцо вышла похожая на Надю женщина, с тазом в руках. В тазу — вещи стиранные, их она принялась развешивать на веревке посреди двора.
— Валя иди в дом, посуду помой, — попросила женщина.
Старшая девочка тут-же отбросила все свои дела и побежала в дом. Надя взволнованно посмотрела ей вслед.
«Валька такая большая стала», — подумала она, прикусив губу.
Старший мальчик взял маленькую Олю за руку и повел в дом:
— Мам, мы телевизор посмотрим, хорошо?
— Конечно иди, сына, — ответила женщина с бельём в руках. — Только не забывай, тебе еще надо дрова поскладывать, из тех, что папка порубил для бани.
— А, ну ладно, — кивнул мальчик.
Надя проводила детей глазами и высунулась из-за забора:
— Надя!
Женщина, развешивающая наволочки на верёвках, замерла. Медленно вышла из-за белья.
— Галя?
И согнувшись и оглядываясь, побежала к забору:
— Ты с ума сошла?! Чего приехала?
Надя-Галя поглядела на сестру-близнеца. Промямлила:
— А чего-то, соскучилась по вам всем, по детям. Как вы тут, поживаете без меня?
Галя-Надя посмотрела на «Надежду» неласково, брови на переносице свела:
— Ой, не к добру ты приехала Надька.
— Ты давай не прикидывайся передо мной, называй Галей.
Галя показала сестре кулак:
— Не-е-ет, Надька, мы с тобой договаривались, что меняемся именами. Так что…
— А если я в суд подам? — заявила Надя. — Вот пойду прямо сейчас к участковому и скажу ему: дорогой ты наш Иван Михайлович, рассудите ка нас, поменялись мы семь лет назад паспортами и местами в жизни.
Галя ахнула, вцепившись в забор руками:
— Да ты чего?! Совсем рехнулась, только посмей, за такое тебя Яшка не простит никогда!
— И тебя тоже, — улыбнулась Надя.
— Мама! — выбежала на крыльцо маленькая Оля. — Мамочка!
— О-ой, ты моя сладкая заинька, — обернулась Галя. И рукой махнула спрятавшейся Надьке: «иди отсюдова!»
— А не уйду. Сначала скажи, где встретимся, поговорить надо!
**
Галина прижимала к себе детей и слезу пускала. А ну как они узнают, что не Галя она никакая? А ее сестра Надя! Хорошо хоть младшая Олька — ее родная дочь, кровиночка, ее никто не отберёт у Гали. Только как доказать, в случае чего, что она ее родная мать, а не ее сестра, придется ДНК делать.
— Эх, как всё запутанно стало, не надо было нам меняться местами, — вздохнула Галя.
Ладно уж, некогда горевать, идти надо, к этой сумасбродке Надьке. И чего это она удумала, прикатить обратно? Ужель у нее там, в городе, жизнь не сахар? А чего так, красивая, свободная, не обремененная детьми, с чужим паспортом? Ужель не пригодилась тама, раз обратно причапала?
…Встретиться договорились на берегу, за деревней. Туда Галя и пришла, на всякий случай взяв с собой кастет в кармане. А то мало ли.
Одинокую фигурку сестры-близнеца Надьки, она заметила у старой лодки. Та сидела на этой лодке, щелкала семечки и болтала ногами.
— Надька… У тебя никакой еды нет с собой? Я что-то проголодалась, — призналась Надя.
Галина помолчала, поглядев на мирно блестевшую в лучах заходящего солнца речку.
— Нет, я ничего не взяла с собой.
— Очень жаль. Я ведь только оказавшись тут, поняла, что мне даже в магазин местный заходить нельзя. Там бабы любопытные, сразу начнут гадать, кто я.
— Хватит болтать, — попросила Галя. — Давай к делу: я тебя не ждала. Я люблю Якова, у нас с ним дочь родилась, общая, мы очень счастливы. Мужу и старшим детям я ничего про нас с тобой не рассказывала. Зачем пришла? Хочешь отобрать у меня мою семью? Ты не нужна нам!
— Хех, — усмехнулась Надя. — А ведь Яшка — мой муж, и принадлежит мне. Это ведь я замуж за него шла, не ты. Он принадлежит мне, сестренка, видимо у тебя память короткая. Всё это легко доказать с помощью отпечатков пальцев. У тебя вообще в моем доме из «твоего», только младшенькая и осталась.
— Неправда! — рассердилась Галя. — Меня Валька с Мишкой очень, очень любят! Даже больше чем тебя! И еще посмотрим, кого выберут: тебя предательницу, бросившую мужа с детьми, или меня!
— Ладно уж, — попросила Надя. — Я приехала сюда не для того, чтобы выяснять отношения. Я — твоя сестра Надя, приехавшая к вам издалека в гости. Ведь можно же? Ведь не прогоните меня?
Галя поглядела на сестру, нервно сверкнув глазами. Правой рукой она нервно шуровала у себя в кармане, чегой-то. А услышав последние слова сестры, заметно расслабилась. И убрала руку из кармана.
— В гости говоришь? Ну почему нет, я ж не зверь тебе. В гости завсегда пожалуйста. Только вот что: чтобы при Якове вела себя скромно и глаз на него не подымала! Замечу неладное, выгоню, ясно?
— Да, я всё поняла, — криво улыбнулась Надя.
— Ну пошли тогда.
Надя улыбнулась и стянула с головы берет, убрала очки. Галя искоса поглядела на роскошную шевелюру сестры. На ее гладкое лицо, модную одежду.
— Ты что, волосы покрасила? — сварливо поинтересовалась Галя.
— Ну да, — улыбнулась Надя.
Галя снова недовольно посмотрела на сестру, подметив, как та расцвела, и что-то делала с зубами, те у нее белоснежными стали.
— Ты сильно изменилась, за эти семь лет что пропадала, — заметила она.
Надя улыбнулась снова:
— О, я просто стала уделять время внешности. И по салонам ходить, придерживаться правильного питания… А ты тоже изменилась, — вскользь оглядев сестру, вынесла вердикт Надя. — Постарела малость.
Галя рассердилась очень:
— Конечно постарела, попробовала бы ты крутиться по хозяйству и с тремя детьми управляться!
**
Яков, высокий сухопарый мужчина, как увидел на пороге своего дома Надю, так и вздрогнул.
Трое детей тоже посмотрели на гостью. Двое старшеньких прямо замерли.
Галина разрядила обстановку, представив всем домочадцам гостью:
— А это вот сестра моя приехала, Надя. Без подарков правда.
— Ой, — улыбнулась и покраснела Надя. — И правда, что это я, запамятовала… Ить с пустыми руками приехала к вам.
— Ничего страшного, — сухо произнес Яков.
Он сразу узнал в женщине бывшую жену. Да и как не знать, Галька ему в той подмене давно призналась, когда он начал подозревать неладное.
— Я ночевать тогда пойду к бате, — проронил он, на ходу одеваясь в куртку.
Надя отвела взгляд от первого мужа.
Хоть и столько лет прошло, а неприятно в груди, оказывается, видеть его, с другой бабой, пусть и сестрой.
…Ела Надя с аппетитом, проголодалась за день и от нервности тоже.
— Ой, спасибо, так вкусно сто лет не ела, — пробормотала она.
Валя схватилась мыть посуду сама, без напоминания. Вцепилась руками в грязные тарелки и стала смотреть немигающими глазами на маму-Галю:
— Мама, мама, я посуду помою, ты отдыхай, иди с тётей пообщайся. Мамочка? Я тебя очень люблю, пожалуйста, не меняйся. Ты нам с Мишкой больше нравишься, чем та мама, которая у нас раньше была.
Надя услышав такое, только рот разинула.
— Ты что, Галя, уже и детям рассказала, что мы с тобой поменялись, да? — напала она потом на сестру с претензией.
— Ничего я о тебе не рассказывала. Дети просто чувствуют неладное.
— Ну да, ну да… Рассказывает она мне тут, — возмутилась Надя.
Она вдруг ясно поняла, что ее в этом доме никто не ждет и не ждал обратно.
…Галя постелила сестре матрас на полу, в своей спальне. Надя вышла из бани уставшая, улеглась на предложенную ей постель, а сама обиделась:
«А ведь это моя спальня, и моя кровать. Хитрая какая баба, эта Галя, прибрала к рукам всех и вся, а меня на пол.»
— Галя, я же твоя сестра, — прошептала она. — Мы с тобой в детстве на одном диване спали. Как ты могла постелить мне на полу, я что, собака?
Галя помолчала, сопя носом, потом выдала:
— Так кровать занята. Тут у меня Олюшка спит рядом, куда бы я тебя положила, скажешь тоже… И вообще, примета говорят, плохая — чужого человека в свою семейную кровать пускать.
— Но ведь это моя кровать была, Галя!
— Ой, всё молчи, все спят! Какая же ты!
Яков
А Яков пил горькую, сидя со своим стареньким отцом за столом. И жаловался:
— Я Гальку, бывшую свою, с первого взгляда узнал. Вернулась таки.
Старик-отец пожевал маринованные грибы, поглядел на сына:
— Что было, то прошло, не вспоминай даже. Держись за «свою» Галю, крепко, не упускай ее. У меня только вопрос, почему ты сразу из двух сестер не ту выбрал? Ну и пусть с лица одинаковые, нутром то разные.
Яков усмехнулся:
— Дак я когда с Галей познакомился, она ни слова про то что у нее сестра есть, мне не сказала. И мать ее промолчала, и вся родня тоже.
— Да? Странно как-то. Обычно у близнецов наоборот, самая крепкая семейная связь. Ну да ладно, значит у той, бывшей твоей бабы, характер такой дрянной был, даже не позвала сестру на свадьбу.
Мужчины посидели еще часик. Яков разлегся на столе, подпирая кулачком свое сонное лицо.
— Батя, бать… А я ж не всю правду тебе рассказал. Меня жжёт внутри, от моего предательства…
— Что такое? — поинтересовался старик. — Рассказывай.
— Когда мы жить стали с Галькой… И приехала ее сестра Надька… То не скрою даже, очень она меня заинтересовала как баба. Я даже влюбился в нее, ночами ее представлять начал.
А тут у них мать померла. И Галька привела к нам жить своих маленьких сестру с братом, ну принял я их, полюбил как своих, ладно… Да только с тех пор, как в семью детей взяли, жена характером так испортилась. Поначалу то хорошая была баба, а тут прямо в зверя стала превращаться… Нормально не разговаривает, сразу орёт, по дому дела не хочет делать, мол уставать начала…
А я честно говоря, охладел к ней, думаю разводиться надо. И на сестру жены всё поглядываю… А тут приехали сестру жены, Надьку, сватать. Приятный такой господин, из городу значит. Мол, познакомился с Надеждой, когда та в город приезжала, на работу устраиваться…
Ну я и покумекал тут, поговорил с Надей, в чувствах ей признался. А Надя умницей оказалась, взяла и подговорила свою сестру меняться. Мол на время давай, паспортами меняться, да езжай вместо меня замуж в город, если желаешь.
Яков вздохнул шумно, опустил голову и признался:
— А самое то неприятное, то что Галька, жена моя законная значит… Согласилася… О, как. Это ж насколько я ей стал неприятен, что она при живом муже удрала в город с чужим женихом, а, батя? Это… Это как так называется?
От так вот, как узнал я от Надюхи про то, что бывшая моя жена, согласная…., так и выбросил ее из головы навсегда, не нужна она мне более и знать ее не желаю.
Вздохнул Яков. Вздохнул тяжело, протяжно, поглядел на отца и увидел, что тот храпит тихонько.
— Бать… Батя? А чего я тогда распинаюсь тут перед тобой, коли ты спишь, а? Ну да ладно, разговорился я что-то очень, не надо тебе этого знать, спи, спи, батя.
Сёстры
Галя с Надей шушукались до самого утра. Надя честно рассказала сестре о том, что у нее в городе несладкая жизнь, с новым мужем.
— Григорий то, обманул меня, получается. Я нужна ему в качестве обслуги, представляешь? А все свои активы, квартиру, бизнес, он оставит своим детям от своей первой жены. Да и понимаю я теперь, что его первая жена, Таня, до сих пор с ним связь имеет. Ох, как же я устала от такой жизни. А еще у Григория маман такая противная, прямо язва-язва, каждый день с утра к нам домой тащится, с проверками своими и мне нервы начинает выжирать.
Галина выслушала сестру и усмехнулась:
— Какая же ты, сестра, слабохарактерная… Там всего делов то, прищучить эту маман и припугнуть Таньку. Смотрю, всех ты там за семь лет расповадила. Эх, жаль, меня там нету, я бы быстро всех на места поставила, даже вякнуть в мою сторону побоялись бы.
— Так ты помоги! — попросила Надя. — Помоги, сестра!
— Каким образом? Это что же нам, опять меняться? Но я выгляжу не так как ты. Ты вон по салонам красоту себе наводишь, куда мне до тебя…
— Так салон это ерунда, я оплачу тебе процедуры! Тебе покрасят и уложат волосы, и личико подтянут.
— А зубы? Зубы у меня плохие! — ухватилась Галя.
— И зубы мы тебе исправим! — улыбнулась Надя. — Ради такого дела мне никаких денег не жалко!
**
Весь следующий день две сестры жарили пироги и стряпали. Галина разыскала мужа и предупредила, что уедет в город по делам.
Надя тут подметила, что прежде несговорчивый ее бывший муж Яков, согласился без лишних слов. И вообще, оказалось, что он беспрекословно слушается новую свою бабу.
«Ну надо же, как она выдрессировать его смогла», — подумала про себя, с ноткой горечи, Надя. — «Мне этого не удавалось.»
Женщины уехали в город утром следующего дня. Галю провожали дети, муж, старичок-свекор.
«Какая дружная у них семья», — удивилась Надя. -«А ведь эта семья могла быть моей. Я многое потеряла в жизни.»
Но сделанного не воротишь. Надя принялась раздумывать о том, как вытянется лицо у змеюки-свекровки Анны Павловны, когда сестра-Галя ее «прищучит». А Галька это умеет, она же в тюрьме отсидела в молодые годы, за драки и хулиганство. О том, что сестра — тюремщица, Галя-Надя никому и никогда не рассказывала, стыдно ведь о таком распространяться. И незачем. Даже бывший муж, Яшка, не знает об этом. Вот хорошо с одной стороны, что они поменялись местами в жизни, женщине с судимостью тяжелее отыскать своё счастье в жизни, а тут бывшая сидевшая очень хорошо пристроена.
А Галя ощупывала рукой в кармане свой кастет, мало ли, пригодится. И уже скучала по детям: младшей Оленьке, младшим своим братишке и сестре Вальке. И по Якову. Ей надо бы хорошо постараться, обеспечить сестрёнке беззаботную жизнь с ее непонятливым Григорием, ведь от этого зависит ее собственная семейная жизнь.
…Сколько же тайн скрывают в себе семьи, да уж, всякое на свете бывает…
